В плену

Следующим вечером Тодороки вновь наведался к своему пленнику. За это время Бакуго уже успел обдумать свою линию поведения и пришёл к тому, что ему следует воспользоваться расположением короля, чтобы подобраться ближе к нему. Он ненавидел лицемерие и лживых людей, сам почти всегда предпочитал говорить правду, но ситуация обязывала идти на отчаянные методы. Ради блага своего народа, ради земли его предков впервые в жизни ему необходимо было выиграть хитростью, а не силой. Поэтому, когда в зале появился его главный зритель в лице Шото, он готов был сыграть свою роль. Тот выглядел неприкаянно, словно ребёнок, встретивший опасное животное — хотел подобраться ближе, но не знал, как это сделать. — Здравствуй, — он, как обычно, начал с приветствия и остановился посреди комнаты. Кацуки незаметно сжал кулаки, едва сдерживая гнев. Он ненавидел этого человека, но король был ключом от клетки, в которой он оказался. — Я вижу, книга пришлась тебе по вкусу. Раскрытая книга обложкой вверх лежала на краю кровати, сразу приметилась Тодороки, спасительным образом положив начало разговору. — Как будто у меня был выбор, чем заняться здесь. В этих стенах настолько скучно, что даже твоя тухлая книжонка покажется интересной, — заговорил Бакуго. — Я могу принести тебе другие книги. На самом деле, я не рассчитывал, что тебе понравится… чтение. В груди вождя тут же вспыхнула ярость, и он, не сдержавшись, возмущённо вскрикнул: — По-твоему, если я варвар, то читать не умею? Шото промолчал, невербально подтверждая правоту слов собеседника. — Придурок, — рыкнул Кацуки и попытался успокоиться, ведь несмотря на его место среди варваров, сейчас он был не больше, чем пленником, и дерзил королю, к которому рассчитывал найти подход. — Раз уж собрался держать меня здесь, мог бы заходить почаще. Твои слуги не очень разговорчивы. — Ты бы хотел поговорить со мной? — удивился Тодороки. Во время битвы он выглядел совсем иначе, был сосредоточен, серьёзен, холоден и решителен. Сейчас же он выглядел не королём, скорее мальчишкой, коим и являлся. Он не выглядел старше Бакуго, которому лишь недавно исполнилось двадцать. Насколько он знал, у Шото было два старших брата, но на престол взошёл именно он. В отличие от Кацуки, который был единственным ребёнком в семье, у него не было выбора, когда его отец отошёл от дел. — Представь себе, мне не чуждо человеческое общение, — ложь. Бакуго никогда не был любителем светских бесед, но он видел, что Тодороки явно хотелось поддержать с ним разговор. — Мы могли бы поужинать вместе, — предложил Шото. — Скоро время ужина. Я распоряжусь, чтобы слуги принесли еду на двоих. — Распоряжайся, — Кацуки безвольно махнул рукой. *** Ненадолго король покинул комнату, удалившись по неизвестной причине. Он мог приказать слугам за дверью, чтобы те принесли ужин - не обязательно ведь ходить на кухню самому. В скором времени слуги накрыли стол на двоих. Бакуго действительно ждал ужин вместе с королём. Ещё неделю назад он бы ни за что не поверил, скажи ему кто-нибудь о таком. Тодороки не заставил себя долго ждать. Он вернулся со стопкой книг - вот причина, по которой он уходил. — Их все я выбрал на свой вкус, но каждая из них мне нравится. Надеюсь, ты разделишь моё мнение, — объяснил Шото и выставил книги на шкаф. Свесив ноги с кровати, Кацуки крепко ухватился за спинку, чтобы подняться, не травмируя сломанную ногу. Ухватившись за стену, он нахмурился. Ему не хотелось прыгать на одной ноге перед врагом, но тот своевременно спохватился, быстро подошёл к Бакуго, подхватил его за талию и закинул его руку на своё плечо. Как бы унизительно это ни было, Кацуки, сжав зубы, позволил себе помочь. Первые пару минут за столом стояло неловкое молчание. Несмотря на своё стремление поговорить с пленником, Тодороки не спешил начинать разговор, поэтому Бакуго решил взять инициативу на себя и задал интересующий его вопрос: — У тебя есть старшие братья. Насколько мне известно, они оба живы. Почему королём стал ты? — Да, это так. Мой старший брат — Тойя… болен, и мой отец посчитал нужным отстранить его от наследства престола, — спокойно объяснил Шото, глядя в свою тарелку. — Но он мой главный советник. Я стараюсь прислушиваться к его мнению, но недавно мне пришлось отстранить его от прямых обязанностей и отправить в другое место. Кацуки с интересом посмотрел на собеседника. Знания о внутренней политике Королевства не были лишними. Удивительно, что Тодороки так легко делился этой информацией. — Это он отдал приказ выследить тебя и схватить, пока меня не было в замке. Он предпочитает жестокие методы решения проблем. Бакуго не знал, стоило ли ему верить, но, если слова короля были правдой, это было очень интересно. — Я бы хотел, чтобы между нами был мир, а не ненависть. — А что со вторым братом? — уточнил вождь, не имея желания разговаривать о прекращении вражды. — Нацуо сам отказался от наследства. Он предпочёл странствия по миру престолу, поэтому отец назначил меня наследником. Честно говоря, я не верил, что займу трон, пока мне буквально не надели корону на голову. Иногда мне до сих пор кажется, что это ошибка. Сражаясь с Шото, Кацуки не сказал бы, что этот правитель не уверен в себе или своём положении. Какое-то время они обсуждали книгу, которую Бакуго начал читать. Он всеми силами старался избегать темы о перемирии, которое под собой подразумевало капитуляцию варваров. — Я очень рад, что нам удалось поговорить. Я всегда испытывал восхищение, глядя на тебя. С того момента, как мы встретились в первый раз, — внезапно поделился Тодороки. Они уже поели и теперь распивали вино, которое сегодня было в кувшине вместо воды. Невольно вождь вернулся к старому воспоминанию. Тогда они ещё не были правителями своих земель. Обычная прогулка затянулась, и время близилось к вечеру, когда он услышал крик. Ринувшись на поиски, он увидел, как огромный грифон теснил раненого юношу. Тот пытался отбиваться мечом, но едва стоял на ногах. Штаны в районе бедра пропитались кровью. Не раздумывая, Кацуки ринулся в бой, не заметив на одежде парня герб вражеского государства. Позже, когда грифон уже был повержен, а рана пострадавшего перебинтована, он узнал, кому спас жизнь. Сжав зубы, он велел парню убраться поскорее. Лишь через пару лет он узнал, что спас жизнь самому принцу. Его ожог вокруг глаза невозможно было спутать. — Кто бы знал, что нынешний король когда-то не мог одолеть даже грифона, — усмехнулся Бакуго. — Я отплачу тебе, — заверил его Тодороки. Было ли его снисходительное отношение к врагу оплатой долга, вождь не знал, но сейчас это играло ему на руку. Когда Шото удалился, Кацуки почувствовал невыразимое облегчение. Только сейчас он заметил, как его вымотало общество короля. В тот вечер он уснул очень быстро.