Понять друг друга

Старые деревянные двери с тяжёлым скрипом открылись наружу. Эрен и Армин на секунду повернули головы. На лужайку зелёной травы вышел Леви Аккерман – ровно уложенные чёрные волосы, белая рубашка, тёмные брюки и леденящий взгляд. Он зажмурился, когда солнце ударило ему в глаза. В его руках не было ни ремней, ни оружия, ни тряпок для уборки – вообще ничего. Не придав этому выходу значения, Эрен и Армин вновь вернулись к обсуждению. Микаса же, сидевшая на пне под лучами солнца, даже не опустила голову. Так и продолжила сидеть, закрыв глаза, скрестив руки на груди и подняв лицо к небу. Капитан не закрыл за собой двери. Он быстро оглядел лужайку, поняв, что на ней были лишь он, Микаса и Эрен с Армином. Остальной разведкорпус охлаждался в стенах каменной постройки. Не спеша, Леви тихо направился к Микасе. Ветер мягко коснулся волос. – Не жарко? – спокойно спросил Леви, приблизившись к уху девушки. Микаса, с самого начала услышав его шаги, медленно открыла глаза и опустила голову. Леви слегка склонился над её правым плечом, из-за чего был очень близко к девушке. Это вызвало у неё лёгкое недоумение. – Нет, капитан, – коротко ответила Микаса. Но тот не отстранился, а дальше глядел в её тёмно-серые глаза. Эрен и Армин не обращали на них внимания. – Вам что-то нужно, капитан? Леви засунул руки в карманы и выровнялся. Микаса обернулась, чтобы видеть его. – На самом деле, я хотел бы, чтобы ты отошла со мной поговорить, – невозмутимо ответил парень. – О чём? – взглянула на него Микаса. – Пошли со мной, – ответил Леви и развернулся боком, кивнув в сторону открытой двери. Микаса встала и спокойно пошла вперёд. Леви последовал за ней, не вынимая руки из карманов. Микаса рассчитывала на разговор о тренировках или о какой-нибудь задаче, но о чём будет говорить капитан она даже не представляла. Когда она вошла в здание, Леви закрыл за ними дверь, и они вместе поднялись по каменной лестнице на третий этаж. – Иди за мной. Леви поравнялся с Микасой и повёл её вглубь коридора. С узорных окон лился мягкий свет. Шаги было громко слышно. В этой части здания практически никто не жил кроме Леви, Ханджи и ещё нескольких старших разведчиков. Но сейчас все они сидели на улице, с другой стороны от лужайки, где Леви встретил Микасу, и проводили вместе время за разговорами и алкоголем. Правду говоря, Леви только что вернулся оттуда. Он и сам был подвыпившим, хоть им и не шатало. Он знал меру в алкоголе. Но когда он наклонился к плечу Микасы на лужайке, девушка почувствовала, что он с их компании. Это её насторожило, но она не смела перечить капитану. Тем более, что это отвлекло её от не самых нужных мыслей и компании одиночества. Леви провёл её до самой отдалённой комнаты в конце коридора. Вход к ней ясно освещался светом из сразу нескольких окон. – Проходи, – пригласил Леви к себе в комнату, открыв дверь одной рукой и отступив в сторону. Микаса прошла внутрь. Комнатка была не из больших. Двойная кровать, стол, стул, комод и два окна – одно над кроватью , которая была слева от входа, второе напротив дверей – возле письменного стола. На столе были аккуратно сложены книги, бумажки и записки. Вообще вся комната дышала чистотой. В воздухе не летало ни пылинки. Микаса сделала два шага вперёд, осматривая кровать, узорные окна и каменные стены. Леви тем временем тоже зашёл в комнату и, к удивлению Микасы, закрыл за ними дверь на замок. Микаса обернула голову. – Вы закрыли двери, капитан? Леви убрал руку от замка. Замок был на ключ, вот только ключ он ловко спрятал к тому времени как Микаса оглянулась. – Это конфиденциальный разговор. Я не хочу, чтобы кто-то нас подслушал. В глазах Микасы промелькнул неспокойный огонёк. – Садись, – Леви небрежно указал рукой на кровать, подходя ближе к центру комнаты. Но Микаса не садилась. – О чём вы хотели поговорить, капитан? Леви прошёл дальше, склонился над столом и достал из-за его ножки бутылку вина. Почти допитую. Только сейчас Микаса заметила стакан, который был на столе возле бумаг. Микаса спокойно наблюдала, как Аккерман налил себе в чистый стакан вино, закупорил бутылку пробкой, поставил её на место, спёрся поясницей на стол, обернувшись к ней, и вальяжно сделал несколько небольших глотков напитка. Всю эту минуту она ждала его ответа. – Не хотела к нам присоединиться? – вместо этого спросил парень, на секунду отвлёкшись от вина. Его глаза внимательно удерживали взгляд Микасы. – Нет, капитан. Я не посмела пойти к вам без приглашения. Леви обнял себя левой рукой, а правую, в которой держал стакан с вином, отвёл в сторону. – Я вижу, ты не общаешься со сверстниками, Микаса, – сказал он, констатируя факт. Микаса не возразила и не перебивала, – С каких это пор ты не общаешься с Армином? С Эреном? Когда ты вообще последний раз общалась с людьми не во время тренировок? Микаса смирно стояла на месте и слушала капитана. – Мне это очень любопытно, – тихо хмыкнул в стакан Леви, – Ты сидела там абсолютно одна, хотя в нескольких метрах разговаривали твои друзья. Меня беспокоит твоё одиночество. Это может плохо сказываться на твоём моральном состоянии. Микаса секунд десять молчала. – Никак нет, капитан. Я привыкла к одиночеству. Отсутствие общения не скажется на моих результатах, я вам обещаю. Леви довольно на неё посмотрел. Эта эмоция во взгляде вновь взволновала Микасу. – Неужели? – он вновь отвёл от себя стакан. Почти пустой, – Этим мы с тобой похожи, Микаса. Но только не тем, что мы "бесчувственны". Внутри Микаса вздрогнула. – Так ведь? – продолжил Леви, – Нас всегда считают бесчувственными и безразличными. Называют "оружием". Как людей нас никто не принимает. Мы слишком холодны, и поэтому все вокруг думают, что мы всегда невозмутимы и хладнокровны. Что не привязываемся к людям, не испытываем эмоций, – он сделал последний глоток, выпив всё до последней капли, – что у нас нет чувств. Нас боятся и считают странными. Шутят, что у нас нет своего характера, у нас нет внутренностей, мы – лишь оболочка, создана для борьбы и убийств. Снова надолго в комнате стало тихо. – Это то, о чём вы хотели поговорить, капитан? – придушив эмоции, спокойно спросила Микаса. – Не перебивай, – отмахнулся тот и поставил стакан на стол, – Я увидел тебя и хотел сказать. Что я единственный понимаю тебя. Разве ты не чувствуешь этого? Волнение проскочило во взгляде девушки. – Все вокруг даже не представляют, сколько мы пережили, скольким мы жертвуем каждый день, сколько смертей мы видим. Никто не понимает нашей ответственности, наших эмоций, чувств. Микаса, тебе это точно знакомо, я же знаю. Микаса сделала маленькое движение правой ногой в сторону дверей. Леви притворился, будто ничего не заметил, и продолжил: – Только мы понимаем друг друга. Только. Мы. – Он оттолкнулся от стола и сделал маленький шаг в сторону Микасы, – Ты же понимаешь это. Ты же понимаешь, что мы прошли через гораздо большее, чем все остальные. Ты же понимаешь, что Аккерманы – не безразличные убийцы, что у нас внутри тоже много чувств и боли, ведь ты сама Аккерман. Леви приблизился к Микасе. – Никто вокруг не поймёт нас так, как мы сами, – почти прошептал он ей на ухо глухим, опьяняющим голосом, – Никто. Лишь я пойму тебя, Микаса. Лишь я приму тебя такой, какая ты есть. Микаса замерла. Сердце стучало в груди. Леви был настолько близко, что сам ощущал это. – И лишь ты поймёшь меня. Вдруг Леви переместил свою правую руку к её подбородку и мягко поцеловал губы девушки. Микаса от неожиданности вспыхнула, дёрнулась и в ту же секунду разорвала поцелуй, сделав два шага назад. Правую руку она вытянула за спину, будто пытаясь нащупать замок на двери. А во взгляде читался страх. – Ну чего ты? – Леви ухмыльнулся, – Разве что-то пошло не так? Несколько шагов в сторону Микасы. Девушка резко ответила, желая остановить его: – Вы пьяны, капитан, мне стоит уйти. Леви уверенно наблюдал за её непониманием происходящего. – Не стоит. Поверь мне, ты сейчас отбрасываешь то, что я тебе говорю, но я говорю тебе чистую правду. Он подошёл ещё ближе. – Никто, – он схватил Микасу за руку, – тебя, – Микаса резко выдернула руку, но вступить в схватку с капитаном не могла, ведь это грозило ей вылетом из разведкорпуса и, возможно, даже смертью, – не, – Леви вновь схватил её руку, в этот раз жёстче, – поймёт. Леви рывком бросил Микасу на кровать. Она тут же попыталась подняться, но Леви жёстко запретил ей это делать своим телом. Серые глаза Микасы вспыхнули гневом. Она попыталась перевернуться на бок, но Леви, который был в более выгодном положении и нависал над ней, грубо перевернул рукой её обратно на спину. – Ты не откроешь замок, – прорычал Леви, пока Микаса беспомощно вертела головой, пытаясь что-то найти взглядом. Микаса попыталась закричать, но парень заткнул ей рот одеялом. Микаса задыхалась. В глазах уже смешался гнев со страхом, руки и ноги не хотели слушаться, да и почти всё её тело не могло двигаться из-за ограничений капитана. – Только я понимаю, насколько неспокоен наш с тобой характер. Тебе нужно воспитание, Аккерман. Микаса замычала. Глаза стали стеклянными от внезапно накативших слёз. Леви отпустил её рот, чтобы развернуть лицом к себе и властно поцеловать. Микаса снова начала задыхаться. Она предприняла несколько попыток пнуть капитана в ногу, но всё было тщетно. Леви, пока целовал её, руками рывком подвинул выше по кровати, чтобы она не касалась ступнями пола, а уже полностью лежала. – Капитан, остановитесь! – попросила она, пока Леви поднялся на кровать и нависнул над ней, прижав запястья к одеялу. Но ему было всё равно. – Я не остановлюсь. Можешь кричать, тут всё равно никого нет. Разве я так мало значу для тебя, Микаса? Микаса испуганно свела колени вместе. Куда делась её гордость и сила, она не знала. Паника и понимание, что если она даст отпор, или умрёт или вылетит из разведотряда навсегда, связали ей руки. Леви прижал своими коленями голени Микасы, ладонями вжал руки в кровать по обе стороны от её лица, и мог свободно целовать её. Запах алкоголя впивался в ноздри. – Капитан, прошу... Леви завёл её правую руку ей же за спину, так, чтобы она сама её придавила, и начал расстёгивать рубашку девушки. Параллельно со своей. Микаса не плакала. Она просто, кажется, впервые испугалась. Капитан заставил её что-то почувствовать. Почувствовать страх, непонимание, отторжение и гнев. Она была сильна, и ей было противно, что она не могла в тот момент ответить на грубость. Леви расстегнул пуговицы на рубашке Микасы и сунул одну руку под ткань. Микаса громко вдохнула воздух, но прикусила губу. Ладонь Аккермана нащупала её правую грудь. Под тканью было тепло. Леви грубо сжал грудь, и Микаса отвела взгляд. – Смотри на меня, – с тоном даже какой-то просьбы приказал Аккерман и повернул той же правой рукой её лицо к себе. Он коротко хмыкнул и вновь перестал смотреть ей в глаза, начиная расстёгивать свою рубашку. – Я знаю, что ты всё же привязана к этому месту. Ощущаешь, что не можешь меня остановить, поскольку я выгоню тебя отсюда? Или что-то ещё? А, Микаса? Микаса обернула лицо в три четверти и смотрела сквозь. Леви быстро освободился от своей рубашки. – Разве я не прав? Или же ты прислушалась ко мне и поняла кое-что? Микаса медленно перевела взгляд на Леви. Он нависал прямо над ней. Остался в одних брюках. Она впервые видела его голый торс. Микаса не удержалась от беглого взгляда по его сильным рукам и рельефному животу. Леви излучал нагнетающую атмосферу спокойного доминирования. Как бы Микасе не хотелось, она не могла тогда взять себя в руки и выглядеть так же уверенно, как он. Леви вновь её поцеловал. Грубо и глубоко. Микаса отвернулась. – Капитан, пожалуйста, я не... – всё ещё пыталась остановить она его. Рубашка прикрывала грудь, но открывала широкою полоску тела посередине, по которой Леви изредка проводил рукой. – Можешь звать меня по имени, – холодно ответил Леви, проигнорировав просьбу остановиться. Микаса возбуждала его. Она была горяча как никогда. Леви уже не мог остановиться. Он хотел, чтобы она была лишь его. Хотел, чтобы поняла, насколько они похожи и насколько они близки. Хотел видеть, как вызывает в ней чувства, как она стонет, как изгибается. Не просто как какая-либо девушка, Микаса была не такой, нет. Она была крайне похожа на него. Она была дерзкой, хладнокровной и закрытой для всех. Никак не послушной и бесхарактерной, какие Леви не привлекали. Леви хотел вбить это ей в голову. – Не бойся меня, – твёрдо сказал Леви, начиная одной рукой стягивать с Микасы брюки. Микаса вновь отвела от него взгляд. От чувства безысходности и паники глаза увлажнились. – Леви, – прохрипела она, когда тот стянул брюки уже к коленям. Ни разу пока что не посмотрел вниз. – В соседних комнатах никого нет, – шёпотом напомнил черноволосый и откинул брюки на пол. Рубашка так и оставалась на теле Микасы. Снимать он её не хотел. – Леви, пожалуйста, оставь, я... – Микаса отвернулась, пряча слёзы, – Я не готова... – Первый? – со слабой ухмылкой спросил парень. Ответа не было. Леви освободил её правую руку и, скрестив их вместе с левой за запястья, вжал левой рукой в одеяло над её головой. Очередной поцелуй дурманил голову Леви. Но казался некрасивым и неприятным Микасе. Она понимала, что сейчас произойдёт неизбежное, к тому же впервые в её жизни, но постоянно думала над словами капитана. Они отзывались где-то в глубине её души. – Почему?.. – хриплым шёпотом спросила Микаса. Леви не обратил на это внимания и свободной рукой снял с себя брюки и бельё. Он остался полностью голым. Микаса не смотрела вниз. Она то смотрела капитану в глаза, то куда-то сквозь него. – Ты горяча, – прошептал Леви на ухо Микасе, проведя носом по её ключице. Тёплое пьяное дыхание вызвало мурашки. Свободной рукой Леви аккуратно поправил Микасе волосы с правой стороны, оголив часть шеи, и после этого опустил руку вниз. Зацепил резинку белья и снял его с неё. Микаса не сопротивлялась этому. Когда они оба были почти голыми, Микаса сдавленно закричала. Пока правой рукой парень дальше сдерживал её руки, левой он заткнул ей рот, потому что понимал – сейчас будет больно. – Леви, нет, ПОЖАЛУЙСТА! – промычала она в ладонь, пытаясь высвободить руку и убрать ладонь со рта, но Леви крепко её держал. Слёзы от жаркого воздуха потекли по векам. – Тише, – попытался шёпотом успокоить Леви, но это не сработало. Он пристроился и подставил давно вставший член к паху Микасы. Девушка абсолютно не могла контролировать того, что он делает. Она повернула голову влево и приготовилась. Сердце бешено колотилось в груди. Леви не мог терпеть. В следующую секунду он резко насухую вошёл в девушку. До упора. Микаса закричала. Низ живота будто прорезали заживо. Её крик просочился сквозь пальцы Леви, и если бы комнаты в коридоре не были пустыми, это точно бы кто-то услышал. – Тсс, – Леви прижался к Микасе всем телом, чтобы успокоить её. Он хорошо чувствовал, как её грудь подымалась из-за тяжёлого дыхания. Микаса будто оглохла. Низ живота резало, из-за боли становилось очень жарко. Сухой вход не принёс ей никакого удовольствия, только адскую боль. Тут она уже наплевала на всё и со всех сил пыталась высвободить руки, но было уже поздно, ведь Леви тоже был силён и крепко держал её на месте. К тому же, не давал двигаться вообще. Микаса, прогнувшись, попыталась сделать так, чтобы он вышел из неё, но у неё не получилось, поскольку Леви снова прижал её своим телом. Спустя минуту этого ада, который казался Микасе вечностью, Леви наплевал на всё и грубо почти до конца вынул, а потом снова засадил по яйца. Микаса вскрикнула ещё сильнее. За это время член будто прирос к сухому влагалищу, поэтому движения вызывали резь снова и снова. Хотя Леви было тоже не очень комфортно, ему хотелось двигаться дальше. Он стал грубо вдалбливать Микасу в кровать, пока та кричала сквозь его пальцы и пыталась высвободиться. Из её мычания невозможно было отличить ни слова. Леви раз за разом грубо выходил и входил до упора. Всё внутри Микасы распирало. Она постоянно пыталась прогнуться и что-то сделать с телом, но Леви обездвижил её. Она так и не смотрела ему в глаза. Боль была невыносимой. Смазка никак не выделялась. Микаса закрыла глаза, зажмурившись, и слёзы дотекли до пальцев Леви. Тот удобнее переставил ладонь на её рту. Кровать глухо скрипела. Леви не обращал внимания на её мольбы. Микасе было не до удовольствия. Леви просто продолжал грубо прибивать её к кровати, тем самым вызывая у девушки адские приступы боли. Но судорог ему видно не было, он слишком крепко её держал. Темп нарастал. Леви всё быстрее двигался в ней. Шлепков не было из-за отсутствия жидкости. Плоть распирала девушку насухую. Микаса молилась, чтобы это прекратилось, и мысленно считала быстрый ритм, с которым Леви трахал её уже сколько времени. Леви опустил глаза, пытаясь поймать взгляд Микасы, но она окончательно отвернула лицо. Он посмотрел на пространство кожи между краями рубашки. На её оголившиеся плечи. Вдохнул аромат волос, пьянея ещё больше. Микаса ощутила, что он уже на пределе, по тому, как он резче стал толкаться в неё, и предприняла ещё одну попытку вырваться. Резко разомкнула глаза и что-то попыталась сказать сквозь пальцы, но Леви её не услышал. Он продолжал долбить её, пока она тихо плакала мыча. Как вдруг, боль Микасы, казалось, достигла предела. А Леви резко и крайне глубоко, достав головкой до шейки матки, вошёл в неё и излился. Волны жара расползлись по телу. Он даже тогда, когда остановился, минуту не позволял бедной девушке отдохнуть, и так и находился в ней. Слушал, как она брыкается, наконец-то повернула голову и мычит что-то. Всё внутри Микасы заполнила холодная сперма. Это новое ощущение вызвало у неё неоднозначные чувства. Она, поняв, что капитан расслабился, вновь попыталась прогнуться и вынуть член из себя, дабы прекратить боль, но Леви вовремя напрягся и не дал ей этого сделать. Микаса всхлипнула. Спустя минуту он резко вышел из неё, Микаса застонала от боли. Но подумав, что это конец, с облегчением закрыла глаза, как вдруг.. В следующую секунду Леви, не дав ей отдохнуть, грубо перевернул её на живот. Микаса запаниковала от неожиданности и попыталась оглянуться, но Леви заткнул ей рот одеялом и максимум, что она могла видеть – его лицо. Его холодное, безразличное лицо, лишь с лёгкой улыбкой, с которым он трахал её, не обращая на её дискомфорт внимания. В тот момент он её ничуть не возбуждал. Хотелось просто убежать от него, спрятаться и не выходить, прекратить эту боль, это унижение. Прекратить. Забыть об этом всём. Леви скрестил её руки ей за спиной, а второй рукой начал то, от чего Микаса з двойным усердием замолила прекратить. Леви облизал два пальца и резко ввёл их в задний проход девушки. Микаса сильно закусила одеяло между зубами и замычала. "ЛЕВИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕКРАТИ", – глухо слышалось за её мычанием, но парень не обратил на это внимание. Он продолжал вводить в неё пальцы и раздвигать их внутри. К боли от недавнего соития добавилась ещё одна боль, и Микаса, без возможности кричать с импровизированным кляпом во рту, пустила слёзы. "Нет, пожалуйста, капитан..." Она постоянно вырывалась, но ей не удавалось даже с места сдвинуться. Она понимала, что произойдёт уже за несколько секунд, и всеми силами пыталась спастись, но Леви не давал ей этого сделать. Спустя минуту Леви вынул пальцы и резко вошёл в её задний проход. Смазки снова не было. Микасу будто разорвали во второй раз, она закричала, но одеяло только глубже протиснулось в рот, и она чуть не задохнулась. Капитан плотно прижимал её всем своим телом и начал понемногу двигаться. Микаса в полусознании от больного экстаза тела молила, чтобы ей сейчас отрезало всё ниже груди, просто отрезало, чтобы капитан сейчас убил её. Боль была невыносимой. Казалось, на следующем грубом толчке она порвётся. Леви не останавливался, а лишь набирал темп. Микасу растягивало изнутри. У неё уже не было сил пытаться крикнуть, она изредка мычала и стонала от боли, но не могла ни сопротивляться, ни пытаться привлечь чьё-то внимание. Судя по всему, в этой части здания действительно сейчас никого не было... Иначе их должны были услышать по скрипу кровати и её сдавленным хрипам. Леви быстро трахал Микасу. Твёрдый член ни на секунду не падал. Надежда Микасы угасла. Она просто пыталась терпеть, терпеть дальше, ещё немного... Капитан вжимал свою подопечную в кровать. Он поправлял её тёмные волосы, осматривал красивую спину, прикрытую тканью рубашки, руки, которые ей скрестил. В следующую секунду прижимался торсом к её телу, Микасе становилось жарче, но она выдерживала всё новые и новые толчки. Тут капитан решил отпустить её руки. Он медленно убрал свою ладонь под ещё один глубокий толчок. Микаса так и осталась лежать, не сопротивляясь. Леви вынул член до половины и осторожно ввёл внутрь влагалища девушки два пальца. Микаса застонала. Приятного было мало, но это хотя бы отвлекло её от невыносимой боли. Леви снова толкнулся вперёд и припал к плечу Микасы, шепча ей на ухо: – Тише, тише... Но тише не получалось. Подопечная мычала с каждым его толчком. Леви заметил, как её пальцы дрожат, но руки она никуда не отодвигала. То ли смирилась, то ли... Что? Что могло случиться? Но Леви продолжал. Он набирал темп. Трахал её и пальцами, и членом. Микаса мычала в одеяло. Боль приглушалась, но тем самым отдавала в другие части тела. Становилось душно. Хотелось открыть окно. – Я понимаю тебя, – не владея собой, выдохнул на ухо Микасе Леви. Девушка прикрыла глаза. Слёзы убрать она не могла, поэтому чётко ничего вокруг себя и не видела. Он двигался ещё и ещё. Волны дрожи сквозь боль доходили до Микасы. – А кроме меня... – продолжил капитан. Толчок. Небрежное движение пальцами. Ощущение, что что-то прорезается сквозь боль. – Никто. Леви издал тихое "хах" прямо в её ухо. Он второй раз излился внутрь, переживая долгий оргазм. Микаса, хоть и в меньшей мере от боли, почувствовала что-то похожее. Вместе с чувством жидкости внутри, жжения в области паха, к её мозгу на несколько секунд приплыли волны приятного оргазма. Он будто пытался смягчить всю ту боль, которую девушка пережила за эти полчаса. Их тела были мокрыми. В окна били холодноватые лучи солнца. Леви, напоследок поцеловав Микасу в шею, вышел и слез с неё. Он без слов отошёл в сторону и оделся. Микаса тоже не знала что сказать. Да и нужно было ли говорить?.. Она лишь беспомощно опустила руки на одеяло и пыталась пережить резь внизу живота, которая даже сейчас не исчезла, и не исчезала ещё много дней. Леви, не посмотрев в её сторону, подошёл к зеркалу. Застегнул верхние пуговицы рубашки, ремень тёмных брюк, поправил прическу, которая заметно растрепалась. Лишь тогда он заметил, что взгляд Микасы снова стал пустым. Она ничего не делала. Сил у девушки в тот миг не было совсем. Она думала. Весь процесс, и сейчас, и неделями после того. Думала про то, что капитан сказал. Ведь действительно, думалось ей, – кто пережил больше них всех? Ведь у капитана тоже не было больше близких людей? Ханджи и остальные были лишь его коллегами, а друзей... Друзей не было, как и у Микасы сейчас. Могло ли быть такое, что они действительно похожи больше, чем себе представляют? С каждой минутой раздумий Микаса понимала горькую правду – связанно это с родственными связями или нет, но они действительно похожи. И наверное, действительно: Они единственные, кто понимают друг друга.