Contractual Invalidation

На следующий день Гарри участвовал в довольно смелом рейде, в ходе которого была ликвидирована сеть контрабандистов, специализирующихся на вызывающих привыкание опасных зельях. Контрабандисты, будучи застигнуты врасплох, попытались отбиться. На разработку этого рейда были потрачены многие месяцы, и хоть Гарри и доверял своим подчиненным и был полностью уверен в том, что его хорошо обученные авроры справятся и без него, участие было ему необходимо, чтобы разложить всё по полочкам. Гарри Поттер был человеком действия. В ситуациях, когда времени подумать не было, он чувствовал себя, как рыба в воде. Он прошел обучение на аврора, превзойдя даже изначально завышенные, из-за своей репутации ожидания. Его стремительный карьерный рост приводил к новой ответственности и все более опасным заданиям. Так продолжалось до тех пор, пока он не стал главным аврором. После этого он начал организовывать работу Аврората, и количество опасных ситуаций, в которых он стал оказываться, резко сократилось. Самой опасной, для него, стала перспектива быть арестованным после слишком долгой беседы с должностными лицами других отделов, которых он захотел бы проклясть. Он не считал себя адреналиновым наркоманом, но в борьбе за свою жизнь, находил приятную простоту. Он скучал по дням, наполненным опасностями, но продвижение по службе было неотъемлемой частью его долгосрочного плана, поэтому он не раздумывал ни секунды перед тем, как принять эту должность. Были случаи — как, например, этот, — когда участие в полевых операциях помогало навести порядок в голове и в то же время отвлечь его. Не было ничего лучше сражения с группой Темных магов, бросающих непростительные заклинания, чтобы обдумать повседневные заботы. К полудню рейд закончился. Остаток дня был потрачен на работу с заключенными и заполнению протокола. Было необходимо изучить отчеты всех участвующих авроров, а также отдельно поданные отчеты групп обработки артефактов и группы изучения взрывных веществ, которую пришлось одолжить у Святого Мунго. После этого Гарри должен был присутствовать на пресс-конференции по поводу этого события. В те времена, когда он был простым аврором, он, не теряя времени, пропускал эту часть, но теперь у него не было выбора. К тому моменту, как он закончил с работой, уже наступил вечер. Он провел несколько минут в своем офисе, наслаждаясь крепким напитком и расслабившись в кресле. С быстрым взмахом палочки из кабинета выбежал белый призрак концентрированных положительных эмоций. Не прошло и пяти минут, как к нему в кабинет с ответом влетел светящийся маленький терьер. Когда маленькая собачка растворилась, Гарри с облегчением вздохнул. Он одним глотком осушил свой бокал и взмахом палочки убрал его в шкаф. Он встал, схватил пальто и, попутно попрощавшись с разными людьми, покинул Департамент. Выйдя из Атриума, он наложил на себя согревающие чары и исчез, снова появившись в Годриковой Впадине. Однако вместо того, чтобы аппарировать к знакомой поляне и пройтись по живописному маршруту, он оказался прямо у дверей Холодного Пика. Кивнув официанту, он направился, минуя ресторан, прямо к бару. Наконец, он добрался до своего пункта назначения — уединенно стоящего стола с тремя стульями, два из которых были заняты. — Что-то ты задержался, — сказал мужчина слева от него, когда Гарри сбросил пальто. — Завались, Рон, — проворчал Гарри, глядя на бармена, высокого блондина лет пятидесяти. Тот ему кивнул. — Я был занят. — Мы застали концовку твоей речи по радио, — с улыбкой сказал мужчина справа. Гарри повернулся к нему. Широкие плечи, короткие темные волосы, легкая улыбка, которая плавно переходила в длинный зубчатый порез, идущий по его правой щеке. Увидев его, Гарри моргнул. — Черт возьми, Невилл, это что-то новенькое. Откуда он? Долгопупс усмехнулся. — Амазонка — хорошее место для исследований, но жить бы там я не стал. — Что случилось? Невилл пожал плечами. — Ты сможешь прочитать об этом в моей газете, она выйдет в следующем месяце. Честно говоря, я устал об этом рассказывать. Клянусь, рыскать по джунглям было легче, чем заниматься бумажной волокитой. — Черт возьми, Невилл. Я думал, что твоя цель — стать профессором гербологии. — Но это ведь не значит, что я не могу оставить свой след? — Думаю, нет. Хоть я бы и сказал, что пока следы остаются только на тебе. В этот момент на широком диске подлетело пиво Гарри. Он повернулся к двум своим друзьям, которые тоже подняли бокалы. Они чокнулись и выпили. Поставив бокал, Гарри облегченно выдохнул. Напиток был идеально холодным. У волшебного пива было много сортов, и оно, как правило, было крепче сливочного пива, хоть и не таким крепким, как огневиски. — Как дела дома? — Спросил он Рона. Его друг скривился. — Я люблю Гермиону, но ребенок уже вскружил ей голову. Когда я собирался выходить, мы чуть не поссорились. Наверное, придется отказаться от встреч на следующей неделе, просто чтобы она была счастлива. Невилл фыркнул. — Я бы не хотел быть на твоём месте. Рон не выглядел особенно несчастным. — Я не жалуюсь. Ее перепады настроения вызывают неожиданные побочные эффекты. Мы уже давно не были так заняты. — Прекрати прямо сейчас, — сказал Гарри с насмешливым взглядом. — У меня нет желания слышать, чем вы с Гермионой занимаетесь по ночам. Рон ухмыльнулся ему. — Завидуешь? — Если бы это было так, то я бы просто отбил её у тебя. Невилл оборвал ответ Рона, заговорив раньше, чем успел рыжий. — Говоря о ночных занятиях, Джордж как раз рассказывал нам о тебе. Гарри поднял глаза и снова посмотрел на бармена. — Вот как? — Словно почувствовав его взгляд, мужчина повернулся и дерзко помахал ему рукой. Гарри покачал головой. — Что он сказал? — Не будь занудой, ему бы не пришлось ничего говорить, если бы ты пришел вовремя, чтобы рассказать об это самому. — Сказал же, что был занят. Что сказал Джордж? — Только то, что ты был здесь прошлой ночью, — сказал Невилл, отпив из своего бокала. — И что ты был не один. Он сказал, что ты привел с собой одну из самых красивых девчонок, что он видел. Кто она? — Дафна Гринграсс. Невилл подавился напитком, разбрызгав его. Улыбка Гарри стала шире. — Ой, болван, — воскликнул Рон, вытирая пиво Невилла с рукава. Долгопупс проигнорировал его. — Гринграсс? Дафна Гринграсс? Гарри приподнял бровь. — Не знал, что есть какая-то другая Дафна Гринграсс. Не в силах скрыть свой легкий румянец, Невилл пожал плечами. — Просто, понимаешь. Я кое-что слышал. Черт, неудивительно, что Джордж обратил на неё внимание. Дафна — высший класс. Как же вы двое начали встречаться? — Рон тебе не сказал? Уизли покачал головой. Гарри сомневался, что Рон станет что-то скрывать от Невилла. Он бы не возражал, если бы Рон рассказал, но было приятно знать, что его друг оставил этот выбор ему. Гарри кратко рассказал Невиллу о нескольких последних неделях и юридических взаимодействиях с семьей Гринграсс. Он опустил детали и несколько избранных фактов, вроде того условия, которое добавил его отец. Когда он закончил, Невилл протяжно свистнул. — А я думал, что новость моего возвращения к Ханне вас удивит. — Ты вернулся к Ханне? — Три дня назад, но мы ни в коем случае не будем обсуждать этого сегодня. Черт побери, с тобой никогда не бывает скучно. — Ну что я могу сказать, такой вот подарок судьбы. — Да плевать на это, — вмешался Рон, указывая пальцем на Гарри. — Я хочу знать, как далеко вы двое продвинулись прошлой ночью. — Рон… — Потому что, если ты смог затащить Гринграсс в постель уже на первом свидании, то я обещаю тебе… — Рон! — оборвал рыжего Гарри. — Я не смог. Я не думаю, что это может сработать с кем-то вроде неё. Рон приподнял бровь, явно наслаждаясь дискомфортом Гарри. — О? Великий Гарри Поттер наконец обнаружил пару трусиков, которые не спустились сами по себе при звуке его имени? Невилл предпочел вмешаться раньше, чем Гарри успел ответить. — Я полагаю, что то, что он принудил её к этому свиданию, не поспособствовало к продолжению вечера. — Может, вы заткнётесь? — простонав, спросил Гарри. Рон просто проигнорировал его. — Может он мог бы просто приказать ей переспать с ним? — спросил он, вопросительно глядя на Невилла. — Хм, — Невилл задумчиво почесал щетинистый подбородок. — Может и мог бы, но опять же, это же не должно оказаться проблемой для мистера «Важная шишка»? К тому же, я не уверен, что контракт позволит им переспать до церемонии бракосочетания. — Насколько я знаю, такого условия не было, — сказал Гарри, ухватившись за первую вменяемую мысль, которую он от них услышал. Невилл повернулся к нему с ухмылкой. — Ну, ты всегда мог бы… — И я не собираюсь пробовать, Невилл. Честно говоря, не думаю, что смогу пережить это. — Ее реакцию на предложение или сам секс? Гарри впился взглядом в Рона. — Ты не мог бы перестать издеваться? — Не заводись. Ты же знаешь, что мы шутим. Гарри кивнул. — Просто… дело не только в этом. Да, Гринграсс прекрасна, но есть и другие горячие женщины. Глядя на их сомнительные взгляды, Гарри уточнил. — Возможно, не настолько горячие, — допустил он, — но все же. Вы понимаете, о чем я. — В чём тогда дело? — спросил Невилл, и выражение его лица показало, что ему искренне любопытно. Гарри тупо смотрел на него несколько секунд, прежде чем просто пожал плечами. — Теперь, — сказал Невилл, указывая своим стаканом на Гарри, — я совсем перестал понимать. Гарри снова фыркнул и невозмутимо посмотрел на Рона. Рыжий приподнял бровь. — Не смотри на меня. Мы с ним в одной лодке. — Помяни моё слово, — сказал Невилл, обвиняюще направив палец в сторону Гарри. — Это как-то связано с его глупым планом. Гарри нахмурился. — Не называй мой план глупым. — Мы десятки раз слышали этот проклятый план, — указал Рон Невиллу. — И Гринграсс там не упоминалась. Насколько я знаю, он только недавно узнал об этом контракте. Невилл пожал плечами. — Планы могут меняться. Ведь так, Гарри? — Я понятия не имею, что вы имеете в виду, но если вы снова оскорбите мой план, то я приглашу вас на тренировки авроров и проверю, насколько эффективно Амазонка держит в форме. — Ты бы ничего не смог сделать против двадцатифутовой анаконды, которую не берут заклинания, Гарри. Гарри приподнял бровь. Вроде бы он убил царя змей, когда ему было двенадцать. — Поспорим? — Девочки, не ссорьтесь, — сказал Рон, — Мы же не можем позволить позерству Невилла и хвастовству Гарри отвлечь нас. — Ой. — Придурок. — А вместо этого, — продолжил Рон, не обращая на них внимания. — Предлагаю сосредоточиться на текущей теме. — На которой? — Насколько быстро Гарри сможет переспать с Гринграсс. — Рон, богом клянусь… — Я бы с тобой забился, — сказал Невилл. — Не хочешь пожертвовать немного денег, Невилл? — Десять галеонов на то, что Дафна отошьет его. Рон фыркнул. — Это легкая ставка, Невилл. Я принимаю. Ты действительно недооцениваешь нашего Гарри. — Я не знаю, Рон. Гринграсс, кажется, нелегко впечатлить славой или быстрой работой волшебной палочки. В своих социальных кругах, она видит много и того, и другого. Если забрать это у чудо-мальчика, то что останется? Я считаю, что Гарри придется очень сильно постараться. — Ребят, я всё еще здесь. — Ой, — сказал Рон, делая вид, что удивился, увидев его. — Верно. Раз уж ты здесь, не мог бы ты принести нам еще по порции? — Только если ты согласишься перестать нести чушь. — Я не даю никаких гарантий. Гарри впился в него взглядом, но всё равно подал Джорджу знак принести им ещё пива. После того, как три бокала подплыли, и они потратили несколько секунд, сосредоточившись на них, Гарри снова обратил свое внимание на друзей. — Если вы закончили дурачиться, возможно, мы сможем поговорить о кое-чём конструктивном. — О чём? Гарри посмотрел на Невилла. — Что ты о ней знаешь? Если Невилл и удивился вопросу, то он этого не показал. Он сделал глоток из своей бутылки. — Ну, если честно, то я не видел ее со времен Битвы. Даже в Министерстве, так что считай ничего. Хотя… но это не имеет никакого значения. Гарри приподнял бровь. Судя по выражению лица собеседника, то, о чём тот подумал, как минимум было смешно. — Помочь может всё что угодно. Полезной может оказаться любая мелочь. — Вы обучаете этому стажёров-авроров? — Давай рассказывай. Невилл почесал в затылке, потянув время, и попытался придумать начало своей речи. — Ну, если честно, я заметил её только на шестом курсе, а история, о которой я вспомнил, произошла на седьмом. — Продолжай. — Как я уже сказал, не уверен, что это актуально, но… ну, это имеет отношение к Колину Криви. Все трое воспользовались моментом, чтобы поднять свои бокалы в честь погибшего товарища и друга. Только после того, как они выпили, Невилл продолжил. — Одна из его фотографий была довольно интересной. — Что на ней было? — Ну, я не знаю, как он это сделал, но каким-то образом ему удалось сфотографировать ее, когда она снимала мантию в раздевалке. На ней был одет довольно привлекательный красный бюстгальтер. Брови Гарри поднялись до линии волос. — Действительно? — Да. Яркого красного цвета. Конечно, её трусики были не видны, но я готов поспорить, что… — Заткнись, — оборвал его Гарри, раздраженно нахмурив брови. — Это не важно. Неужели Колину действительно удалось сделать такое фото? Невилл выглядел немного смущенным. — Что ж, фотография заканчивается тем, как Гринграсс оборачивается и выстреливает довольно неприятным на вид фиолетовый проклятьем. Колин почти неделю провел в больничном крыле. Тем не менее, я думаю, что оно того стоило. Такие вещи помогали почувствовать себя лучше после занятий с Кэрроу. Хорошо, что он зачаровал камеру, чтобы она сохраняла фотографии даже после поломки. Видимо, многие пытались уничтожить её. — Светлая ему память, — сказал Рон, — но коллекция фотографий Коллина становилась все более и более причудливой по мере того, как он становился старше. Проверить её, перед тем, как передать родителям, было хорошей идеей. — Это фото все еще в обращении? Невилл покачал головой. — Копий не было. Я спрятал её за заколдованной стеной в башне Гриффиндора и оставил небольшую подсказку, может предприимчивые будущие поколения когда-нибудь смогут найти этот тайник. Я пойму, если ты захочешь вернуть ее. Гарри не мог придумать, что ему делать с этой информацией. Как бы это ни было интересно и забавно, но в его голове появились новые вопросы. — Что ещё ты помнишь про неё? Я имею в виду седьмой курс. Понятное дело, что мы с Роном мало что знаем. Невилл промычал, снова почесал подбородок и слегка прищурился, изо всех сил стараясь вспомнить подробности того яростного сопротивления. — Дом Слизерина был… разобщён. Большинство старшекурсников уже становились Пожирателями смерти, в то время как младшие годы либо ждали своего шанса на то же самое, либо прятали головы. Если вспомнить, то вероятно, они были в ужасе. Гарри кивнул, он уже многое слышал о том, что происходило в Хогвартсе во время его отсутствия, включая ситуацию на Слизерине. Кэрроу благоволили тем, кто открыто их поддерживал, но, в отличие от Снейпа, любили наказывать слизеринцев, которые не делали того, чего от них ожидали. — Ещё были такие как Дафна, — продолжил Невилл. Казалось, он не знал, как закончить и остаться довольным выбором своих слов. — Их было немного, но они были, и мы их заметили. Гринграсс может и держалась ближе к Малфою и ему подобным, но я думаю, что это было сделано, чтобы защитить себя от Кэрроу. Раньше она никогда не была в его компании. Может это Дэвис поручилась за неё, но рядом с Малфоем Дафна была в относительной безопасности, даже отказываясь вести себя как Пожиратель Смерти. Она никогда не была жестокой по отношению к кому-либо без приказа. По крайней мере, не более жестока, чем была до седьмого курса. Если кто-то её беспокоил, то она всё еще умела бросать некоторые проклятья. Невиллу потребовалось несколько секунд, чтобы смочить горло и привести в порядок свои мысли. Ни Гарри, ни Рон его не перебили. — Это было вроде как приятно, понимаешь? — в конце концов, сказал он. — Это было лучшее, из того, что любой слизеринец мог предложить для сопротивления режиму Снейпа. Она не могла открыто бросить вызов ему или Кэрроу, но она и пара других слизеринцев показали нам, что не намерены пользоваться ситуацией. — Звучит неплохо, — заметил Рон. — Конечно, — сказал Невилл, немного повеселев, — правда, есть вероятность, что ей просто было плевать, и она была не намерена менять своё поведение или образ жизни, из-за таких глупостей, вроде государственных переворотов. Все трое усмехнулись. Это звучало невероятно, но так похоже на правду, как будто только Дафна и могла так поступать, — игнорировать все, что не влияет на неё напрямую или просто не придавать этому значения. Гарри, конечно, в этом сомневался, но сама мысль об этом была забавна. Некоторое время они просто сидели в тишине. Пришло время вопроса на тысячу галеонов. — Что ты об этом думаешь? — спросил Гарри, глядя прямо на Невилла. — Рон уже высказал свое мнение. Твоя очередь. — Эм, — скривился Невилл. Прежде чем дать ответ, он за один длинный глоток осушил бокал — Честно? — сказал он, кивнув. — Я думаю, что ты похож на придурка. Гарри моргнул. — Похож на придурка? — повторил он. — Ладно. Ты точно придурок, я просто хотел пощадить твои чувства. — Почему… — Подожди! — прервал Рон, выставив перед ними свои ладони. Гарри и Невилл вопросительно посмотрели на него. — Для этого разговора нам нужен еще один раунд. Эй, Джордж! До них донёсся голос бармена. — Сейчас всё будет! — Вскоре их бокалы поменяли на новые. — Почему ты так думаешь? — нахмурив брови, повторил свой вопрос Гарри. Невилл бросил на него взгляд, который Гарри не смог понять. — Очень сложно сказать, что ты придурок, потому что ты не придурок. Гарри бросил быстрый взгляд на Рона, но проницательный взгляд рыжего ему не помог. — Я не понимаю, Нев. — По своей натуре ты совсем не придурок, поэтому, когда ты начинаешь вести себя нелепо, ты этого не осознаешь. — Это кажется немного надуманным. Невилл откинулся на спинку стула, разминая спину. — Все, что я хочу сказать, это то, что я не ожидал, что ты будешь заставлять кого-то делать всякое дерьмо. Только не без серьезной причины. Единственное объяснение, которое я могу дать, это то, что ты внёс изменения в свой план. Гарри покачал головой. — Я просто… хотел что-то сделать, понимаешь? Встряхнуться. Сделать что-то неординарное и посмотреть, к чему это может привести. Невилл развел руками, показывая, что отступает. — Возможно, — сказал он, — но ты никогда не делал этого за счет других. Так что либо в тебе что-то изменилось, либо ты что-то планируешь. Либо и то, и другое. Гарри посмотрел на свою бутылку, его мысли метались. Пока все трое потягивали пиво, он пытался что-то ответить. Но, в конце концов, он ничего не придумал.

~TMC~

Большую часть следующего дня Гарри провел в своем офисе. У Главного аврора всегда была работа. Когда её не хватало, он всегда мог поднять из архивов более старые, неважные дела. Он решил погрузиться в бессмысленную бумажную волокиту, чтобы разобраться в своих мыслях и пересмотреть ситуацию. Остальные сотрудники, возможно, догадавшиеся о его мрачном настроении, ему не мешали. Он с самого начала не был до конца уверен в своём поведении по отношению к Гринграсс, В этом и был смысл этого начинания. Воспользоваться сомнительной возможностью и посмотреть, к чему она может привести. Но когда он принял решение, он, по крайней мере, был уверен, что не поступает несправедливо. Теперь у него возникли сомнения. Когда он впервые увидел контракт, ему казалось, что брак с Дафной неизбежен. Он мог бы вспылить из-за этого, но прежде чем это случилось, ему показали, что существовала альтернатива. Имея выбор, он сохранил контракт, но если бы выбора не было, осталось бы его решение неизменным? Он так не думал. В этом и была суть дела. В голове снова и снова повторялась беседа с Фабио Гринграссом. Сравнение с Пожирателями смерти он отверг сразу. Между ними было слишком много различий в идеологии и поведении, чтобы сравнивать реалистично. Однако что-то из сказанного им звучало правдоподобно. Движение сторонников превосходства чистокровных, даже если и не радикалов, основывалось на пренебрежении по отношению к группе людей, которая была для них непонятна и неизвестна. Они оправдывали это пренебрежение отдельными примерами непривычных для себя традиций. Это действительно было похоже на то, в чем Фабио обвинял Гарри. Но был ли Фабио прав? Гарри не знал. Он был уверен, что со времен битвы за Хогвартс, его знания о волшебном мире заметно улучшились. Он разобрался в большинстве тонкостей, но даже сейчас, многого не понимал. Для себя он уже тогда решил, что не будет пренебрежительно судить культуру, для понимания которой приложил слишком мало усилий. По окончанию войны Гарри проявил милосердие и понимание. Многие ожидали, что он, даже не имея определенных полномочий, начнёт выносить приговоры тем, кто поддерживал Тёмную армию. После Битвы было время, когда его слову предавали большее значение, чем власти недавно восстановленного Министерства Магии. Он мог бы использовать эту возможность и повлиять на любые решения, на которые захотел бы повлиять. Но он этого не сделал. Он не чувствовал себя достаточно квалифицированным, чтобы в одиночку влиять на настолько важные вещи. С тех пор он приложил множество усилий, чтобы лучше понять чистокровных и их обычаи. После того, как он присоединился к Министерству, затраченных усилий стало еще больше. Теперь же он мог до некоторой степени понимать их образ мышления и в крайнем случае, когда это было необходимо, мог угадывать их следующие шаги. Недавние события заставили его болезненно осознать, что даже если он и мог предсказать реакцию чистокровных на определённые события, это не означало, что он действительно понимал принципы их мышления, а так же их образ жизни. Возможно, он и не хотел понимать. В подавляющем большинстве случаев воздействие поведения и обычаев чистокровных, которое он испытывал большую часть его жизни, было отрицательным. Он знал порядочных чистокровных, но никто из них не придавал большого значения чистоте крови. Рон, Невилл и Сьюзен не обращали на это внимания, хоть и были членами одних из старейших семей волшебной Британии. Может быть, его осторожность к чистокровным обычаям возникла от того, что каждый раз, когда кто-то проявлял признаки веры в чистоту крови, Гарри приходилось вступать с ними в разногласия, варьирующиеся от «неприятного разговора» до «бросания смертельными проклятиями». Возможно, дело было в другом. Он знал, что это могло быть одним из его предубеждений; то, которое он мог в себе не заметить. Он был настолько убежден в широте своих взглядов, что упустил несколько случаев, когда это было не так. Ему вспомнились слова Невилла. Гарри всегда гордился тем, что был способен не осуждать вещи, находящиеся вне его контроля. Он сделал себе имя в министерстве своей честностью по отношению ко всем. Он настолько верил в свою непредвзятость, что не заметил, как предвзятость появилась. В этом Фабио был прав, но был ли он прав по поводу остальных обвинений? Гарри так не считал. Как бы Гринграсс-старший не пытался перевернуть ситуацию в свою пользу, смысл брачного контракта был крайне прост. Это было объединением двух людей в целях подтверждения надёжности определенной сделки между двумя семьями, обычно, не учитывая желания активных участников. Нет, Гарри не мог заставить себя думать об этом обычае, кроме как о варварстве. Эхо Гермионы в голове заставило его вздрогнуть. Возможно, ему нужно было обдумать ситуацию еще раз. Он знал, что чистокровные дети воспитывались на основе традиций. Он также знал, что такая вещь, как фиктивный брак был обычным делом. Для них так устроен мир, и кто он такой, чтобы судить? Действительно ли он имел право сказать: — Я лучше вас знаю, как должен работать мир — Нет, наверное, нет. Но разве человеческая культура не прогрессировала со временем, отбрасывая ненужные или излишне жестокие обычаи? Сам брачный контракт был на грани полного выхода из моды. Это могло подтвердить его правоту? Как люди могли с такой готовностью защищать лишение свободы выбора другого человека? Когда в своём размышлении он дошел до этой мысли, лицо Гарри превратилось в гримасу. Он понял, что был лицемером. Изначально, когда у него возникла идея заставить Дафну встречаться с ним, он не пытался хорошенько обдумать ситуацию. Он был уверен, что поступает справедливо. Никто бы не стал его винить, если бы он просто согласился с контрактом. Мало кто на его месте отказался бы. Состояние Гринграсс было достаточно существенным, а их влияние и того более. Ни один разумный человек, имеющий какие-то амбиции, не отказался бы от таких ресурсов. А для человека, занимающего его положение, имеющего его устремления, отказ от контракта был чистым безумием. Так что да, он лишил Дафну свободы выбора, предложив ей только ту альтернативу, на которую она никогда не пошла бы, но он оправдал это перед собой, говоря себе, что он оказал Дафне огромную услугу. Он требовал только несколько часов её времени, жертвуя своим благосостоянием. Ничтожная цена за такую потерю для Гарри. С другой стороны, если он мог найти себе оправдание, за то, что лишал Дафну выбора, почему он не принимал оправдания чистокровных семей? Такие аксиомы, как «Главное это фамилия» или «Всё ради блага семьи», были обычными для чистокровного общества. Жертвы отдельных людей ради процветания многих были его неотъемлемой частью, и контракт, подписанный его родителями, изначально был создан в соответствии с этой философией. Однако этот контракт больше не помогал семье Гринграсс. Их семья ничего от этого не получала. Они не будут процветать от жертвы Дафны; приумножение богатства и влияния семьи, как изначально задумывалось, теперь признано недействительным. Она бы сдалась, ничего не добившись для своей семьи, вместо этого просто отстраняясь от положения, в котором могла бы быть полезной. Наверное, это было довольно неприятно для человека, настолько же близко принимающего идею семейной ценности, как Дафна. Гарри покачал головой. Ничего из этого бы не произошло, если бы он решил полностью аннулировать контракт. Гарри действительно бы получил огромную выгоду, если бы подписал контракт. Однако он никогда бы не заставил свою новую жену прожить остаток своей жизни в отчаянии и ненависти и, конечно, не оставил бы её семью гнить без своего состояния. На его взгляд это было слишком жестоко. Он поддержал бы семью Гринграсс на хорошем счету и использовал бы их ресурсы, как для достижения своих собственных целей, так и для продвижения этой семьи к еще большим высотам. Но они этого-то не знали. И у них не было причин доверять никаким из его заявлений. Для того чтобы Гринграсс привязались к нему, он слишком неправильно начал их знакомство. И в самом деле, кто он такой, чтобы утверждать, что их оправдание за отнятие свободы у Дафны хуже, чем его собственное? Особенно, когда Дафна — и люди ей подобные — сами поняли и приняли это рассуждение. С чего он взял, что у него есть право судить, какая причина приемлема для исключения личного выбора, а какая нет? Осознав это, он понял, что его мысли и рассуждения ходят по кругу. Досрочно закончив свой рабочий день, он пошел домой, не чувствуя себя в настроении для каких-либо прогулок. Кроме того, он еще не подготовился ко второму свиданию. На следующий день он хоть всё еще и был слишком задумчив, но уже чувствовал себя немного лучше. Он пообедал с Роном и Гермионой, хоть они и, возможно чувствуя его настроение, видя его обеспокоенный хмурый взгляд, мало разговаривали. После обеда с двумя друзьями он вернулся в свой офис. Он налил себе выпить и упал в кресло, и как любил делать, когда отвлекался, начал лениво покручивать палочкой. Невилл был прав. Он был полным придурком по отношению к Дафне. Даже если бы он назначил ей пять лучших свиданий в жизни, факт оставался фактом: чтобы заставить её сходить на них, ему пришлось угрожать ей законным порабощением. В прошлом он уже угрожал людям судебным иском и при необходимости мог сделать это снова, но он различал работу и личные вопросы. Отнимая выбор Дафны, он казался себе ничем не лучше, чем ее семья. Если он мог найти оправдания себе, он должен был найти оправдания и им. Возможно, если бы он выбрал более традиционный способ пригласить Дафну на свидание, то она бы и согласилась. Но теперь он никогда не узнает. Что теперь он мог сделать? Извиниться перед Дафной, расторгнуть контракт и никогда больше не беспокоить ее? Может и вовсе не подписывать бумаги для аннулирования? Любой вариант был бы проще и, вероятно, предпочтительнее, чем эта неопределенность. Если он решит полностью аннулировать его, Гринграссы будут счастливы. А если он оставит контракт, то он подозревал, что с коммерческой точки зрения они его даже поймут. Но скорее всего, его игры с жизнью и чувствами их дочери оставили на них слишком тяжелый отпечаток, чтобы так просто забыть об этом. Идея просто отступить сейчас, когда он уже прошёл этап споров с Дафной и ее родителями, неплохо провёл одно свидание и запланировал второе, казалась не очень привлекательной. Дело даже было не в его плане: хоть это и было чрезвычайно для него полезно, его план можно было подкорректировать. Дело было в Дафне. Первое свидание прошло отлично. Гарри видел, что Дафна сдержала свое слово и действительно старалась повеселиться. Он не упустил её попыток испортить ему настроение, но относительно скоро они прекратились. В общем, первое свидание было максимально близко к тому, на что он реально мог надеяться. Учитывая, что эта встреча изначально задумывалась как разведка, Гарри посчитал её полным успехом. Более того, он считал, что и он, и Дафна могут многому научиться друг у друга. Он не хотел упускать эту возможность. Оставить всё как есть, вероятно, было лучшим курсом действий. Его план получит определённую поддержку, Дафна будет свободна уйти после пятого свидания, и, возможно, он даже найдет то, что, как он уже сказал своим друзьям, искал по пути. Он найдет способ компенсировать ей то, что он так коварно подстроил. Проблема заключалась в том, чтобы сделать это, не попав в больницу святого Мунго. Это прозрение пришло к нему очень вовремя. Как только он закончил свою мысль, в офис влетел бумажный самолетик. Было уже поздно, и большинство отделов либо уже закрылись, либо собирались это сделать, но он всё равно не посчитал послание в такое время чем-то необычным. Самолетик упал на его подставленную ладонь. На нём было написано «Наклонись поближе». Гарри поднес развернутую бумагу к уху. Голос его собеседника приглушенно прозвучал у его головы. Когда письмо затихло, на губах Гарри появилась улыбка. Всё шло просто идеально. — Рэдли, — крикнул он, его голос был наполнен магией, достаточной для того, чтобы пройти через заглушающие чары и добраться до своего секретаря. Молодой человек заглянул внутрь с нервной улыбкой на лице. — Сэр? — Ты же проходил курсы формального письма, да? — Я… да. То есть, да, сэр. — Они включали в себя написание официального приглашения? — Да. — Отлично, я хочу, чтобы ты написал такое приглашение. Получатель — Дафна Гринграсс. Я хочу от тебя самое помпезное и самоуверенное письмо, которое только можно придумать, хорошо? Пригласи ее в Международное туристическое агентство завтра в восемь часов. Пусть наденет вечернее платье. Скажи ей, чтобы она оставила аппетит на ужин. — Это все, сэр? Гарри кивнул и поблагодарил своего помощника, который, не теряя времени, выскочил за дверь, без сомнения, пытаясь найти высококачественный пергамент и чернила. Ленивым взмахом палочки Гарри вызвал баночку, стоящую рядом с камином в дальнем углу офиса. Он залез в него рукой и вытащил немного летучего пороха. — Поместье Боннэр, — нараспев произнес он и кинул горсть пороха в камин, наблюдая, как крошечные зеленые огоньки оживают. Для этого разговора хватит и голосовой связи. Голос, который ответил ему из камина, был грубым, глубоким и явно раздраженным. — Maxime Bonnaire à l'appareil. C'est de la part de qui?* Настало время освежить его французский. — Bonjour, Max. C'est Harry Potter.* Человеку замолчал всего на мгновенье, а когда, наконец, ответил, его голос стал намного теплее. — Bonjour, monsieur Potter. Comment allez-vous?* — Ca va, merci. Et vous?* — Bon, bon. Comment est-ce que je peux vous aider?* Оставшись один в своем офисе, Гарри усмехнулся. Макс всегда был проницательным. — J'ai besoin d'un service.* Этот вечер обещал стать неплохим.