Неужели это будет продолжаться вечно?

Мягкий свет, рассеянный по залу, не смог скрыть мрачную сцену, развернувшуюся перед тобой. Минхо, прижав к стене незнакомую девушку, жадно целовал её. Его руки скользили по её телу, ощупывая, прижимая к себе. Девушка, с распущенными волосами и растрёпанной одеждой, отвечала на поцелуй с нескрываемой страстью, её руки обвивали шею Минхо, приближая его ещё ближе. Тело девушки прижималось к стене, как будто она хотела раствориться в нём, стать одним целым с ним. Это была всё-таки Сухён. Её лицо, как обычно, сейчас было искажено похотью. Ты разглядела каждую деталь - блеск её губ, закрытые глаза, приоткрытый рот. В этот момент всё внутри тебя будто оборвалось. Ты почувствовала, как в горле застрял ком, перехватывает дыхание. Слезы хлынули неконтролируемо, застилая зрение. Ты не хотела видеть больше ничего, не хотела чувствовать эту нестерпимую боль. Шлюха – прошипела ты, это слово вырвалось само, пронзило тебя острой болью, смешанной с отчаянием и ненавистью. Ты развернулась и убежала, не в силах больше смотреть на эту отвратительную картину. Ты убегала от боли, от предательства, от осознания того, что всё, что ты чувствовала к Минхо, было лишь глупой игрой. Ты убегала, оставляя за собой лишь обломки разрушенных надежд.

Несколько минут ранее…

Мягкий свет, расплываясь по залу, создавал интимную, почти липкую атмосферу. Воздух был насыщен запахами духов, пота и возбуждения – смесью, которая обычно сопровождает подобные мероприятия. Медленная музыка, пульсирующий ритм, словно невидимые щупальца, обвивала присутствующих, наполняя зал чувственной энергией. Минхо наблюдал за тобой, его взгляд скользил по твоему телу, задерживаясь на изгибах бедер, на нежной линии шеи, на припухлых губах. Он хотел подойти, но колебался, не находя подходящих слов. Неопределённость, смешанная с тревогой, парализовала его. И в этот момент появилась Сухён. Ее появление было неожиданным, словно вынырнувшая из темноты хищная кошка. Она приблизилась к нему, ее прикосновение – настойчивое, почти грубое – сразу же нарушило хрупкий баланс его чувств. Ее пальцы сжали его руку, хватка была сильной, напоминая цепкие когти. Этот неожиданный жест вызвал у него неприятное ощущение, что-то вроде предчувствия опасности. Сухён прошептала ему в ухо, ее дыхание коснулось его кожи, вызвав мурашки. — Минхо… пошли… поговорим… — голос был низким, чувственным, с явным сексуальным подтекстом. Минхо, ошеломлённый, пробормотал. — Что? Зачем? Он попытался высвободить свою руку, но Сухён удержала его крепче, ее пальцы скользнули выше, провоцирующе задев его запястье. Она не ответила, просто потянула его за собой, и он, словно марионетка, позволил ей вести себя в сторону затемненного угла. Там, спрятанные от любопытных глаз, они оказались прижатыми друг к другу. Тело девушки настойчиво прижималось к нему, ее грудь, чувственно прикоснувшись к его руке, вызвала неконтролируемую реакцию. Ее губы накрыли его. Поцелуй был грубый, властный, далёкий от романтики. Язык Пак проник в его рот, исследуя его с агрессивной настойчивостью. Это был не поцелуй влюблённых, это был поцелуй хищницы, которая знает, чего хочет, и не собирается ждать. Минхо был шокирован, застыв в оцепенении. Он был не в состоянии сопротивляться, его разум был захвачен этой неожиданной, грубой чувственностью. В этот миг, как молния, мелькнула чья-то тень. Кто-то был рядом, наблюдал за происходящим. Минхо не успел разглядеть, кто именно, прежде чем Пак отстранилась. Он резко оттолкнул ее, оставляя девушку стоять в замешательстве, и бросился обратно в зал. Тебя там не было. Паника, холодная и цепкая, охватила его. Он искал ее повсюду, сердце бешено колотилось в груди, отбивая тревожный ритм. Наконец, из одной из комнат донеслись приглушенные всхлипы. Это была его комната. Сердце Минхо сжалось в предчувствии неминуемой развязки. Ты вбежала в первую попавшуюся комнату, ища укрытия от бушующих эмоций. Комната была полутемной, лишь тусклый свет пробивался сквозь щели штор. Ты прижалась к холодной стене, сгорбившись в комок, и разразилась рыданиями. Слезы текли по лицу, оставляя за собой дорожки соленой влаги. Твоё тело сотрясали рыдания, короткие, отрывистые вздохи, прерываемые всхлипами. Это было не просто плач – это был шторм, смятение, буря боли, заточившая тебя в клетку отчаяния. Ты была поглощена своим горем, не замечая ничего вокруг, всё заглушал этот неистовый плач. И только холод бетонной стены напоминал о реальности. Именно в этот момент, когда тебя захлестывала волна рыданий, в комнату вошёл Минхо. Он увидел тебя, сгорбившуюся в углу, лицо залитое слезами, плечи сотрясающиеся от рыданий. — Ты чего, рыдаешь? — его голос был тихим, почти неуверенным, но в нём чувствовалась скрытая тревога. Он приблизился, словно боясь спугнуть тебя. — Уйди… — прохрипела ты, голос был осипшим от рыданий. — Мне сейчас всё равно… и с тобой говорить не хочу… — Хм… — Минхо облокотился на косяк, наблюдая за тобой. Его взгляд был сложным, смешанным с беспокойством и, казалось, лёгким возбуждением. — Интересно… И почему же? Кстати, это моя комната.

Ты попыталась подняться, но ноги подкосились, ты снова опустилась на пол. — Тогда… я, пожалуй, пойду… домой… — пробормотала ты, голос едва слышен. Ты попыталась отойти от стены, но Минхо резко шагнул к тебе, прижимая к своей груди. Его рука опустилась на твою талию, пальцы начали легонько гладить кожу через кусок ткани. Его прикосновение вызвало в тебе странное чувство — смесь боли, страха и… возбуждения. — Не уходи… — прошептал он, его губы приблизились к твоей шее, оставляя лёгкий поцелуй. — Пожалуйста… объясни, что происходит… Его губы скользили по твоей коже, оставляя за собой мурашки. Ты задрожала, не в силах контролировать свои чувства. — Я бы хотела остаться с тобой… — прошептала ты, с трудом сдерживая слёзы, — Если бы ты не целовался с той… шлюхой… — Так… — он замялся, его дыхание коснулось твоих волос. — Это ты была… я… я не… — Я всё видела… — прошептала ты, голос срывался, слёзы снова хлынули. — Нет, ты не понимаешь! Дай мне объяснить! — он сжал тебя в своих объятиях, его рука скользнула ещё выше, нащупывая твою грудь. Его прикосновение было одновременно грубым и нежным. Ты промолчала, рыдая в его рубашке. Его объятия были одновременно успокаивающими и возбуждающими. — Прости… — прошептал он, прижимаясь к тебе ещё ближе. — Ты же знаешь, что я её ненавижу. Это она меня потащила в угол… поцеловала… а я… я не… Ты отстранилась, резко встала и выбежала из комнаты, оставляя его одного. Едва за твоей спиной захлопнулась дверь, Минхо рухнул на кровать, схватившись за голову. Мысль о собственной глупости, о допущенной ошибке, пронзила его с острой силой. Гнев и отчаяние смешались в один удушающий комок, сдавливая грудь. Он начал яростно бить кулаками по стене, не чувствуя боли, лишь тупую, животную ярость. Только когда кровь забрызгала его руку, он остановился, но не от боли, а от осознания масштаба содеянного. — Надо извиниться… или… да пошло всё к черту! — прорычал он, голос сорванный, полный бессильной злобы. Тем временем, как ты выбежала из комнаты, слезы застилали зрение. Вечерний зал, ещё недавно казавшийся ярким и праздничным, сейчас представлялся размытым, серым пятном. Все вокруг были пьяны, оглушённые алкоголем и весельем, только Чан, как обычно, всё так же оставался трезвым и наблюдательным. Он заметил твоё опустошённое лицо, твои опухшие глаза, из которых всё ещё катились слёзы. — Что случилось? Ты плакала?! — спросил он, его голос был полон искреннего беспокойства. Его взгляд был внимательным, проницательным, он сразу понял – произошло что-то серьёзное. Ты пыталась говорить, но слова застревали в горле, слезы всё сильнее заливали глаза. — Я… я… поссорилась с Минхо… Он… целовался… с… Сухён… — еле выговорила ты, голос срывался на хрип, слова с трудом прорывались сквозь слёзы. — Успокойся, — Чан обнял тебя, гладя твою спину успокаивающими движениями. Несмотря на твоё состояние, он чувствовал – и позволял себе это – твое тело, его мягкие изгибы под тонкой тканью. — Он не стоит твоих слёз. Пойдём к твоему брату. — Он пьян… Лучше домой… — прошептала ты, пряча лицо в его груди, ища утешения в его объятиях. Тепло его тела, его запах – всё это создавало иллюзию безопасности, хоть и временную. — Давай подвезу. Сейчас много пьяных будет, — Чан крепче прижал тебя к себе. Его прикосновение было одновременно нежным и властным, он чувствовал твоё разбитое состояние и использовал это. Его рука задержалась на твоей пояснице, ненавязчиво, но уверенно. — Хорошо… — прошептала ты, чувствуя, как его тело прижимается к твоему, и позволяя себе утонуть в этом ложном, но таком нужном тебе сейчас, уюте. В этот момент, будь это Минхо или Чан – было уже неважно. Важно было лишь найти хоть какое-то утешение в чужих объятиях. Вы вышли на улицу, и свежий воздух приятно ударил вам в лицо. Вдалеке виднелся автомобиль, и ты заметила, как Джисон и Энни уже направляются к нему. Они выглядели так же счастливо и весело, как и на вечеринке, их смех раздавался в воздухе, как будто они не знали, что происходит вокруг. — Посмотри на них, — тихо произнёс Чан, его голос был полон лёгкой зависти. — Они даже не подозревают о том, что происходит. Ты кивнула, но в голове всё ещё крутились мысли о Минхо, о том, как его губы касались губ другой. Боль не отпускала, и ты снова почувствовала, как слёзы подступают к глазам. — Не думай о нём, — сказал Чан, как будто прочитал твои мысли. — Он не стоит твоих слёз. Ты заслуживаешь большего. Его слова были как бальзам на рану, но ты всё равно чувствовала, как внутри всё сжимается от боли. Чан заметил это и, не раздумывая, снова обнял тебя, прижимая к себе, словно желая защитить от всего мира. — Давай просто уедем отсюда, — предложил он, его голос звучал уверенно. — Я отвезу тебя домой, и ты сможешь отдохнуть. Ты согласилась, и, когда он открыл дверцу машины, почувствовала, как его забота окутывает тебя, словно тёплый плед в холодный вечер. Сев на сиденье, ты посмотрела на него, и в этот момент поняла, что, возможно, Чан был тем, кто мог помочь тебе справиться с этой болью. — Спасибо, — тихо произнесла ты, и он улыбнулся, хотя в его глазах читалось беспокойство. — Всё будет хорошо, — пообещал он, заводя двигатель. — Я рядом. С этими словами вы покинули шумную вечеринку, оставляя за собой мир веселья и алкоголя, и погрузились в тишину, где только вы вдвоём, и возможность начать всё заново. Когда вы доехали до твоего дома, сердце всё ещё колотилось от переживаний, а мысли путались в голове. Ты уже собиралась выходить из машины, когда Чан вдруг остановил тебя. — Подожди, — произнёс он, его голос стал более серьёзным, и в нём звучала некая настойчивость. Ты обернулась к нему, и в этот момент заметила, как его взгляд стал более глубоким, проницательным. — Что-то не так? — спросила ты, чувствуя, как внутри всё сжимается от ожидания. — Я просто… хочу, чтобы ты знала, — начал он, его губы слегка приоткрылись, будто он собирался сказать что-то важное. — Давай, до скорой встречи. И дай свой номер, если что — пиши. Ты почувствовала, как щёки слегка покраснели. Это было неожиданно, но в то же время приятно. Быстро достала телефон, слегка дрожащими руками набрала свой номер и протянула ему устройство. — Вот, — произнесла ты, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, хотя внутри всё бурлило. — Надеюсь, ты не забудешь написать. Чан взял телефон, его пальцы коснулись твоих, и от этого прикосновения по телу пробежала дрожь. Он поднял взгляд и, усмехнувшись, произнёс. — Не переживай, я не забуду. У меня отличная память на девушек, особенно на тех, кто умеет так хорошо плакать, — его голос стал игривым, а в глазах мелькнула искорка флирта. Ты не могла удержаться от улыбки, хотя в твоём сердце всё ещё оставалась горечь от расставания с Минхо. Чан продолжал. — Знаешь, иногда нужно просто выпустить пар. Я готов быть твоим паром. Ты покачала головой, смеясь, но в глубине души ощутила, как его слова задевают. Он продолжал. — Серьёзно, если тебе станет грустно, просто напиши. Я всегда на связи. — Обязательно, — ответила ты, и в этот момент между вами возникла какая-то особая связь, которая не поддавалась объяснению. Ты едва дотащилась до ванной, ноги словно налились свинцом, а голова кружилась от усталости и эмоций, которые не отпускали даже в тишине ночи. В ванной комнате ты включила свет, и яркие лампы ослепили тебя, заставив зажмуриться. Ты сделала все необходимые процедуры — умывание, нанесение увлажняющего крема, расчёсывание волос, которые, казалось, стали неуправляемыми после долгого дня. Каждый жест был механическим, но ты знала, что нужно привести себя в порядок, чтобы хоть как-то выглядеть нормально. Когда, наконец, ты упала в постель, ощущение усталости накрыло тебя с головой. Время уже перевалило за три часа ночи, и, как только голова коснулась подушки, сон быстро забрал тебя в свои объятия. Утро субботы встретило тебя тишиной, но эта тишина казалась угнетающей. Проснувшись в десять часов, ты потянулась, но внезапно почувствовала, что что-то не так. Словно предчувствие, которое не давало покоя. Подойдя к зеркалу, ты ужаснулась. Твое лицо выглядело опухшим, как будто ты только что вернулась с боксерского поединка. Глаза были запавшими, а щеки словно налились водой. Ты прищурилась, пытаясь рассмотреть себя получше, и в этот момент в голове пронеслась мысль о том, как ты выглядела накануне. — О боже, — выдохнула ты, не веря своим глазам. — Это просто катастрофа! Ты вспомнила, как Чан смотрел на тебя, и вдруг стало стыдно. Как он мог заметить тебя в таком состоянии? Как ты могла позволить себе выглядеть так? Внутри всё сжалось от смущения. Ты быстро принялась за дело — умывание, маски, кремы. Всё, что могло хоть немного улучшить ситуацию. В голове крутились мысли о том, как ты не хочешь, чтобы Чан видел тебя такой. — Надо что-то делать, — произнесла ты вслух, хотя в комнате не было никого, кроме тебя. — Я не могу так выйти на улицу! Ты принялась за макияж, стараясь замаскировать все недостатки. С каждой минутой ты чувствовала себя чуть лучше, но всё равно оставалась недовольной своим отражением. — Чёрт, ну почему это всегда происходит? — снова выдохнула ты, глядя на себя в зеркало. — Нужно просто забыть обо всём этом и двигаться дальше. В доме царила тишина и покой, и ты решила, что пора готовить завтрак. Утренний свет мягко пробивался сквозь занавески, создавая уютную атмосферу. На кухне ты включила чайник, его привычное шипение напоминало о том, что день только начинается. Ты достала сковороду и, разбив яйца, начала готовить яичницу, размышляя о прошедшей вечеринке. Каждый раз, когда ты переворачивала яйца, в голове всплывали обрывки воспоминаний: смех, музыка, разговоры. Но среди всей этой веселухи ты вспомнила о Феликсе, который так и не появился после вечеринки. Он не звонил, и это вызывало у тебя легкое беспокойство. Ты покачала головой, стараясь прогнать эти мысли, и снова посмотрела на сковороду, где яйца шипели и подрумянивались. — Наверное, все еще у Минхо, — пробормотала ты, чувствуя легкое разочарование. Эта мысль не покидала тебя, и ты не могла не задаться вопросом, что же на самом деле происходит между ними. Внутри тебя что-то сжималось, и ты ощутила, как сердце колотится в груди. Вспомнив о вчерашней неприятной картине, ты почувствовала, как снова накатывает волна эмоций. Как же всё запутано… Ты вернулась к приготовлению завтрака, стараясь сосредоточиться на процессе. Яичница подрумянилась, а чайник закипал, создавая уютный звук, который помогал отвлечься. Каждое шипение яиц напоминало о том, что жизнь продолжается, несмотря на все переживания. Собравшись с мыслями, ты снова взглянула на телефон, надеясь, что Ликс всё-таки позвонит. Но пока ты ждала, ты просто наслаждалась своим завтраком, представляя, как было бы здорово, если бы он был рядом. Завтрак был простым, но в этот момент он казался тебе особенным — ты добавила к яичнице свежие помидоры и зелень, стараясь создать атмосферу уюта и тепла. Вспоминая о Феликсе, ты продолжала готовить, надеясь, что он всё-таки появится. Скоро, собравшись с мыслями, ты направилась в дом к Минхо. Уборку никто не отменял, хотя сама мысль о встрече с ним вызывала у тебя легкое напряжение. Вчерашние события всё ещё давили на душу, и ты не была готова к общению. Воспоминания о том, как всё пошло не так, как планировалось, крутились в голове, и ты ощущала, что между вами остались неразрешенные вопросы. Когда ты подошла к его дому, дверь оказалась открыта. Конечно, кто бы её закрыл, — подумала ты с недовольством, проходя внутрь. То, что ты увидела, просто поразило. В комнате царил полный хаос: разбросанные пластиковые стаканчики, остатки еды на столе, разлитые напитки и повсюду валялись вещи. На диване, словно потерянные души, лежали несколько человек, зевали и потирали глаза, пытаясь осознать, что произошло. Запах пота и алкоголя смешивался с ароматом пиццы, которую кто-то забыл убрать. Это было зрелище, которое трудно было описать. На столе, покрытом остатками вчерашнего веселья, лежали недоеденные куски пиццы, а рядом валялись пустые бутылки и пластиковые стаканчики, словно кто-то устроил настоящий бой на вечеринке. В углу комнаты стоял разбитый стакан, и ты невольно подумала, что это символ вчерашнего хаоса. Ты сделала шаг вперёд и, оглядываясь на беспорядок, почувствовала, как внутри закипает раздражение. Как можно было оставить всё в таком состоянии? — пронеслось у тебя в голове. Ты глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. Внутреннее напряжение не давало покоя, но ты понимала, что нужно действовать. Собравшись с мыслями, ты направилась к кухне, надеясь, что там будет чуть более организованно. Но, к сожалению, твои надежды не оправдались: на столе валялись остатки пиццы, а вокруг стояли пустые бутылки. Ты начала собирать мусор, стараясь не обращать внимания на шум и разговоры, которые раздавались из зала. В этот момент ты заметила, как кто-то из друзей, ещё не проснувшийся, потянулся и зевнул, пытаясь понять, что происходит. Через несколько минут в дверь вошли Дженни и Энни, их лица выражали шок. Они переглянулись и, не сдерживая эмоций, начали смеяться. — Что за бардак тут творится? — спросила Дженни, обводя взглядом комнату. — Я даже не знаю, с чего начать, — ответила ты, поднимая с пола пустую бутылку. Вы быстро распределили обязанности по уборке, и ты почувствовала, как напряжение немного отпускает. Вместе с подругами вы начали приводить в порядок комнату, сметая остатки веселья в мусорные пакеты. Постепенно шум вокруг начал затихать, и ты ощутила, как атмосфера меняется. В комнате снова начали появляться улыбки, но ты всё ещё не могла избавиться от чувства, что что-то не так. Вскоре стали просыпаться все остальные, кто вообще остался в доме. Первым в зал зашёл Феликс. — Ого! Девушки, сколько мы спали?1 — закричал Феликс, потирая глаза и пытаясь осознать, что происходит вокруг. — Ахах, мы только недавно приехали и успели всё прибрать, — ответила Энни с улыбкой, не в силах сдержать смех. — Неплохо, неплохо! Спасибо вам огромное! — произнёс он, потянувшись и, кажется, осознавая, что его голова раскалывается от похмелья. — Ой, что-то у меня голова как будто в тисках... В этот момент в комнату вошёл Хван с недовольным лицом, явно не в настроении. — Цыплёнок, всё в порядке? Ты выглядишь так, будто тебя автобус переехал! — быстро спросил он, заботливо глядя на Феликса. — Цыплёнок?! — в один голос воскликнули вы с девочками, не сдерживая смеха и удивления. — Ой, да ладно вам, это долгая история... — смущённо ответил Хен, покраснев и отворачиваясь, как будто хотел скрыть свою неловкость. — Ликси?! Что это вообще значит? — спросила ты, глядя на брата с любопытством и легким смехом. — Ой, не ори так громко! — он вздохнул, явно смущаясь. — Ну... дело в том, что мы... встречаемся, — произнёс он, покраснев ещё больше, и ты заметила, как он потирает затылок, словно пытаясь найти подходящие слова. — А-а-а! Я так рада, что теперь мой брат не одиночка! — закричала ты, подскакивая от радости и не в силах сдержать эмоции. — Это так здорово! Как вы это вообще скрывали от нас? Вы же могли бы поделиться этой новостью! — Да, мы просто не знали, как вы отреагируете, — сказал Феликс, немного смущённо улыбаясь. — Мы начали встречаться недавно, и всё как-то закрутилось... — Ага, и мы не хотели, чтобы вы слишком сильно переживали, — добавил Джинни, кидая на Феликса ободряющий взгляд. — Но, честно говоря, я не ожидал, что вы так отреагируете! — Мы с девочками просто в восторге! — воскликнула ты, обнимая Энни и смеясь. — Теперь у нас будет двойная радость! — Ой, только не начинайте с планами о свадьбе, — шутливо произнёс Феликс, и все снова рассмеялись, чувствуя, как напряжение в комнате постепенно уходит. — Почему бы и нет? — подхватила ты с азартом, подмигивая. — Мы можем устроить что-то грандиозное! Ты же не против немного пофантазировать? Феликс закатил глаза, но на его лице появилась улыбка. — Ладно, ладно, не разгоняйтесь! — произнёс он с легкой усмешкой, чувствуя, как напряжение в комнате постепенно уходит. — Но, если честно, мы просто хотим, чтобы вы были счастливы за нас. — Это точно! — добавила ты, чувствуя, как радость переполняет тебя. — Мы будем поддерживать вас на каждом шагу! — И не забудьте рассказать нам о своих планах, — добавила Энни с озорным блеском в глазах. — Мы же не можем пропустить ни одной детали! Солнечный свет заливал просторную кухню, пробиваясь сквозь занавески. Воздух приятно пахнул свежесваренным кофе и аппетитным жарящимся беконом – предвкушение вкусного завтрака витало в воздухе, словно невидимый, но ощутимый аромат счастья. Вы – ты, Дженни и Энни – дружно принялись за работу, ловко маневрируя между кастрюлями и сковородками. Энни, с характерной для неё грацией, взбивала пышную пену для капучино, Джи, с легкостью жонглируя лопаткой, переворачивала золотистые кусочки бекона, а ты, уверенно орудуя ножом, нарезала свежие овощи для салата. Внезапно, словно солнечный луч, прорезавший пелену тумана, в кухню ворвался Чонин. Его улыбка – широкая, ослепительная, – словно взорвалась в пространстве, мгновенно рассеивая утреннюю сонливость. Он двигался легко и плавно, как кошка, бесшумно подкрадываясь к Джи, которая сосредоточенно что-то делала у плиты. Осторожно обняв ее за талию, он прижался к ее спине, тепло его тела проникая сквозь легкую ткань ее кофты. Его тёплое дыхание коснулось ее уха, а шепот, полный нежности и заботы, просто растаял в воздухе. — Доброе утро, ребята! — Его голос был глубоким и бархатистым, словно утренний ветерок. — А тебе, мой котенок, особенно доброе утро. Как спалось? Как чувствуешь себя? — Он прошептал последние слова прямо в волосы Джи, заставляя ее вздрогнуть от нежного прикосновения. Энни, наблюдавшая за этой идиллической сценой, вскинула брови, с легким притворным возмущением в голосочке воскликнула: — Так! Стоп, стоп, стоп! Ян Чонин, не рассказывай мне, что ты встречаешься с моей сестрой! Я хотела бы услышать это от самой Джи. Джи, на момент застыв от неожиданности, затем застенчиво улыбнулась и, протянув слово, заставила всех потерпеть небольшую интригу. — Ну… — она немного замялась, словно боясь разочаровать Энни или же просто не верила в то, что это наконец-то случилось. Но потом, не в силах скрыть свою радость, продолжила. — Да, Эн, мы встречаемся! — ее глаза сияли от счастья. Последний штрих – салат был готов. Ты отложила нож, выпрямилась, и замерла, пораженная увиденным. Перед тобой, словно сошедшие с иллюстрации к романтической истории, стояли Джи и Чонин. Их лица лучились неземным счастьем, улыбки были такими искренними и широкими, что казалось, они вот-вот расплывутся в блаженстве. В этот миг все сдерживаемые эмоции — удивление, радость, восторг — хлынули наружу мощным потоком. Воздух вырвался из твоих легких в виде тихого, почти неслышного вздоха. Затем последовал вопрос, вырвавшийся с невольным восклицанием. — Вы... вы... вместе?! — твой голос звучал одновременно шокировано и радостно. — Серьезно? Я… ничего не знала! Вы даже не намекнули! Джи, залившись краской, едва заметно кивнула, потупив взгляд. Её щеки пылали ярким румянцем, выдав всю глубину её чувств. Чонин, нежно переплетая свои пальцы с пальцами Джи, посмотрел на тебя с мягкой улыбкой и, немного замявшись, признался: — Мы... только начали встречаться. Хотели рассказать всем вместе, но... никак не могли найти подходящий момент. Ты бросилась к Джи, обнимая её так сильно, как только могла, от радости подпрыгивая на месте, словно пружинка. Слезы счастья навернулись на глаза – это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Твоё счастье было таким чистым, таким искренним и безграничным, что оно просто переполняло, разливаясь по всей кухне. Даже Энни, известная теперь своим острым языком и сарказмом, не смогла сдержать улыбку – её глаза заблестели от искренней радости за подругу. Радость, словно яркий фейерверк, осветила твоё лицо, когда ты поняла, что Ян и Джи наконец-то вместе. Ты искренне радовалась за своих лучших друзей, их счастье согревало тебя изнутри. Но это теплое чувство быстро улетучилось с появлением Минхо в дверном проёме. Его лицо было непроницаемым, но в его глазах читалось раздражение – он явно не разделял твоего праздничного настроения. Он вошёл, как тень, окутав комнату холодной аурой. — Чего орёшь, как резаная? — прошипел он, его голос был низким, напряженным, словно тугие пружины, готовые сорваться. Он остановился, заслоняя своими плечами солнечный свет, проникающий через окно. Его взгляд, резкий и пронзительный, будто иголками, вонзился в тебя. — И тебе доброе... За друзей радуюсь, а что, нельзя?! — ответила ты с безразличием, стараясь не обращать на него внимания. — Ой, смотрите, какая тут у нас недовольная принцесса нашлась, — усмехнулся Минхо, его улыбка была саркастической, словно кинжал, направленный прямо в сердце. Он скрестил руки на груди, его поза выражала явное превосходство. Он наслаждался твоим раздражением. — Была довольна, пока ты не появился, — парировала ты, отвечая ему той же жесткостью. Твои слова были короткими, резкими, словно удары в лицо. Ты уже не могла сдерживаться, внутренняя буря вот-вот должна была вырваться наружу. — Так, что тут происходит?! — вмешалась Джи, её голос звучал встревоженно. Напряжение в воздухе стало ощутимым, остальные ребята затихли, наблюдая за вашим противостоянием. — Да ничего, всё нормально. Давайте есть, — сказала ты, стараясь сгладить ситуацию. Твой голос был тише, но в нём чувствовалась усталость. Ты просто хотела, чтобы этот неприятный разговор наконец-то закончился. Все начали есть, но напряженная атмосфера никуда не делась. Ты старалась не смотреть на Минхо, но чувствовала его взгляд на себе, как жгучее прикосновение. Внутри тебя всё бурлило, ты чувствовала себя на грани. Даже Чонин, обычно веселый и шутливый, не мог расслабиться, его шутки казались неестественными, вынужденными. Каждая ложка еды была пропитана напряжением, молчаливое соперничество с Минхо изматывало тебя. Ты хотела уйти от этого конфликта, но понимала, что что-то должно измениться. После завтрака ты поднялась, словно освобожденная от невидимых цепей. — Я пошла на работу, — сказала ты твердо, хотя внутри тебя еще бурлила буря. Чонин и Джи последовали за тобой, оставляя Минхо наедине со своей злостью. Его лицо было мрачным, он наблюдал за вами, его молчание было более грозно, чем любые слова. Ты уходила, но чувство недосказанности, незавершенности осталось с тобой, как тяжелый груз.