The emperor's favorite

So where the hell do I go from here? — Так куда, чёрт побери, мне теперь податься?

Who do I believe when everyone feels so insincere? — Так кому верить, когда все такие жалкие?

Like everyone's out to get me — Все, как один, желают подловить меня

Who will save my life? — Так кто же спасёт мою жизнь?

How do I believe in anyone? — Как мне поверить в кого-нибудь?

Please don't mind me — Пожалуйста, не вмешивайтесь,

I just kill myself sometimes — Я временами убиваю сам себя.

Falling in reverse — Losing my life

***

«Ваша воля исполнена: я — император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных!»

Николай I

***

Чувствует ли Сонхва подавленность? Безысходность? Боль или страх, от предстоящей встречи с советником? Его мучают сомнения, но да, он готов. Но вот к встречи с императором… нет. Совсем. Да и как можно быть готовым к встрече с человеком, который погубил сотни, если не тысячи, людских жизней? Невозможно. Сонхва не готов и никогда не будет готов увидеть монстра в теле человека. Он боится, что семья может пострадать. Первый советник не появляется по мелочам, а император не интересуется людьми, которые не несут в себе пользы. Например: Сила, которой обладает сам император. Ум, которым наделён первый советник. Жертвенность, что исходит от народа не по воле собственной. Отец — главный советник, уважаемый человек и мудрый наставник. Мать — утончённая, образованная, статная и талантливая женщина. А Сонхва и Ёсан? Для чего нужны они? Политические игры? Император не имеет дела с молодыми людьми, если они не по нраву ему. Брак? Император не заинтересован в этом. Может их хотят женить по договору? Возможно, но маловероятно. Сонхва нервничает и переживает, но лицо его остаётся непроницаемым и холодным. Ни к чему заставлять Ёсана переживать. Сонхва убережёт и защитит его, чего бы ему этого не стоило. Они не говорят ни слова, боясь разрушить тишину, что так нужна сейчас. Ему бы мысли привести в порядок, успокоить сердце, которое покрывается тонкой коркой льда. Холодно и страшно. Он не хочет никуда идти. Хочет остаться в комнате и поговорить с Ёсаном о его жизни, которая проходила без его, Сонхва, участия. Он жалеет, что не мог быть рядом с братом. Жалеет, и обливается кровавыми слезами в подушку, когда никто не видит. Свидетелями его боли становятся невинные цветы, выращенные заботливыми руками, яркие звёзды на тёмном небе, словно он рисует кистью на чистом листе чернилами, а вместо звёзд он отрывает лепестки цветов. Потому что больно. Ведь он терпел с самого детства, держал в себе настоящие чувства, а злость срывал на цветах, которые сам и вырастил. Когда приходит опустошение и понимание, осознание того, что он натворил, — Сонхва плачет надрывно и горько. Ему жаль, что он уничтожает прекрасное, созданное природой. Оно богом дано, чтобы осчастливить несчастных людей как он. Сонхва добровольно срывал их с корнями, а лепестки безжалостно рвал на куски. Забавно, ведь Сонхва ассоциирует себя с цветами. Особенно с лилией: белой, красивой, обречённой на одиночество, среди других красивых цветов, невинной и холодной. Её запах не предназначен для всех. Он экзотический, изысканный, немного пряный, не тяжёлый, но сильный. Не каждый выдержит его аромат, не сморщив нос.       — Старший брат, ты выглядишь прекрасно. — он восхищён. Его сдержанность улетучилась, уступая место откровению. Ёсан позволяет себе эту маленькую вольность только с Сонхва. Редко, но позволяет. — Только луна может передать тонкие черты твоего лица, а её свет сравним с твоей прозрачной кожей, мой дорогой, старший брат. Сонхва никогда таких слов не говорили. Лишь восхищались издалека, томно вздыхая, и перешёптываясь между собой, стоит ему появиться перед ними. «Глупые люди отрицают свою глупость, но всегда очерняют мудрых. Они не понимают их, поэтому боятся и не любят». — говорит отец. И Сонхва с ним согласен. Ты боишься того, чего не знаешь и не понимаешь. Сонхва открывает свёрток и его одолевает смутная тревога, которую можно почувствовать на языке. Горькая, с привкусом металла. Ханьфу. Почему вместо ханбока лежит ханьфу? Кто посмел себе такую вольность? Слуги? Их забьют насмерть палками, а потом выбросят через чёрный ход, чтобы их родственники забрали тело. Слуг тщательно выбирает мать, а значит, что ошибки быть не может. Это она отправила. Но зачем? Её разум сходит с ума? Если он наденет ханьфу, то последствия будут ужасными. Его увидят гости, ревностно преданные Чосону, а других они и знать не желают. Хотя бывают и исключения, но их меньше. А первый советник? Будет зачитывать приговор, пока он одет в одежду врагов, ни живой ни мёртвый. Если узнает император? Его могут обвинить в измене и казнить по всей строгости, без почести, которые он заслуживает как старший сын. Сонхва не обретёт покоя.       — Не бойся, старший брат. Надень, пожалуйста, эту одежду, и не переживай. — он уверен в себе и в своих словах. Сонхва смотрит на него и не понимает. Что с ним не так?       — Меня могут казнить, Ёсан. А ты предлагаешь, чтобы я добровольно дал им повод? Что с твоим разумом, младший брат? — он боится. Руки дрожат то ли от холода, то ли от страха. Он представляет, как ему отрубают голову, и сердце стучит быстро-быстро. Сонхва думал, что готов умереть, но это не так. Он думает о смерти, но убить себя не может. Не хочет. Что будет с Ёсаном? До него только дошло, что он может потерять брата. Это ужасает.       — Прошу тебя, поверь мне, старший брат. Ты не умрёшь ни сегодня, ни завтра. Твой младший брат никогда не хотел твоей смерти. — уверенно говорит он, а в словах нет намека на ложь. Ёсан никогда не лжёт брату, которого любит больше всех. Он — семья, самый родной и дорогой сердцу человек. Ёсан любит Сонхва. И Сонхва чувствует это. Сонхва не хочет подставлять себя, но хочет верить младшему брату. Страшно от неизвестности, которая окружает его. Как поступить правильно? Сидеть в резиденции Пак всю оставшуюся жизнь, думая о смерти, бояться всего и быть добродетельным сыном? Или довериться родному человеку, который любит тебя, нуждается и старается быть рядом, чтобы ни случилось? Сонхва рискнёт. От одной вещи, пусть и красивой, зависит его дальнейшая жизнь. Сонхва снимает светлый ханбок и с помощью брата надевает шёлковое фиолетовые ханьфу, подчеркивающее его стройную фигуру. На груди, рукавах и воротнике расшиты расцветающие белые лилии, а на подоле вышит белый журавль, стремящийся к небесам, расправив крылья. Талию обхватывает широкий шёлковый пояс, а поверх ханьфу надета прозрачная синяя накидка с расшитыми облаками. Ёсан сажает брата на стул и начинает заниматься длинными чёрными волосами, словно вода, плавно текущая из ручья. Он собирает их в высокий хвост, оставляя несколько прядей, и украшает нефритовой шпилькой с бутоном красной розы. Остался последний штрих. Ёсан подчеркивает тёмные брови и бледные губы, покрасив их в красный цвет. Готово. Сонхва выглядит бесподобно. Слов не хватит, чтобы описать его природную красоту, которую скрыть невозможно. Одень его хоть в мешок из-под трав — не поможет.       — Старший брат, ты выглядишь как самый красивый цветок в мире. — Ёсан восхищён красотой и элегантностью брата. Он рождён, чтобы оберегать и благословлять людей. Он должен стать защитником нуждающихся людей и возвыситься над миром, и устремиться в самое небо. Ёсан видел это. В янтарных глазах мудрости больше, чем у стариков, провозглашенными мудрецами.       — Я благодарен тебе за добрые слова, младший брат. — он с нежностью взял мягкую ладонь брата, поцеловал её и потёрся щекой. Сонхва так скучал без него и хочет спросить обо всём, что случилось с ним, как он жил и что делал. Они вынуждены подождать из-за приезда первого советника, но потом им никто не помешает насладиться разговорами друг с другом. — Одевайся, Ёсан. Скоро нужно выходить и поприветствовать первого советника. Ёсан кивнул и ушёл переодеваться, пока его брат пребывал в раздумьях. Сонхва красивый. Он знает, что может составить конкуренцию не только парням, но и девушкам в Кёнгидо, да и во всём Чосоне. Сонхва смотрит в медное зеркало, но переживать не перестаёт ни на минуту. Он хорошо скрывает чувства и эмоции от семьи и посторонних людей. Сонхва устал. Кажется, что вместо семнадцатилетнего юноши, — сидит семидесятилетний старик, повидавший тяжёлые времена. Слишком сложно.       — Я готов, старший брат. Давай пойдём, пока матушка и отец не разволновались. Ёсан надел бледно-голубой ханбок с красным длинным поясом, подчёркивающим светлую кожу. Длинные светлые волосы собраны в небольшой хвост, а серебряная шпилька с луной, подаренная братом, украшает причёску. Ёсан выбирает элегантные, но простые вещи, которые подчёркивают его. Ибо золото не красит его.       — Всё будет хорошо, старший брат. — Ёсан видит. Ёсан уверен.       — Надеюсь. Я надеюсь, Ёсанни. — я пойду за тобой, но дороги наши разойдутся.

— Зачем нужны шипы?

— Шипы ни за чем не нужны, цветы выпускают их просто от злости.

— Не верю я тебе! Цветы слабые. И простодушные. И они стараются придать себе храбрости. Они думают: если у них шипы, их все боятся…

Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

***

Резиденция Пак встретила Уёна радушно. Гости вежливо здоровались и кланялись, хозяева предлагали пройти к столу и отведать различных блюд, но ему было всё равно на еду и веселье. У него есть приказ и он должен его выполнить. Уёна раздражают люди, собравшиеся здесь. Как только он озвучит приказ императора, то они, словно змеи, притаившиеся в поле, нападут на хозяев Пак, чтобы позлорадствовать над их несчастьем. Только они не знают, что император не планирует убивать или калечить семью Пак. Император ценит преданность и поощряет их действия, которые направлены во благо Кёнгидо и всего Чосона. Император Ким — человек исключительный. Предугадать его действия сложно, особенно знати или простолюдинам. Но он не простой человек. Вместе с Уёном их около пятидесяти, но приближенных, включая его, пятеро. Все они заслужили его доверие, пройдя через чудовищные трудности, обливаясь слезами, по́том и кровью. Все не так просто, как кажется богатой знати. У них есть свои обязанности, трудности, цели и мечты, но они от рождения богаты, образованны и у них есть возможности. У Уёна не было всего этого. Его презирали, боялись и гнали отовсюду, куда бы он не поддался. Худой, голодный, без единого шанса на жизнь — он умирал, но не дождался помощи от людей. Уён лежал в заброшенной, пустой и холодной хижине, где не было даже соломы, чтобы немного согреться. Внутри пахло плесенью, сыростью и безысходностью, окутавшей несчастного десятилетнего ребёнка. Следующий день должен был стать последним для него. Суровую зиму сложно пережить взрослому человеку, что говорить о маленьком ребёнке без еды, воды и тепла. Спасение появилось, когда надежда умерла. Его спас мальчик, похожий на лиса, и сказал, что охотился на дичь по приказу императора. Решил спрятаться от лютого мороза, но нашёл его, Уёна, и решил помочь. Мальчика звали Чхве Сан — человек императора Кима. Он поделился с ним тёплой одеждой, едой, рассказами о хорошей жизни. Уён заметил, что он такой же. Необычный. Зелёные глаза хитро щурились, а рыжие, словно шерсть лисы, волосы, лежали на плечах. Он улыбался и не замечал, что Уён внимательно его рассматривает. Он был так счастлив, что нашёл похожего на себя человека. Когда солнце взошло, а на улице стало тепло, они должны были попрощаться, но Сан сказал, что забирает Уёна с собой. Император ищет таких необычных детей и берёт их под своё покровительство. С того дня изменилась его жизнь. Пятнадцать лет прошло, а их дружба с Саном стала крепче. Уён поклялся идти с ним по одному пути. Он поклялся в верности императору, чтобы ни случилось. И он сдержит свою клятву. Император собирает их для одной цели, которая приведёт его в нужное место. Нужно собрать все элементы, которые требуются императору. Его друзей отправили в разные места, чтобы найти и принести их, а его отправили в резиденцию Пак, чтобы доставить два важных элемента: Сонхва и Ёсан. Один видит прошлое и будущее, а второй обладает скрытой силой, которая притягивает императора. Уёну представить страшно, что в нём находится. Осталось немного времени для пробуждения его силы. Всё пройдёт идеально. Если кто-то будет мешать, то у него есть приказ. Мертвецы молчат. Всегда. Когда братья Пак появились перед ним и склонили голову, он застыл. Будущий спутник императора и его — кланятся ему, отпустив взгляд. Он склонил голову в знак уважения и задержался на младшем из детей — Ёсане. Тот в ответ смотрел на него нежно и влюбленно, будто знал его всю жизнь. Уён растерялся на мгновение, но быстро взял себя в руки и отвёл взгляд. По законам Чосона девушки и юноши могли жениться и выходить замуж от тринадцати лет. У них не запрещались браки между мужчиной и мужчиной, женщиной и женщиной, но не поощрялись браки, где один намного старше, нежели второй. Ёсану было шестнадцать, а Уёну двадцать пять и его пугала эта разница. Он не хочет трогать юного мальчишку, пока ему не исполнится восемнадцать. Сонхва семнадцать, но через месяц будет восемнадцать, когда император сделает предложение. Императору тридцать лет, но неопытные и совсем юные его не привлекают. Он использует более зрелых женщин и мужчин, чтобы удовлетворить свои потребности. Никто из них не святой, но кто сказал, что им есть дело до одобрения людей? Нет, они выполняют свой долг, не более. Он смотрит на старшего сына семьи Пак и чувствует его печаль, сотканную из тысячи осколков. Сонхва — белая лилия, а его окружают кровавые ликорисы. Император. Уён не понимает, что чувствует. Такого прежде не было, но… на нём ханьфу? Он удивлён. Только во дворце носят ханьфу и… а император опередил его.       — Вы выглядите прекрасно, юные господа Пак. Я рад с вами познакомиться.       — Мы благодарны первому советнику за его появление на скромном празднике. Желаем первому советнику здоровья на долгие годы. — они поклонились ещё раз и стали ждать его действий.       — Позвольте задать вопрос, первый советник. Что привело вас на скромный праздник? — Пак Чану взволнован появлением правой руки императора. Всем известно, что первый советник просто так не приходит. Значит поступил приказ императора.       — Приказ императора. — внутри что-то стремительно обрывается, образуя дыру, которая начинает кровоточить. Гости замерли, как стая хищников, что выжидают свою жертву. Ждут, пока она ослабнет, чтобы сожрать её. Пак Дами крепко сжимает руку мужа и взволнованно смотрит на детей. Она хочет спрятать их от дальнейших слов. Никто, кроме мужа не знает её истинных переживаний. Её поступки нельзя назвать хорошими, но им есть разумное объяснение. Ей не нужно прощение, чтобы уберечь детей. Сонхва не знает, что она спасала его от опасности всё это время. И не узнает. По крайней мере, не сейчас.       — Озвучьте, пожалуйста, приказ. — спокойно сказал Пак Чану, стараяст не выдавать волнения. Оно ни к чему, если они уже обречены.       — По приказу нашего правителя, великого императора, тигра, среди стаи гиен, чёрного дракона и владыку, что повелевает небесами — доставить сыновей семьи Пак! Пак Сонхва и Пак Ёсана во дворец «Тысячи лилий». — громко зачитал он. Сонхва замер, переваривая услышанное, а Ёсан был слишком спокойный для человека, которого вызывают во дворец «Тысячи лилий», где жила покойная мать императора. В этом дворце растут разные виды лилий, а запах стоит удушающий для неподготовленных людей. И двух молодых юношей вызывают туда. Люди начали шептаться и обсуждать семью Пак, которая пала в немилость императора. Почему? После смерти матери императора он приказал закрыть этот дворец и не впускать туда никого. Он ненавидит этот дворец, потому что там убили его мать. Как же нужно разозлить императора, чтобы он приказал привести их именно туда?       — Какой кошмар! А ведь подавали большие надежды!       — Жаль родителей, которые понесут наказание из-за таких неблагодарных сыновей!       — Пак Чану лишат ранга и вышвырнут из резиденции, а его жена уедет к своей семье, чтобы не жить в нищете!       — Что вы говорите такое? Это недоразумение какое-то. Эти юноши добродетельны и послушны, а младший сын только вернулся. Как они успели совершить что-то ужасное!       — Полностью с вами согласна! Людям дай только повод, чтобы осквернить других!       — И то верно говорите. Пак Чану и его жена выглядят бледными, но больше переживают за детей. Они не могут понять, как тихий Ёсан и послушный Сонхва могли совершить что-то ужасное.       — Не может такого быть. Первый советник, как такое возможно?! — Пак Дами старается держать себя в руках, но её дети могут пострадать. Она не может бездействовать. Муж держит её, чтобы она не упала.       — Прошу не беспокоиться госпожу и господина. Кто мы такие, чтобы противиться приказу императора? — он прочистил горло и устремил взор на других гостей. Его холодные голубые глаза выискивает нужных людей до тех пор, пока он не находит их в одной кучке. Счастливыми. — Так же, император приказал семьям Су, Чон и Кан последовать во дворец «Кровавых ликорисов». Немедленно.       — Семья Кан порядочные люди. Что с ними не так?       — Вы шутите? Семьи Кан и Су — обманщики и воры!       — Семья Чон сотрудничают с другими государствами, не поставив в известность императора.       — Тише вы! Не говорите такие ужасные вещи!       — Что происходит? Праздник стал приговором для стольких людей. Какой кошмар!       — И не говорите. Что творится!       — А ведь так нос задирали. Тц!       — Нельзя натворить дел и думать, что император не узнает ничего.       — Верно говорите, госпожа.       — Стража! Забрать глав семей Су, Чон и Кан. Сопроводите их во дворец Кровавых ликорисов. Остальным охранять их резиденции. Не позволяйте кому-либо зайти и выйти. Исполнять! Су Мина, Чон Му и Кан Пи посадили в карету и увезли под присмотром стражи. Император ценил военную силу и военных людей, преданных ему. Он лично обучал новобранцев, которых выбрал во время отбора в свою армию. Посчастливилось только десяти юношам, среди которых есть друзья Уёна — это Сан, Юнхо, Минги, Чонхо, Мин, Бо, Хюн, Джэ, Ки и Шик. Сейчас же их здесь нет. Они выполняют личные поручения императора. Но кто сказал, что армию «Острых когтей» стоит недооценивать? Они не ведают пощады, не страшатся смерти и следуют всем приказам императора. Под командованием генерала Нам Тэхо — бывшего стражника, который помог нынешнему императору с переворотом. Закалённый боями воин, могучий и жестокий генерал, следующий за своим император, некогда служивший его матери — наложнице Со Мине. Его называют тигриным когтем. Легенды гласят, что тигр является защитником и суровым во́йном в Чосоне. Он потерял лицо. Его маска отстранённости дала трещину, которую невозможно заделать. Они направляются во дворец, но Сонхва не может разобрать дороги. Он не может успокоить дрожащие руки, что трясутся, будто он находится в лихорадке. Страшно безумно. Ёсан сидит рядом и обнимает, а советник смотрит с сожалением, не более. Они проезжают по центральной улице Кёнгидо, Хондэ и Сонхва наблюдает за счастливыми людьми. Продавцы зазывают в магазины, покупатели ходят и выбирают нужный им товар, а дети бегают и смеются громко. Когда он был счастлив по-настоящему? Когда он вообще был счастлив? Сонхва не помнит. Он устал, и хочет, чтобы его оставили в покое хотя бы на день. На небе нет ни единого облака, солнце согревает своими лучами, но ему холодно. Воздух становится тяжелее, а в нос отдаёт запах железа, вызывая тошноту. Значит, они уже прибыли. Дворец встречает их тишиной, где нет слуг, только охранники стоят у входа. Дворец «Тысячи лилий» — изящное здание, которое создал предок нынешнего императора для любимой жены. Дворец гармонирует с весенним настроением, тихой водой и красотой лилий. Он выполнен в жёлто-белом цвете, а герб с красным драконом украшает ворота и придаёт величие. Уён помог выйти им из кареты и подозвал стражника, чтобы чтобы узнать о заключённых, и, где они находится император.       — Заключённые доставлены во дворец «Кровавых ликорисов»?       — Да, первый советник. Они находятся под присмотром стражи, и ждут приказа императора. — твёрдо сказал стражник.       — Хорошо. Император во дворце?       — Отвечаю первому советнику. Император находится во дворце и с нетерпением ждёт гостей.       — Хорошо. Мы сейчас же отправимся внутрь. Следуйте за мной, господа. — он вежливо кивнул и направился вперёд. Братьям не оставалось ничего, кроме как пойти следом за ним. С каждой каждой пройдённой ступенькой Сонхва слышит стук сердца громче, а волнение подкатывает к горлу, образуя ком, который мешая свободно дышать. Первая ступенька, пятая, десятая, двадцать седьмая, тридцать пятая, пятидесятая, шестьдесят пятая, девяносто девятая и… последняя ступенька, отделяющая его от остального мира. Он глубоко вздохнул и перешагнул через ступеньку, направляясь к белым круглым дверям. Уён открыл их и стал терпеливо ждать, пока братья зайдут внутрь. Ёсан знает, что император ненавидит ждать, и хочет их увидеть, как бы не скрывал этого. Он, и император знают намного больше, чем смертные. Больше них знают только мертвецы, упокоенные навечно в земле. Мертвецам ни к чему говорить то, что для них уже давно потеряно. Их языки не смогут проболтаться, а людские сердца их не услышат. Такова воля небес, земли и подземного мира. Такова воля богов, которые наблюдают за ними. Ёсан берёт брата за руку и заходит внутрь. Сонхва отчаянно хочет спрятаться куда-нибудь, чтобы не чувствовать себя так отвратительно. Он наблюдает за обстановкой, без интереса рассматривая мраморный пол, белые стены с рисунком лилий, закрытыми окнами, не позволяющими проникать лучам солнца в помещение. Здесь ничего нет, кроме одиночества, тишины и холода, пробирающего до костей. Или ему кажется, что здесь холодно, ведь трясёт только его. Они идут по длинному, пустому коридору, не нарушая тишины, которая их окружает. Сонхва кажется, что они проходят по одному и тому-же месту, потому что ничего не меняется. Всё тот же пустой коридор, и тёплая рука брата, согревающая его. Казалось, что дорога не закончится никогда, но они остановились перед дверями и замерли.        — Перед тем, как мы предстанем перед императором, я хочу вас предупредить. — он серьёзно посмотрел на них. Сейчас он больше всего похож на первого советника, преданного императору телом и душой. — Император ненавидит, когда смотрят ему в глаза. Будьте почтительными, не показывайте страха, не заставляйте его долго ждать и не лгите. Вам понятно?       — Мы поняли, первый советник. — Ёсан нежно улыбнулся и кивнул головой. — Мы как ночной ручей, но не будем терять самообладание.       — Я удовлетворён вашим ответом, молодой господин. Тогда прошу вас. Они зашли в просторное помещение и огляделись. Уён вспоминает, как был в этом дворце много лет назад, когда император пригласил его в первый и последний раз. Он помнит каждое мгновение, проведённое в мёртвом дворце, где нет места живым. Но император приходил к своем матери, чтобы почтить её память в последний раз. Это было давно, но Уён помнит. С самого детства запоминает, чтобы выжить в суровом мире. И сейчас, смотря на статую, лежащую на мраморном столе, что сложила руки в знак смирения — становится тоскливо и одиноко. Её глаза закрыты, чтобы не видеть этот недостойный мир, который не заслужил её. Так приказал император. На груди, близко к сердцу, лежат высохшие цветы, а когда-то они были роскошными лилиями, благоухающими, и привлекали своей чистотой. Сейчас этого нет. Они погибли вместе с телом, покоящийся под землёй, что навсегда потеряло блеск, как и цветы. Их время давно закончилось, но они лежат как напоминание о потере, боли, скорби, ненависти, любви и печали. На этом месте не была пролита кровь врагов, а слёзы не текли у родных и близких. Конечно, ведь, кроме императора, никто не выжил из семьи Со. Если бы ни Со Мина — верная наложница, любимая дочь, заботливая сестра и сильная мать, — не было бы и её сына, одиноко стоявшего у её надгробья. Его слёзы высохли ещё тогда, в ту роковую ночь, когда он убил своего отца–императора, и всю семью, недостойную и мизинца матери. Как же он ненавидит их всех! Император Ким не должен позволять себе проявлять лишние эмоции. Он — император, глава, воин, что несёт ответственность за подчинённых. Он никогда не проигрывает и не уступает. Достойные люди не заслуживают, чтобы им поддавались. Со смерти матери прошло много лет, долгих, наполненных жестокостью, ненавистью, печалью и отчаянием, лет, которые он проклинает. Из него сделали тирана, а заодно и лицо, чтобы соответствовал статусу. Император ненавидит, когда ему смотрят в глаза, потому что люди заикаются и не могут продолжать разговаривать с ним. Он носит маску, чтобы подчинённым было проще, но не помогает. Даже без шрамов он вызывает ужас и трепет. Хонджуну нравится животный страх, исходящий от жертвы, когда она понимает, что выхода нет. Тогда он снимает маску и обнажает часть лица, изуродованную порезами и ожогами, но больше всего их пугает глаз, где нет места цвету, лишь пустота и безразличие. Император вдыхает полной грудью и чувствует свежий запах лилий, до боли знакомый. Его мама любила их и он, как любимый сын, посадил тысячи разных лилий, чтобы мама улыбалась и наслаждалась ими. Но он перестал быть добродетельным сыном, когда она ушла. Кругом только мёртвые души, увядшие, и забравшие с собой запах, который он ненавидел. Мама любила, а он ненавидел. Ради её счастья Хонджун готов был терпеть ненависть, но сейчас её нет, и он не обязан играть. Как жестоко он отнёсся к прекрасным созданиям, которым требовалась лишь вода и солнечный свет, но он не дал даже им шанса, чтобы они могли выжить. Цветы умирали постепенно, оплакивая горькую судьбу и теряли надежду с каждым днём, наполненным страданиями, одиночеством, тишиной, и тьмой. Бескрайней, всепоглощающей тьмой, засевшей в сердце императора. Из-за неё они погибали и никто им не поможет. Они уходили один за другом, пока последний цветок не завял, отправляясь к своим братьям и сёстрам. Ушли тысячи лилий, что обрели блаженство под райским деревом. Они пили, пока не утолили жажду, танцевали под яркими лучами солнца, и согревались, обретя покой. Императору жаль, что они сдохли прежде, чем он добрался до них.       — Мой советник вернулся. — грубо сказал он, не поворачиваясь. — И гости пожаловали.       — Докладываю Его Императорскому Величеству. Ваш слуга прибыл вместе с Пак Сонхва и Пак Ёсаном, мой император. Виновники доставлены во дворец «Кровавых ликорисов».       — Приветствуем золотого дракона Чосона. Желаем ему править тысячи лет и завоёвывать новые земли, покуда мир не склонится к вашим ногам. При императоре государство цветёт, а люди живут на широкую ногу. Всё благодаря золотому дракону. — почтительно сказал Ёсан, поклонившись. Он знает, что подобрал правильные слова, потому что император олицетворение силы, духа, величия и безграничной власти.       — А ваш брат немой? — холодно спросил он.       — Прошу простить этого недостойного слугу! — быстро проговорил он, стараясь дышать ровно, и не выглядеть, как загнанная лошадь. — Этот слуга приветствует солнце империи и желает ему долгих лет правления и благополучия. Пусть враги падут перед вашим величием, а союзники будут верными и надёжными.       — Вот как. — безразлично сказал он, отвлекаясь от цветов. Они красивы, словно их нарисовали чернилами и любовно оберегали от него. Для себя он уже выбрал человека, который станет его спутником. Давно уже выбрал. Юноша крепко сжимает кулаки и пытается ровно дышать, но у него не очень хорошо получается. Зато лицо не выдаёт никаких эмоций. Держится неплохо. Может, ему показать обезображенное лицо, чтобы напугать? Будет ли он трястись от страха, плакать и умолять его о милости? — Подойди ближе, Пак Сонхва. Сонхва не смотрит на него, лишь сжимает в руках прохладную ткань и заставляет себя подойти к императору. Шаг за шагом он подходит к мужчине, что заставляет его сердце биться как ненормальное от страха. Между ними оставалось пять шагов и он остановился.       — Ближе. — выбора нет. Нужно продолжать двигаться. Он подошёл ближе, оставляя один шаг, важный для него, и смиренно склонил голову. — Ты любишь цветы?       — Да, Ваше Императорское Величество. — тихо ответил он, не поднимая головы.       — И какие бутоны приглянулись тебе? — он знает ответ. Видел.       — Лилии, Ваше Императорское Величество. Я выращиваю их в своём дворе. — дополнил он.       — Моя мать-наложница любила их, а я ненавижу. Что ты чувствуешь, глядя на них? Внимательно осмотрись вокруг и поделись своим мнением со мной. — он покажет ему, что бывает с теми, кого он ненавидит. Это только начало. Сонхва смотрит на безжизненные цветы, что лежат повсюду. Прикоснись к ним — и они рассыпятся, превратятся в пыль и ускользнут из рук. Никто не смотрел за ними, не поливал, и не любил. Последний человек, которому они были дороги — лежит могиле, а её сыну плевать на какие-то цветы. Император не заботится о таких мелочах. Ему плевать на людские жизни, что говорить о цветах.       — Мне грустно. — искренне ответил он и добавил. — Грустно, что прекрасные создания умирают в мучениях. Они никому не нужны, никто не любит их, никто не протянул руку, когда они погибали. Мне жаль, что это с ними случилось.       — Вы ненавидите тех, кто сотворил с ними подобное? — заинтересованно спросил он.       — Ни мне судить, мой император. Этот слуга ответил на ваш вопрос, не позволив себе лишнего.       — Посмотри на меня. — приказал он. Хонджуну редко выпадает возможность полюбоваться своим цветком. Сейчас он стоит перед ним и трясётся, словно кролик перед тигром. Красивый, нежный, утончённый — он привлекает к себе внимание. Император знает. Он ненавидит цветы, которые любила мать, и позволил им умереть. Он ненавидит цветы, но Сонхва его благоухающая лилия, а за ней он будет ухаживать, ласкать, любить и лелеять. Постепенно, разумеется, иначе спугнёт крольчонка. Что делать? Посмотреть в глаза императору, который не любит, когда смотришь на него? Мурашки побежали по спине, а тело онемело. Зачем? Чтобы убить его? Но за что! Если посмотрю, то умру. Если не посмотрю, то умру. Выбора нет. Он взглянул на императора и сердце дрогнуло, а внутри всё сжалось от тяжёлого взгляда и бледного лица, как у мертвеца. Правая сторона скрыта под золотой маской, а длинные волосы небрежно раскинуты по сильным плечам. Он выше Сонхва на голову, старше, сильнее и… глаз. У императора белый глаз, а другой чёрный. Как возможно…       — Ты красивый, Сонхва. — он убрал прядь с лица шокированного юноши, и погладил щёку, наслаждаясь чужим теплом. — У всех цветов есть корни. Скажи мне, Сонхва, чем отличаются корни твоих цветов от остальных?       — Они хотят жить, мой император. — заворожённо ответил он, не отводя взгляда. — Я ухаживаю за ними, дарю им тепло, которого лишился в детстве, и не бросаю на произвол судьбы. Они делают меня счастливыми, а я дарую им жизнь, мой император.       — Тогда я продолжу жить с ненавистью, чтобы твои цветы могли жить, Сонхва. — он очарован этим юношей. Когда Хонджун испытывал подобное? Он не помнит. Император хочет проверить насколько плотные корни цветов, чтобы они могли выдержать его напор. Сегодня прольётся кровь предателей, а Сонхва станет особенным гостем на кровавом празднике.

«Выросший в теплице цветок прекрасен, хоть он и не знал несчастья. Но цветок, выросший в поле и выдержавший ветер, дождь, холод и жару, обладает чем-то большим, чем просто красота. Я имею в виду именно эту ценность».

Когда плачут цикады