Город Отверженных

Глава 15

«Наследник Семьи Марцелли»

«Подтянись еще немного… - Не могу, достать… - Встань на цыпочки… - Всё равно не выходит… - Пухля, не халтурь там – выпрямись! - Вам легко говорить – выпрямись. Я сейчас в четверо сложусь! - Не пыхти там. А лучше стой ровнее… - Еще чуточку. Ну же, ребята…» Тихо сопела и пыхтела троица ребят, взгромоздившись друг другу на шею, образовав таким образом некое подобие Башни. - Рэя, твоя очередь, – прошипел старший мальчик. Только ожидающая этого момента девочка, лихо кинулась покорять это рукотворное «Чудо Архитектуры». Прикусив язычок, Малышка подпрыгнула на месте и ловко стала взбираться на самую верхушку. Где, как надеялась, она сможет встретиться взглядом с пареньком, подарившим ей не только мягкую игрушку, пусть и сшитую другим мальчиком, но и Друзей. «Ай, мой нос! - Уха-уха… - Пальцы отдавила! - В глаз земля попала». - Терпите мальчишки. Еще чуть-чуть, - скрипела Верхолазка. Особо не церемонясь в достижении цели, она в прямом смысле этого слова – ступала по головам на Пути к вершине. Со стороны, их крайне увлекательное, а самое главное - столь травмоопасное и рискованное Занятие, не могло не вызвать улыбки у тех, кто имел бы счастье наблюдать за детьми. Но стоял уже поздний вечер. Все горожане разбрелись по доходным домам, канавам и прочим местам «отдыха». Так что, дети могли не бояться, что их кто-нибудь увидит и пустит насмарку все старания. Они прекрасно осознавали весь риск своей Задумки, но просто не могли отступить от намеченного. Сейчас они старались не для себя, а ради Дорогого Друга, попавшего в беду. Как бы не вопили на всех углах глупые взрослые: «Ни за что не приближаться к Убийце», Рэя ни капельки им не верила. Её детская, немного наивная и такая неиссякаемая Вера в Друзей, Добро и Справедливость, которую еще не коснулась Длань Жестокого Мира, так сильно вдохновила троих мальчишек, что они решились ей помочь. По началу ребята сомневались, но девочка прочитала им нотацию на тему: «Друзей в беде не бросают». После которой, ни у кого из них не оставалось сомнений в правильности предпринятой им Авантюры. Дождавшись пока на улицах станет чуть потише Тилли, Коржик и Пухля, во главе с «Атаманшей Разбойников», выскочили из своих убежищ. К тому времени разъяренные Отверженные, которых так и манило сюда жажда над кем-нибудь поиздеваться и швырнуть ком грязи в висевшую высоко над землей клетку с Пленником удалились восвояси. Сразу договорившись, кто что с чем придет и проверив всю комплектность: глиняный кувшинчик с водой, краюшка хлеба, кусочек тряпицы – дети юркнули к Позорному Столбу. Именно здесь, в месте, всеми презираемом, к одиноко стоящему посреди глухой улицы покосившемуся, давно высохшему стволу дерева, такому же уродливому, как и вся здешняя Жизнь, была подвешена ржавая металлическая клетка. Давненько ей не находили своего «применения». И вот теперь, когда один из Жителей посмел поставить себя выше остальных – Кара не заставила себя долго ждать. Всем своим сердцем ожидая долгожданной встречи с пареньком, к которому питала самые теплые детские чувства, девочка, наконец, достигает желаемого. Неимоверными усилиями трех мальчишек, они «возносят» Рэю к краю клетки. Этого было недостаточно, чтобы окинуть взглядом скромное «убранство темницы». Но, когда маленький носик девочки показался у прутьев, а её ручонки так и потянулись к казавшемуся, без сознания Узнику - у неё сердечко екнуло. Посреди клетки, размером не более трех локтей в диаметре, свернувшись в три погибели, спиной к ней лежал Сажен. За всё то время, что он провел здесь, его с головой закидали сырой, дурно пахнущей, гнилой жижей, которую даже язык не поворачивался назвать грязью. - Са-жен, - проскрипела девочка, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться от подобного бездушного отношения к Другу. Не получив ответа, Малышка шмыгнула носиком и просунула маленькую ручку сквозь прутья, через которые и «таракан бы не прополз». Аккуратно, чтобы не потревожить «сон» Пленника, Рэя достав из-за пазухи угощения, хотела пронести их внутрь. Но глиняный кувшинчик с тканной пробкой, не мог протиснуться сквозь прутья. Это обстоятельство заставило Рэю ни на шутку призадуматься. - Скорее, мы больше не выдержим! – хрипели мальчишки. Понимая, что времени в обрез, Дитя кладет кусочек хлебушка у изголовья парнишки. После чего нежно проводит по ней ладошкой. Ей так много хотелось сказать ему, приободрить и заставить вновь поверить в себя. Но в тот самый момент, когда она решилась и приоткрыла ротик, «пирамида» пришла в движение. Еще пару мгновений она раскачивалась из стороны в сторону, а затем с глухим шипением, четверо детишек рухнули лицом в сырую грязь. - Ты успела?! – первым вынырнул из неё Тилли. - Почти, - проскрипела девочка, при падении уронив кувшинчик, который тут же бесследно пропал. - Тикаем – стражники идут! – зашипел Пухля. Как в подтверждение его слов, на другой стороне улице послышался немного наигранный суровый окрик. «Эх вы, шалопаи малолетние! А-ну живо по домам, пока я вам уши не надрал!» После чего, всех детей как ветром сдуло. Неспешной походкой очередной «охранник» Приговоренного заступил на свой пост. На счастье ребятни им оказался никто иной, как сам Вильяр. Еще издалека приметив знакомый пучок волос, он позволил проказникам довести начатое до конца. После, мужчина на прощание кивнул дочке - чтоб не задерживалась и бежала скорее домой. Кротко помахав ему ладошкой, Малышка не замедлила исполнить наказ Отца. - Спасибо тебе, - тихо прошептал мужчина, заняв свой пост у столба. «Если бы моя дочка увидела в каком ты сейчас состоянии – у неё сердечко разорвалось от горя. Можно сказать – ты спас её. И уже не в первый раз. Эх…» Тяжко вздохнув, ему на глаза попался кувшинчик, который так и не достиг своего получателя. Даже не убедившись, что рядом никого нет, Яр поднял бесценный Дар. Затем подойдя к, до боли знакомому механизму лебедки, принялся вертеть рычаги. Когда клетка опустилась на уровень земли, Сторож подошел к ней вплотную. Затем с легкостью разжал прутья и просунул воду пареньку. К тому времени Сажен окончательно пришел в себя, но был безмолвнее рыбы, словно его Дара Речи лишили. Кроме того – тело совершенно не слушалось, как в тот день, когда от верной погибели его спасла Мира. «Вот, попей. Здесь, конечно, совсем крохи». Одной рукой Стражник помог Узнику занять сидячее положение. Затем, откупорив кувшинчик, видя, что тот не способен даже голову самостоятельно держать, сам влил водичку ему в дрожащие от непосильного перенапряжения уста. Силясь сказать хоть слово, несчастный смог лишь моргнуть. После, его помутневший взгляд упал на, возможно, самый Бесценный Подарок, который он получал за всю свою Жизнь. «Моя дочка… Совсем Малышка, а уже такая храбрая. Ведь это она с самого утра подначивала мальчишек помочь ей. Похоже, осознав, что ей не удастся с тобой поговорить, и хоть немного напоить - оставила здесь своего Пупусика». Обреченно облокотившись о прутья, которые мужчина снова вправил на место, Сажен уставился потухшим взглядом на Игрушку. Яр бережно возложил её ему на раскрытые ладони. Паренек и рад принять сей Дар, как должное, но голова, как и тело пребывали в оцепенении. Единственное на что он был сейчас способен – слушать и ждать своей неминуемой кончины. - Прости, - вдруг сорвался с уст Гостя глухой возглас. «Даже зная, что ты здесь вовсе не причем мы… Мы… Бездушные скотины, не смеющие и слова поперек Королю сказать – не встали на твою защиту». От жуткого негодования Охранник принялся бить себя по голове кулаками. - А-г-р-х, - кое-как выдавил из себя живой звук несчастный. «Нет, даже не смей говорить, что мы здесь не причем! Мы виноваты, и еще как… Не только за то, что произошло совсем недавно. Наша Вина куда страшнее и тянется кровавым следом еще из далекого прошлого…» Прикусив язык, Блюститель Порядка смог найти в себе силы и продолжил свой рассказ. «Я прекрасно знаю, кто ты… Сажен – лишь детская кличка из прошлой Жизни, когда все здесь были счастливы и не ведали Горя. Все эти годы злые языки называли тебя: «Чумное Дитя, Проклятый Ребенок, Сын Чумы» и прочее-прочее… Но твое настоящее имя – Флавио из Семьи Марцелли». Услышав его из чужих уст, Узника всего передернуло. Некогда он дал себе Клятву, что не назовется своим настоящим Именем, пока не восстановит Честь Семьи. - Прости, я сказал лишнее… Не мучай себя напрасными вопросами откуда мне всё известно, и позволь поведать тебе мою Историю. «Более десяти лет назад, когда я был еще совсем зеленым юнцом, со своими «тараканами» в голове и мечтою в Сердце, я прибыл в этот город из глубинки. В надежде обрести здесь Простое Человеческое Счастье, стал искать своё место в Жизни. И вскоре устроился на работу в Мастерскую Семьи Марцелли. Твой отец Эрнести Марцелли в те года являлся Искусным Кузнецом, а мать Мария - просто великолепным Кожевником. У них было всё, о чем я только мечтал – прекрасный Дом, своя Мастерская, а еще – Любовь, Семья и маленький сынок. Каждый день я приходил к ним на заработки, словно на праздник Души. Видеть, как счастливы такие хорошие люди – было просто сказочным наслаждением. Глядя на них, я мечтал когда-нибудь тоже найти свою Любовь. Наверное, ты меня не помнишь. Ведь ты всегда пропадал до позднего вечера, гуляя со своей подругой». Вдруг голос Яра дрогнул, ибо он затронул ту часть Воспоминаний, которые могли окончательно сломить Волю парня. Но Сажен был слишком слаб, чтобы даже видом показать свою Истинную Боль при упоминании тех счастливых дней из детства. Не разобрав Потаенных Чувств безмолвного Слушателя, мужчина, потупив взор, продолжил повествование. «Я проработал в Мастерской годик, может больше. Сейчас уже всего и не упомнишь. Но в тот день, когда всё началось, я почему-то чуть задержался у своей подруги… Кхе… А когда прибыл к месту работы, то застал твоего отца спорящим с Возницей. Эрнести неделю ожидал из столицы груз для Мастерской, а тут прибыли непонятные прогнившие деревянные ящики. Да еще, по словам того мужичонки – для его жены. Хотя она сама, как с пару дней уехала за материалом в глубинку. Ничего не желая слушать, Незнакомец оставил Товар у порога и умчался прочь… Эх, если бы мы знали, что за Смертельный Груз тогда прибыл в наш Город, то незамедлительно сожгли всё его содержимое. Но мы ни о чем не догадывались. Отгрузив ящики на склад – не оставлять же их на улице, я и твой отец отправились работать. В тот день я поделился своим счастьем с Марцелли – наконец-то, я нашел девушку, которую полюбил всем сердцем и желал сделать ей предложение. Мастер, нисколько не обидевшись на меня за опоздание, на протяжении всего оставшегося дня подшучивал надо мной, всячески давал Дельные Советы. И даже пообещал, что поможет с открытием своей Мастерской. Я был так рад, что, когда уходил, что не удосужился забежать на склад занести инструменты. Возможно, именно это стало причиной, что меня в первые же дни не затронула та Смертельная Зараза, о которой мы никогда не слышали… На следующий день, за непонятным грузом приехал другой Возница – извинился за своего коллегу и попросил помочь ему погрузить всё на его телегу. Тогда-то мы с твоим отцом и заметили, что все ящики оказались в дырках, как если бы их «содержимое» прогрызло себе путь на свободу, и разбежалось по округе. Времени гадать, что стало этому причиной не было. Благополучно избавившись от Чужого Товара, мы снова принялись за дело. На следующий день, по городу прошел слушок о странных симптомах у некоторых торговцев. Через два – появились первые заболевшие. Спустя неделю, когда в дом вернулась Мария – твоего Отца свалила Неизлечимая Болезнь». Чувствуя, как от каждого слова в голове вспыхивают всё новые и новые жуткие Воспоминания тех дней, о которых бы и рад забыть, Вильяр тяжело задышал. В горле пересохло, мысли совершенно путались. Всё тело охватила мелкая дрожь, справиться с которой не было сил. Сажен всё это время слушал его с замиранием сердца. В голову так и закрадывались множество вопросов. Ведь вот он – тот, кто знал его Отца и Мать. Но именно сейчас, парень не мог и пальцем пошевелить, не то, чтобы кинуться в расспросы. Переведя дух, понемногу успокаивая себя, Яр, скрепя сердце, продолжил рассказ. «Всё, что произошло после – ты, наверняка, прекрасно помнишь?! Само собой, как может забыть Бедное Дитя, как его родителей, ни с того ни с сего, обвинили в распространении Болезни. Дом и Мастерскую под страхом смерти запретили навещать всем без исключения горожанам. Но самое страшное - даже местным лекарям и молодому Чародею из столицы, что прибыл по первому зову – не разрешалось навещать умирающих в страшных мучениях. Когда, одной темной и холодной ночью твоя Мама и Папа умерли, на утро явились стражники. Это бездушные ублюдки принялись прямо у тебя на глазах уничтожать всё, чем ты жил, любил и называл Домом. Прикрываясь нелепым приказом «свыше», они сожгли твой Дом вместе с Мастерской и всем, что могло помочь тебе не умереть с голоду. Так ты и остался совершенно один в этом жестоком Новом Мире». - Сказать, что мы – старые друзья Семьи Марцелли бездействовали, пока их память втаптывали в грязь, а сына винили во всем – это и вовсе ничего не сказать. Как последние трусы, засунув языки в задницу - мы молча за всем наблюдали со стороны, - прискорбно прохрипел Свидетель тех Преступлений. Боясь даже взглянуть Сажену в глаза и увидеть в них заслуженное Презрение к нему, несчастный опустил голову. «Кричать, что в Наказание за это, спустя пару лет после тех Трагических Событий я потерял свою Любимую – означало снова повесить на тебя Ярмо «Виновника во всех Бедах». Поэтому, скажу, что, когда жена оставила меня – малютка дочка стала последней Искоркой Надежды в этом Жестоком Мире. Возможно, именно ради неё я и пошел в услужение этому бандиту с Большой Дороги – Ситрасу». - Я прекрасно знал, как он поступает с теми, кто против него. А ведь у меня росла дочка… Дочка! – сдавленным голосом прокричал Любящий Отец, ударяя себя в грудь. «Рано или поздно она стала бы очередной Игрушкой в его Грязных Утехах. Этого я не мог позволить! Согласен, мои слова кажутся оправданием всех тех Преступлений, в которых участвовал по приказу Короля. Но… Я отец, а моя дочка… Дочка… Да что же я такое говорю?! Если бы знала, какие страшные вещи ради её призрачного Благополучия свершал – она возненавидела меня до глубины души! Что же я за Отец такой?! Да я просто последний трус и негодяй!» С этими словами, прозвучавшими словно Крик загнанной в ловушку Души, Отверженный упал перед клеткой на колени, и по его щекам скатилась скупая мужская слеза. «Я… Я был так рад, что у неё, наконец-то, появился друг, кроме меня и женщины, которая пару лет назад согласилась стать мамой для Рэи. Пусть она из работниц Тети Фиссы. Но, когда мы остаемся одни, все эти невзгоды и житейские хлопоты не мешают нам радоваться Жизни. Не знаю почему, наверное, мне припомнился Эрнести, всегда готовый помочь всем и каждому, но я наивно подумал, что ты станешь отличным щитом для моей Дочери. Возьмешь к себе – и не позволишь завладеть Королю. Сам Тиран, когда брал меня на службу, заверял, что не тронет моих близких, пока я ему верен. Но я прекрасно осознавал: «Слова Короля Священны, лишь для тех, кто в них верит». Все эти годы, я беспрекословно исполнял его Указы, даже те, что казались совершенно бесчеловечными. Я шел на такое, что и в уме не укладывается. Страх за дочку, ни на минуту не покидал меня. С каждым днем она росла и хорошела, и кто знает, когда нашему Правителю ударила бы в голову очередная «здравая мысль». Какая нелепость – жгучее желание уберечь Любимое Дитя от ужасов этого Мира, толкало меня на еще более Страшные Злодеяния. С каждым днем я всё больше стал замечать, что наш Город превращается в настоящее Царство Страха и Ужаса перед грядущим». Сажен был вынужден слушать всё это с совершенно непроницаемым выражением лица. При этом сердце паренька невыносимо рвалось из груди. Ему вдруг так захотелось запротестовать, сказать, что Вильяр поступил, как настоящий Любящий Отец, и в том, что постигло Город Отверженных – нет его вины. Но, как и прежде, смог лишь глухо засопеть. «В тот самый миг, когда Король набросился на тебя на Ярмарке, и в горячке обмолвился об одной очень немаловажной детали, я впервые засомневался. Не только в своей преданности ему, но и во всем, что здесь творится. Он сказал, что всё началось с груза, который прибыл для твоей Матери. А ведь об этом знали только я, твой отец и тот, кто всё это затеял. Понимаю, мои слова покажутся безумными, но… Существует самая малая доля вероятности, что Чуму к нам привезли специально. Даже и думать не смею, какой Безумец и Злодей мог додуматься до такого… Но, так или иначе, ответа на все эти вопросы нам уже не получить. Король Ситрас мертв, а вместе с ним канула в лету и последняя Ниточка, что связывала нас с теми событиями. Хотя…» Чуть подняв взгляд на единственного Наследника Семьи Марцелли, в голову мужчине закралась некая Догадка. Столь безумная Мысль опротивела ему, и он поспешил перевести тему Разговора, пусть и в не слишком хорошее русло. «И вот сегодня, когда стало ясно, что Нашего Тирана не стало, я впервые за последние годы почувствовал облегчение. Но… Ох, как же сильно я ошибался... Новый Король оказался еще безумнее предыдущего. Теперь я точно знаю - нашим Детям от него не спастись. Я прекрасно осознаю, что не в моем положении просить тебя о помощи. Но прошу тебя… Нет – я умоляю! Когда всё начнется – спаси Рэю! Если придется - силой уведи её прочь отсюда! Подари Малышке счастье, стань ей Семьей – братом, наставником – всё рано. Лишь бы она была счастлива с тем, кто в отличие от меня – не бросает друзей в беде». - Наверное, ты считаешь меня последним эгоистом?! Просить спасти лишь мою Дочку, пока всем Детям Отверженных уготована участь «пасть к стопам Динара». Это и вправду звучит безумно, - перешел на шепот мужчина и принялся поднимать клетку на прежний уровень от земли. «Тем не менее, я надеюсь, что ты исполнишь Волю Отца, наконец-то созревшего для того, чтобы сказать всем бедам этого Мира: «Нет! Хватит! Я не стану больше творить Зло!» Понимая, что совершенно не оставляет Сажену выбора, Вильяр в последний раз заглянул пареньку в глаза. После, смелой походкой направился прочь отсюда, держа путь на север – в Жилые Кварталы. Желая в последний раз попрощаться с Любимой маленькой Дочуркой. (29.12.21)