Спирт по вене

Да уж, подбор репертуара — такая занудная штука, просто сил никаких нет. Но кругленькая сумма, которая ему перепадёт после выступления, заставляет переворачивать всю свою комнату в поисках чего-то подходящего среди кучи нот и текстов. Конечно, парочку песен «Beatles» он сунул сразу же, с его нежным и мягким голосом только их и петь. Хотя, свой кавер на «What a wonderful world» Льюиса Армстронга, несмотря на жуткую неканоничность, Венти очень любил: всегда нравилось смотреть, как люди восхищаются его исполнением бессмертной классики, переложенной на более высокий тон. Залезает на какой-то богом забытый форум музыкантов, пытаясь найти там стоящую информацию, но находит лишь кучу конфликтов и ругани. Да уж, не самое приятное комьюнити. Так, ну парочка каверов на «The xx» точно ничего не испортят. Можно даже несколько своих песен исполнить, всё равно никто вслушиваться не будет. Выступление длится с восьми вечера до одиннадцати, так что надо в разы больше, хотя, можно будет и по второму кругу пойти. — Венти, там тусовка начинается, — бесцеремонно вторгаются в его комнату, отвлекая парня от раздумий и бесконечного перечитывания чужих репертуаров, — идёшь? — Я попозже, у меня щас дела, — закалывая свои длинные пряди крабиком на затылке и поднимается, улыбаясь малознакомой второкурснице. Всё же уже к четырём надо начать собираться, а то так и опоздать можно. Не хотелось испортить о себе впечатление. Венти, конечно, сложно было назвать ответственным, но деньги ему были отчаянно нужны: через неделю нужно оплатить комнату в общежитии и хорошо бы вернуть долг Люмин, который висит уже пару месяцев. Он даже и собирался его вернуть после выплаты за одно выступление, но пропил всё в каком-то баре с незнакомой компанией, что случайно перепутала его со своим другом. И да, ему до сих пор ужасно стыдно за это, хоть Люмин и не злилась совсем на него, разве что за халатное отношение к своему здоровью. Но Барбатосу всё равно неловко уже, надо будет сразу перевести нужную сумму, а то мало ли… Выныривая из размышлений о своём финансовом положении, Венти направляется к шкафу, вещи в котором просто свалены по полкам. И что на такие встречи надевать? Костюм? Слишком тупо и официально. Повседневное? Ну, всё же это хороший бар. Что ж, делать нечего — наверное, никто не разбирается в такого рода вопросах лучше Кэйи. — Ну что тебе? — Альберих звучит явно недовольно, похоже, кто-то решил сесть за учёбу после приезда. Так всегда происходило: Дилюк, хоть и был сводным, а самое важное, младшим братом, всегда прочищал Кэйе мозги, заставляя его заниматься чем-то помимо развлечений. Хватало правда этого лишь на пару недель, но всё же, уже хоть что-то. — В чём тащиться в этот бар? — Венти поднимает выпавший ошейник с колечком для поводка и немного удивлённо распахивает глаза: что-то он не помнит, чтоб такое покупал. Останется лишь молиться, чтоб по универу уже не ходили его фотки в этом. — В трусах иди, — ворчит Кэйа, до Венти доносится звук шкрябанья ручки о бумагу. Похоже, парень весь день зубрил, — я откуда знаю? Надень там жилетку какую-нибудь, ну что ты как маленький. — Я сто шестьдесят три сантиметра ростом, — хихикает Венти, вновь зарываясь в свои вещи. Происхождение половины из них он не знает и знать не желает, лифчиков это касается в первую очередь. — Ладно, надеюсь я не буду как идиот. — Будешь, — но Барбатос уже сбрасывает трубку, оценивающе смотря на классические штаны. Да уж, они всегда были ему широковаты в талии, а сейчас, когда он скинул пару кило, то вообще, наверное, спадут. Ну и ладно, не зря же ремни придумали.

***

Смотрит на себя в зеркало, поправляя косички и чуть хихикает. Как и всегда: похож на шестнадцатилетнюю девочку. Отец, наверное, убил бы его за омбре на волосах, за вязаную жилетку, за браслет на запястье. В целом за всё. Ну, что же, значит Венти выглядит отлично. Закрывает комнату, проходя к лестнице и быстро сбегая вниз. Где-то на втором этаже шумит тусовка, которую он пропускает. Ну ничего, ещё успеет присоединиться, не будут же его там допрашивать несколько часов, верно? На улице сейчас прохладно, всё же уже вечереет. До этого бара минут двадцать идти. Вот что-что, а с общагой Венти повезло: прямо рядом с центром, транспорта много, да и сходить есть куда. Конечно, стоит денег, но, по факту, других вариантов у него нет. Люмин правда как-то предлагала ему скинуться и снять квартиру, но Венти отказался. Не потому что против общества девушки, вовсе нет, просто, если они будут жить вдвоём, пить ему будет куда более стыдно. Не хотелось, чтобы девушка каждую ночь сидела в ожидании своего друга с очередной пьянки. Да и в нетрезвом виде Барбатос иногда выкидывал… странные вещи, а испортить одну из картин любимой подруги уж никак не хотелось. Так что ради её же безопасности Венти предпочёл комнату общаги. — Да уж, — зачем-то произносит он вслух, разглядывая асфальт под ногами. И чем это он заслужил такую подругу? Да чем вообще этот мир заслужил Люмин? А самое обидное, что даже такое солнце, такой добрый и милый человек, должен был страдать и мучаться. А всё из-за Итэра, Венти его никогда не встречал правда, но иногда искренне хотел втащить ему. Потому что как можно на сотни длиннющих сообщений сестры о просьбе встретиться и обсудить всё ответить лишь «ок, но не в ближайшее время». Козлина этот Итэр, хоть и прикрывается благородными целями — вот что об этом думал Венти. И обиднее всего, что ничем он помочь не мог. Ну что он сделает: поиграет в Шерлока, отыщет обиженного на всю семью Итэра и за шиворот притащит его к Люмин. Не смешите, Венти иногда себя куда-то притащить не может. И это тоже раздражало. Казалось, у Барбатоса не так много близких людей, всего двое, если быть честными, а никому из них он даже чуть-чуть помочь не может. Проблема Люмин слишком личная и семейная, а про Кэйю и его отношения сводным братом и говорить нечего, Барбатос может лишь по сто раз слушать пьяные жалобы Альбериха на несправедливость этого мира. Аргумент «ну, не будь вы братьями — никогда бы не встретились» уже давно не работал, так что приходилось лишь кивать головой, иногда сочувственно произнося «пиздец конечно». — Себе сначала помоги, спасатель хренов, — пинает камень, зло дуя щёки. Эта вечная рефлексия и куча мыслей жутко бесили. Лучше бы об учебе так думал, а то и вылететь можно. — Вроде тут. Поднимается по ступенькам к дорогой двери с красивой металлической ручкой и тянет на себя, немного нервно одёрнув свою рубашку. Ну, главное, что б всё прошло нормально. Да уж, в такие бары студенты не ходят, Венти точно знает. Высокие потолки, красивые люстры с кучей деталей, мягкий свет, отбрасывающий блики на домашних растениях на столах. Больше на ресторан или банкетный зал похоже, если честно. В воздухе витает запах сыра с мёдом, и Венти уже буквально на языке ощущает, какие тут должны быть невероятные закуски. Парочка людей бросает на него взгляд, но, кажется, не особо заинтересовавшись невысоким мальчишкой с широко распахнутыми глазами, тут же возвращаются к своим напиткам и компаньонам. — Здравствуйте, у вас зарезервирован столик? — в мгновение ока рядом с ним оказывается высокая девушка в обтягивающем чёрном платье и с идеальной укладкой. Хостес приветливо улыбается, мило хлопая длинными ресницами. Вот это сервис. — Я Венти, должен буду петь тут на мероприятии, — Барбатос улыбается в ответ, потирая ладонью своё запястье. И всё же немного нервно. Слишком уж давит эта атмосфера. — Я пришёл согласовать репертуар. — А, так это Вы, — девушка снова мило улыбается, повторно осматривая парня. — Почему-то я примерно так вас и представляла, когда мы говорили по телефону. Идёмте, господин Сайрус вас уже ждёт. — Ага, — Венти кивает, немного вприпрыжку от нервов шагая за Катериной, вроде её так звали. Да уж, наверное, единственная в жизни возможность побывать в таком месте бесплатно. Легко привыкнуть. — Мистер Сайрус, это Венти, музыкант для вечера «Рекс Ляпис», — Катерина распахивает перед ним небольшую дверь с табличкой «служебное помещение». У Венти, наверное, вся комната меньше этого кабинета. Девушка ещё раз улыбается парню, показывая ему пальцами «супер» и, пожелав шепотом удачи, скрывается за дверью. — У вас очень милая хостес, я не выгляжу подобающе для такого места, но меня приняли очень доброжелательно, — выпаливает Венти комплимент, проходя к столу. Вообще особой стеснительности он подвержен не был, просто сейчас немного нервничал из-за обстановки. — Катерине замены нет, это правда, — Сайрус выглядел куда приятнее, чем Венти ожидал: хоть и не очень высокий, но спортивный мужчина лет сорока с ровной бородкой и прямоугольными очками, из-за которых смотрели два немного хитрых, но достаточно добрых глаза. — Ну а относиться вежливо ко всем гостям — это политика нашего заведения. Любой человек достоин уважения, мы бы не смогли привлечь так много людей, не руководствуйся мы этим. — Ну, тут я с вами полностью согласен, — Сайрус кивает Венти на стул, и тот присаживается, ещё раз широко улыбаясь. Производить хорошее впечатление он умел: всё же немного феминная детская внешность и большие глаза делали своё. И не то чтобы Барбатос был против, вовсе нет, его вполне устраивало его лицо, пусть некоторые и подшучивали, что он «транс». Ну, обычно это делали парни, немного усомнившиеся в своей гетеросексуальности, а девушки, напротив, были очень даже в восторге от его милой внешности и нежного характера. Так что обращать внимание на всякие глупости Венти был не намерен, у него были другие поводы для волнений и переживаний. — Я составил список того, что могу исполнить и что подошло бы под такой вечер, но вы можете добавить что-то. Если я знаю или успею выучить, то могу спеть без всяких проблем. — Не поймите неправильно, я плохо разбираюсь в музыке, конечно, у нас есть список, который мы чаще всего используем, могу вам его одолжить. Но заказчик попросил чего-то особенного и нестандартного, видимо, производит впечатление на своих партнёров, — вот оно как. Как будто обычный студент знает, что производит впечатление на взрослых серьёзных мужиков в костюмах. Да он таких видел разве что в фильмах да сериалах. С другой стороны, это же что-то вроде его работы — угождать своим слушателям, а значит и выполнить её нужно хорошо. Тем более если платят. — У вас есть записи всех этих песен с вашим голосом, а то названия мне мало что говорят, если честно. — Да, конечно, — Венти поспешно лезет в телефон, роясь в сохранённом. Демки постоянно нужно отправлять на кастинги на фестивалях. Да и полезная штука в целом, если хочешь выступать. Запускает первую попавшуюся запись, кладя телефон перед Сайрусом. И всё же нравится ему этот мужчина: редко встретишь такого вежливого и понимающего нанимателя, что столь бережно относится к простому певцу на один вечер. Так что Венти изо всех сил старается проявить себя максимально профессионально и грамотно. Вдруг это хоть как-то поможет ему развиваться в музыке. — У вас правда чудесный голос, очень приятный, — Сайрус улыбается, возвращая телефон парню после прослушивания пары песен. Барбатос немного смущённо кивает в благодарность, убирая мобильник в карман. Пока всё идёт как нельзя лучше. — Так, давайте Вы мне файлом сейчас отправите ваши записи, я попрошу менеджера по мероприятию всё послушать и написать вам сегодня ближе к вечеру. У вас же свой минус? — Да, у меня самостоятельно записанная музыка, — сколько он с этим навозился. А всё ради фестивалей. Потому что сам Венти умел играть только на гитаре да фортепиано, соответственно сразу пролетал со всеми песнями со сложными барабанами. Вот и пришлось подкупать Кэйю съездить к его знакомому на студию, чтоб записать там кучу минусов. Денег на нормального звукорежиссера не было, поэтому в ту ночь Венти в компании трёх банок энергетика и двух бутылок пива учился сводить звук. Вышло даже нормально. — Хорошо, но на всякий случай у нас в зале будут музыканты, — Сайрус роется в столе, вытаскивая оттуда какие-то документы, а вместе с ними и ручку. — Не сможете же Вы все четыре часа петь без передышки, хотя бы попить что-то или отойти в уборную будет нужно. Да и если гости попросят что-то сыграть. Так что в субботу приходите на несколько часов раньше: как раз обсудите всё с нашими музыкантами, да и технику установим, чтобы не прогадать. — Да, тогда часов в шесть буду здесь, — Венти кивает. В голове не укладывается: что за невероятно прекрасный бар, где так чудесно относятся к персоналу. Наверное, он и правда просто жутко везучий. — Ну тогда давайте подпишем документы и выдадим вам предоплату, — брови Венти сами ползут вверх. Что-что? Предоплата? Ему не послышалось? Его никто не собирается кидать на деньги? Ему просто возьмут и выдадут аванс. — Что Вы так смотрите? Вы же уже проделали какую-то работу, так что должны быть уверены, что она окупится. — Знаете, я сейчас, мне кажется, что угодно подпишу, — Венти смеётся, заставляя управляющего весело улыбнуться, указывая места для подписи и рассказывая про размер и время выплаты.

***

— Да, Люмин, ты прикинь?! — хохочет Венти, вприпрыжку шагая по улице, чем привлекая внимание идущих с работы людей. — Просто взяли и отдали мне сейчас двадцать процентов! Ну, если я не выступлю, то обязуюсь вернуть их, но всё равно! Может, это ангелы этим баром управляют. — Так рада за тебя, — и Люмин правда рада. Рада, что снова смогла услышать такой энтузиазм в его голосе. А они ведь даже не попойку обсуждают. Возможно, всё же её лучший друг снова станет тем весёлым жизнерадостным парнем, каким был до той истории. — Я сегодня к родителям уехала, но, если хочешь, мы можем сгонять куда-нибудь — отпразднуем твою подработку, а то ты эту тусовку уже упустил, они свалили куда-то всей компанией. — Не, не стоит, — Венти тепло улыбается. Подумать только, эта девушка и правда лучшее, что могло с ним случиться, — проведи время с семьёй, тебе же это важно. — Ладно, тогда уже после сходим. Ой, прости, меня мама зовёт, я побегу. Пока-пока! — Люмин сбрасывает трубку, заставляя Барбатоса расплыться в улыбке. Так хорошо. Всё вдруг пошло так хорошо из-за этого сообщения. Это точно нужно отпраздновать. Двери супермаркета открываются, и Венти проходит в прохладное помещение, переполненное различными запахами. Итак, что же он будет. Определённо нужен тортик, хотя бы самый маленький, но тортик. Пробегает мимо кучи стеллажей, останавливаясь у сладкого и начиная пристально разглядывать коробки. Это слишком шоколадно, тут ценник задран, здесь слишком большой на одного. В конце концов вытаскивает какие-то смешные пирожные с мордочками котиков и удовлетворённо шагает к кассе. Алкоголь. Замирает у отдела, смотря вглубь полок со спиртным. Ну, бутылочка чего-нибудь сладкого не повредит, верно? Да и вчера он не пил, ну разве что пару глотков чьего-то сидра пригубил, когда рылся в холодильнике. Так что же взять? Может какой-нибудь коктейль вкусный, что-нибудь по 0,5. Не напьюсь. Что? Замирает, ловя себя на этой странной мысли. Не напьюсь. Так он же и не собирался. Просто так, для вкуса. Что может быть лучше лёгкого яблочного сидра? Может тогда сок с водкой? Да что за бред? Зачем вообще ему сегодня крепкий алкоголь? Он ведь даже не на тусовке, просто милый вечер наедине с собой. Наедине. Ладно. Сдаётся, стягивая со второй полки бутылку недорогого красного вина. Выглядит достаточно празднично. И градусов предостаточно. Да что за мысли? Мило улыбается кассиру, сразу же протягивая свой паспорт: не выглядит он взрослым, что поделать. Парень за кассой лишь скептично осматривает своего покупателя, но отбрасывает подозрения в сторону и пробивает бутылку. Будто ему вообще дело есть до этого педиковатого парнишки. Закидывает покупки в рюкзак и выходит на улицу, быстрее шагая к общаге. Завтра ещё сдача рефератов. Слава богу ему хватило мозгов неделю назад написать этот идиотизм, так что сейчас можно было и не париться совсем. Наконец спокойный вечер: только он, пирожные, вино и какой-нибудь фильм. Да, давно не было таких хороших дней. Взбегает по лестнице, здороваясь с парочкой ребят, которые откуда-то знают его имя. Ну, даже у трезвого Венти плохая память, что уж говорить о пьяном. Да и, в любом случае, если ему понадобится, то каждого в этой общаге знает Розария: это слегка агрессивная холодная красотка с нездоровой склонностью к дракам с похабными мужиками и слишком уж тяжёлым разговорам на балконе во время тусовки. Как именно она чуть ли не личное дело каждого могла знать было непонятно, но Венти уважал её за такие мозговые способности. Ему даже таблица умножения до сих пор целиком не далась. Разве что слова песен он неплохо запоминал, ну и мелодии тоже. На третьем этаже малолюдно, что же, видимо все и правда свалили. Оно и лучше, никто не будет мешать его приватной тусовке. Первым делом закрывает дверь в свою комнату на ключ, чтоб никто не зашёл, затем вытаскивает из тумбочки одинокий гранёный стакан, что подходит больше для сока, нежели алкоголя, но зато прочный. Пирожные пахнут сладко, даже немного приторно, но от этого не менее приятно. — Что же, Венти Барбатос, с удачным устройством на подработку, — стукает стакан о свой левый кулак и почти залпом выпивает всё содержимое. Так хорошо. Тянется за мастерски открытой, несмотря на отсутствие штопора, бутылкой и подливает ещё, отправляя пирожное в рот. Ну, а что, завтра всё равно ко второй, можно и немного отдохнуть, засидевшись. Просто выпьет чуть-чуть, а остальное оставит для вечера с Люмин. Да и с вина не может сильно пробрать, это же не водка или виски. Тем более он закусывает. Это просто для вкуса, для этой сладкой горечи на кончике языка. Второй. На экране разворачивается какая-то драма. Венти любит всякие закрученные сюжеты, чтоб прям не оторваться, но это явно не тот случай. Последнее пирожное съедается, так что остаётся лишь подлить себе ещё немного. Третий. Для вкуса ведь, верно? Отодвигает ноутбук на край кровати, а затем одним глотком опустошает содержимое стакана. Почему? Голова уже немного тяжелеет от духоты, а картинка перед глазами рябит. Это ведь было просто для вкуса… просто для вкуса. Так почему он никак не может остановиться? Какая разница, верно? Уже ведь достаточно выпил, от ещё одного стакана хуже не станет? Но ведь станет. Почему бы ему просто не сунуть бутылку в тумбочку и не лечь спать? Зачем он подливает из раза в раз? — Всё, сейчас точно хватит, — после четвёртого стакана захлопывает ноутбук, мирно бубнящий на фоне, резким движением запихивает бутылку в тумбочку, туда же суёт пустой контейнер из-под пирожных. Время спать. Достаточно уже ему вина на сегодня. Выключает свет, тут же ныряя под одеяло прямо в уличной одежде, в которой пришёл. Надо заснуть. Просто заснуть и пойти завтра на пары. Переворачивается на другой бок, сильно жмуря глаза, будто это поможет вырубиться. Но ничуть. Даже несмотря на разморённое после выпивки в душном помещении состояние, спать никак не хочется. Кажется, что по всему телу дрожь бежит, словно после продолжительного голода уловил запах вкусной еды. Но ведь Венти не голодает. Он в достатке и ест, и пьёт. Верно, пьёт он много, даже слишком, это никак нельзя назвать голодом, скорее, пересыщением. Тогда почему так плохо? Почему так дрожат руки? Почему на глаза аж слёзы наворачиваются? — Блять, — неужели, такой слабый? Неужели совсем в нём не осталось выдержки и воли. Нужно ведь просто тихо лежать и засыпать. Всего-навсего успокоиться и отдаться отдыху. Да, верно. Крепче вцепляется в одеяло, зарываясь носом в пропахшую его шампунем подушку. Заснуть ведь так несложно, да и он сегодня порядком устал. Так что заставляет его скинуть одеяло и сесть на кровати? Что это за отвратительное чувство, сродни инстинкту разрывающее изнутри? — Чем я лучше тебя, Бард? Руки сами открывают обветшавшую от старости дверцу тумбочки, сами обхватывают прохладное стекло и сами резко достают бутылку. Венти не церемонится со стаканом, просто делая огромный глоток прямо из горла. Горечь жжёт рот, но он не останавливается, делая ещё один и ещё. Пока последняя капля не падает ему на язык, заставляя уронить пустую тару прямо на чистое постельное бельё. Может останутся следы. Неважно. Терпкий вкус дерёт горло, заставляя глаза слезиться. Но Венти плачет не от вкуса. Громко всхлипывает, роняя голову на колени и зарываясь пальцами в волосы. Ещё раз, и ещё. Стучит кулаком по мягкому матрасу, а затем и по своей ноге. Это не больно, вовсе нет. Но сделать себе больно совсем не хочется: нет желания, словно эти печальные героини сериалов, порезать себе руку и долго-долго смотреть как капает кровь. Нет, ему не хочется этого. Хочется только ещё глоток вина. Идиот. Идиот. Ну почему? Почему ты это делаешь? Тихие всхлипы срываются громкими вдохами и почти скулящими стонами. Венти утопает в отвратительной, низменной и всепоглощающей жалости к себе. Она тягучая и пахнет этим самым вином. В груди разливается тепло от спирта, а хочется, чтоб развивалось по коже. Блять, он так не хочет сейчас быть один. Громче всхлипывает, срываясь на вскрик, и бьётся лбом о колено, умоляя себя заткнуться. Так хочется почувствовать тишину в голове, хочется избавиться от этой кучи роящихся мыслей о собственной жизни, о собственной слабости. Зажимает уши руками, глубже пряча голову в колени. Ему отвратителен этот жалобный скулёж, ему отвратительны эти влажные всхлипы и ему отвратительна эта солёная жидкость на щеках. Всё сейчас кажется ему ужасным. Подушечки пальцев мягко касаются кожи головы, ласково и нежно поглаживая. И Барбатосу на секунду даже кажется, что это и не его руки вовсе, что кто-то добрый и большой запускает свою ладонь ему в волосы, ласково треплет их, как бы говоря, что всё нормально, что ничего страшного не случилось. Что ему не стоит сейчас плакать. И на душе так спокойно в этот момент становится. Но всего на секунду. Пальцы резко сжимают тёмные пряди, до лёгкой боли оттягивая их. Это всё ещё ты, Венти. Наедине с собой. Ты и только ты. Не потому что тебе некого позвать. Просто ты не имеешь право это делать.