Парсифаль

– Ваше имя? – Агата Ван Хельсинг. – Год рождения? – Тысяча восемьсот пятьдесят третий. – Место рождения? – Амстердам, Голландия. – Что вы помните из вашей прошлой жизни? Агата вздрогнула, удивленная столь внезапным переходом от стандартных вопросов к неформальному, почти что личному стилю. – Практически всё, – сказала она. Женщина, сидящая на металлическом стуле напротив нее, приподняла бровь. – Да, всё, – повторила Агата. – От первых воспоминаний детства и до... последних дней на «Деметре». – Она на минуту запнулась. Было непросто говорить об этом. Еще трудней – осознать, что то, что ее собеседница назвала «прежней жизнью», закончилось. – Вы можете назвать какие-нибудь уникальные детали, подробности, которые подтвердили бы, что вы – Агата Ван Хельсинг? – женщина, тем временем, продолжала допрос. – Вы мне не верите? – удивилась Агата. Довольно странно для людей, утверждающих, что нашли ее под водой, запертой в деревянном ящике, в неком подобии комы, в котором она провела сто двадцать лет. – Мы вам верим, – ответила женщина. – Мы соблюдаем формальности. Ах, формальности. Агата нахмурилась. – Я могу дать вам адрес моей семьи в Амстердаме, – сказала она. – В доме, где мы жили… в комнате на втором этаже под половицей есть тайник, – добавила медленно. – Там должен лежать мой старый дневник. Журнал наблюдений за бабочками. Если, конечно, его до сих пор никто не нашел. Женщина кивнула и сделала запись в раскрытом перед ней на столе блокноте. – Благодарю, мисс Ван Хельсинг. Мы ценим ваше сотрудничество. Агата нахмурилась снова. – Сотрудничество? Женщина, казалось, на секунду смутилась. Но тут же взяла себя в руки. – Фонд Джонатана Харкера ведет масштабную исследовательскую работу. В качестве уникального экземпляра вы являетесь важной частью одного из наших главных проектов. Вас будут содержать в комфортных условиях, предоставят всё необходимое в пределах разумного и станут гуманно кормить. – Женщина закрыла блокнот и поднялась. – Желаете узнать еще что-нибудь? – Чем вы собираетесь кормить меня? – спросила Агата. Женщина выглядела удивленной. – Кровью, конечно. Наши специалисты отобрали для вас некоторое количество молодых и здоровых доноров. Вы можете быть уверены... – Мне не нужна кровь, – перебила Агата. – Я хочу обычной человеческой пищи. Женщина смерила ее долгим взглядом и, развернувшись, направилась к высокой стеклянной двери. – Поверьте мне, мисс Ван Хельсинг, это ненадолго, – проговорила она и вышла. Сквозь идеально чистое стекло двери Агата смотрела, как ее собеседница подходит к выходу из примыкавшего к комнате тесного шлюза, прикладывает к замку белый прямоугольник и скрывается за отъехавшей в сторону и вернувшейся на место стеной. – Я хочу знать еще кое-что, – вслух в пустой комнате сказала Агата. – Что с графом Дракулой? *** Агата хорошо помнила не только свою прошлую жизнь, но и последние три дня. Помнила, как проснулась от тягучего, странного глубокого сна в абсолютно белой комнате. Яркий свет, который вначале она приняла то ли за потустороннее сияние, то ли за продолжение сонного бреда, оказался исходящим от круглой плоской лампы, висевшей под самым потолком. Агата пыталась сказать что-то, пыталась встать или шевельнуться – но тело не слушалось. Какие-то люди склонялись над ней, шелест их голосов проливался дождем на Агату. Они говорили, что всё в порядке, что волноваться не нужно, – она благополучно очнулась, и это настоящее чудо – то, что она здесь. Когда Агата смогла различать что-то кроме формы и света, вокруг нее постепенно сложилась простая и лаконичная обстановка то ли кельи, то ли палаты. Одета Агата была в нечто, похожее на мужскую пижаму. Рядом с ней никого не было. Неужели она все-таки выжила после «Деметры», спрашивала она себя. Очевидно, что да. Но почему тогда всё вокруг такое... такое кричаще странное и незнакомое? В комнате, где она находилась, не было часов, поэтому Агата не смогла бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем к ней впервые пришли. Сначала молодой доктор, лица которого она не запомнила. Он осмотрел ее, задав пару обычных врачебных вопросов, сказал, что она вполне здорова, и ушел. Вскоре после него появилась женщина – не та, что ее допрашивала, моложе и ниже ростом. Она спросила Агату о том, что она предпочитает из еды и питья, какую ей принести одежду и нужны ли ей какие-нибудь личные вещи. И тоже ушла, не объяснив ничего. А потом появилась та женщина. Представилась руководителем центра – фонда Джонатана Харкера, и сообщила Агате, что сейчас две тысячи двадцатый год, а сама Агата проспала сто двадцать три года под водой. – В этом вашем новом мире всё настолько стерильно? – спросила в ответ Агата, чем вызвала удивленный взгляд. – Нет, – осторожно ответила женщина, назвавшаяся Кейт Блоксем. – Вы в медицинском центре, – сказала она. – Здесь действуют определенные... правила. Агата кивнула. Это ей было понятно. Настораживало другое. – Почему вы держите меня взаперти? – Вы должны пройти карантин, прежде чем сможете выйти наружу, – вежливо объяснили ей. – Ваш организм перенес большой стресс, к тому же, он приспособлен к совершенно другой среде. – У вас в ходу другие болезни? – Я говорю, как Дракула, подумала раздраженно Агата, и в этот момент ее настигло осознание происшедшего. Был только один способ, которым она могла оказаться в двадцать первом веке, – неважно, бодрствуя или во сне. И у этого могла быть только одна причина. – Он обратил меня? – тихо сказала она. Кейт Блоксем ей не ответила. Отвернувшись, задала еще несколько не значащих ничего вопросов и поспешила уйти. Блоксем вернулась через два дня (одной из первых вещей, которые Агата попросила, когда ей предложили составить список самого необходимого, были часы). Сев за небольшой никелированный стол у кровати и указав Агате на стул с противоположной его стороны, она открыла блокнот и начала тот самый, – как сама назвала его, «контрольный опрос». Они боятся меня, вдруг поняла Агата несколько минут спустя после того, как Блоксем ушла. Боятся, но почему-то не пытаются держать на наркотиках или ограничить физически – сверх необходимого. Принесли еду. Обычную человеческую еду – картофельное пюре с отбивной. Задумчиво поглощая картофель и мясо, Агата прислушивалась к себе. «Есть тут какие-нибудь окошки?» – подумалось ей внезапно. Как у нее в монастыре. Она наблюдала за Джонатаном, и они вполне могли наблюдать за ней. Доев, она отставила пустую тарелку. Как бы там ни было, еда ей понравилась. Крови совсем не хотелось. Но так же вначале было и с Харкером, хотя он, кажется, не просил есть. – Почему ваш фонд носит имя Джонатана Харкера? – спросила Агата вместо приветствия у вновь появившейся Блоксем. Впервые с момента их знакомства Агата заметила, что у той перевязана левая рука. – Потому что его основала Мина Мюррей, невеста мистера Харкера, вместе с членами вашей семьи, – ответила Блоксем. – Но сейчас не время обсуждать прошлое. Нам нужно поговорить, мисс Ван Хельсинг. Поговорить об очень важных вещах. Молча Агата указала на один из металлических стульев. – Вы собираетесь выпустить меня отсюда? – сев на застеленную белоснежным покрывалом кровать, спросила она. – В некотором... э-э-э... роде, – Блоксем откашлялась. – Мы собираемся перевести вас в более обширный – и комфортабельный – бокс. Агата долго смотрела на нее – молча и пристально. – Я – не вампир, – наконец сказала она. – Нет. Вы – амфибия, – промолвила Блоксем. – Существо, находящееся в процессе трансформации. Уже не человек, но еще не вампир. Обладающее качествами того и другого. Не замечали, что у вас улучшился слух? Агата нахмурилась. – Через перегородку... три перегородки все время слышен какой-то хруст, – ответила она осторожно. – Старший офицер охраны любит попкорн. Постоянно ест на посту. Что такое попкорн, Агата знала из книг – ей принесли подборку на небольшом планшете. – Больше я ничего особенного не слышу, – сказала она. – Слышите. Просто вы не привыкли вычленять эти звуки из общего фона, – отозвалась Блоксем. – Это придет. Агата хотела ответить, что вовсе не хочет, чтобы оно приходило, но вместо этого повторила: – Я не вампир. – Мисс Ван Хельсинг, – Блоксем наклонилась к Агате и положила руки на стол. – Понимаю, ваше положение кажется странным. Но поймите и вы нас. Мы вынуждены соблюдать осторожность. Несколько минут продолжалась напряженная тишина. – Мы нашли вас в ящике под водой недалеко от Уитби, – сказала Блоксем. – Я знаю, – рассеянно проговорила Агата. – Он всегда заколачивает в ящики своих жертв. Вопрос в том, где... – Мисс Ван Хельсинг, – перебила ее Блоксем. – Вас нашли в ящике на дне моря. В ящике лежали вы и граф Дракула. Он обнимал вас, – сказала она. Агата непонимающе уставилась на женщину перед ней. – Невозможно, – сказала она после долгой паузы. Нахмурилась, вспоминая. – Мы были на палубе. Соколов... Соколов был ранен. Он собирался поджечь фитиль. Просил, чтобы я отвлекла Дракулу... просил занять его разговором. Мы говорили... Дракула сказал, что второй королевы не будет. – По выражению лица Блоксем Агата догадалась, что со стороны ее слова звучат довольно абсурдно. – А потом был взрыв. И он бросил меня на палубе, – закончила она твердо. – «Деметра» ушла на дно. Это всё. – Что последнее вы помните? – спросила Блоксем. Агата увидела, что в ее руках вновь появился открытый блокнот. – Помню, как я лежала... Небо и звезды. Горло першило... Очень был едкий дым. А потом... потом просто стало темно. – Следовательно, – Блоксем быстро писала, – вам неизвестно, что случилось после того, как вы потеряли сознание, – сказала она. – Если иметь в виду, конечно, что вы говорите правду. Агата уставилась на нее с изумлением. – Зачем бы мне лгать вам? – спросила она. – Мисс Ван Хельсинг, я не утверждаю, что вы лжете, – ровным тоном ответила Блоксем. – Однако, учитывая обстоятельства... Что бы подумали вы? Откинувшись на стену позади себя, Агата прикрыла глаза. В самом деле. Два существа в запертом ящике, оба очевидно опасны. Никакой информации о том, что в действительности произошло перед тем. С чего бы им считать ее врагом Дракулы? Выпрямившись, она посмотрела на Блоксем. – Трансформация не закончена, – проговорила она медленно. – Мне не хочется крови, и я по-прежнему осознаю себя. – Да. Вероятно, Дракула, – если он рассчитывал обратить вас, – забрал вас, не будучи уверенным, что вы переживете погружение с ним. Но у него не было выбора. Агата кивнула. – Возможно, я представляю опасность, – признала она неохотно. – О том, как происходит трансформация, в мое время было слишком мало известно, а об... амфибиях я вообще никогда не слышала. – В любом случае, – сказала Агата, – вы не можете знать заранее, как это будет развиваться. – Она помедлила. – Особенно в отсутствие... м-м-м... источника заражения. – Именно так, – кивнула Кейт Блоксем. – Поэтому мы решили пойти на контролируемый риск. Она поднялась и шагнула в сторону. Дверь за ее спиной отворилась, и на пороге возникла высокая фигура в черном. – Добрый вечер, Агата.