Да восстанет Империя.

      Толкаю деревянную дверь. Полагаю, немного сильнее, чем намеревалась изначально. Та, со скрипом, свойственным всем относительно старым «созданиям», отворяется на сколько позволяют петли, чуть ли не снося с ног, как оказалось, стоявшего с той стороны у стены молодого человека. Брань обрывается на полуслове, стоит лишь сделать мне шаг через порог. Удивлены. Но не растеряны. Это радует. Совет Штаба Экзорцистов, как всегда, не лишен хладнокровия. Если меня когда-нибудь спросят, кто и кого надоумил дать подобное название данной организации, как сказали бы на Земле, я не сумела бы с уверенностью дать им внятный ответ, ибо сама с недоумением порой размышляю над тем, почему именно «Штаб» и почему именно «Экзорцистов». Однако оставим данные размышления на другой раз. В данный момент сюда я прибыла с иной целью, а не для того чтобы посвятить себя в истоки истории отряда, прежде служившего Императорскому двору. До пришествия Его.       - Это еще что за выходки?! – рыжевласый мужчина невысокого роста, весьма крупной комплекции, чуть ли не вскакивает на ноги, тянет вниз выцветшую рубаху, собравшуюся под доспехом, кой земляне привыкли называть кольчугой, после опускает одну из рук на топор, торчащий из пояса, а второй упирается в поверхность массивного стола из красного дерева, направляя в мою сторону явно негостеприимный взор.       В ответ молчу, с ним я дел имею. С северянами вообще редко в разговор вступать приходилось, уж слишком те агрессивно реагируют на некоторые высказывания, не подобающие сформированной в их небольшой общине культуре. Интересно было бы поглядеть, как быстро они перерезали бы глотки старейшинам из нашего селения, встретившись лицом к лицу с их нездоровой тягой давать никому не нужные комментарии всему, что приходится слышать, аль наблюдать, разбавляя дюжину слов конструктивной речи еще двумя такими же беспричинного бормотания.       - Эдга́р, будь любезен, присядь обратно. Ты весьма непочтенно ведешь с нашим нежданным гостем. Тем более, она дама… - по правую сторону от рыжевласого, которого, по всей видимости, теперь нам известно имя, отзывается худощавый седовласый мужчина, явно обладающий эльфийскими корнями. Навевает мотивы какой-то земной сказочки, правда, увы, «короля» уже давно нет в живых, а с нынешним я не знакома. Как и требовалось ожидать, бледнолицый полуэльф, по серьгам в ушах, явно не из самого «простого» рода, более остальных настроен на диалог.       Рыжеволосый мужичок вновь падает на свой стул, откидываясь на спинку того, да обращая свой взор на того, кто расположился между этих двоих. Вот он то мне и нужен. Арион Гольштейн. Нынешний глава отряда, превратившегося после падения старого правителя в, так называемый, Штаб Экзорцистов. Единственный из присутствующих, кто лишний раз рта не откроет, да слова ненужного не выговорит. Иногда это радует. Не считая жалоб его жены о том, что тот чрезмерно молчалив порой. Благородная седина уже тронула голову пятидесятилетнего мужчины, разбавив смольно-черные волосы, уложенные к затылку. Накидка на плечах, с золотыми вставками национального орнамента у воротника, краев рукавов и у запа́ха. Шрам под правым глазом. Почти не заметный, если не приглядываться. Не помню его. Видимо, появился после моего ухода с Границы.       Он знает меня. Когда-то давно появлялся на пороге моей хижины, когда охоту в нашем селении на демонов вели. Им тогда хорошенько досталось от стариков за то, что Империя сует свой нос за пределы границ собственного влияния. Помню, у него сын еще был. На пару лет старше нынешнего Императора. Не стану интересоваться его судьбой. Слишком много времени прошло, слишком многие пали смертью храбрых и не очень на поле битвы. Слишком многих забрала Граница, не сумев насытиться и без того принесенными доселе в жертву душами.       - Полагаю, ты явилась за девочкой, - поднимает взор на меня, но не сдвигает с места головы. Глядит будто исподлобья. В очередной раз улавливаю нити горести в очах, убеждаясь в том, что не затрагивать тему семьи было отличным решением с самого начала. Да и больно оно мне надобно. Единственное, что волнует меня, предназначение девчонки, кое должно свершиться без влияния какой-либо из враждующих сторон.       - Вы, ведь, понимаете, что у Границы на нее свои планы? – о да, они понимают. Как и наличие возможности завербовать потенциальную угрозу для Императора в свои ряды с целью дальнейшей мести.       - Ты, ведь, понимаешь, что только тем, что держала ее за пределами Границы по непонятным причинам, уже вызываешь подозрения у наших людей? - хитро. Не ожидала, что глава Штаба так щедр на серьезные вопросы.       - Мои причины вам не будут так сразу понятны, да и вовлеченность моя в данные события минимальна. Я бы даже сказала, практически отсутствует, - стоит напомнить Ариону о том, что я – не тот человек, который станет настраивать значимую, по их мнению, «пешку» против Штаба.       - Нам известна твоя миссия, - ну вот, ведает, ведь, что наблюдатель я, что попросту права в их войне участвовать не имею. – Как и то, что с хорошими вестями ты приходишь редко.       Говорит он, а ощущение у меня, будто удар только что получила. Разве я так плоха в своих предостережениях? Нет, я в них очень хороша. Даже слишком. Проблема в том, что в Императорском дворе я была лишь три раза. Однажды, рекомендовав травы жене Императора, которая приболела во время первой беременности. Во второй раз, когда пришла весть об исполнении четырех лет первому сыну Императорской семьи. Тогда я впервые предупредила властителя о том, что дитя беловласое по преданиям не к добру рождается. Однако выразила надежду на то, что это всего-либо россказни помешанных на излишней пафосности ведьм. В третий раз – за пару дней до четвертого дня рождения Эйнар. И, собственно, до трагедии. Тогда, когда предрекла приближение значительных перемен. Кто же мог подумать, что те окажутся столь кровавыми.       - Крайне глупо судить по двум вестям обо всех предсказаниях шамана, - не намерена защищать себя, однако, выразить отношение к озвученной мысли не постыжусь. – К тому же, я не могу быть уверена, насколько разочаровывающими для вас окажутся мои суждения.       - Зачем тебе девочка? – странный вопрос, учитывая то, что Гольштейн, однозначно, понимает, что за период совместной жизни с наследницей навряд ли у меня зародились какие-то материнские чувства к той, учитывая мою общую неспособность испытывать особо яркие эмоции по отношению к людям.       - Мне? Она мне даром не сдалась, - делаю паузу. Удивление на лицах присутствующих на Совете, но только не на лице Гольштейна. Так и знала. Ему необходимо понять, насколько полезной я могу оказаться для него для Штаба в целом. Смешно. – Тогда. Тогда даром не сдалась. Сейчас же нас, несмотря на мое неприкрытое равнодушие ко всему творящемуся вокруг и ко всем, в этих событиях участвующим, нас все-же что-то да связывает. Предназначение. К примеру, - «натягиваю» улыбку. Дернулась бровь. Интересно. Гольштейн, Гольштейн, тебя так просто заинтересовать малейшей выгодой. – Все мы знаем и понимаем, что одна из сторон Предназначения станет на смерть сражаться ради другой. И мы понимаем, как можно это использовать в обе стороны, не так ли, Арион? – молчит. Осознал наконец, что я не та, от кого стоит что-либо скрывать. Не удивительно, что он изначально намеревался, если не изначально, то, как минимум, как запасной вариант, отыскать того, кто определен ей судьбой и использовать в случае, если откажется сотрудничать. Не выйдет. Не в моем присутствии. Предназначение – не игрушки. – Только вот, есть одна проблема, правда? Ингуара́нтия. «Неведение» на древнедаблорском. Ни вы, ни она не знаете и знать не можете, кто именно ей предопределен изначально. Кроме меня. Мне ведомо все. И ты знаешь, что я права.       - Лжешь, ты не можешь…       - Могу. И если ты сейчас же не позволишь мне явиться к ней, боюсь, вам придется самим разъяснять народу, каким образом неведомая сила снесла целое поселение на северо-востоке континента.