Утопая в отчаянии

Всё было так спокойно, мирно, беззаботно. Минувшие дни казались блаженством, приятно укрывающим теплом, защищающим от невзгод, оберегающим от печали. Звонкий смех, радостные крики, неугомонные разговоры, крепкое доверие, казалось, будут вечны, они веками не смогли бы нагнать скуку или утомить. Наоборот, возможно, их крепкие отношения открывали бы что-то новое, интересное, невероятное! Они были по-детски наивны. Но что поделать? Братья на протяжении двух лет своего существования были окружены только теплом родного существа. Ничего не могло опорочить чистые сознания. Два брата выражали любовь друг к другу по-разному, но это нисколько им не мешало. Их улыбки были светлы и легки, глаза искрящиеся и открытые, действия свободны и смелы. Это пора была столь прекрасна, что даже Найтмер, сгусток негативной энергии в теле скелета, не чувствовал боли от позитивной энергии, которая всюду следовала за ними, что была создана ими и излучалась большими потоками от Дрима, противоположности своего близнеца. Можно это будет длиться вечно? *** Нет. — Чёртов паршивец! Я же сказала ясным языком. Нет! — Точно гром гремел голос женщины под тихие всхлипы скелета, отчаянно прижавшегося спиной к священному Древу. Его дрожащие руки крепко прижаты к плечам, а сиреневые огоньки, гуляя по лицу разъярённой, никак не могли понять, почему это вообще происходит. — Не смей прикасаться к моему ребёнку, сучонок, — Прошипела она, больно хватая руку плачущего хранителя, сильно сжав и заставив встать. — Больно! Прошу, отпустите… — Смысла оправдать себя он не видел - предыдущие полчаса это доказали, что бы он не говорил, всё без толку. Найтмер просто хотел помочь, просто выполнял ему предназначенное. Он даже ничего плохого не сделал! Однако другие так не посчитали. Дрима не было рядом, чтобы защитить... Очередной удар. Было неимоверно больно. Странно. Что это? Почему в их жизнь ворвались эти люди? Зачем всё испортили? Жжёт изнутри. Их позитив был не таким, как у Дрима. Липкий, уродливый. Нет, это совсем не позитив. Треск. Всего-то один раз накричали. Что такого? Он не мог понять свои чувства. Слишком резкая смена событий. Хранитель никак не мог перестать ронять слёзы на прижатые к черепу руки, ноющие от боли. Что-то вспыхнуло. С появлением деревни людей и монстров всё изменится. Найтмер это точно знал. Иначе не мог объяснить, почему родная светлая энергия начала сжимать сгусток негатива, принося дискомфорт. Тупая боль отдавалась в висках. Порождение начала чего-то ужасающего никто не заметил. Такое вязкое... страшное. Мар хотел поведать случившееся брату, правда, но ему помешало чувство вины. А за что он виноват? Может, на самом деле провинился? Он на подсознательном уровне знал свои полномочия и обязанности, но вдруг они ложны и остальные правы? Дрим и Найтмер обсуждали вопросы касательно своей работы, и Найт попросту не может ошибиться. И всё же он не может задать волнующие вопросы, светлый близнец в последнее время выглядел вымотанным, а тут ещё и он со своими проблемами. Улыбка с лица Дрима не должна пропадать и на миг. Всё это привело к тому, что уйма времени начала заполняться бесчисленными мыслями, тревожащими всё естество, которые упорно старались оправдать поступки смертных. Все более менее логичные доводы крепко вбились в разум. Лишь бы была причина происходящему.

***

Множество слезинок судорожно размазывали по скулам, что не особо препятствовало появлению новых. Слёзы жгли, но не так сильно, как боль — хрупкую и наивную душу. — Хей, ну-ну, тише… — Шептал ласковый голос, пока руки нежно оглаживали плечи маленько скелета в чёрном балахоне, капюшон которого слетел с черепа из-за ранней истерики. — Я не хочу выполнять эту работу! — Детский голосок еле держался, чтобы не устроить очередной всплеск душераздирающих криков. — Папайрус, послушай… — Рипер… Почему они так плакали? — Не унимался ничего непонимающий новоиспечённый жнец смерти. Папайрус опустил взгляд вниз, не в силах смотреть в спокойное лицо старшего брата, в глазах которого еле можно было узреть горькую тоску и сочувствующее понимание. — Его душа… Она не хотела умирать, а им… было так больно! Старший опустился на колени, аккуратно беря в свои руки мокрое личико, заставляя взглянуть на себя. — Ох, Папс, — Он всё ещё слишком мал для этого всего, но… кому дозволено идти против высших богов? Их создали в один день, однако Папс развивался медленно, от чего другому пришлось выполнять работу самому около века, все боги автоматически стали называть того старшим, а другого — наоборот. И вот, все, кроме его брата, посчитали, что пришло время наверстать упущенное. — Это не стоит твоих слёз. Ты же должен знать, смерть — абсолютно нормальное явление. Просто смертным тяжко проститься с жизнью. — Почему… Почему это нормально, если они, живые существа, со своими чувствами не могут больше дышать, им же больно, страшно… — Голос стихал, а влага увеличивалась под бременем обязанностей. А Рип лишь слегка, стараясь успокоить, улыбнулся, пока печаль не хотела оставлять его белые огоньки, что совсем не могли согревать. — Вот поэтому ты и здесь. Ты появился на этот свет с целью доказать, хоть и не всем, что смерть — норма. Ты способен успокоить умерших, они смогут тебя принять. Да, первый день не задался, но хей! — Старший стёр большим пальцем стихающие слёзы под шмыганье. — Разве это повод сдаваться? Всё ещё впереди, тебе предстоит узреть много смертей разных существ с разным мнением касательно смерти, подавляющее большинство, разумеется, предпочитают ненависть и страх, но ты можешь это изменить. Запомни, брат, мы оба — олицетворение смерти, без которой в мире будет хаос, цикл жизни и смерти не может быть нарушен. Наши задачи немного отличны друг от друга, и всё же мы две стороны одной медали. Иначе расклад быть не может. Я верю, ты будешь великим… Под конец монолога младший чуть не вывел из равновесия другого своими крепкими объятьями, маленький скелетик старался сильнее прижаться к родному божеству, что ответил на объятья и, тяжело вздохнув и уткнувшись переносицей в макушку, он мягко поглаживал братишку по спине, что помогало тому успокоиться. Те слова действительно помогли, вдохновили. И Рипер очень надеется, что они будут сопровождать младшего всегда, ведь ему будет тяжело без них, нужно сразу подстраиваться под правила мира, но без любви он его не оставит, ни за что. — Ты сказал, что у нас разные задачи? — Тихо спросил чуть хриплый голос. — Оу, это… — Рип прикрыл глазницы, не зная, как бы сказать так, чтобы не заставлять беспокоиться, нет никакого желания тревожить это чудо. — Да, нам распределили определённые роли. Я… судья! Просто смотрю, кто как себя вёл и отправляю в мир иной. А ты даёшь душам покой и уговариваешь их принять жизнь после смерти. — Получается, я пока что буду твоим помощником? — Папайрус отлип от брата, смотря уже сверкающими зрачками от радости, а не слёз, на того. — Да-п. А вскоре будешь наивеличайшим богом! Под тихие смешки Папса, жнец снова раскрыл руки для объятий, к которым сразу же прильнули. … Хотел бы и Рипер, чтобы в его время было также, чтобы ему не приходилось проходить через всё одному целый век. Однако уже поздно. *** — Они не дышат!!! — Вопил юноша, впервые было страшно. — Как такое возможно?! — Вторил ему голос девушки. — Что с ними… С небес на землю снизошёл холод, что начал обволакивать пространство, цепляясь острыми нитями за всё живое, явно не собираясь в скором времени покидать обитель, полную грешных жизней. Что-то неизведанное коснулось уже не бессмертных существ. Оно расползлось точно гибкие и быстрые змеи, они бесшумно подползали к старикам, больным и прожившим больше нескольких веков, мигом впиваясь клыками в самое сердце. Вестник сего события медленно ступал по землям, от шага которого дороги украшались тонкими трещинами, а зелёные красавицы увядали, навсегда сбрасывая свои украшения. Мучительно медленно он сопровождал чужие судьбы острым лезвием своего орудия. Никто не мог увидеть жнеца, лишь утратившие способность дышать в своё последнее мгновение могли посмотреть на него с презрением и страхом. — Слишком долго низшие создания мнили себя всезнающими, упиваясь гордыней от вечной жизни… — Рокотал холодный голос бога магии. — Отныне смерть — неотъемлемая часть жизни. *** — Ты хорошо справился, Рипер, — Голос бога магии, Гастера, одного из создателей Смерти, был чуть мягче, чем обычно, но, как обычно, холода было больше. Маленький скелет в чёрном балахоне, прижав к себе ноги, уткнулся лобной костью в колени. Он сидел на подоконнике в пустынном зале замка одного из его создателей. — Они ненавидят меня… — Кто «они»? — Смотря в волшебное зеркало, наблюдая за кем-то, спросил бог, мало обращая внимание на состояние Рипера. — Ты понял, — Приглушённо буркнула Смерть, еле сдерживая слёзы. — Даже одна из богинь покинула нас из-за смерти! — Голос дрогнул под тяжестью нахлынувшего непонимания. — Они ненавидят само явление, не лично тебя, — Возможно, эти слова утешили бы, но не тогда, когда они покрыты тонким льдом, чего даже не пытаются скрыть хотя бы за маской приободряющей улыбки. Этого попросту нет. — Слабо верится, — Обняв себя за плечи, Рипер поднял череп и посмотрел в спину Гастера, ища в том желанную поддержку. — Ты драматизируешь, — Он закатил глаза. — Иди лучше проведай брата. А после ты должен следить за смертями, дабы пожирать гнилые души, а другие отправлять в чистилище. Да, пока Папайрус слаб, тебе придётся выполнять обе задачи. Ступай. — Хорошо… *** Много времени минуло. Он ни разу не справлялся с задачей успокоить усопших. Крики, рыдания, проклятья, оскорбления, давление. Вот, что он получал на искреннее желание облегчить смерть. Никто не опекал его, мальчишку, на которого обрушились ломающий изнутри стресс и гора обязанностей. Никто не оберегал от печали, везде преследующей его. Сумасшедшие фанатики ничего не облегчали, наоборот усугубляли ситуацию, будто кричали, что ничего светлого с ним не будет связанно. Чёрт возьми, даже те, кто спокойно принимают свою гибель, они… они просто есть и всё! Положение не становится лучше. Но хоть и на этом спасибо. И всё-таки это чересчур сложно, сложно просто стоять и с безразличным видом принимать весь негатив к своей персоне. Но он будет улыбаться. Папайрус нуждается в помощи и любви, которую старшему жнецу не дали. Он не будет из-за своих обид лишать брата счастья. Он его любит, он постарается сделать всё необходимое, хоть и не знает, как правильно это делать. Рипер будет улыбаться, подавлять в себе полные отчаяния мысли, дабы брат был в порядке, чтобы мир сохранял равновесие. Чтобы не было больно