Ветер

       — Как мы покинем город? — а вот это хороший вопрос, красивая. Поднимаю глаза к ночному небу, размышляю. Оно затянуто тёмными тучами — ни Луны, ни звёзд. Это хорошо, проще будет скрыться от погони.        Ощущаю на себе вопросительный взгляд бывшей майко, и коротко произношу:        — Я думаю.        — Хорошо, не молишься, — в голосе Мэй звучат язвительные нотки, и от её иронии губы мои трогает ухмылка.        — Не доверяешь милости высших сил?.. Правильно, — отвечаю и перевожу взгляд на гейшу.        — Ночь тёмная, нам на руку. Тебя сильно ищут? — задаю ей давно интересующий меня вопрос. Мэй на миг отводит взгляд в сторону, закусывает нижнюю губу и тихо произносит:        — Да.        — Уверена, что не паникуешь? Я могу попробовать сначала проводить тебя, потом выйти сам, — на мое предложение она еле слышно вздыхает.        — Меня считают ведьмой, — с трудом признаётся она. Так вот в чем дело. Что ж, меня, человека, выросшего рядом с ëкаям, и чьим близким другом является колдун, ведьмой уж точно не напугать.        — Считают? — вопросительно приподнимаю бровь.        — Я не ведьма! — в голосе её полно возмущения, она недовольно кривит губы.        Ну хорошо. Как скажешь, неведьма.        Да даже если и ведьма, то, по всей видимости, и правда не знала о своих способностях. Иначе стала бы просить у меня помощи? Это не имеет смысла — с лёгкостью выбралась бы сама.        — Тогда в чем дело?        — Кто-то… — ее прерывает короткий приступ кашля, — Кто-то убил мою наставницу. Обвиняют меня.        — Печально, — отвечаю, и в голове проносятся воспоминания о том вечере, когда впервые встретил майко вместе с её наставницей, — Красивая была женщина, — добавляю.        — На воротах проверяют всех, даже юношей. Трут тряпками лица, смотрят, нет ли грима, — масштабно… Не слишком ли для поимки одной гейши?        — Тухло. Значит, порознь никак, — улавливаю за своей спиной шорох и прислушиваюсь. Шаги. Нужно уходить отсюда, как можно быстрее. Хватаю бывшую майко за локоть и увожу в сторону.        На миг останавливаюсь и бросаю взгляд на Мэй, пытаюсь понять её физическую форму. Справится ли?        — Ты какие игры любишь? — она непонимающе смотрит на меня, начинает перечислять:        — Слова и аятори… — небольшая пауза, — В сëги учили. В детстве совсем маленькой в куклы играла. А что? — совсем не то. Кисло.        — Догонялки? Перескок?        — Это не игры для майко.        — Танцевала много?        — Да, — отвечает Мэй, и делает короткую паузу, — Это так важно сейчас? — в голосе её звучит раздражение, которое она пусть и пытается скрыть — гейше ведь не положено.        — Да. Пытаюсь понять, насколько выносливая, — поясняю я. Глаза её загораются решимостью, она с уверенностью произносит:        — Я буду бежать, пока не упаду. Можешь не сомневаться, — упорная. Хорошо.        Я киваю ей, а после иду вперёд. Нам надо попасть в Верхние кварталы, есть там один дом с подземным ходом — наш единственный шанс выбраться из этого, изрядно надоевшего мне, города. Помнится, на нашем пути будет тайник, который мы с Сатоши оставили, когда выполняли здесь один из заказов. Там все необходимое.        Сворачиваю за угол. А вот и нужный дом. Рукой нащупываю тайник под крышой и достаю кожаный мешок. Проверяю его содержимое: нож, огниво, запасная одежда, и самое главное — нитки и иголка.        — Много у тебя тайников заготовлено? — спрашивает Мэй, подходя ближе, и с интересом заглядывая в мешок. И ещё один вопрос от неё. Какой уже по счёту?.. Любознательная какая.        — А ты всегда так много вопросов задаешь, или только когда нервничаешь? — бывшая майко задумывается на миг, и произносит:        — Наверное, второе.        Протягиваю ей сверток с одеждой — её нынешняя не подходит для бега, неудобно.        — Переоденься. В этом будет удобнее, — кидаю ей мешок под ноги, и она не понимает зачем, — На него встань. Земля холодная.        — Отвернись, — произносит Мэй, на что я усмехаюсь. Стеснительная. Поворачиваюсь к ней спиной и смотрю вперёд, на дорогу, которую нам в скором времени предстоит преодолеть.        — Все, — окидываю гейшу взглядом. Должен признать, что даже мужское кимоно ей идет.        — Лучше, чем ожидал, — произношу я, и после жестом указываю, куда нам нужно идти.        — А ты? — спрашивает Мэй, не двигаясь с места. Красивая, похоже, что у меня тут гардероб?        — Это все, что есть.        Двигаюсь вперед, и гейша молча следует за мной. Постепенно дома становятся все богаче и богаче — вот и Верхний квартал. На нашем пути тихо, всю стражу перевели на бедняцкие районы.        Пока гладко все. Идет так, как нужно. Я бы сказал, что даже идеально. Эта мысль заставляет меня недовольно поморщится. Слишком уж складно. Подозрительно, не бывает так обычно.        Наконец, доходим до нужного дома.        — Надо попасть во двор, затем в конюшню. Очень тихо и незаметно. Там серьезная охрана, — говорю я тихо, — Ещё там подземный ход, который выведет нас за пределы города, — Мэй серьезно смотрит на меня и кивает.        Любопытная, она спрашивает про то, откуда он вообще появился, и я коротко рассказываю о том, что хозяин его — контрабандист. Бывшая майко внимательно смотрит на меня, вновь пытается понять, кто же я такой на самом деле. И снова мимо, Мэй.        — Хотела спросить не контрабандист ли я? Нет, — ободряюще подмигиваю ей и подхожу к забору. Кисло, придется опять тревожить рану.        Подпрыгиваю, и руками цепляюсь за край забора, быстро подтягиваюсь. В боку вновь предательски ноет, и я поплотнее стискиваю зубы.        Протягиваю руку Мэй, и она крепко хватается за неё, ловко и грациозно забирается.        Прикладываю палец к губам, призывая сохранять полнейшую тишину. Бесшумно шагаю к хозяйским постройкам, гейша неотступно следует за мной. Слышу приближающиеся шаги — а вот и охрана. Не заставила себя долго ждать. Подаю знак Мэй, поднимая руку вверх. Слежу за ней, она делает все верно — останавливается и присаживается. Охранник с арбалетом в руках, проходит мимо. Внимательно слежу за ним взглядом — он не замечает незванных гостей.        Захожу в конюшню — лошади ведут себя спокойно, и никак не реагирует на появление чужака. Хорошо. Бросаю на них короткий взгляд, а после подхожу к дальней стене. Лаз должен быть где-то здесь. Откидываю прочь сено, нащупываю крышку люка, и пытаюсь её открыть. Рана на боку вновь даёт о себе знать, и начинает кровоточить. Я стараюсь откинуть прочь болезненные ощущения, сконцентрировавшись на том, что сейчас важно.        Наконец, открываю крышку люка, и в этот же миг мои чуткие уши улавливают кашель. Мэй. И тут же возглас охранника:        — Кто здесь? — проклятье. Знал же: не может все быть настолько гладко. В тот же миг дверь конюшни открывается, и теперь он замечает и меня. Орет во все горло, — Сюда! Тревога! — он целится прямо в лицо Мэй, и от скорой смерти её спасает внезапно загоревшееся сено. Испуганная лошадь с громким ржанием, пробивает грудью загородку и оказывается на свободе. Обессилевшая бывшая майко падает на землю, и арбалетная стрела пролетает прямо над её головой, врезаясь в крышу.        Остальные перепуганные лошади также вырываются из своих стойл, поднимая копытами облако пыли, и закрывая Мэй собой от охранника. В возникшем переполохе, бросаюсь к ней, не теряя ни секунды драгоценного времени. Хватаю её и тащу к лазу, помогая спуститься вниз. Гейша выглядит совсем плохо: бледная, дышит тяжело. Тухло.        Очевидно, гейша не могла видеть в темноте также хорошо, как и синоби. Не обучена. Поэтому даю ей в руку свечу со словами:        — Не стой, — держись, красивая. Мы итак проделали слишком большой путь для того, чтобы сейчас вот так просто сдаться.        Мэй бежит вперед, но недолго. Вскоре она прислоняется спиной к каменной стене, прикрывает глаза. Она едва не падает, но я успеваю схватить её.        — В чем дело?        — Не знаю… Все плывет, — еле слышно шепчет она.        Закидываю её руку на плечо, помогая идти. Ну же. Давай, Мэй.        — Прости, — виновато произносит она.        Потом, благодарная. Сейчас не время.        — Тихо. Двигаем.        Тоннель кажется бесконечным. Различаю за спиной неясный шум, краем глаза замечаю, как по каменным стенам ползут отблески пламени. А вот и охрана. Догоняют нас.        Бросаю взгляд на бледную гейшу.        — Осталось немного. Напрягись.        Единственный способ задержать их — обвалить земляной свод. Собираю последние силы, даю команду бывшей майко:        — Иди скорей. Я попробую обвалить проход, — Мэй на миг задерживает на мне взгляд, но я делаю жест рукой, призывая её бежать, и она послушно двигается с места.        — Вижу их! — доносится до меня голос стражника. Пинаю деревянную колонну, и с потолка сыпется песок. Повторяю это еще раз и еще. Кажется, получается.        Проклятый стражник стреляет, и стрела вонзается в мое тело чуть выше прежней раны. Струйка алой крови стекает вниз, и я шиплю от боли. Пошатываюсь и мешок падает из моих рук. Мэй останавливается, смотрит на меня. Вижу, что хочет помочь — не может бросить. В нерешительности она делает робкий шаг в мою сторону, на что я махаю ей рукой, показывая, чтобы она даже не думала об этом.        Потому что хотя бы один из нас должен выбраться отсюда, иначе все усилия станут напрасными:        — Беги! Ну! — кричу я ей, а после возвращаюсь к земляной подпорке, продолжая пинать её. Кровь продолжает течь из раны, я ощущаю, как силы постепенно покидают меня, а перед глазами начинает плыть. Качаю головой в сторону, пытаясь прийти в себя.        Нет. Я здесь не останусь.        Пинаю подпорку в последний раз, и быстро отпрыгиваю назад. Слышу грохот камней, они падают вниз, преграждая путь стражникам. Слышу их возмущенные возгласы и проклятья, направленные в мой адрес.        Кашляю от пыли и на миг прислоняюсь спиной к стене, для того, чтобы перевести дух. Прикрываю глаза, глубоко вдыхаю. Надо идти. Открываю глаза, опускаю руку на арбалетную стрелу. Нужно её обломать. Резко сгибаю её, слышу треск, и тело мое наполняет короткая вспышка боли.        После этого иду вперед. Нужно найти Мэй. Как далеко она успела уйти? Могла убежать, не дожидаться меня… Но отчего-то мне кажется, что этого она не сделала. Ведь не хотела уходить, пыталась помочь…        Наконец, вижу слабый свет, от которого я невольно жмурюсь. Уже рассвело. Этот восход мне увидеть суждено — хорошо.        Замечаю у самого выхода из тоннеля рыжую лисицу. Странно, откуда она здесь? Но, когда я присматриваюсь получше, все встает на свои места — рядом с ней лежит мой кожаный мешок.        Ты не просто ведьма, Мэй. Ты кицунэ — лисица-оборотень. С ними мне еще никогда не доводилось иметь дело. Вспоминаю её возмущённый возглас «я не ведьма!». Знала ли о своей истинной сущности? Следом вспоминается и загореевшеся в конюшне сено. Явно тоже её рук дело. Загадочная… Но безобидная — это ясно точно.        Опускаюсь рядом с лисицей. Бока её едва вздымаются. Без сознания. Касаюсь рукой густой рыжей шерсти, в попытке побудить, но она никак не реагирует на мое прикосновение.        Я дал тебе обещание: помочь выбраться из города и довести до безопасного места. И я сдержу его. А человек ты или ëкай — это уже неважно.        Перекидываю лисицу через плечо, придерживая её рукой. Второй держу мешок. Идти стало еще сложнее. Лисица безвольно висит на мне, лапы её болтаются в такт моим шагам.        Спустя какое-то время кицунэ слабо шевелится, открывает глаза. Замечая это, осторожно опускаю её на землю. Она смотрит на меня мутными янтарными глазами.        — Очнулась? — спрашиваю у неё. Понимает ли она меня сейчас?        В ответ лисица нечленораздельно скулит. Значит, понимает. Только сказать ничего не может.        Она садится на землю, обвивая лапы пушистым рыжим хвостом. Выжидающе смотрит на меня.        — Идти сможешь? — это еще не конец, пушистая. Скоро за нами пустятся в погоню, и уйти от неё будет уже сложнее, чем в прошлый раз.        Лисица молчит. Воспринимаю её ответ, как отрицательный:        — Надо, — твердо произношу я, — Сомневаюсь, что владелец подземного хода сообщит о нас страже, хоть и испортили мы ему дело. А вот бойцы его, чтобы загладить вину перед хозяином и репутацию сохранить, в погоню пустятся, — объясняю, — Они на лошадях уже обогнули город. Мы недалеко. Если напали на след, то времени мало.        Лиса продолжает молчать.        — Молчишь, пушистая? Правильно. Что тут скажешь? — ведь дело гниль, — Кстати, молодец — спасла мою сумку, — Мэй в ответ кивает. Поднимается на лапы, готовится идти дальше.        — Идем, неведьма, — произношу я, на что лисица недовольно скалится, прижимая уши к голове. Меня забавляет её бурная реакция, на что я легко улыбаюсь ей.        — Нам надо на юго-запад, — лисица вопросительно смотрит на меня, навостряет уши, — Что там? Большая развилка трактов. Постоялые дворы, где никому ни для кого нет дела. Пара должников. Безопасное место, до которого я тебя обещал проводить. Ты там затеряешься и уедешь, куда пожелаешь.        В янтарных глазах лисица застывает изумление. Наверняка задается вопросом, почему я не испугался её неожиданного превращения и не бросил. Хвост её раскачивается из стороны в сторону.        И я переключаю внимание Мэй на него:        — Тебе хвост не мешает? Не раздражает? — лисица резко оборачивается и сверлит его взглядом. Пытается контролировать. Когда не выходит, нервно дергает ушами. Забавно. Я наблюдаю за этой картиной, и довольно усмехаюсь.        Мэй идет лучше, да и я тоже, потому что теперь не нужно тащить на себе лисицу. Однако, продолжается это недолго — вскоре перед глазами вновь начинает плыть, в ушах звенит. Слабость от потери крови накатывает на меня волной. Приходится делать остановки для того, чтобы перевести дух. Лисица каждый раз останавливается рядом со мной, терпеливо ждет.        После очередной такой остановки, слышу шум вдалеке — лай собак. Паршиво. Мэй останавливается рядом со мной, вижу беспокойство в её лисьих глазах.        — Слышала? — она отрицательно мотает головой и навостряет уши, прислушивается, стараясь понять причину моего беспокойства, — За нами идут с собаками.        Лисица испуганно прижимает уши к голове, вся сжимается от страха.        Я тяжело вздыхаю. От этой погони мне уже не убежать. Серьезно смотрю на Мэй. У неё ещё есть шанс спастись. Я же буду ей только мешать.        — Найди древесные грибы. Срочно. Натри ими лапы, запах поможет сбить собак со следа — и убирайся подальше.        Лисица дергает хвостом, явно несогласная с моими словами. Она упрямо хватает меня за штанину, тянет на себя, настаивая, чтобы я шёл с ней.        Ох, хорошая… Не уверен, что это возможно.        — Я уже не бегун, — лиса издает короткий рык, гневно размахивая хвостом.        Я грозно смотрю на неё, но и она не отступает. Рычит ещё громче, вновь хватает за штанину. Ладно, упертая, будь по-твоему.        Я ещё раз смотрю на пушистую, и ко мне начинает возвращаться вера в то, что из этой дряной ситуации все ещё можно выкрутиться. И былое упрямство.        Твердо решаю: вот так просто я не умру. Из-за собственной глупости… Что так легко попался самураям. Это слишком позорно.        — Ну, неси! Только быстро! — говорю я лисице, и она мгновенно скрывается в лесу. Спустя некоторое время возвращается, неся в зубах нужные грибы. Я поспешно растираю их по подошвам, и говорю:        — Ходу.        Идти по-прежнему тяжело. Сердце гулко стучит в груди, перед глазами — туман. Я, закусив нижнюю губу, упрямо продолжаю идти вперед. Шаг. И ещё один. Нет, нельзя. Не смей.        Шаг. Последний. Темнота вокруг сгущается, полностью поглощая меня, и я без сил падаю на покрытую ковром пестрых осенних листьев землю.