Another life saved.

Нᥲучᥙᴛь чᥱ᧘᧐ʙᥱκᥲ δыᴛь ᥴчᥲᥴᴛ᧘ᥙʙыʍ нᥱ᧘ьɜя, н᧐ ʙ᧐ᥴᥰᥙᴛᥲᴛь ᥱᴦ᧐ ᴛᥲκ, чᴛ᧐δы ᧐н δы᧘ ᥴчᥲᥴᴛ᧘ᥙʙыʍ ʍ᧐жн᧐. Александр Сергеевич Пушкин. – Что мы знаем об истинном человеческом несчастье и нелегкой судьбе человека ? Бесспорно, на пути нам встречаются множество преград, которые определяют наше место в мире. Но вот, справедливы ли они? Сигма стоит на крыше детективного агентства, рассматривая ночное небо и размышляя над сложившейся ситуацией в его жизни. В последнее время он зачастил на подобные, одиночные прогулки. Различные мысли терзали голову юноши, скрыться от которых было невозможно. А может быть он и сам не хотел? Даже спустя столько лет бывшему владельцу было сложно принять факт того, что он появился по щелчку пальцев и даже таково понятия как "рождение" у него нет. – Я могу считаться ошибкой, ведь появился на свет из пустоты? У всего должно быть объяснение, а мое ? – А это уже тебе самому решать, – послышался чей-то голос со спины юноши. Забавно осознавать, кто конкретно протянул руку помощи заблудившейся в мире душе. Осаму Дазай единственный, кто в тот злополучный день решился на спасение, на первый взгляд обречённого паренька. Хотя, Сигма часто вспоминает тот день, пытаясь понять причину. Нет, он никак не хотел жаловаться, ведь в детективном агентстве смог обрести то, чего ему так не хватало в этой жизни. У него появился дом и коллектив, где его ценили не только за способность. – Я не знаю, если честно, у меня огромное количество вопросов, ответы на которые мне никто не даст. – Ты считаешь себя ошибкой, хотя на самом то деле ты обычный человек, – ответил Осаму, опираясь руками на ограждение, – знаешь, а Достоевский был прав в чем-то. Если человек появился на свет, то это не с проста. Как он говорил, не простым смертным это решать. – Ты до сих пор его вспоминаешь? – Да, я довольно часто вспоминаю наши тюремные диалоги. – Но, зачем ? Я думал Фёдор является человеком, которого ты хотел бы вспоминать в самую последнюю очередь. – Ты ошибаешься малыш Сигма, – усмехаясь ответил Дазай, смотря на парня, – мы с Достоевским прокляты тем, что существуем в одном мире. В нашей схватке нет победителя. – Но, это не помешало тебе сойтись с ним в плане отношений, – фыркнул Сигма, – отношения с дьяволом. – Потому что он меня понимает, а я его, мы идентичные люди одной категории. Одного поля ягоды, вечные соперники, вечно проклятые люди, дуэль которых завершится лишь при общей смерти. – Раз мы заговорили о Достоевском, то меня волнует вопрос о его бесследном исчезновение, – подал голос Сигма, подходя к собеседнику поближе, – Куда он пропал и почему? Что случилось в тот злополучный день? Взгляд шатена поменялся в одно мгновенье, в нем заиграли новые краски, новые эмоции. Сигма понял, что эта тема для Дазая является такой же непостижимой, как и для него самого. Однако, через несколько минут шатен дал неясный ответ. – Он жив, я это знаю, мы с этим человеком связаны одной нитью, которую разорвать нам неподвластно. Рано или поздно он вернётся, но вот с какой целью не ведаю даже я. – Когда меня Фёдор только забрал с пустыни, я помню он читал мне библейские сказания. И там была история с казнями египетскими. Вот знаешь, его пришествие будет подобно этому. – Он тебе читал сказки за ночь?, – усмехнулся парень, а после начиная громко смеяться с новой информации, словно перед ним стоит юморист года. – В первые недели я был очень забитым и пугливым, плюс к этому я многое не умел, а эти истории меня хоть как-то успокаивали. Это лучше, чем ночная тишина и неизвестность, – ответил юноша, а после оборачиваясь к собеседнику и смотря тому прямиком в глаза, – Дазай, может быть ты мне ответишь, по какой причине в тот день ты забрал меня в агентство? Я же, можно сказать был человеком из круга твоих врагов ? – Знаешь, я тут резко вспомнил, что у меня дела, – неожиданно заявил шатен, быстрым шагом направляясь к выходу. 𐌺᧐нᥱчн᧐, я ɜнᥲю ᧐ᴛʙᥱᴛ нᥲ ᴛʙ᧐ᥔ ʙ᧐ᥰρ᧐ᥴ, ʍᥲ᧘ыɯ Сᥙᴦʍᥲ, н᧐ ᥰ᧐κᥲ чᴛ᧐ ᴛы нᥱ ᴦ᧐ᴛ᧐ʙ κ ᥰ᧐д᧐δн᧐ᥔ ᥰρᥲʙдᥱ, ʙρᥱʍя ᴛᥱδᥱ ρᥲᥴκρ᧐ᥱᴛ ʙᥴᥱ κᥲρᴛы, –пρ᧐ʍᥱ᧘ьκну᧘᧐ ʙ ᴦ᧐᧘᧐ʙᥱ у ɯᥲᴛᥱнᥲ.