Ветер

       На следующий день, как и планировал, иду в деревню за веером для Мэй. Ясуо встречает меня и заметно начинает суетиться, оглядываясь. Убедившись, что рядом больше никого нет, он спрашивает:        — Что на этот раз закажешь?        — Веер. С лисой. Для гейши, — говорю я, на что Ясуо задумчиво хмыкает. Не задавая лишних вопросов — знает, что ниндзя их не любят, он уходит вглубь лавки, и спустя несколько мгновений приносит расписной веер с изображением красных цветов и чёрной лисицы. Я беру его в руки, внимательно рассматривая. Красивый. Мне нравится. Надеюсь, ей тоже понравится.        — Гейшам к вееру обычно положено кимоно. — произносит Ясуо, на что я бросаю на него взгляд.        — Значит, и кимоно сделаешь. — оно тоже стало бы хорошим подарком. Мужчина в ответ кивает и озвучивает сроки, когда мой заказ будет готов. Долго. Если бывшая майко не задержится в нашей деревне на этот срок, то узнаю, где она остановилась, передам подарок. Мэй его точно получит.        Ясуо называет цену за веер, и я протягиваю ему несколько монет. Он быстро прячет их за пазуху, и губы его растягиваются в широкой, довольной улыбке. Знаю, он до денег жаден.        Забираю веер и ухожу, возвращаясь в деревню. Хорошо, веер не пришлось долго ждать. Удачно, что у Ясуо нашёлся подходящий.        Когда возвращаюсь домой, то решаю, что пора бы вернуться к тренировкам. Только более щадящим. Беру в руки острые, наточенные иглы. В задумчивости осматриваю их, оценивая. Годятся. Метать их плохо пока получается, буду учиться.        Так и проходят мои два дня. Состояние Мэй улучшилось, но в себя она не приходила. Я знаю, что в клане уже начали шептаться о гостье, строя свои предположения. Про кицунэ, кроме меня и Такао больше никому не было известно. Пока что.        На утро третьего дня Сатоши приносит мне весть о том, что Мэй пришла в себя. От этой новости я отчего-то испытываю облегчение. Свои чувства я скрываю под маской давно ставшего привычным равнодушия. Не хочу, чтобы он знал, чтобы заметил. Слишком уж болтливый.        После того, как Сатоши уходит, я сразу же направляюсь к дому старого Чонгана. И не я один.        Пересекаюсь с Такао на дорожке, совсем рядом с жилищем лекаря. Я спрашиваю у него про Мэй про то, какое он решение принял. И так тянет. Долго молчит.        — Нет. — произносит он, и я чувствую, как в душе моей поднимается волна протеста.        — Упрямый. Говорил, подумаешь.        — Подумал. Нет, — упёртый дзенин.        — Чем меньше она здесь увидит, тем лучше. — совершенно невозмутимо отвечает Такао.        — У неё жизнь перевернулась за несколько дней, и не единого слова жалобы. — в голосе моём звучит явное раздражение, которому я позволяю выйти на волю.        — Не говори, что тебе её жалко. — синие глаза колдуна на миг сужаются.        — Дух сильный. Необычная. — произношу я уже спокойнее.        — Да. Кицунэ. — не в том дело.        — Она помогла. Больная, укрыла раненного в лесу от погони. — напоминаю я ему.        — Потому ещё жива.        Старый Чонган показывается в окне, угрожающе постукивая палкой. Услышал. Интересно, а Мэй тоже все слышала?..        — Все горы вокруг должны вас слышать?! Расшумелись! — недовольно говорит Чонган, сурово сведит брови к переносице.        Все в клане знают, что означает этот взгляд и знают, что в такой ситуации лучше замолчать. Иначе отхватить можно.        Мы с Такао молча делаем ещё несколько шагов, отдаляясь. Я, не выдержав, первым прерываю повисшую тишину:        — Так ты поможешь ей?        Такао вздыхает тяжело, смотрит на меня. Качает головой в сторону:        — Ладно. — наконец произносит он, — Помогу.        Я чувствую, как в груди моей разливается торжество. Всё же согласился.        — Хорошо.— коротко отвечаю, кивая. Мне хочется добавить «спасибо», но я этого не делаю.        Старый Чонган выходит из своего дома, шагает к нам, опираясь на трость.        — Она поправилась уже. — говорит он, на что Такао кивает. Лекарь же продолжает свой путь, бормоча себе под нос, к кому из жителей деревни он ещё должен зайти и что сделать.        — Значит, может приступить к занятиям, — произносит дзенин, — Я буду ждать её на обрыве.        Я в ответ киваю и остаюсь ждать Мэй на улице — скоро должна выйти. Если же нет, то постучу. Замечаю, как к дому Чонгана со стопкой чистой одежды направляется Азуми. Она прожигает меня взглядом, скулы её напряжены. Знаю, она многое сказать мне хочет. И в прошлом сказала бы.        Не выдерживает. Подходит ближе, и тихо спрашивает:        — Как ты?        — Хорошо, — коротко отвечаю, бросая на неё беглый взгляд. Не хочу, чтобы неспокойная могла двусмысленно истолковать моё поведение.        Она больше ничего не говорит и молча проходит в дом. Проходит несколько мгновений прежде, чем она возвращается, и в её глазах я замечаю отблеск неприязни, которую ей не удаётся скрыть. Будет докучать Мэй — лично с ней поговорю.        Наконец неведьма выходит из дома. Я осматриваю её — на ней тёмно-зелёное расписное кимоно, которое ей очень к лицу и подчёркивает её красоту. Невольно любуюсь ей, произнося:        — Мэй. — всматриваюсь в её лицо. Бодрая.        — Здравствуй, — губы её трогает лёгкая улыбка.        — Познакомилась с Чонганом?        — Да.        — Он сказал, ты в порядке. — она в ответ кивает. — Идём.        Гейша следует за мной. Она окидывает восхищённым взглядом всю округу, на миг задерживает его на острых пиках гор.        — Удивительно красиво. Я не представляла, что деревня может так выглядеть. — произносит она, на что я киваю в знак согласия. Да, места здесь живописные. — Как твоя рана? — неожиданно спрашивает Мэй.        Я окидываю её внимательным взглядом. Вижу по глазам — это не простая вежливость, она правда хочет знать.        — Зачем тебе это? — спрашиваю у неё.        — Допустим, мне небезразлично. Или это всего лишь вежливость. — она коротко пожимает плечами, и на губах её расцветает улыбка.        Если это действительно беспокойство, то… Оно приятно.        — Затянулась. — невольно улыбаюсь ей в ответ. — Тут есть редкие лекарства. Сильные. Чонган сказал, хорошо получилось зашить.        После недолгого молчания, Мэй вновь задаёт вопрос:        — Как мне потом отсюда уходить? Место же тайное… — я невольно усмехаюсь.        — Не кажется, надо было раньше об этом волноваться? До того, как попала сюда. — глаза её удивлённо расширяются, — Я ещё не знаю ответ.        Мэй на миг задумывается, а после задаёт вопрос:        — Куда мы? — наверняка волнуется перед встречей с Такао — отметил, что в подобных случаях она задаёт слишком много вопросов.        — К колдуну. Слышала наш разговор?        — Не всё, но общий смысл уловила. — отвечает она.        — Он дзенин. — вижу вопрос в её глазах, — Глава клана.        Наконец мы выходим к обрыву, и я бросаю беглый взгляд на фигуру Такао, который стоит на краю обрыва, смотря вдаль, на ущелье.        — Он ждёт, — бывшая майко заметно теряется. Значит, хотела, чтобы я пошёл с ней…        Про себя отмечаю, что пошёл бы, если бы не тот факт, что Такао этого не любит.        — Ты разве не со мной? — спрашивает она, стараясь скрыть своё волнение под маской спокойствия. Гейша…        — Нет. Так лучше. — Мэй несколько мгновений стоит на месте, а после кивает, делая несколько неуверенных шагов в сторону колдуна.        Я же возвращаюсь назад, иду в свой дом. Решаю тоже заняться тренировками, возвращаясь к иглам. Напоминаю себе: главное — терпение. Так всегда говорил учитель.        Слышу тихие шаги за спиной и резко оборачиваюсь, сжимая в руках иглу. Раздражённо дергаю щекой, глядя на неожиданную гостью. Азуми. Опять.        — Кадзу. — она решительно подходит ко мне, — Зачем ты привёл кицунэ в нашу деревню? Всё знают: от ëкая не жди добра.  — она вглядывается в мои глаза, пытаясь найти в них отблески лисьей магии. Но не находит.        — Любопытная, не твоего ума дело. — не скрывая своего раздражения отвечаю я, отворачиваясь, тем самым показывая, что разговор наш окончен.        — Но она… — Азуми говорит уже тише, но я перебиваю её.        — Сказал же.        Бросаю на неё беглый взгляд. Настырная обиженно поджимает губы, но после этого разворачивается и уходит, оставляя меня в желаемом одиночестве.        Вечером же я решаю навестить неведьму. Подарить ей веер и заодно узнать, как у неё всё с Такао прошло, что узнала.        Прихожу к дому лекаря. Стучусь в дверь и слышу тихие шаги. Мэй. Значит, Чонган ушёл по делам. Так даже лучше.        — Да? — открывает она, явно не ожидая увидеть меня.        — Спросить зашёл. Как пообщались?        — Познавательно. — отвечает она, — Дзенин сказал, что я без сомнений, рождена кицунэ. Все указывает на то, что моя мать была лисицей. Помимо этого он обнаружил на моей ладони волшебный символ. Что он означает, Такао не знает. — я в задумчивости хмыкаю. Да, действительно много нового о себе узнала.        — Кисло. Почему не знала, что лиса? — она пожимает плечами.        — Меня ещё совсем ребёнком зачем-то превратили в человека. — любопытно, — Ах, да… — она опускает глаза в пол, заметно смутившись, — Я превращаюсь, когда сильно волнуюсь и пугаюсь…        Невольно вспоминаю, как она обратилась в лису при мне, и её бурную реакцию на то, что я назвал её «неведьмой». Я давлю смешок в кулаке, не желая ненароком обидеть бывшую майко.        — Такао согласился помочь?        — Да. Пообещал научить контролировать магию, завтра на рассвете продолжим занятия.        Отлично. С этим всё понятно. Значит, сейчас настало время для веера.        — Я подарок тебе принёс, неведьма. — произношу я, и в янтарных глазах Мэй мелькает удивление.        — На память о том, что помогла. — я достаю веер из рукава, протягивая ей. Наши глаза на миг встречаются, и я понимаю, что она искреннее рада подарку. От этого радостнее становится и мне.        Она проводит рукой по рисунку лисы, а после раскрывает веер, и подбрасывает, ловко поймав. Гейша…        — Это лучший из вееров, что я держала в руках. Спасибо, Кадзу. — произносит она, очаровательно улыбаясь. Приятно это слышать и знать.        — Выпьем чаю? Правда, я не знаю, где тут чашки. — предлагает она. Я мягко улыбаюсь ей, решая, что Мэй лучше отдохнуть. День был сложный и насыщенный.        — Пойду. Отдыхай. — произношу я, на что красивая делает шаг вперед и уверенно говорит:        — Кадзу… Останься. — она на короткий миг касается рукава моего кимоно.        — Зачем? — спрашиваю у неё, и тут же понимаю сам, что хочу остаться. Хочу провести время с ней.        — Не спрашивай, просто пойми. — да, я понимаю, Мэй.        Только вот пить чай старика Чонгана — не самое лучшее решение. Легко спутать с чем-то ядовитым.        — Чай принесу. А то у Чонгана такие травы… Перепутав их, можно стать совсем зелёными и холодными. — чего совершенно бы не хотелось.        Чай я одалживаю у Кими и возвращаюсь к Мэй. Где чашки и поднос лежат у Чонгана я знаю, поэтому достаю их из сундука. Чувствую на себе внимательный взгляд неведьмы, она следит за каждым моим движением.        — Так странно и непривычно. — тихо произносит она.        — Что?        — За столом всегда я развлекаю и ухаживаю. Первый раз мужчина подаёт мне чай. — гейша… Пожалуй, самая необычная из всех. От этой мысли губы мои трогает ухмылка. Мэй же продолжает следить за моими действиями.        Наконец я протягиваю ей чашку с чаем, и пальцы наши на миг соприкасаются. Я поднимаю на неё глаза. Отблески огня падают на её красивое лицо, янтарные глаза поблескивают в полумраке комнаты. Прекрасная. Словно настоящая волшебница.        — Необычный вкус. Местные травы? — спрашивает она, на что я киваю.        Мэй же продолжает говорить, и голос её звучит уже тише:        — Мне кажется наваждением всё произошедшее… Вот усну, проснусь у себя в окия… И ничего не было…        — Совсем? — и нашего знакомства тоже?..        Неведьма молчит, и я делаю первый глоток чая. Чувствую, как взгляд её задерживается на моих губах, и улавливаю её мысли. Потому что сам ощущаю то же самое.        За то время, которое мы провели вместе, я успел привыкнуть к тебе. И… Ты действительно нравишься мне, Мэй.        Гейша не отводит взгляда. Понимаю, чего она хочет. И я тоже этого хочу.        Поняв, что я уловил ход её мыслей, Мэй в смущении опускает взгляд, и щеки её покрываются лёгким румянцем. Прядь тёмных волос падает ей на лицо, и аккуратным движением я поправляю её.        Она поднимает на меня взгляд, и я оказываюсь ближе. Раз уж мы оба хотим одного и того же…        Я забираю у неё чашку с чаем, отставляя её в сторону. Дотрагиваюсь до её щеки, на что она на миг прикрывает глаза.        Этот момент действительно волшебен. Особен.        Она вновь смотрит на меня, и тогда я поддаюсь вперёд, и моё лицо оказывается совсем близко с её.        — Не надо сейчас… Думать… И не говори ничего. — она тянет ко мне руку, но она так и зависает в воздухе, в тот момент, когда я осторожно целую её. Знаю, что для неё это впервые, поэтому я хочу, чтобы она привыкла, не давлю на неё.        Рука её мягко опускается на моё плечо, и я притягиваю её к себе, аккуратно обнимая, чувствуя тепло её тела. Сердце моё ускоряет бег.        Я медленно отстраняюсь от неё, всё ещё ощущая её дыхание на моей щеке. Мэй смотрит на меня, и в глазах её появляется блеск.        — Если хочешь, то никогда не вспомню об этом. Всё останется наваждением, сном… — тихо шепчу, на что неведьма слабо качает головой из стороны в сторону.        Я бы тоже не хотел, чтобы это было просто сном…        — Чай остыл.        — Пусть. — произносит она.        Да, сейчас это уже не так важно…        Я бросаю взгляд на дверь. Лучше уйти. Не хочу ставить Мэй в неудобное положение.        — Сейчас Чонган придёт. Любопытный, умный. Тебе неловко будет. — произношу я, на что неведьма мягко улыбается в ответ.        Я поднимаюсь со своего места:        — Отдыхай, — бросаю на неё последний, прощальный взгляд, стараясь запомнить этот вечер.        И после этого ухожу, а остывший чай так и остаётся недопитым.