Инфракрасный

На чужую планету, воздух которой пропитан серой, Олег спускается с опаской. Слышит свое собственное дыхание через фильтры маски и оглядывается, щурясь от слепящего солнца. На лбу уже выступают крупные капли пота и система охлаждения костюма явно не справляется с царящей на поверхности жарой. Олег оглядывается, ищет глазами Ведущего, успокаивается, когда видит его в тени огромного крыла Ангара, и следит, как периметр планеты заполняют другие группы высадки. - Чисто все. Последняя группа приземляется и двигаемся, - слышит Олег в наушнике довольный голос Вадима. Точно учудит сегодня что-то не по уставу. Вероятность этого процентов семьдесят. Надо следить за ним. Как бы Олег не старался, разглядеть среди сотен одинаковых костюмов Разумовского нет возможности. Он не знает номер корабля, на котором привезли авангард, не знает его точку сброса. Помнит только, что у них соседний коридор перед выходом на общую точку. Значит, будут где-то рядом. Олег оглядывается на Вадима снова, считает, выстраивает в голове вероятности. Каков шанс, что он сможет удержать на себе сразу две группы с нестабильными командирами? Ну, где-то около нуля. Но не ноль. Поработаем и с такими значениями, посмотрим. Спускаются под землю они осторожно. Олег привычно в середине колонны, двигается тихо, держа оружие на изготовку. Ситуация знакомая до дежавю: точно также несколько недель назад он шел за Разумовским. Теперь впереди Вадим. Привычные, твердые движения. Широкая, надежная спина. В него Олег верит. Если нужно Вадик себя положит, но отряд вытащит. Впрочем, Сергей, поступил бы точно также. Только его Волков почему-то побежал спасать, а Вадимова приказа бросить и уйти не ослушался бы. Хотя нет, одергивает он сам себя, ослушался бы. Только такую тушу до выхода просто так не дотащить, оба бы подохли. Нельзя думать о другом, нельзя. Олег моргает, щурит глаза, встряхивает головой. Коридор впереди темный и пустой, но от этой пустоты только хуже. Лучше бы лезли уже, твари! Олег то и дело оглядывается, меняя в голове цифры переменных. Вдалеке слышится автоматная очередь. - Твою мать, - раздается в его ухе голос Вадима. Ведущий вскидывает руку, и отряд по команде прижимается к стене, замирая в темных грязных выступах. Не дожидаясь приказа, Олег переключает режим винтовки и смотрит вокруг через инфракрасный датчик. Никого. Вокруг них тихо, только вдалеке все еще раздаются выстрелы и, кажется, крики. На таком расстоянии не понять чудятся ли голоса умирающих или правда есть: пробиваются через общий канал в наушниках. Вперед они идут медленно, тихо, стараясь не делать лишних шагов и не тревожить камни и песок под ногами. Легкий шорох, на грани слышимости. Но вот кто-то задевает камушек, и Олег буквально всем нутром чувствует, как успех их проходки падает процентов на десять. - Датчик, - шепчет он едва слышно, но знает, что в ухе Ведущего его голос подобен грому. Вадим поднимает руку, показывает один палец, потом второй. Перевести винтовки в инфракрасный режим. Враг где-то рядом. Ответвление коридора маленькое, едва заметное. Вадим находит глазами Олега и приподнимает брови - какие, мол, риски? Олег в ответ морщится. У них все - риски. Лучше, хуже от этого поворота , он не видит. Потери одинаковые, а то, что они будут - неизбежно. Наверное, коридор даст возможность затаиться, выиграть несколько минут. В долгосрочной перспективе - это все-таки лучше. Поэтому, прикинув варианты, Олег кивает, и отряд тихой змейкой пролезает в отверстие. Как только они скрываются из широко коридора, там раздается стрекот крыльев и шуршание чешуйчатых ног. Последний в колоне испугано целится в стадо баргов, но приказ Ведущего в наушниках злой и твердый. Отставить. В эту же секунду стрелять начинают буквально за стенкой, в параллельном коридоре. Олег как будто спиной чувствует, как разогревается камень, когда пули бьют мимо целей в темноту шахты и каменные своды. Барги злобно верещат, смешиваясь с криками людей. - Вперед! Вперед! Вперед! - слышит Олег знакомый голос, как через вату. - На точку! Быстро! Первое желание: сорваться с места и побежать. Точка рядом, метров двести вглубь гнезда, но через секунду Олег вспоминает, что это голос не его Ведущего. Разумовский где-то там, за стенкой. - Слышали, придурки? Наших смертников там жарят. Прикроем-ка ребятам тыл. Усмешку Вадима Олег разбирает даже по голосу. Вот и оно. Первое нарушение приказа: под обстрел не лезть, прикрывать, по возможности, но после точки, когда все отряды будут в сборе и пойдут в главную кладку. Носится за баргами в лабиринте темных коридоров смерти подобно. - Волков, шансы есть? Олег прикрывает на секунду глаза. Интересно, а Вадима хоть когда-нибудь проверяли на чувствительность? Потому что приказ он отдает такой, что знает, Олег пустит их в эту мясорубку, даже если шанс будет меньше пятидесяти, а это запрещено. Сомнительная выгода не покроет ущерб. Числителю дано право остановить операцию и вернуть всех на безопасную исходную при таком раскладе вероятностей. - Где-то сорок три процента, что нас всех там не положат, - говорит он в ответ. - Тогда погнали, - распоряжается Вадим жизнями отряда. - Вперед! Он туда не спасать кого-то. Это Олег знает точно. Он туда из чувства противоречия и желания пострелять стрекочущий рой. Пощекотать нервишки. Вадим никогда у Олега не спрашивал про свои шансы, ему не интересно. "Сюрприз будет", - ответил он однажды на негодование Волкова по поводу собственной безалаберности. Вот и сейчас Вадик проползает по туннелю на всей возможной для него скорости, чтобы первым броситься в стрельбу, опустив забрало шлема, дабы не попасть по своим в темноте. В коридоре кругом какое-то движение, пахнет кровью, плесенью и поджаренными барговыми кишками. Точки на забрале мельтешат, сменяют друг друга так быстро, что прицелиться сложно. Олег бьет по красным мишеням справа, довольно вслушиваясь в громкие визги умирающих тварей. Получите, ублюдки, сдохните! - Общий канал, всех в эфир! - крик Вадима бьет по ушам, дергая руку и чуть смещая прицел. Новая тварь не убита, а только ранена. Приходится сделать два шага в сторону, чтобы добить визжащую от боли образину. Голова заполняется криками, короткими приказами, именами. Олегу от этого фонит, но он старается не слушать, давая себе мысленный приказ откликаться только на один голос. - Третья группа, доложить. Почему изменен маршрут? Спасибо штурману, что сначала приказ Ведущего выполнил, а потом стал орать. Не все такие сговорчивые. Олег отстреливается от тварей, держась спиной к каменным сводам, чтобы никто не зашел с тыла. Но оглядывается по сторонам, чтобы приметить своих. Вадим справа, едва не срывается вглубь коридора, откуда лезут барги, но держится, отходя медленно. Остальные отстреливают стаю, которая оказалась между ними и авангардом. Слева, еще метров на двадцать ближе к точке, Олег видит фиолетовое свечение Разумовского. - Военная хитрость, - отвечает Вадим в общий канал. Он слегка запыхался, отчего дыхание в наушнике тяжелое. - Разум, вы там живые? - Более менее, - в голове раздается голос Сергея. Живой, бодрый, очень злой. - Спасибо. Мы подумали, что это барги лезут, чуть не шмальнули гранатой. - Свод бы обвалился, - встревает в перекличку Волков. Не шмальнули бы. Это бы вообще всех накрыло. - Волков, привет, - улыбается голосом Разумовский, будто бы слегка удивленный. И тут же выдает привычное командирское. - Шансы? Олег не перестает считать ни минуты с тех пор, как они зашли в коридоры, поэтому ответ выдает быстро, даже не колеблясь. - Сорок восемь, - их шансы не стремительно, но повышаются. - Всех под трибунал, - коротко выдает штурман. Не злобно, просто сообщает им факт, и тут же переключается дальше. - Группы семь, десять и восемь на точке. Пятая и шестая будут через две минуты. Девятая - бой. Вторая - без связи. Это плохо. С новой информацией их шансы на успешное выполнение миссии все еще хороши, но Олег не чувствует уверенности. У него тут две переменные с нестабильностью. Их общеотрядные почти пятьдесят процентов могут превратиться в двадцать в одно мгновение. Разбирательство здесь ждет почти каждого, в том числе и штурмана. Потерять группу до входа на точку - это провал. Олегу даже слегка жаль их невидимого навигатора. Раньше он не задумывался, как тяжело держать в поле зрения стольких людей, координироваться с другими навигаторами и давать быструю и четкую информацию. Но людей в штурманы не берут, какие там способности мозга Олег не в курсе, он напрямую никогда с ними не общался. Связь со штабом всегда только у Ведущего. Запросив общий канал Вадим, конечно, спас их, координируя действия, но и подставил знатно, добавляя себе пару лишних страниц отчета, чем же вызвана была такая необходимость, открыть всем общее положение дел. Потери у них значительные, но не критичные. Олег обходит трупы своих и чужих, пробираясь по коридору вперед. Выстрелы потихоньку смолкают. - В два? - раздается голос Разумовского среди переклички. - Вперед, мы прикроем, - отвечаем ему Вадим. - Мои со мной. Олег буквально видит, как Сергей кивает на этот ответ. Правильно. Не нужно отдавать ему весь отряд, вероятность стремительно падает. Но коридор Разумовского, он изучал карту. Никто другой не знает, как выйти отсюда. Олег перехватывает автомат удобнее, поднимает забрало, чтобы убрать прилипшую ко лбу челку. В темноте, без визора, неровности ландшафта лучше видно. Они пробираются медленно, с тишиной в эфире, лишь с голосом штурмана. - Три минуты до точки. Две. Внимание, справа коридор. Олег вскидывает винтовку, следя за темным провалом через прицел. Там никого. Они проходят широкое ответвление тихо, стараясь не привлекать больше внимания. И это странно, что другие стаи не спешат на громкие звуки. - Девятая - без связи, - раздается в ухе безжизненный голос штурмана. Они потеряли еще одну команду. Может быть кто-то и спасся, но больше их не берут в расчет. Кто доберется - получит новую группу. Но вероятность этого восемь из ста. Критически мало для выживания. Олег только надеется, что оставшихся зарядов им хватит. На точке тихо. Периметр держат под прицелом несколько бойцов, остальные отдыхают в центре. Большинство из них не встретились ни с каким сопротивлением, но кровью тут все равно пахнет. Может быть это от них. Ведущие отходят чуть вбок, слышны их тихие переговоры. Не в наушнике, а в реальности небольшой пустой пещеры со старой, уже выведенной кладкой. Пока у них есть минута отдыха, Олег подходит к краю кратера и заглядывает вниз. Так и хочется столкнуть в жерло несколько камушков, но он борется с этим желанием. Шагов сзади он не слышит, но чувствует, поэтому оборачивается резко, вскидывая автомат. И утыкается дулом в грудь Разумовского, который тут же вскидывает руки вверх. - Спокойно, свои. - Вижу, - буркает Олег под нос и опускает оружие. За плечом Разумовского Ведущие продолжают тихо переговариваться. Сергей ловит его взгляд и едва заметно улыбается в темноте. - Мне там быть не нужно. У меня свое задание. - А.. - растеряно отвечает Олег. Его гарнитура болтается в режиме ожидания. Включится, если будет тревога. - Хотел сказать спасибо, что вы пришли. Думал, уже не выберемся. - Это Вадим. Ему спасибо говори. - И ему скажу. Но я то знаю, что ты не пустил бы, не будь шансов. - Их почти не было. - И именно за это спасибо. - Не за что. Сергей стоит ровно, без отдышки и наклона. Не ранен, значит, или, по крайней мере, совсем не серьезно. Хотя, вспоминает Олег, он почти насквозь баргом проколотый бежал вполне резво. Это не показатель. Но все равно не спрашивает. На войне не интересуешься "как ты?". Всем здесь примерно одинаково хуево. - Я хотел сказать, что теперь точно у тебя в долгу. Можешь заказать любой обед на Центавре, пусть на мой счет запишут. У Олега в груди что-то екает. Это звучит даже не как приглашение, а как ... подарок. Какой-то последний подарок. Считать Разумовского сложно. Пока они не двинулись дальше, все более менее стабильно. Сейчас в безопасности они все. Но стоит сделать шаг по направлению к гнезду, вероятность Разумовского распадается на тысячи крупинок. Олег не может сосчитать, и это заставляет его нервничать. - Не подставляйся, - наконец говорит он и идет к своей группе. Поддерживать этот разговор ему физически тяжело. В ухе оживает наушник. - Третья, на изготовку. Две минуты. Остальные группы тоже оживают. Олег подходит к Вадиму, ожидая особого распоряжения, если оно будет. Но Вадим молчит, сосредоточено смотрит вперед, скривив губы. Не слышно, но у него там явно отдельный канал и то, что там говорят, ему явно не нравится. За минуту до старта, он рявкает так, что дергаются почти все стоящие рядом. - Да понял! Угомонись. Олег не может сдержать улыбки. Слишком долго Вадик терпит неприятный разговор, значит там что-то серьезное. Он обычно не выслушивает нотации даже от вышестоящего начальства. Ненужная вероятность сама лезет в голову. - Заставляешь нервничать. - Отъебись, Волков. Мне только что мозг насквозь пропилили. - Стоит того? - продолжает задирать Олег. Приятно перевести стрелки на кого-то другого. - Сам слышал. Золото, а не навигатор. Сначала делает, потом вопросы задает. - Я про другое. - А я про это. Не лезь не в свое дело. Олег пожимает плечами. У Вадима там явно не только рабочий интерес. Видимо не в первый тоже раз работает с этим штурманом. Обычно команды мешают часто, чтобы не создавать лишних привязанностей, но Вадим всегда легко обходил всякие запреты - он просто их игнорировал. - Старт, - раздается общая команда. Они поудобнее перехватывают автоматы и мелкой рысью движутся к цели. Подземный лабиринт баргов - то еще путешествие. Как земной муравейник, гнездо и местобиталище этих тварей полно множества ответвлений и залов. Карты составлять крайне сложно. Но проникнуть туда, как ни странно, легко. Тяжелее выйти живым и не заблудиться. При хорошей размножаемости и общей живучести, барги не слишком заботятся об охране своих жилищ. Смельчаков, решивших напасть на них в их доме, они поджидают внутри. И поджидают большим количеством. Отряды рассеиваются по местности. Дальше нет узких коридоров, только сеть широких холлов, разделенных, словно колоннами, каменными столбами. Олег вместе с остальными выныривает из туннеля и прячется за ближайшим уступом. Барги наступают хаотично, просто несутся толпой, со стрекотом и шуршанием крыльев. Ядовитые жвалки громко клацают, почти оглушительно при таком количестве. - Визоры! - гремит в ухо Вадим. Но половина отряда и без того уже опустила забрала шлемов и открыла первый огонь. Олег прицеливается и снимает тварь на потолке прямо над собой. - Наверху, стреляйте вверх! - кричит он в передатчик. Несколько выстрелов вышибают из сводов каменную крошку вместе со слизью умирающих тварей. И скоро к ним присоединяются и остальные отряды, открывая огонь на поражение. - Круговая, - чей это голос уже сложно понять. В больших операциях, где выступают сразу несколько отрядов, в какой-то момент все перемешивается. Олег оглядывается по сторонам и, стараясь не отставать, идет за своими. Пока они сдерживают натиск первой волны. Вот только новые ублюдки не заставляют себя ждать. Хочется перевести дух, утереть со лба пот, но на это нет времени. Олег сверяется с прицелом винтовки и старается стрелять без промаха. Да, у него полные магазины снарядов, но отчего-то количество врагов не спешит уменьшаться, чего не скажешь о патронах. Красных точек все больше, синих - до смешного мало. Провал, крутится в голове у Олега. На его визоре не показываются цифры, но если бы могли, то отсчет был бы совсем не радужный. Он слышит в наушнике среди команд и ругани голос другого Числителя. - Пятьдесят четыре и стремительно падает. Отступать. - Отставить отступать! Это не Вадим. И не Сергей. Кто-то еще. Голос знакомый, но Олег не может вспомнить, чей он. - Пятьдесят два. - Отставить! Порог - тридцать. Этого не слышно, но Олег чувствует, как по отряду проходит дрожь. Всего тридцать. Привыкшие к относительной безопасности миссий, бойцы не готовы посреди операции узнать, что всех их запихнули в мясорубку, в которой выживет только треть отрядов. Это отсчет не успеха. Это отсчет количества выживших. Они потеряли половину. И потеряют еще половину оставшихся. Но с новой цифрой успех всей миссии подскакивает до семидесяти двух, а это уже кое-что. Олег глазами ищет фиолетовый цвет отдавшего приказ Ведушего. Десятый отряд, замыкающий. Они несут основную массу зарядов для кладки. А потому, под прикрытием восьмого и седьмого, упрямо движутся вперед. Все остальные расчищают перед ними дорогу. Первый, конечно, впереди. Авангард под руководством Разумовского клином пробивает дорогу в кишащей массе красных точек. Прорывает откуда-то сбоку. Олег пропускает как, но их отрезает от остальных стрекочущая масса баргов. Его ударяет под дых, опрокидывая на землю. Острый зазубренный край передней жвалки нависает ударом палача. Но в следующую секунду барга разрывает на мелкие клочки, и среди внутренностей тянется рука его Ведущего. Вадим помогает подняться на ноги и не говорит ни слова. Для "спасибо" и "пожалуйста" будет отдельное время. Сейчас важно не отвлекаться. Визор забрызган кусками мерзко пахнущей плоти и слизи. Олег кое-как стирает с забрала эти ошметки и проверяет, как дела за спиной. Полная мясорубка. Уже сорок четыре здесь и ближе к шестидесяти общее. Цифры не могут остановиться в голове. Их строй рассеивается, больше нет даже намека на стройную оборону. Каждый сам за себя. Олег стреляет, едва успевает поменять магазин в автомате, как его прикладывает о каменный выступ здоровой тушей отлетевшего от чужого выстрела барга. Голова трещит, а по визору расползаются трещины. Они мешают видеть, мешают целиться, но Олег все равно стреляет, старательно метя в максимальное скопление красных точек. Одно из них упорно подбирается к фиолетовой фигуре, которая скачет по рассыпанным камням зала и дает один залп за другим. Выстрелы Олег делает почти не глядя, ноги сами несут в сторону от основного сражения. - Волков, - слышит он голос Вадима. - Шансы? - Сорок, - не оборачиваясь кричит Олег. - Сдохни, тварина! - залп автоматного огня. - Выйдем? Но Олег не отвечает, потому что Разумовский, скрывается в боковом туннеле, едва видимом обычному взгляду, и это выбивает из колеи. Сбежал? Дезертир? Или смертник? Барги устремляются вслед за ним. - Волков! - кричит в наушнике Вадик. - Волков! Волк! Но Олег уже бросается в коридор, на ходу сдергивая мешающий теперь визор и оказываясь в полной темноте. Звуки как будто пропадают вместе со зрением. Слышны выстрелы, крики там, позади, где он оставил своих товарищей, чтобы вытащить одного рыжего идиота. Лучше он притащит его под трибунал, чем оставит подыхать тут. Бежать и смотреть в прицел неудобно. Олег спотыкается, едва не падает, но движется на стрекот и редки автоматные очереди впереди. Где ты, блин? Куда делся? Свечения целей больше нет. Только темнота коридора, к которой постепенно привыкают глаза. Направо или налево свернул на перекрестке? Нестабильность Разумовского не дает предсказать его действия, и Олег делает то, чего тысячу лет, наверное, уже не делал - доверяется интуиции, а не расчетам, и сворачивает влево. Бинго! Он успевает заметить пару отсветов от выстрелов, замечает в прицеле очертания крыльев и открывает ответный огонь. Твари, разозленные новым отпором, разворачиваются в его сторону. Теперь успеть сменить магазин. На это секунд пять, потом будет поздно. Олег едва успевает втолкнуть обойму в автомат, прежде чем оказывается в зоне досягаемости острых жвалок. Он укладывает четверых, едва успевает снять пятого, что ползет по потолку. Остальных расстреливает в спины Разумовский. Наступает тяжелая, звенящая тишина. Можно сделать лишний вдох. Только теперь, в минуту этой долгожданной передышки, Олег понимает, как все его тело болит и надсадно ноет спина и висок. Благо что на нем шлем. Иначе его мозги были бы уже на стене того зала. - Волков? - удивленно говорит Сергей, подходя ближе. Его визор тоже поднят, на щеке темнеет свежая царапина, а лицо все перемазано в пыли. - Возвращаемся, - отвечает Олег, утирая покрытые сухой пленкой губы. - Нет, - Разумовский качает головой. - Никто не видел. Это тактическое отступление. Возвращаемся, надо закончить дело. - Я закончу. Сергей смотрит хмуро, решительно. Вероятность того, что он намерено бросил свой отряд больше девяносто. А того, что он задумал какую-то глупость - все сто. - Надо уходить. Заряды еще у нас, подорвать точно сможем. - Сможем, - согласно кивает Разумовский. - Только ничего нам это не даст. - В смысле? - приказ отдавался четко. Это одна из самых многочисленных барговских баз. Это может спасти пару миров от уничтожения в ближайшее время. - Мы подорвем это гнездо. Но будут другие. Мы ходим и топчем муравейники, но надо выжечь лес. - Ты свихнулся? Что за чушь ты несешь? - Олег, - Разумовский говорит так спокойно, будто бы пять минут назад все они не были на краю гибели. И от звука собственного имени Волкова прошивает, как от пули. - Выкинь из головы цифры, посмотри на факты. Он делает шаг ближе, опуская из рук автомат и оставляя его болтаться на ремне. Ладони в грубых перчатках обхватывают Олегово лицо, заставляя фокусироваться. - Просто подумай. Сколько лет идет уже эта война? Лет пятьдесят, не меньше. Нам говорят, что до материнской планеты баргов не добраться. Что заразу не уничтожить одним ударом. Как глупо, правда? В Федерации двенадцать миров, гениальные технологии, ресурсы, размер которых сложно представить. И еще никто не попробовал уничтожить главных врагов всего ближнего космоса? Бред, я не верю. Мы уничтожаем гнезда, но лишь потому что нам говорят это делать. Полны ли они внутри? Мы не знаем. Потому что не лезем туда. Взрываем, и дело с концом. На пару недель или месяцев нас ждет передышка. А дальше что? Дальше по новой. Понимаешь, о чем я говорю? - О диверсии, - хмыкает Олег. - И об измене. - Измене кому? - даже на измазанном лице Сергея видно, как иронично изгибаются брови. - Барги уничтожили нашу планету. Федерация им в этом помогла, не прикрыв нас раньше. Мы вынуждены присягать на верность сильному, чтобы выжить. А они используют нас. Используют других. Мы легко входим в лабиринты, мы теряем минимум бойцов. Почему именно люди? Физически мы не самые сильные, есть из кого выбрать. Но у людей есть одна штучка, которая делает нас полезными. И опасными. В голове у Олега больше не цифры, но факты. Выдержки из отчетов, планы собраний, сводки с передовой, разговоры в столовой. - Числители? Разумовский с легкой улыбкой кивает. - И способность думать. Умение привязываться. Взаимодействие на уровне эмоций, которого так не хватает порой другим расам. Люди - страшная сила. Если нам дать идею, мы сможем сделать ее реальностью. Поэтому лучше контролировать то, что может стать угрозой. Именно поэтому ты, Олег, угроза страшная. Если не занять твой мозг ненужными вероятностями, ты сможешь разглядеть то, что не видят другие. И дать эту идею остальным. Числители не просто хорошо считают, они способны к быстрой и правильной аналитике всего. Ведь ты уже вспомнил и понял то, на что раньше не обращал никакого внимания. У тебя просто не было на это времени. Так странно признавать это, но Сергей прав. Если задуматься и сопоставить факты, то становится понятно, как много белых пятен во всех этих военных операциях. В голове еще не укладывается полностью, но Олег видит картинку, словно сквозь разбитый визор - бежать нельзя, но можно разглядеть дорогу. - Почему бы тогда просто не убить нас всех? Бросили бы Землю и дело с концом? - задает он вопрос, который крутится на кончике языка. Сергей убирает руки от его лица и на мгновение хочется дернуться вслед за этим прикосновением, но Олег сдерживается. - Потому что правительство межпланетной Федерации ничем не отличается от любого другого правительства. Выгода. Война - это деньги. И мы вполне подходим для того, что вести эту войну еще долгие, долгие годы. Поэтому, если мы хотим что-то изменить, нам нужно взрывать не гнезда. Нам нужно взрывать центр. Разумовский снова берет автомат в руки и ставит на изготовку. - Центр здесь? - удивленно выдыхает Олег. - И здесь он есть. Это колония. Можно уничтожить ее лишив не матки, но сердца. Пойдешь со мной? Олег не считает шансы на успех. Он просто согласно кивает. Так странно ни о чем не думать. Лишь доверяться интуиции и идти вперед, заглядывая через прицел на дорогу впереди. У Сергея в голове точно карта, потому что он уверено и быстро проходит вперед. Наушник отключен от сети, а выстрелы давно не слышны за толщей камня. Живы ли там свои? Не ясно. Вероятность исхода их миссии теперь Олегу ясна не больше, чем финал их с Сергеем предательства. Поэтому он, в принципе, не намерен возвращаться. Чувствует и проживает каждое это мгновение, жалея лишь немножко, что погибнет вот так, где-то в глубине пещер. Но за правое дело. Разумовский был прав насчет него в их первую встречу. Он идеалист. Герой. Всегда хотел им быть. Где-то на подкорке сидят образы из детских книг о великих воинах, отдавших жизнь за мирное небо над головой. Новая цель Олега не хуже предыдущей. Он спасает людей. Спасает планеты от бесконечного рабства и долгой агонии в несправедливой системе. - О чем задумался? Голос Сергея чуть слышен. Они привыкли говорить тихо: всегда был динамик. Поэтому теперь просто голос кажется едва ли не шепотом. - О всяком, - отвечает Олег. Сложно уместить даже в одно предложение, что у него сейчас в голове. - Выкинь ненужное. Сейчас главное не прозевать баргов и добраться до центра. Заряды у тебя остались? - Два. - И у меня. Должно хватить. Сергей вдруг останавливается посреди коридора и разворачивается. Олег чуть не налетает на него в полутьме. - Знаешь, Волков, надо было соглашаться на мое предложение слетать на планету. Было бы сейчас, что вспомнить. Олег пожимает плечами. Надо было. Да только теперь уж что? Теперь ему уже не узнать рыжий ли Разумовский везде, что он любит есть и как проводить свободное время. Могло бы получиться что-то интересное, если бы Олег поддался порыву и выкинул из головы заботливо вложенный туда распорядок дня и навязанные обязательства. Ему грустно, что жизнь свою он так и не прожил, обидно, что у него это отняли. Бои были, секс был. Даже минуты относительной радости с книжкой в руках или диафильмами. Иногда даже с музыкой. Все это было. Только любви как-то не случилось. Он мог бы полюбить Разумовского. Он красивый, хоть и псих. Нет, одергивает себя Олег. Он не псих. Он нормальнее их всех. Даже Вадим был почти нормальным. Это Олег - самый конченный из всех идиотов. Вероятность этого - сто процентов. - Давай, на удачу! Сергей делает полшага вперед и коротко целует в губы. Улыбается довольно, а Олег даже не успевает понять, что произошло. Только шея и грудь горят от внезапного и такого неуместного сейчас румянца. Сергей лезет в закрепленные на поясе карманы и достает два заряда. Олег повторяет его движения. За следующим поворотом зал. В отличии от остальных мест в лабиринте он освещен, но источников света не видно. Как будто сами камни светятся. Привычных экранов и пультов управления нет, но видно, что тут не просто кишащая масса баргов, а что-то сродни командному центру. Твари двигаются не хаотично, вынюхивая добычу, а заняты какими-то делами. Воздух вокруг наполнен их мерзким стрекотанием. Обдирая бронежилеты о камни, Олег вместе с Сергеем подползают к краю одного из проемов, заглядывая в зал, что спускается ступенями вниз. - Вон там, - шепчет на ухо Разумовский, кивая на скопление баргов чуть правее. - Установим заряды и обойдем с другой стороны. Одним шуганем их в кучу и подорвем остальные. - Есть, - отвечает Олег. План простой, как вилка, успеха в нем процентов на шестьдесят, не больше. Все получится, но финальная выгода неизвестна. Скорее всего их завалит обломками или растерзают оставшиеся в живых барги. Подрывать нужно вручную, а значит, далеко не уйти. Что ж, повоюем напоследок. Сергей движется быстрее, его кажется не контузило в прошлом бое, чего не скажешь об Олеге. Голова гудит и тело слушается не так резво. Но он все равно старается не отставать и не издавать лишних звуков. Но камень под его ногами срывается вниз ровно в тот момент, когда Разумовский ставит последний из трех зарядов. Стрекот внизу прерывается, чтобы потом возобновиться с новой силой возмущенной стаи. - Упс, - озвучивает общую мысль Ведущий. - В укрытие! Подрывай! Залп, Олег, залп! Разумовский подскакивает в мгновение , без прицела просто посылает очередь вперед, чтобы дать Олегу время подняться и тоже схватиться за оружие. Волков проклинает себя за медлительность, но кое-как отстреливается, пока пальцами левой руки срывает блок с таймера последнего заряда. Была не была. Увидимся в аду, уроды! Он кидает плоскую подрывную таблетку вперед, не глядя даже, и отскакивает вслед за Разумовским в прикрытие каменных сводов. Пять, четыре, три... Удивительно, но вероятность с каждым их следующим шагом растет. Олег цепляется за этот кончик надежды, за это фантомное желание жить и бросает автомат на ремень, чтобы схватить Разумовского, поливающего огнем первых приблизившихся баргов, за руку и просто побежать. Как в детстве. Вперед, без оглядки. Подальше, побыстрее, туда, где можно спрятаться. Оглушительный треск ломающегося камня и взрывания волна бьют в спину, роняя на пол, лицом в песчаную крошку. Сергей падает рядом, закрывая руками уши и голову. Земля под ними ходит ходуном, крупные куски камней больно бьют по ногам. Надо дальше, надо выбираться. Кое-как цепляя друг друга руками, они то ползут, то бегут, не разбирая дороги из-за темноты и облака поднявшейся пыли. Где-то вдалеке слышны новые удары взрывов и подземные толчки снова роняют на пол. Вперед гонят только инстинкты. И, наверное, что-то неосознанное. Чуйка. Сквозь залепленные песком глаза Олег видит впереди черную тень. Она движется все ближе, издает какие-то странные звуки. Уши уже ничего не слышат. Олег только цепляется за руку Разумовского и надеется, что тащит позади себя не пустую перчатку. Тень уже в двух шагах. Олег задирает голову, собираясь послать куда подальше выжившую тварь. Но среди черного на тени расцветает яркое пятно защитного экрана. И Олег улыбается. Ни секунды не обвиняя Вадима в том, что в следующее мгновение теряет сознание от удара прикладом в висок.