Another life saved.

Солнечные лучи солнца озарили небольшую комнату на самом последнем этаже жилого комплекса. Сигма лежал в обнимку с подушками и думал о тяжёлой участи раннего подъёма. Вставать не хотелось от слова совсем, мягкая перина так и манила остаться с ней навсегда и зарыться под одеяло с головой. – А ведь когда-то я даже не мог мечтать о подобном, – пронеслось в голове у парня, когда тот привстал с кровати и посмотрел в окно, где бурно кипела утренняя жизнь. За чашкой бодрящего кофе парень вновь погрузился в свои мысли о мире, возможно прошлом и в конце концов своём месте в жизни. Подобное довольно часто преследовало бывшего владельца казино, погружая его в апатичное состояние. Порой парню казалось, что вся эта счастливая жизнь лишь иллюзия в его сознании. Сигма столько лет терпел неудачи и поражение, что при подобном раскладе его жизни до сих пор отказывался верить. В этот раз его настигли воспоминания о первой встречи с Достоевским. Юноша признавал превосходство этого гения над собой, боялся его в каком-то смысле, но лёгкая благодарность, которая затаилась в глубине его души порой вырывалась в свет. Дела минувших дней. – И, что же происходит, когда человек совершает убийство?, – задал уточняющий вопрос Сигма, поправляя себе одеяло и пытаясь найти в нем защиту. Фёдор усмехается, перелистывая страницу плавным движением руки и поднимая глаза на младшего, который сейчас напоминал ему блудного сына, вернувшегося на родину. Причем напуганного и беззащитного перед миром. – Убийство порой необходимо для выполнения той или иной цели, ты должен это усвоить прежде чем в твоей жизни начнется новый этап. Но есть и обратная сторона монеты. Ты человек, пусть и появившийся на свет из ниоткуда, но в тебе заложены все качества простого мальчишки. Жизнь данная нам Господом Богом священный дар и то, что не имеет права отнять никто, кроме него самого. Кто делает иначе считается грешником, не заслуживающим прощения. – А кто такой Господь Бог?, – переспросил младший, коротко зевая. – Это высшее и священное, необъяснимое и в то же время жестокое. Он наш создатель и покуда будет воля его, мы существуем в этом мире. Но больше не перебивай старших. – У меня правда будет свой дом и постоянное место работы? – Да, но тебе нужно будет много чему научиться, – со вздохом произнес мужчина, смотря на младшего, – во-первых освоить высшую математику, манеры и общение с клиентами. – Клиентами?, – переспросил мальчик. – Конечно, официальным владельцем самого казино буду я, а ты встанешь на пост главного менеджера. Я тебя всему научу, но и требовать буду в порядках строгой очереди. Настоящее время. – Ага, дом и пост главного менеджера, – пробурчал юноша, отгоняя мысли в сторону. Возвращаться в те ночи ему не очень то и хотелось, однако те раз за разом врезались в сознание острым кинжалом. Хотя, порой Сигма вспоминал некоторые моменты, когда Фёдор был с нем довольно искренним и что-ли доброжелательным. Это и защита от глупых шуток Гоголя, это и математические знания, которые ему вложили в голову. Даже порой те " сказки на ночь" юнцу были приятными. По крайней мере в то время ему было нужно расслабиться и отвлечься. Сигма не знал, искренне он с ним нянчился, но это воспоминание хотел сохранить всегда в своей памяти без дальнейших предпосылок. Из мира грёз бывшего владельца вывел звонок от начальства. Это мотивировало вернуться к реальному времени и начать собираться, дабы успеть к утреннему собранию. Минут через двадцать, парень уже спускался с общежития к переговорной и занимал своё место. – Все в сборе ?, – спросил Доппо Куникида, аккуратно поправляя очки, – если да, то можем начать. – Господин Куникида, но Дазая ещё нет с нами, – заявил белый тигр, замечая пустующий стул подле Сигмы. – Этот идиот опаздывает всегда, я не собираюсь ждать, пока он соизволит поднять свою задницу с кровати, – ответил блондин. Подобное отношение коллег к Осаму, Сигма порядком не одобрял и первое время пытался защитить его, но видимо шатену это было по самому барабану. Его не волновал факт того, что его не особо воспринимали и замечали. – Мне было бы очень обидно, если бы со мной так обошлись, – промелькнула мысль у мальчика, – он столько сделал для агентства, но всё же они даже не замечают его отсутствия. Почти все, лишь несколько человек интересуется. Сигма коротко вздыхает, переводя взгляд на птичек сидящих на ветках за окном. Утренняя лёгкость сменилась ноющей головной болью, да и тело начало мелко дорожать. Юноша испуганно отпрянул от стола, не понимая ещё что происходит с ним. В поисках помощи оглядел зал, надеясь что кто-то обратит внимание на его состояние. Мысли начали покрываться лёгкой пеленой, стало настолько дурно, что парень начал терять сознание. Что в конечном итоге и случилось, а последнее, что услышал пострадавший, так это многочисленные вопросы о его состоянии и паника. Самым худшим кошмаром Сигмы являлось его прошлое, которое преследовало его раз в неделю так точно. В своём сне парень увидел, что находится в тюрьме работорговцев и история повторяется. Сигма испуганно озирался вокруг себя, стараясь понять как он сюда попал и почему этот кошмар вернулся. В камеру зашёл мужчина средних лет, довольно неопрятного и гадкого вида. Его седые волосы торчали во все стороны, щетина была лишь в некоторых местах сбрита и всей своей внешностью он проходил на бомжа. – Как ты поработал сегодня?, – задал вопрос неизвестный, присаживаясь на корточки, – говоришь хорошо? – Хорошо, – по инерции отвечает младший, сам не контролируя свои слова и действия. – Тогда ты заслуживаешь поощрение, – усмехнулся собеседник, поглаживая юношу по бедру и начиная аккуратно спускать с него одежду, пока мальчик искренне не понимал, что с ним хотят сделать. Страх медленно заполнял каждую частичку души парня, а тело непроизвольно дорожало. На глазах навернулись слёзы. Он слишком рано узнал, что такое изнасилование. – Нет, пожалуйста не нужно, – прошипел Сигма, когда извращенец оставил его в одних трусах. – Я постараюсь, чтобы тебе понравилось и ты попросил меня ещё раз явиться к тебе на тайное свидание. Мужчина проводит рукой по впалому животу, начиная медленно снимать с того оставшиеся, ветхие одеяния, попутно наблюдая за своей жертвой. Сигма испуганно смотрел на старшего, не до конца понимая, что с ним хотят сделать и почему для этого издевательства его начинают раздевать. Ведь, раньше при так называемом "наказании" его избивали и для этого не приходилось снимать ту защитную одежду, которая спасала юношу в холодные ночи на пару с дырявым пледом. – Что он задумал, – промелькнула мысль в голове пленника, – может быть, он хочет, чтобы я разделся и замёрз насмерть? Но им же нужна моя способность, а если я уже не нужен? Когда работорговец раздел Сигму до одних лишь трусов, то некоторое время принялся разглядывать своего будущего партнёра и его эмоции. Этот мужчина преуспел лишь в одном занятие – прожигание своей жизни и печени. Алкоголик, которого манили лёгкие деньги, но никак не судьба простых людей, которых он продавал в рабство. А сейчас ему захотелось потешить свое самолюбие тем, что он превосходит над Сигмой физической силой и как ему казалось другими параметрами тоже. Жалкое зрелище. – Ты понимаешь, что я хочу лишь одного исхода? Нам с тобой будет приятно, да и вообще смотрю я у тебя первый?, – издевательски протянул небритый огр. Мальчик словно выпадает из своего мира, начиная бледнеть так, что сосуды с его кровью сейчас можно было разглядеть невооружённым глазом. Юноша кое-как вырвался с хватки насильника, убегая в сторону железной двери и начиная судорожно в неё бить кулаками, надеясь что хоть кто-то услышит посторонний шум и прейдёт на помощь. Мужчина тем временем успел опомниться и подбежав к своей жертве, с силой ударяет её о холодное железно, а после нагибается, снимая нижнее бельё и показывая юноше внушительных разменов стояк. – Ты уже смотрю готов ?, – задаёт не столь тактичный вопрос. Ответом ему гробовая тишина, лишь редкое порывистое дыхание мальчика прожигало обоюдное молчание. Сигма до сих пор не понимал, что с ним хотят сделать. Однако, первое время когда его похититель просто поглаживал того по интимным зонам, юноша даже допустил себе мысль, что это не будет так больно. До поры до времени, когда его резко не прижали к холодной земле и не развели ноги в стороны настолько широко, что последовал испуганный и болезненный писк. Ночной гость навалился всем своим телом на жертву, а после резко вошёл в юношу. Вот теперь Сигма понял, зачем он его раздел. Загнанный в угол птенец начал истошно орать от каждого нового толчка. На смену боли и стразу добавился неосознанный гнев на весь мир. – Почему я страдаю один?! Почему все это происходит со мной ?!, – вскрикнул младший, сжимая руки по бокам в кулаки, чтобы было легче переносить боль, – ненавижу вас ! Я ненавижу! Сигма сразу же замолкает, ибо в сознание промелькнула более рациональная мысль. Его насильник же может разозлиться и дай бог тогда обойдется одним изнасилованием. Слезы хлынули небольшим ручьем по щекам. Очень больно, очень сильно хочется сбежать. – Почему я?, – ещё раз подумал про себя юноша, всхлипнув на весь подвал, сжимая плечи старшего и впиваясь в них ногтями, – за что я это заслужил? Спустя некоторое время, пока мужчина наслаждался страданиями и попытками младшего вырваться, Сигма же начал терять сознание от стресса и невыносимой боли. Лишь заметив подобное моральный урод соизволил спрятать свой член в футляр и начать одеваться. Он оглядывается на своего партнёра, который лежал в слюнях и сперме. Мерзко. – Я словно с куклой сексом занимался, – хмыкает старший, – но это не страшно, я научу тебя ещё многому в постели. Дай мне только время малыш. Забавно, но он так и не показал, загнав себя самого в ловушку. Сигма не смог бы пережить подобное ещё раз, поэтому решился на попытку бегства. Если раньше он боялся даже подумать о таком, то сейчас страх выталкивал все сомнения. А случилось всё просто. Насильник забыл закрыть дверь, уж так сильно ему не терпелось ещё раз продемонстрировать младшему свой член. Это ошибка стоило ему многих конечностей от старшего по темнице, так как мальчик воспользовавшись тяжёлой миской для еды огрел тюремщика и сбежал в пустыню. Первое время он и жалел о содеянном, ведь в странствиях Сигма не ел и не пил несколько дней. Если быть честным, то когда юноша набрёл на заброшенную церковь, то смог заметить у Фёдора нечто иное, что не видел у других. Его взгляд был скорее сочувствующим, нежели признательным. А быть может Сигме просто привиделось. – Тебе же хотелось иметь дом?, – задаёт вопрос обладатель аметистовых глаз, медленно приближаясь, – ох, какой же ты худой и истощенный. Что с тобой сделали, невинное дитя? Сигма молчит, пытаясь не встречаться с глубокими и бездонными глазами, осматривая помещение. Интересно, а это можно было счесть за то, что к пленнику собственной жизни явился сам господь с неба ? По крайней мере в тот момент наш герой ощутил именно это. Достоевский же снимает с себя черный плащ и ушанку, аккуратно подходя впритык к собеседнику, словно боялся его напугать. Младшему заметно становится легче, словно он оказался под неким куполом спасения. Чужие руки аккуратно притягивают юношу к себе, заключая в объятия. Фёдор безмолвен, хотя сейчас это излишне. Сигме хочется плакать, буквально рыдать, но разве сейчас он может себе это позволить? Ему предлагает помощь абсолютно неизвестный человек. Но, что он может? Гонимый и никому не нужный странник, чью судьбу решают все, кроме него самого. Младший плотнее прижимается к мужчине, обхватывая того за спину и укладывая голову на плечи. Он доверяет свою жизнь всецело. Достоевский лишь ухмыляется, аккуратно поднимая ослабевшего на руки и направляясь к выходу из церкви. – Тебя ждут великие дела, – последнее что услышал мальчик, прежде чем погрузиться в сон и ловя себя на мысли, что ему опять не дали выбора. Чувства вновь взяли ситуацию под свой контроль. Быть может, настала белая полоса?