Проклятые

«Ты уже проиграл, Драко Малфой». Теперь он отчётливо слышал эту фразу, хоть и слабо понимал её. В какой-то миг он стал кем-то другим. Он шёл по какой-то безлюдной местности, там рядами стояли машины и он знал, именно, что знал, что это был паркинг. Видимо, он и был тем самым Драко Малфоем. Он пошатывался, в глазах появлялись туманы. - Малфой! - знакомый голос окликнул его, и он повернулся, но вслед за этим последовал сильный удар в лицо. Драко отбросило на землю. Дальше его били ногами, и ему не оставалось ничего другого, как прикрывать руками лицо и кое-как живот, подтянув к себе колени. Сквозь алкогольную пелену он на миг подумал, что к нему пришла белая горячка, и что всё это не носит на себе печати реальности, но боль от ударов была слишком реальной, хоть и немного запоздалой, чему виной, несомненно, была бутылка коньяка, которую он приговорил в одиночку. Чужие ноги, облачённые в тяжёлые ботинки, били его, где только попадали. От их соприкосновения с его руками, частично лицом, на плоти Малфоя тут же появлялись ссадины, разрывы, царапины. О спине, на которую обрушился больший ураган ударов, Драко старался не думать, как и о том, как жалко это было с его стороны – вот так вот лежать не в силах ничего предпринять. Когда удары прекратились, на миг ему показалось, что он уже умер, потому как резкое облегчение создавало подобное заблуждение. Но, увы, нет, смерть решила пока не приходить по него, вместо этого она послала свою частую спутницу - боль. Парень застонал и сплюнул на асфальт кровь, которой был полон рот, похоже, ему ещё и пару зубов выбили. Боль лишь усилилась, когда кто-то небрежно поднял его на ноги. Двое незнакомцев заломили крепкие когда-то руки, которые сейчас были все в ссадинах и ранах, что их оставили безжалостные удары. Когда тёмные пятна перед глазами перестали плясать, он посмотрел перед собой, где стояли два человека: один совершенно незнакомый, насколько он мог судить по статуре, ведь лица его он в тени не видел, а другой же напротив - знакомый до ужаса. Адреналин, встряска, боль - всё это в своей совокупности прогнало опьянение из тела Драко, и теперь тот достаточно хорошо соображал для того, чтоб сопоставить два и два. - Ты... - проговорил повисший на руках парень, презрительно скривившись. Он сделал это намеренно, не смотря на боль, которой отозвалось на это мелкое мимическое движение его разбитое лицо. - Да, Малфой, я. Я столько готовил речь тебе, а ты, как обычно всё портишь. Ну, где же удивление? Где же вопросы типа "как ты мог"? – этот человек был не просто знакомым, он был почти близким. Наверное, так. Потому что тогда он ощущал какую-то горечь предательства, крутившуюся на языке, перебивающую металлический привкус крови. Человек напротив него крутил в руках какую-то металлическую вещицу, и Драко узнал в ней тот самый нож, который подарил ему ранее. - О, что ты, такого удовольствия я тебе не доставлю, - злость закипала в нём. Такое привычное ощущение, почти родное. - Ну, тогда я сам тебе расскажу, а ты слушай и наслаждайся, - парень напротив даже сделал шаг в сторону, явно наслаждаясь моментом. - Знаешь, Малфой, говорят, что ножи дарить нельзя, это к ссоре. Но тебе ведь было на всё наплевать. Правда? Дальше было какое-то непонятное дребезжание, картинка и звуки приглушились, смешались. И лишь спустя некоторое время он услышал собственный голос. - Да ты просто всегда завидовал! - Да, завидовал! - на тёмнокожем лице проступил пот, а когда он подошёл ближе, направляя лезвие острого турецкого кинжала в грудь Драко, то была отчётливо видна вздутая вена на лбу. - Завидовал тому, что ты забирал у меня всё то, что должно было принадлежать мне! - Да ты просто неудачник, примазавшийся к чужой славе...Ты пришёл сюда с твёрдым намерением убить меня, но вместо этого ты терзаешь меня своими скучными речами, облажавшись даже в этом. Ты! – он растягивал губы в улыбке, ощущая вкус крови на зубах и смакуя каждое слово. - Ничего! Не можешь! Драко и сам не знал, ожидал ли он тут же удара ножом в сердце, или знал наверняка, что его не последует. Наверное, он просто, по привычке своей, играл с огнём. У мулата блеснули глаза, и он уже готов был вонзить острый клинок в тело своего друга, как отчего-то передумал, распрямился и сделал шаг назад. Дальше снова непонятные образы, какие-то голоса. - Надо же, как ты меня ненавидел, сраный лицемер... - О-о. Ты даже не представляешь, как. - Ты ведь осознаёшь, что после всего этого ты – труп?! – Драко бросил эту фразу сквозь зубы, настолько яростно, что полетели мелкие капли крови, которые собрались на губах. В ответ мулат лишь хмыкнул и подошёл к своему бывшему другу почти вплотную. - Нет, брат, труп уже ты. А я… Они дадут мне всё, о чём я мечтал. Скорее всего, по плану молодого темнокожего мужчины, после этой фразы где-то должен был настать тот самый фатальный момент для Малфоя, но, увы, рука его предательски не превращалась в мощный удар, бывший друг медлил. Он уже наверняка столько раз в голове прокрутил этот момент, так вкушал чувство собственного превосходства, когда Малфой будет умолять его, того, кто всегда плёлся позади, пощадить великого и могучего Драко. Но нет, в серых глазах плескалась только злость и какая-то непреклонность – даже тут Малфой обламывал его планы. Мулат не хотел себе признаваться, что это у него дрожала рука, что это ему было тяжело нанести последний удар. Ну, кто сам себе признается, что является трусом? Ведь для этого тоже нужна смелость. Он столько раз в голове прокручивал этот момент, но сейчас, смотря на непоколебимого Малфоя, который то ли не чувствовал благоговейного страха перед кончиной, то ли искусно его прятал, парень окаменел. Не так-то просто в реальности водрузить острое лезвие в живую плоть. - Да вали ты его уже, Забини! – мулат вздрогнул от звука собственной фамилии, ему же последовал и Драко, который в голосе человека, что стоял поодаль узнал ещё одного товарища. И как он мог так прогадать… Окрик подействовал отрезвляюще – Забини лишь сильнее сжал рукоять ножа и каким-то вялым движением направил острое его лезвие в грудь Малфоя. От боли Драко закричал и тут же прикусил губу, чисто из остатков своей гордости. Оказалось, что убить человека трудно не только из моральных побуждений, нужно иметь силу в руке и навык. Острие подарочного ножа туго вошло в плоть преданного друга, разрывая эпителий, мускулы, нарушая единство вен и капилляров, но дойдя до средины своего лезвия, недвижимо застыло, утратив кинетическую энергию. Забини оказался чуть ближе к лицу ненавидимого им человека, и прочитал там ответную ненависть. Он попытался продвинуть нож ещё дальше, но сил на это не хватало. Повисший на руках напавших на него, Драко лишь глухо рычал, ощущая, как лезвие под ручонкой Забини ворочается внутри его тела. - Ты… - кровь бушевала в висках, она уже давно начала закипать в попытке организма выжить, предотвратить дальнейший урон, задействовать все доступные ресурсы тела. – Я убью тебя, Блейз! Ты труп!... Одним резким движением Забини вырвал нож из тела Малфоя и отошёл от него на полшага, ничего не говоря, а пребывая просто в каком-то коматозном состоянии. Мулат поднёс нож на уровень глаз и ошалело посмотрел на кровь, стекающую с него. - От этого удара он не подохнет, - начинал заводиться всё тот же знакомый голос позади, - давай ещё раз. Блейз перевёл отупевший вмиг взор на говорившего, а потом снова на нож. Чисто механически он сделал полшага вперёд, чтоб снова ударить, на этот раз целясь уже не в живот, а в рёбра, поближе к сердцу. Казалось, он пробивал дерево, ощущение были подобные. Этот хруст и это сопротивление. Малфой дёрнулся назад, а нож снова застрял где-то посредине. Драко, откинув голову назад, закричал от боли. - Твою мать, а так хвастался, - владелец знакомого голоса сплюнул на землю и вышел из тени, что доселе скрывала его, но Малфой всё никак не видел его лица, не мог рассмотреть из-за слезящихся глаз. Тот подошёл ещё ближе и одним ловким движением стукнул по рукояти ножа, что всё ещё находилась в руке Блейза, так, словно он вбивал гвоздь, и лезвие прошло ещё дальше. Драко снова закричал, а мужчина хмыкнул и сказал: - Вот, как надо бить, слабак. Словно отойдя от ступора, Забини пару раз глупо моргнул, а потом потянул нож за рукоять на себя. В этот самый момент державшие Драко мордовороты отпустили вмиг обессилевшее тело, и тот как-то несвойственно для себя, неуклюже, опустился на асфальт. Парень подтянул дрожащую руку к ране, прикоснулся к мокрому пятну на своей рубашку и поднял руку немного вверх – она была красной от крови, что сейчас неумолимо покидала его тело. Прерывисто дыша через рот, словно рыба, которую выбросило на берег, Драко попытался прижать вторую рану, при этом неуклюже дёрнув ногами, подсовываясь к близстоящей машине, чтоб опереться о неё спиной. Похоже, он всё ещё не верил в то, что Блейзу хватило духа сделать такое. Кстати, последний уже немного отошёл, мышцы его лица обрели тонус, и на нём появилась прежняя осмысленность. Словно студент, сдавший экзамен, Блейз почувствовал какое-то нелепое облегчение. - Забини, ты только нож не забудь, - где-то отдали скомандовал всё тот же человек, на что хохотом отозвались, видимо, те, кто держал Драко ещё две минуты назад. - Вот и всё, ты проиграл, Драко Малфой, - вытерев чистой от крови рукой лоб, Блейз слабо улыбнулся обескровленными губами. - Ты!.. – он не поднимал голову, просто не хотел смотреть в это противное лицо. – Я убью тебя! Не знаю, как. Я не успокоюсь, пока не убью тебя. Просто живи и знай. - Эх, Драко, - мулат почти заулюлюкал, наклоняясь, чтоб встретиться взглядом с серыми глазами. – Ты не понял. Ты уже проиграл, Драко. А если ад и существует, то он слишком велик, чтоб мы с тобой там пересеклись. Так что… прощай. Навсегда! Он бы много хотел сказать этой свинье, он бы много хотел ему ответить, но сил предательски не было, поэтому он молчал. Жизнь покидала его, и парень вдруг осознал это с убийственной чёткостью и даже какой-то несвойственной ему смиренностью. «Вернись ко мне…» - тихий, почти невесомый шёпот. Чей он? Он тут же забылся, исчез под грудой боли и страданий... Когда удаляющиеся шаги стихли, Малфой остался один. Всё-таки, его убили какие-то аматоры – подумал горько Драко, отмечая, что хоть нападение и произошло в слепой зоне камер наблюдения, всё же, наверняка устройства должны были заснять всех их. И завтра, когда тут найдут его тело, копы первым делом проверят записи с них. «Не отвертишься…» - и только эта мысль приносила ему хоть какое-то успокоение. Стало грустно и смешно от того, что такого, как он, сумели загрызть какие-то шавки, которые даже телефон не потрудились у него забрать. Вспомнив о последнем, он изо всех сил потянулся рукой в карман. Там так некстати была лишь пачка сигарет. Или как нельзя кстати? Дрожащими пальцами правой руки он выудил одну из сигарет, водрузил её себе в зубы и кое-как подпалил её конец. Затянувшись, Малфой отметил, что силы его уже совсем на исходе. Чисто из гордости, сжав от напряжения зубами фильтр, он дотянулся до другого кармана, откуда таки выудил мобильный. Его бросило в жар, который разошёлся по телу мелкими колючками, превращающимися в озноб. На миг парень замер в нерешительности. Кому звонить? В скорую? Не вариант, его время уже на исходе, они не успеют доехать. В полицию? И потратить последний звонок на ничего не умеющих копов, на их переключения от оператора к оператору? Да и надежда на камеры ещё не угасла. Нет… «Вернись ко мне…» Он снова затянулся, ощущая, как сигарета дарит обжигающее тепло возле губ. «В любом из миров…» Тьма начала подбираться к Малфою, и тот закашлялся, ощущая, как в лёгких не хватает воздуха. Его рука безвольно упала, и дорогой мобильник, слегка проскользив, отлетел в сторону. На экране высветилось «Мама». Гудки дозвона сменились голосом, как раз в тот момент, когда Малфой выдохнул, и из его приоткрытого рта упала сигарета. - Алло? Драко? Драко, это ты? Что-то случилось? Алло?... Он так и не додумался написать кровью, кто его убил, на асфальте… «…клянусь отомстить…» *** Умирать – это не больно. Умирать – это как засыпать. Тебя просто затягивает тьма, которая дарит облегчение. Она мягко окутывает тебя, и ты словно проваливаешься в пушистый снег. Дальше идёт процесс пробуждения – он проходит тяжелее. Как человек, прокутивший всю ночь, еле разлепляет веки по будильнику, чтоб встать на работу, так и умерший с таким же нежеланием, какою-то даже неестественностью, «просыпается». Дальше приходит растерянность. Она длится минуты, или часы, смотря у кого как. Человек оказывается совсем один в ином мире, не таком, в каком он был. Иногда осознание этого занимает много времени, иногда же – осознание того, что ты вообще был человеком. Каждый умирает по-своему. Драко тоже почувствовал растерянность, когда вдруг появился где-то. Он сначала осмотрел себя, отмечая, что его тело фактически не претерпело изменений. Его тело? Медленно, но всё же верно, как после кратковременного сна после гулянки, к Малфою возвратились все его мысли, воспоминания, что были ядром его личности. Сначала он осознал, что был человеком, потом словно в один миг пережил всю свою жизнь. Они врут, когда говорят, что перед смертью вспоминаешь всё, нет, воспоминания приходят вместе с костлявой, как свора собак, что являются спутниками заблудшей старухи. Потом Малфой воспроизвёл последние минуты своей жизни и как-то судорожно выдохнул. До этого он не дышал вообще. На это мелкое действие его нынешняя оболочка отозвалась рябью. Так, словно он был синим огоньком, задорно горящим над фитилём, а кто-то взял и подул на него. Растерянности стало ещё больше, когда он осмотрелся. Он был там же, где его и убили. В подземном паркинге. А рядом лежало его остывающее тело. Как это странно было смотреть на себя со стороны. На своё тело, застывшее в полусидячем положении, с раскинутыми руками, опущенной головой, и да, большим пятном крови, что растеклось возле него. Малфою пришла нелепая мысль о том, что странно, что у него в теле вообще столько крови было. Он был растерян. Настолько, что даже жалости к себе не было. А что дальше? А дальше огонёк начал разрастаться в пламя. Понемногу, но стабильно. В синем пламени начали проскакивать красные языки. «Отомстить…». Он остался возле своего тела. Он ожидал полицейских. Он хотел быть с ними, когда они поедут за Блейзом и его прихлебателями. Драко не знал, сколько времени прошло, и прошло ли вообще хоть сколько до того момента, как его тело обнаружила соседка с десятого этажа. Маленькая, высушенная и измождённая женщина, всегда ходившая под ручку со своим терьером, вдруг застыла, как вкопанная. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на сушу, но так и не смогла произвести ни слова. Когда приехали копы, Малфой немного воодушевился. Он ходил за ними по пятам, наблюдая за тем, тщательно ли собирают улики. Но вскоре его постигло разочарование – улик почти не было. Молодые, зелёные ещё полицейские копошились, а толку было мало. «Да посмотрите вы на камеры, блять!» - он разочарованно бормотал им, после кричал, размахивал руками, тщетно тыча перстом в сторону приборов для съёмки. Его красное пламя тем временем разогревалось ещё сильней. Ему, бесплотному духу, по сути, становилось неимоверно жарко, душно от присутствия здесь. Казалось, он сгорит, исчезнет. Но когда приходил момент апогея, он вдруг терял себя на какой-то временной промежуток, а потом возвращался на то же место, в виде первоначального спокойного синего огонька. Полицейские таки додумались проверить записи камер. Но, увы, те уже несколько дней как не работали, вися просто так, для вида. Совпадение? Или тщательно продуманный план? Малфой злился, и злость его напоминала ему же агонию умирающего, что было совсем глупо, ведь он уже и так умер. Драко не знал, сколько времени прошло. Каскады эпизодов сменялись один за другим. Он видел расследования, видел, как оповестили о гибели его семью, как заламывала руки его мать. Он видел собственное тело, которое лежало на столе патологоанатома. Странное ощущение отстранённости ощущал он, когда видел, как его по частям разбирали чужие руки в перчатках для того, чтоб изучить, а потом снова положить на место и сшить. Наверное, будь он жив, его бы стошнило… Казалось, Малфой был везде и нигде одновременно. Словно видел кошмар наяву. И просыпался, лишь когда видел своего убийцу. Первый раз он видел Забини, когда тот приносил свои соболезнования его семье. Ярость настолько сильно захлестнула Драко, что тот буквально ощущал, как сгорает в ней. Он подбежал к предателю, ругался матом, а после попытался ударить его. Но рука Малфой прошла сквозь Блейза. И прежде чем убиенный снова исчез на некоторое время, он заметил одну вещь: Забини поморщился и почесал подбородок, словно едва невесомый ветер достиг его лица. Второй раз произошёл на его же собственных похоронах. Малфой теперь более мене осознал законы нового для себя существования, и не так поддавался тому огненному чувству, что так и норовило выбраться наружу. С холодным расчётом психопата он пытался взять в руки столовый ножик, что лежал на столике, где стояли закуски. Он был терпелив, он верил, что может это сделать. Чёртовый предмет никак не поддавался – рука проходила сквозь него. «Ещё раз…» Он пытался снова. Он должен отомстить. Всё потеряло смысл в его существовании, за исключением жажды мести. Дребезжащая, почти прозрачная мужская рука снова прошла сквозь нож, нырнув глубже в сам стол. «Твою мать!» - озверел Драко, видя, как Забини собрался куда-то уходить. С яростной силой он пихнул стол, и о чудо, едва качнувшись, нож упал на дорогую плитку на полу, оглушая своим звуком всю комнату. На миг воцарилось небольшая тишина – непрошенный звук промчался мимо присутствующих в слишком подходящее для этого время, чтоб быть незамеченным. - Эхем… - прочистил горло Блейз, вытирая салфеткой ободок пота на лбу. Он наклонился и поднял упавший столовый прибор. – Наверное, я случайно зацепил полами пиджака. Простите. - Ах ты ж сучонок! – рычал Драко, но его никто не слышал. - Так, а где же чета Малфоев? – спросил у Блейза кто-то, кого Драко даже не знал. - Они присутствуют при сожжении. Последней волей, Малфоя-младшего, запечатлённой на бумаге, было, чтоб его сожгли и прах развеяли над городом, - мулат как-то слишком пристально смотрел на столовый предмет, который сам же только что и подобрал. Все присутствующие продолжили заниматься, кто чем маялся и ранее: кто-то запихивался едой, кто-то – халявным дорогим алкоголем. А кто-то просто разговаривал либо с такими же гостями, либо по телефону. Наверное, были здесь и те, кто не осознавал той истинной драматической причины, по которой они здесь собрались. Забини хмыкнул, обведя взглядом присутствующих, и снова посмотрел на лезвие, которое было настолько идеально начищено, что показывало ему его же отражение. На миг, на один случайный миг, там же показались обесцветившиеся белые волосы и глубоко посаженные серые глаза – это всё, что увидел побледневший Блейз, прежде чем быстро оторвавши взгляд от лезвия, трусовато обернулся назад. Мулат выдохнул и, уже не глядя, отложил нож на стол. «Я отомщу…» Драко приложил свою ладонь к горлу своего некогда друга, предвкушая, как сожмёт её, забирая у него остатки воздуха. Но тут случилось нечто – его существо и правда начало гореть, а внезапно появившийся ветер по частичке забирал его куда-то… А где-то там, в городском крематории, догорало тело Драко Малфоя.