Спирт по вене

Отвратное чувство пустоты. В голову словно ваты кто-то напихал: причём явно больше, чем вообще может влезть в черепную коробку. Даже просто думать немного больно, что уж говорить о подключении органов чувств. Хочется только залить эту дурацкую пустоту чем-то. Желательно спиртным. Желательно с высоким градусом. Венти тяжело вздыхает, роняя голову на скрещенные на столе руки. Мелодичный бубнёж препода про поэзию начала восемнадцатого века вгоняет не только в сон, но и в депрессию. Парень из последних сил держится, стараясь оставаться в сознании, так что перебирает страницы тетради, слишком уж увлечённо рассматривая свои пальцы. Заснуть на первой паре, которую посетил за последнюю неделю — что может быть лучше для репутации безответственного алкоголика с третьего курса, пока что только благодаря фортуне не вылетевшего с пинком за двери университета. Ей богу, весь педагогический состав давным-давно понял: парень тут только из-за участия в жизни вуза. И если бы не его ангельский голос и умение мило хлопать глазками, то катился бы он отсюда прямо по всем ступенькам около главного входа. Но он тут. Сидит на задней парте рядом с прилежной подругой, периодически что-то говоря ей на ухо и немного посмеиваясь. Венти Барбатос — точно одно из самых популярных имён в университете. Его можно было услышать буквально везде: «Видели, Венти сегодня выступал в актовом зале» — слышится от небольшой группки младшекурсников, зажато стоящей около своей аудитории и смиренно ожидающей задерживающегося лектора. Откуда известно, что это точно первые курсы? Ну, старшие больше двух минут не ждут, а тут же ретируются или в столовую или в курилку — тут уж от предпочтений. «Мистер Барбатос, почему вас не было на занятиях?» — кто угодно от этого холодного тона декана сожмётся. Стоящие за дверью студенты не исключение. С одной стороны, лезть в очередные разборки парня с косичками не хочется, а с другой… ну как можно не захотеть стать вестниками очередной сплетни об отчислении нерадивого студента? «Я на двести процентов уверена, что Венти гей, — слышится с подоконника на лестничном пролёте, где часто можно наблюдать парочку студентов, мирно обсуждающих всё на свете во время перерыва или окна. — Ну как минимум би» Короче, Венти, если и не был прям популярным, то, как минимум, слегка привилегированным. В конце концов, он в любой момент мог завалиться практически на любую пьянку и не быть выгнанным взашей: все знали — с Барбатосом скучно не будет. Но сегодня что-то не так. Венти не здоровается с миловидными первокурсницами, пищащими от его косичек и больших глаз; не отпускает шуточки на всю аудиторию прямо во время лекции; даже, кажется, не пытается рассмешить соседку, сосредоточенно ведущую конспект. Просто лежит головой на парте, уткнувшись взглядом в свои пальцы, поднимается, только когда помещение опустеет, и поспешно топает за подругой, всё так же сверля взглядом одну точку. И это напрягает. Очень сильно напрягает. — Всё в норме? — в перерыве между второй и третьей парой Люмин тыкает Венти в плечо, чувствуя, как тот слегка вздрагивает и покачивается, немного замедленно поворачивая голову на голос. — Ты весь день как будто в трансе. — Да я сам транс, — шутка очень корявая и неудачная, но Венти вяло усмехается, откидывая чёлку со лба. По телу разливается неприятный жар, а во рту всё сохнет и сохнет, сколько не пей из бутылок однокурсников. — Что-то не выспался просто. — Ясно, — Люмин поджимает губы, но глаза от друга, снова уткнувшегося взглядом в одну точку, не отводит. Даже не напевает себе под нос ничего: совсем на него не похоже. И она знает, в чём дело. Прекрасно слышит лёгкий запах перегара, видит тонкий слой консиллера и пудры под глазами, нанесённые в попытке прикрыть синяки, чувствует, как тяжело парень сглатывает и как щурится, смотря на лампу над доской впереди. Люмин не дура, она прекрасно знает, что с Венти. Но только как помочь? Прямо полезть с расспросами и обвинениями? Идиотизм. Она лучше всех, наверное, в этом мире знает, к чему такое приводит. Барбатос не просит помощи, а значит оказать её — фактически, оскорбить его выбор. Она это уже усвоила. — Тебе от головы таблетка не нужна? — Не, — Венти выдавлено, но от этого не менее мило, улыбается, качая головой. Ему… стыдно? Определённо. Ужасно, до самых кончиков его косичек стыдно, что он такой отвратительный друг. Люмин ведь беспокоится, он точно знает, а он так поступает изо дня в день. Обещал ведь, что на этой неделе пить не будет. Слабак блин. Не зря алкоголиком кличут. Нет. Венти не алкоголик. Нет, нет и ещё раз нет. Он милый парень-полторашка с факультета искусств, любящий веселье. Он не тот грязный ублюдок, поднимающий руку на своих родственников и являющийся обузой для любимых. Нет, Венти всего-навсего нравится вкус спирта, вот и всё. Он в любой момент может просто остановиться. Так что же вчера не остановился? Закусывает губу до боли, с силой сжимая ручку в пальцах. Опять этот дурацкий вопрос. Самый-пресамый глупый и самый-пресамый насущный. И всё никак из головы не может вылететь. С самого утра, будто издеваясь, крутится в мыслях. Не захотел, понятно? Поэтому и не остановился. Да, именно так. Захотел бы — и капли во рту больше не оказалось. Просто для Венти нет никакой проблемы в том, чтобы ходить на учёбу с лёгким похмельем. Он же молодой и здоровый, верно? Ему вообще пока никаких проблем не светит, почему бы не отрываться столько, сколько сможет? Верно, это просто такая политика, жизненная философия, если угодно. Не всем ведь нужно быть ответственными и покладистыми, а то ценность хороших студентов будет меркнуть. Нельзя давать профессорам расслабляться. Сам посмеивается своим мыслям, немного улыбаясь. Верно, всё так и есть. А все эти дурацкие идеи, что лезут в голову, заставляя нервно кусать щёку ― это просто глупость и навязанные стереотипы. А Барбатос такое не любит, так зачем следовать? Вот и верно, нужно просто спокойнее ко всему относиться, никаких переживаний, а, следовательно, никакого стресса. Лицо дольше молодым останется. ― Идёшь? ― Люмин тыкает подзависшего парня в плечо, склоняясь над ним. Венти резко отрывает голову от парты, переставая сверлить свои руки отрешенным взглядом. Вот это он, конечно, задумался ― аж всю пару прослушал. Ну ничего, всё равно конспекты он особо никогда не ведёт, всяко пришлось бы у Люмин просить. ― Да, просто что-то спал с открытыми глазами, ― подскакивает, игнорируя тупую боль, и направляется за подругой, натягивая на лицо весёлую улыбку. ― Щас тебе такой прикол расскажу!

***

Пустота всё ещё густая и непроглядная. Венти морщится, тупо пялясь в светящийся синим светом экран ноутбука, и пытается напечатать хотя бы пару осмысленных строк. К его огромному сожалению, выходит лишь обрывочные мысли, совсем не тянущие на исследовательскую работу искусствоведа. Даже стыдно немного, он так давно не садился за курсовую, что и забыл уже о ней напрочь, а ведь конец года не за горами. И давно ты стал таким ответственным, Венти? Устало трёт глаза, всё поглядывая на окно, за которым виднеется заходящее солнце. Красиво. И тепло сейчас, можно хоть подышать свежим воздухом. Да, мозгу явно нужен перерыв, просто несколько минуток на свежем воздухе, немного отдохнуть и можно снова за учёбу. Да уж, редко у Барбатоса такие эмоциональные подъёмы бывают, обычно после пар хватает сил разве что на часовое листание ленты новостей, упав на кровать прямо в уличной одежде. Ну, видимо сегодня особенный день, хотя бы занялся учёбой ― уже неплохо. Так что прогулочку он заслужил. Хмыкает сам себе, подскакивая со стула и распуская завязанные на затылке волосы, которые тут же спадают вперёд, голубовато-зелёными волнами обрамляя округлое лицо. Венти по праву считал, что он милашка, на все сто процентов милашка: невысокий рост, большие глаза, вязаные свитера, широченные штаны и весёлый характер. Да уж, токсичная маскулинность явно даже не дышала в его сторону. Ну и хорошо, на одну проблему меньше. Да, иногда бывают неловкие ситуации, когда в баре ему весь вечер наливает какой-то парень, а потом с ужасом материт Барбатоса, узнав, что у того между ног. Но Венти находил это не столько проблематичным, сколько забавным: во-первых, бесплатно выпить он никогда не был против, даже если для этого приходилось немного попритворяться девчонкой, во-вторых, ничего смешнее лиц этих парней, пытающихся осознать, что им понравился кто-то своего пола, Венти в жизни не видел. Это выражение «это же не делает меня пидорасом, верно?», заставляло сложиться в приступе смеха. Жалко, что после такого до общаги приходилось добираться бегом, будучи преследуемым человеком с задетой гетеросексуальностью. Да уж, гроза натуральности для всех мужчин, вот ты кто, Венти. Ну и пусть, он даже не против, помогать другим принять себя ― разве не прекрасная миссия. Гейский ангел, если угодно. Хихикает своим мыслям, уже представляя себя в коротких шортиках, топике и с парой крыльев за спиной на фоне радуги. Красота, на день рождения попросит Люмин написать ему такую картину. Спускается по опустевшей лестнице общежития, пригибается, незаметно пробегая мимо дежурного, и как можно скорее толкает тяжёлую дверь, вываливаясь на улицу. Ну, операция «не спалиться» прошла успешно. Долгожданная свобода, наконец. Вообще, Венти не то чтобы фанат одиночных прогулок, когда ты, словно герой дешёвой драмы на канале для домохозяек, медленно шагаешь по тротуару, провожая взглядом уезжающие машины и вспоминая тяжёлые моменты из прошлого, которые ты обязательно переживёшь, ведь так захотел великий и всемогущий сценарист. Но, увы, у Венти нет в руках стакана кофе, а на фоне не играет саундтрек. А было бы неплохо. Да уж, герой фильма из него классный бы вышел: точно сразил бы всех дам, да и не только дам, своим очарованием. Но что-то Барбатос не припомнит ни одной хорошей ленты про одинокого студента с не самыми лучшими оценками и любовью к спиртному. Уж прости, парень, ты самый настоящий второстепенный герой на пару серий, которому, может, и дадут свой спин оф, но только когда все идеи закончатся, да и никто смотреть его не будет, больно надо. Ну и пусть, зато у него мордашка милая и шутки смешные. Фыркает, ловя себя на мысли, что немного обиделся на выдуманных фанатов выдуманного фильма, где он второстепенный герой. Да уж, Венти, тебе явно пора завязывать с фантазиями, а то крыша скоро совсем протечёт, и свои истории в комнате с мягкими стенами будешь санитарам рассказывать. Ей богу, как курсовую писать, так он и двух слов связать не может, а как тут целую драму в голове раскрутить, так он первый. Ну, он всегда был творческим парнем, с этим ничего не поделаешь, в детстве вообще штук пять выдуманных друзей имел, с каждым из них играл, каждому чуть ли не расписал биографию. Где-то в заметках даже песню про них пытался писать, но что-то забросил на середине ― припев никак не давался. ― Эй, прости! ― вздрагивает, слишком глубоко уйдя в свои раздумья о тексте недописанной песни, и поднимает глаза, ища источник звука. И находит. Прямо перед ним, слегка нарушив личное пространство, стоит немного злобный на вид парень, кажется, его возраста, а, самое главное, его роста. Большие желтовато-карие глаза прищурены, а голова наклонена вправо так, что длинные зелёные пряди покачиваются, задевая светлую кожу шеи. ― Помочь можешь? ― А? ― Венти приподнимает брови, разглядывая незнакомца, говорящего немного нагло и со специфичным акцентом. Тот наклоняется ещё ближе, поправляя рукав своей толстовки, хмурит тонкие брови и внимательно всматривается в лицо Барбатоса, кажется, пытаясь понять, способен ли тот оказать ему услугу. ― С чем именно? ― Я не местный, не могу найти отель свой, ― говорит кратко, даже немного резко, но, кажется, это от незнания языка до конца. Что ж, Барбатос не из бессердечных нахалов, бросающих потерявшихся туристов посреди ночной улицы. Да и этот парень, хоть и какой-то резкий, всё равно кажется милым. Может потому что похож на самого Венти. Ну, коротышки с длинными передними прядями должны друг другу помогать, верно? ― Отель «Фавониус» или как-то так. Такое высокое здание. ― Это в паре кварталов отсюда, ― тянет Венти, вспоминая, наверное, самую дорогую гостиницу в их городе. А по парнишке и не скажешь, что он богач: одет в простую чёрно-зелёную толстовку, на ногах какие-то штаны свободные и кроссовки на толстой подошве (ещё бы без подошвы, раз ростом так не вышел, уж Венти знает). Ну, познакомиться с мажором никогда лишним не будет, верно? ― Идём, я провожу, а то туристы часто теряются ― у нас тут улицы запутанные. ― Я не турист, я по работе, ― ворчит парень, но покорно шагает следом за Барбатосом, немного скованно оглядывая всё вокруг. Венти хихикает, немного замедляясь, чтобы идти рядом со своим новым знакомым. ― Ого, и кем работаешь? ― Барбатос вскидывает брови, пытаясь понять, стесняется ли этот парень или просто раздражён. Но пока что-то не выходит. Ну, ладно уж, не ко всем вот так сразу можно найти подход, да и не представились они ещё друг другу даже. ― Я Венти, кстати, учусь тут неподалёку. ― Сяо, ― что же, коротко и лаконично, разве что ничего непонятно по одному имени. Ну, хоть что-то из этого парня выбил. ― Я помогаю с заключением сделки «Рекс Ляписа», я там, тип, стажируюсь. ― Ого, крутой, ― тянет Венти, пытаясь вспомнить, где он раньше слышал это название. Не сказать, что он вообще интересовался бизнесом и любил запоминать всякие там фирмы и компании, так что явно было это недавно и на трезвую голову. Рекс Ляпис, Рекс Ляпис… Что же это за слова-то такие? Точно! Рекс Ляпис! ― А я в эту субботу на каком-то банкете вашей компании в баре петь буду! Мир тесен. ― Да уж, ― этот Сяо, кажется, совершенно таким удивительным совпадением не впечатлён, Венти даже обиженно губы поджимает. Ну и скуп же этот парнишка на эмоции. Это же каков шанс был встретить его на улице, да ещё и познакомиться? Точно не зря на прогулку вышел. ― Слушай, а вы, случаем, не нуждаетесь в певце? ― ну да, немного нагло, с другой стороны, как ещё выживать студенту? Не на стипендию же, верно? С её размерами Барбатос скорее от голода умрёт, чем от пьянства. ― Ну, знаешь, может, у вас там всякие корпоративы проходят? Я ещё и на гитаре играю, кстати, и немного на фортепиано, песни пишу сам, но и репертуар имею. Могу демки скинуть, если надо. ― Я этим не занимаюсь, ― вяло отвечает Сяо, кажется, не до конца поняв пламенную речь собеседника. Барбатос обиженно цокает языком и отворачивается. Вот так и распинайся, расхваливай себя, а тебе от ворот поворот. Никогда больше никому помогать не будет, вот честно! ― Могу спросить у господина Чжун Ли, он главный в этой командировке, отвечает за офис в этом городе. ― Спасибо огромное! ― ладно, он погорячился на счёт этого парня, видимо, не такой уж он и плохой, просто зажатый какой-то, хотя, не все же такие экстраверты с подвешенным языком как ты, Барбатос. Некоторым вообще с незнакомыми неловко говорить, так что подсбавь обороты, а то перепугаешь иностранца и ничего он у своего шефа не спросит. ― И как тебе наш город? Был уже в центре? ― Красиво, ― кивает Сяо, опуская взгляд на асфальт и пиная небольшой камушек. Венти находит этого паренька весьма милым, пусть и странноватым. Хотя, возможно это он сам странноватый, что уж поделать, нормальных людей на гуманитарных, а тем более творческих факультетах, нет. ― Тофу у вас нигде вкусного не готовят. ― Зато сидр вкусный готовят, ― посмеиваясь, отвечает Барбатос, ловя на себе удивлённый, но уже смягчившийся взгляд собеседника. Видимо, парнишка из правильных ребят, что пьют разве что по праздникам и возвращаются домой до десяти. Что ж, Венти такое уважает, но не понимает. ― Вот и пришли. Останавливаются около высокого здания гостиницы с кучей светящихся окон. Швейцар у входа зевает, но, завидев приближающегося постояльца, вытягивается по струнке, готовясь открыть дверь. Да уж, слишком это всё пафосно для Венти; единственный, кто мог открыть ему дверь, это первокурсник, перепутавший Барбатоса с девушкой, ну, как ни странно, ситуация такая случалась не редко. Сяо замирает рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу, кажется, пытаясь вспомнить что-то. ― Спасибо, пусть ветер хранит тебя, ― Венти вскидывает брови, немного удивлённо смотря на взволнованного и сконфуженного парня. ― У вас же как-то так в Мондштадте говорят, верно? ― Ну, вроде того, ― посмеивается Барбатос. И всё же милый этот Сяо, просто социально неловкий. Интуиция не подвела, коротышка с длинными крашенными передними прядями злым быть не может. ― Только так лет двести назад говорили, простого спасибо в нашем веке достаточно. ― Ясно, ― бурчит Сяо, и Венти кажется, что щёки того слегка розовеют. Барбатос даже на секунду жалеет, что поправил парня. ― Не буду больше путеводителям верить. ― Правильное решение, ― кивает Барбатос и протягивает ладонь, широко улыбаясь новому знакомому. Даже как-то и полегчало что ли от новой встречи, а то всё заученные лица однокурсников и соседей, никакого разнообразия для мозга. ― Пока тогда, может, на этом вашем банкете встретимся. ― До встречи, ― Сяо кратко жмёт руку, чуть кивает на прощание, и быстрым шагом уходит к вновь заскучавшему швейцару, заставив того оторваться от рассматривания собственной формы. Ну, прогулка вышла удачной, это точно. Последний взгляд на гостиницу, и Венти отворачивается, спеша вдоль освещённой дороги к общаге, где его ждёт курсовая и недоеденный обед. Точно хороший вечер, можно только порадоваться собственной везучести на такие встречи. Связи, связи всегда полезны. Да и Барбатос просто любит новые знакомства: они для него как глоток свежего воздуха, отвлекают от навязчивых мыслей и переживаний, помогают переключиться. Что может быть лучше простого разговора с незнакомцем, верно? Великолепное лекарство от всех душевных тягот. Только та самая тягучая пустота в груди почему-то возвращается, заставляя остановиться прямо посреди улицы, прислушиваясь к самому себе. Да что это за чувство такое дурацкое? Почему так пробирает изнутри? Он уже и поучился, и погулял, и пообщался, что не так-то? Как от этого избавиться. Взгляд падает на супермаркет рядом. Ты знаешь как.