Проклятые

Воронка подарила ощущение падения, какой-то зыбкой невесомости, и он вроде как и наслаждался этим, пока полёт не закончился резким ударом обо что-то твёрдое. Удар подарил мерзкое чувство, и он понял, что этого надо избегать. Разряд боли, доселе сковывающий его тело, отступил, и он осмотрелся. - О, ещё кусок мяса, - над его телом разразился мерзкий хохот, но он не понимал природы этих звуков, как и того, почему ему так плохо видно, не смотря на то, что окружающей его ранее тьмы не было, были лишь сумерки. Но вскоре зрение его адаптировалось, и он увидел перед собой безобразное крупное существо, что стояло на двух конечностях и размахивало длинным хвостом. Это существо было не таким, как он, в нём он чувствовал угрозу для себя, в его когтистых увесистых лапах, в его крупной спине, в его размашистых конечностях на спине, которые имели одну сплошную перепонку. Его небрежно схватили под верхние конечности и куда-то начали тащить. Он не сопротивлялся, так как зародившееся чувство самосохранения после первого ощущения боли начало понемногу брать над ним свою законную власть. Его бросили в какую-то яму, где уже находилось подобное на него существо, только немного более мощное и укреплённое шипами на спине. - Жрать, скотина! - опять этот звук, смысла которого он не понимал, зато осознавал его важность, а так же и то, что ему нужно, просто необходимо постичь его суть для того, чтобы выжить. Выжить... Он не осознавал ещё этого, но уже отчаянно цеплялся за своё существование. Существо, приволокшее его сюда, отошло в сторону к такому же существу и произнесло: - Хозяин ждать. Хозяин ждать нового слугу! Быстрее жри его! - этот звук подействовал на подобное на него существо, и оно, открыв пасть, издало какой-то звук, что издавал и он сам, когда его поглотило то самое чувство, что стало катализатором всех последующих событий. Он понял, что это опасность, что надо быть осторожным, и сделал он это вовремя: когда неожиданно то существо кинулось на него, оно лишь клацнуло зубами возле его глаз. Он успел отодвинуться. Но второй раз удача покинула его - существо имело ещё одну конечность с острым наконечником, который тут же полоснул по той части тела, которая вздымалась, когда он каждый раз делал вдох и выдох. Из глотки его вырвался какой-то звук, который вторил тому самому отвратительному ощущению, что подарило окончание падения. Он отступил и опустил свой взор вниз, его серая на вид плоть имела продолговатый разрыв, из которого виднелась тёмная жидкость. То самое неприятное ощущение немного поутихло, но на нет не сошло. В голове его снова зародилась мысль о том, что этого надо избегать, но теперь эта мысль связывалась с его предыдущим опытом, когда он живьём пожирал себеподобных на том бесконечном поле из жижи. В то же время существо, что его ранило, теперь лениво расхаживало по яме, которая имела песочный покров и была то тут, то там усеяна частями тел подобных им существ. Оно не было голодным. Оно ещё не пришло к тому, чтобы иметь стойкую цель эволюционировать. Его снедала лень. - Жрать, скотина! - зарычал на него один из наблюдателей. У него появился какой-то предмет в руках, которым он взмахнул. Через слишком небольшой временной промежуток воздух разразил свистящий звук, и часть того длинного гибкого предмета опустилась на плечи шипастого существа в яме. Истошный визг заполнил на миг ближайшее к ним пространство. Он сделал для себя ещё один смутный вывод, но извлечь из него пользу не успел - разъярённое существо снова бросилось на него. Чисто на уровне инстинктов он уворачивался от всех острых конечностей своего врага, с каждой секундой заражаясь таким знакомым опаляющим ощущением в грудной клетке. А в то же время, видимо, забавы ради, тот самый наблюдатель опять взмахнул своим мерзким предметом, не заботясь, по кому попасть, и воздух снова разрезал свистящий звук. На этот раз удар пришёл на его спину, на миг выбивая из колеи. Из-за чего он пропустил удар от своего противника, который залёг тремя длинными царапинами на его ноге. Он не вскричал, а лишь зарычал, эффект от удара по сути был тот же, но природа этого звука была иная, и он это понял. Вместо беспомощной боли, он выразил исступляющую ярость, и осознал вдруг разницу между этими ощущениями. Ему вдруг остро захотелось вонзить свои острые зубы в стоящего напротив противника, который немного превосходил его по силе, а так же в смотрящих, которые ему сейчас были пока не по зубам. Сконцентрировав своё внимание на противнике в яме, он, однако, отложил мысль о мести двоим другим существам на неопределённое время. Его враг снова решил напасть, полулениво, чувствуя своё превосходство. Он же снова увернулся и, выставив все свои пять пальцев, с острыми когтями на них, воткнул их в немного коричневатую плоть своего противника, он постарался сжать кулак, чтоб вырвать кусок мяса из тела, но, взвыв, противник отскочил. Он не медлил, он снова напал на существо, хватаясь за шип на его плече когтями. Другой конечностью, заблокировав опасную когтистую лапу врага, а так же предусмотрительно наступив ему на хвост, он потянул шип на себя, вырывая его из плоти, чем вызвал ещё один крик боли, и неистово начал колотить шипом по телу врага, где мог достать. Сначала существо пыталось нападать, потом - защищаться, а после хотело спастись бегством, но не смогло. Его крик перерос в визг, а потом и вовсе в какой-то хрип, когда сопротивление начало заметно ослабевать, он впился своими острыми зубами в глотку своего врага, чисто интуитивно понимая, что это ключ к поражению последнего. Во рту снова появился тот самый постный привкус, но теперь он был немного насыщенней и доставлял какое-то чувство удовлетворения, которое наряду с победой зарождало внутри него какое-то тёплое умиротворение. Он начал поедать плоть уже не брыкающегося существа. Смотрящие только переглянулись между собой. - Хозяин придётся ждать, - проговорил один из них, и, кажется, он осознал смену интонации в этом голосе. Дальше его существование обрело подобный окрас. Теперь уже ему приводили таких же, как и он был ранее, странных существ, которые эволюционировали совершенно случайно. Иногда ему приводили других существ, на вид они были намного совершенней, чем он, в них читалось что-то далеко знакомое, но они были ещё даже слабее, чем предыдущие. В скором времени он начал и сам обрастать шипами. Сначала места, где кожа его уплотнялась, зудели, это было непонятное и странное ощущение. Потом костные наросты его прорывали плоть, некоторое время стекали слизью, а потом становились твёрдыми и опасно острыми. С каждым новым врагом он становился всё более ловким. Он анализировал свои и их ошибки, учился сражаться менее травматически. Он пожирал их плоть и становился всё сильнее и выносливее. Его раны затягивались быстро. Он не знал, что такое отдых. Не знал, почему он там, и что должен делать. В нём по-прежнему горел всё тот же огонь ярости, и он шёл за ним, внемля его зову. Теперь в его голове начали зарождаться более чёткие мысли, он бережно хранил в голове воспоминания, отчего-то понимая, что потеря их приведёт к торможению его метаморфоз. В какой-то момент он перестал быть равным для остальных, он стал крупнее, сильнее и умнее. И именно тогда в голове у него начали проявляться смутные образы, которых он не переживал, но которые несли в себе разную реакцию. Некоторые картинки рождали в его груди тепло, другие - какую-то тянущую боль, нужду заполнить её, а ещё другие - рождали в его душе яростный клокочущий вулкан. Помимо этих кратковременных реакций, которые уже были на уровне полноценных эмоций, он обзавёлся ещё одним, более длительным ощущением: он ненавидел своих надзирателей, так как они довольно часто потчевали его ударами той самой плети, чисто так, забавы ради, чувствуя своё превосходство, а так же раздражение из-за того, что он стал быстрее справляться со своими противниками, стараясь лишний раз не мучить их. В своих смотрящих он видел жажду мучений, жажду крови, а сам же он напротив - жаждал лишь выжить и стать сильнее. Для чего - он пока не знал. В его голове начали рождаться мысли... он решил напасть на превосходящего его противника. - Скоро он готов. Скоро он служить хозяин. Скоро он быть низший, - говорил один надсмотрщик другому, когда тот уходил за новой добычей. Он решил, что время настало. Он прошёлся по яме и аккуратно возвёл напряжённые глаза без век к существу, которое беспечно стояло возле края ямы. Он был действительно беспечен, его смотрящий, ведь ещё никто и никогда не решался напасть на него. Чувство собственного превосходства заглушило исконную потребность в самосохранении. И тут удача решила снова улыбнуться ему - у смотрящего упала плеть, и существо наклонилось за ней, чтоб поднять. Ему хватило этого момента. Взмахнув коротко отросшим хвостом с лезвием на конце, он одним мощным прыжком вырвался из ямы, а потом таким же прыжком наскочил на спину крылатого существа. Его надсмотрщик не ожидал такого, поэтому упустил всего пару секунд, и этого оказалось достаточно для того, чтоб он впился зубами в одно место, которое заприметил ещё раньше. Оно находилось возле шеи и было незащищено уплотнённой кожей. В горле сразу появился привкус тёплой жидкости, который был не таким постным, как у тех существ, что он пожирал ранее. Чёрная жидкость начала струёй хлестать из шеи надсмотрщика, тот взревел и отбросил с себя нападающего. Он встал на ноги и присмотрелся к смотрящему, как он и ожидал, рана довольно сильно ослабила существо, но, тем не менее, он всё ещё был слабее своей жертвы, поэтому ему стоило быть внимательным. Что-то прохрипев, надсмотрщик попытался когтистой лапой зажать рану, но, к несчастью для него, его конечность предназначалась для убийств, но никак не для этой цели. Он же облизнулся и ощутил прилив сил, который подарила кровь этого нового врага. С потоком мощи, что ворвался в его тело, пришли мысли и какие-то образы, которые имели чёткие очертания, это вызвало в груди новую бурю злости и ярости. Он бросился на раненного врага, но тот взмахнул крылом, которое имело острый коготь в основании, куда сходились эта кожаные перепонки, не дал ему снова вонзить зубы в плоть. Острый завёрнутый коготь просвистел в опасной близости от его шеи. Немного пригнувшись, он зарычал, но, вкусив крови, отступать не собирался. Выудив необходимый момент, он сделал рывок вперёд, вырывая зубами кусок кожаной перепонки с крыла своей жертвы, та зарычала в ответ и отступила. Одно уязвимое место было во всём его теле, и оно было сейчас ранено, это ослабляло. А в их мире быть ослабленным означало быть под прицелом смерти. Любой, кто почувствует преимущество над тобой, попытается тебя убить, вырвать тебя из длани мироздания и забрать твою силу и мощь. Надсмотрщик уже привык к такому раскладу, он и сам был не раз тем, кто добивал раненного, поэтому сейчас не спешил нападать на зарвавшегося зверька в ответ, предусмотрительно рассудив своим скудным интеллектом, что лучше дождаться подмогу. Однако когда зверёк снова вырвал из него кусок плоти, надсмотрщик понял, что до подмоги может и не дожить. Именно поэтому он попытался ударить своим увесистым хвостом по столь хрупкому на вид тельцу нападающего. Удар прошёл вскользь и лишь оставил небольшую отметину на груди нападающего. Он отошёл немного, наспех пережёвывая кусок жилистого мяса. В следующее мгновение смотрящий одним уверенным прыжком оторвался от земли и, взмахнув крыльями, одно из которых было в прорехе, спикировал на зарвавшегося зверька, скидывая того мощными когтистыми ногами на песок в яму. Придавив его своим весом, впиваясь острыми когтями в его грудную клетку, смотрящий прорычал: - Ты - грешник. Я - демон. Ты проиграть! "Ты уже проиграл…а…ко…", - откуда-то в голове возникла подобная фраза, но другим, чужим голосом. И, кажется, он понимал её смысл. А дальше в голове возникла столь мимолётная картина, что он даже не успел её запомнить, сконцентрировавшись на том, чтобы обмотать хвостом одну из ног смотрящего, потянуть за неё, в то время как во вторую со всей своей силой вонзить когти верхних конечностей. Он напрягся всем своим телом для этого маневра, и это дало свои плоды - хоть немного, но он пробил броню смотрящего, и, воспользовавшись тем, что тот рефлекторно дёрнулся в ответ на разряд боли, он сбросил с себя врага. Ярость росла в нём, она билась, как птичка в клетке, она желала своего выхода. Схватив горстку песка, он с силой бросил его в глаза своей жертве, и это всего лишь на мгновение опережало его новый прыжок. Но смотрящий, видимо, ожидал этого и, после того, как ему в глаза попал песок, прикрылся хвостом, не давая ему воплотить задуманное. Вместо последнего фатального удара, как задумывалось, он, в последний момент сменив траекторию удара, вложил в него всю мощь, чтоб когтями отрезать острый наконечник хвоста демона. Последний взревел и отошёл на пару шагов назад. Грешник поднял острый наконечник, но не стал его пожирать. Увернувшись от разъярённого удара верхней конечностью надсмотрщика, он присел и ударил наконечником в живот своей жертве, но должного результата не последовало - броня в том месте была особо крепкой. И за свой просчёт он поплатился: демон ударил его коленом в голову, да с такой силой, что у него захрустели зубы, а само его тело отбросило на несколько метров. Встряхнув головой, грешник прогнал от себя наваждение тьмы, которая так манила своим обещанием покоя, и сплюнул отколовшиеся куски зубов на бесцветно серый песок. И снова этот чужой голос в голове: "Ты уже проиграл". И эта интонация - насмешка и презрение, он не понимал ещё, что это, но уже осознавал, как его это выводит из себя. Бросившись на врага снова, он поменял тактику, делая вид, что ищет слабую точку по телу демона, он выжидал нужного момента. И вот, когда он настал, одним уверенным движением снизу вверх он вонзил острие хвоста своего врага ему в то самое слабое место возле шеи, которое находило своё окончание под челюстью, скрываясь под массивными рогами-отростками. Сила удара его зародилась ещё в ногах, перешла в таз, а потом через руки прошла к необходимой точке, и острый хвост полностью проткнул голову демона. На пару мгновений на лице демона засело выражение неверия и какой-то нелепицы всей ситуации, а после взгляд его жёлтых глаз затуманился, и они прикрылись едва видимой перепонкой, которая служила смотрящему при жизни аналогом век. Осклабившись, он потянул на себя обессилевшую тушу и снова впился в неё полуразрушенными зубами. Он отрывал от врага кусок за куском, он вкушал победу над сильным врагом, он пил кровь и понемногу вспоминал о значении такого слова. Он начал понимать всё то, что с ним произошло с такой чёткостью, с которой видит слепой, водрузив на нос очки для улучшения зрения. Кусок за куском он рвал демона, и к нему возвращались его утерянные эмоции и банальные познания. Теперь он знал, что это были они. Когда он пожрал своего врага почти полностью, он разогнул спину, чувствуя, как тело его приобретает новые формы. Кости его ломались и срастались, из тела наружу вырывались смертоносные гребни, покрытые слизью и кровью. Он зарычал, а после рык его перешёл на стон, сделав шаг вперёд, он замер - он вспомнил свою смерть.