В плену

Рухнув на кровать, Кацуки поморщился от очередного приступа боли. Советник короля знал о его слабости и намерено ударил по уязвимому месту. Нога болела так, словно её заново сломали, но после осмотра врач заверил его, что ничего серьёзного не произошло и успешному заживлению ничего не грозит, затем удалился, чтобы приготовить настойку для снижения боли. Очень скоро в комнату вошли слуги, чтобы вытереть кровь Тойи с пола. Шото всё это время находился рядом и отстранённо наблюдал за действиями прислуги. — Где ты достал нож? — спросил он, не глядя на пленника, как только слуги покинули помещение. Тот уже давно спрятал кинжал за пояс, прикрыв плащом, но рана советника не могла появиться сама по себе, а вокруг не было ни одного предмета, походившего на оружие. — Взял в твоей спальне, пока ты спал, — признался Бакуго и фыркнул. — Хочешь сказать, я сделал это зря? Неделю назад заприметив кинжал, он решил выкрасть его, как только убедился, что у Тодороки тот лежал только как сувенир, — никто бы не хватился пропажи, а вождю осторчетело ходить без оружия. Лезвие было настоящим, только затупившимся, но наточить его не составило проблему. — Ты мог бы просто попросить меня, — Тодороки поднял взгляд и подошёл к кровати. — Я не виню тебя. Если бы ты хотел навредить мне, то уже давно сделал бы это. Кацуки в очередной раз поразился наивности короля — как тот вообще правил королевством, если был так слеп? — Расскажи мне, что произошло. Я не ждал, что Тойя вернётся сегодня, — попросил Шото, присев на край кровати. — Ничего нового ты не услышишь. Он вбежал в эту комнату и начал тыкать в меня своим мечом. Бакуго подвинулся, чтобы освободить место для любовника. Тот быстро снял сапоги и лёг рядом, незамедлительно втягивая в объятия. Для вождя было важно, чтобы Тодороки был на его стороне в конфликте с советником. — Я поговорю с Тойей. Не могу ведь я отсылать его вечно. Всё-таки он мой советник. И брат, — он говорил так растерянно, что незнающий человек никогда не назвал бы его королём. — Проще будет убить меня ему на радость, — хмыкнул Кацуки и погладил Шото по плечу. — Скажешь ему, что я влюбился в тебя? Король тут же расслабился и расплылся в улыбке, обмякая в руках вождя. *** Несмотря на то, что Тодороки пообещал, что предупредит всю стражу не подпускать своего брата к Бакуго, тот предпочитал быть на шаг впереди своего врага. Несмотря ни на что, у Тойи в замке гораздо больше власти, чем у пленника с привилегиями. Пусть Шото разрешил ему оставить кинжал, Кацуки сомневался, что тот закроет глаза на убийство брата. Чтобы не искушать судьбу, с самого утра он направился в покои короля. Советник не посмел бы напасть на него там. Он застал Тодороки в ванной и, не стесняясь, подошёл к нему. — Я присоединюсь? — не дождавшись ответа, он отстегнул плащ и скинул его на пол. — Доброе утро, Кацуки. Он уже принимал ванну с утра, но ничего не мешало ему поласкать любовника в воде. Положив трость возле таза, Бакуго перебрался через борт, притянул короля к своей груди и обнял поперёк талии. Тот совсем не сопротивлялся и с удовольствием откинулся, прижимаясь к телу вождя сзади. — Твоя нога уже не болит? — спросил он с беспокойством. — Не волнуйся за меня. Кацуки скривил губы и погладил Шото по колену, плавно перемещая руку на бедро. Склонив голову, он коснулся его шеи в поцелуе. Король тихо ахнул от удовольствия и запрокинул голову назад, устроив её на плече вождя. В этот момент входная дверь распахнулась, и в покои вошёл Тойя. Бакуго сморщился от недовольства. Он уже возбудился, прижимая к себе обнажённого и мокрого Тодороки, и был недоволен тем, что им помешали, однако в нём неожиданно вспыхнуло злорадство. Вчера советник был в бешенстве, когда узнал, как близок стал его брат с вождём варваров. Устремив на него взгляд, он оставил поцелуй на плече Шото и широко улыбнулся. — Почему ты врываешься ко мне без предупреждения? — возмутился король, разморенный удовольствием, приносимым партнёром. — Какого чёрта тут происходит? Значит, слухи не врали. Ты спишь с этим выродком, — с презрением отрезал Тойя. — Когда ты успел лишиться разума? Забыл, что он твой враг? Шото, объясни мне! — Немедленно уйди. Ты забыл о всех приличиях. Я не буду отчитываться перед тобой о своей личной жизни. — Ты слепец, не видишь, что твоя личная жизнь касается всего Королевства. Сморщив гримасу разочарования, Тойя всё-таки вышел из королевской спальни, оставив младшего брата в тяжёлой думе. — Он не верит, что я мог влюбиться в тебя, — произносит Кацуки и теснее прижимает к себе Шото. — Он понятия не имеет, что у меня на душе. Подозревая, что советник мог раскусить его истинные намерения, Бакуго должен был позаботиться о том, чтобы у короля не возникло сомнений в его чувствах. Он не мог провалиться на половине пути, поэтому, ступив наперекор себе, заговорил о любви, которой в помине никогда не испытывал.