.⸙͎История с продолжением....⸙͎

Для галочки. Часть первая. Необычная болезнь «Хахинахи»... ...Ребенок начал жаловаться на боль в животе. На улице вечерело. Закат тускнел, темнел и собирался переходить в ночь. ...И так хотелось полежать еще немного. Сегодня был очередной тяжелый день. С утра нарыла на участке картошку. Большую хозяйственую сумку и еще полмешка. Перевезла сначала к дому своей матери. Потом наскоро перебрала и, занявши денег на билет, потащилась с сумками на автобусную остановку. Автобус пришел вскоре. Шофер, незнакомый и неместный, пытался сорвать еще и плату за картошку, как за багаж, угрожая высадить немедленно, если багаж оплатить откажется… Но денег больше не было. А плату натурой, имея в виду молодую картошку - скороспелку по ценам городского небольшого базарчика, шофер принимать отказался... Их пригородное село всегда славилось своим картофелем. Песчаные легкие почвы помогали картошке расти. Пески прогревались легко. И молодой картофель вырастал на них и получался светлым, чистым и солнечным, таким округлым и гладким, как будто бы светился изнутри… Почти все село растило картошку. И находились умельцы, которые в начале марта месяца уже высаживали в огородах пророщенные клубни, потому что очень быстро проходит сезон дорогих до заоблачности цен на молодую и скороспелую картошку. Тот, кто успеет первым вывезти товарную скороспелку на базар, сможет получить неплохие деньги. Потом сезон высоких цен уходит. А молодой картофель появляется даже в магазинах, то есть, почти везде… Тогда наступает пора продавать старый картофель. Его начинают брать охотнее. Приходят на рынок женщины средних лет и по цене одного килограмма молодого, но дорогого еще картофеля, берут ведерко картошки старой, еще прошлогодней. И приговаривают, что молодая картошка - одна вода. Вот старая - это да! Для щей - самая наваристая… Автобус постепенно наполнялся народом и утрясался. Потом развернулся около остановки и мимо сельских магазинов поехал. Женщина хмурилась. Не нравилось ей, что сильно дышит в ухо и наваливается на плечо, молодой и веселый, возможно немного «клянутый», то есть подвыпивший деревенский парниша. Прошли те времена, канули в прошлое, когда лишние прикосновения от тряски автобуса могли бы показаться навязчивостью или ненужной лаской. А также вогнать в краску смущения. Сильнее она переживала за картофель в сумках. Не рассыпал бы сумки намтойчивый, не раздавил бы картофелины слишком слишком сильно сопящий в ухо и старательно избегающий ее острого и выставленного локтя деревенский прилипала, совсем не ее кавалер… С такими мыслями до города и доехала. Еще пересадка, уже на трамвае. А вот и рынок. Пока еще не время активных продаж, пока ещё не "картофельный" сезон. Часа через полтора повалили с завода рабочие. Женщину - продавщицу всегда удивляло, что выглядели женщины - работницы с завода так, как будто бы вышли они на прогулку по вечернему праздничному городу. От разных фасонов, цветов и модных платьев женщин рябило в глазах. И сильно удивляло, что они покупали пятилитровое ведерко картошки. И выбирали ее картофель, потому что лежал он желтый, чистенький и, кажется, светился изнутри. Но оплативши покупку, вдруг покупательница спохватывалась, что ей нести домой покупку не в чем. Тогда она бежала к киоску и покупала там, примерно, за половину цены от покупки картофеля большой и нарядный пластиковый пакет. В него пересыпала картошку и уходила, довольная покупкой. А женщина и продавщица оставалась размышлять: - А в чем же был смысл торга за лучший и, главное, дешевый молодой картофель, если всю прибыль для покупательницы от покупки деревенского картофеля подешевле, съедала покупка одноразового пластикового пакета?... Но все постепенно проходит. Закончилась и картошка. А вместе с ней - торговля… И можно было купить немного продуктов и возвращаться домой, в село. А матери был нужен хлеб, чтобы сделать вечернее пойло корове. Мать одолжила на одну поездку свой велосипед. И женщина, как примерная дочь, порулила, перебирая педалями, к сельскому магазину. Потом, с покупкой - обратно. На середине обратной дороги вдруг перестал слушаться сустав. Колено заболело и отказалось сгибаться. Пришлось останавливаться и пережидать. Женщина прихрамывала и шла пешком. Задумывалась о том, что мешки постоянно на себе таскать - тяжелая для суставов работа… Но все проходит, закончился и этот путь. И так хотелось немного полежать. Но ребенок жаловался на сильную боль в животе. Пришлось вставать, одеваться снова и вести ребенка в деревенскую больницу. В те годы, давние, глухие, в селе еще существовала больница: поликлиника, зубной кабинет, детская поликлиника, лаборатория и стационар на два десятка лечебных коек. Но круглосуточная сельская лаборатория в деревне не работала... Анализы срочно взять и их обработать было негде. Врач стационара осмотрела ребенка и села писать направление в районную, Ново – Овскую больницу. В июле темнеет поздно. Но рядом с остановкой не только сгустились длинные тени, уже стемнело. Женщина стояла рядом с ребенком, своим больным и маленьким ребенком, и думала, как пробираться в райцентр. Все деньги от продажи картошки были потрачены на еду. Она посадила ребенка себе на загривок. Неторопливо пошла на большую дорогу, на автотрассу и на поворот. Совсем стемнело, когда они вышли на трассу. Автобус подошел вскоре. Примерно через полчаса. Ребенок уже не плакал и не жаловался. Им повезло, что в этом месте дорога становилась перекрестком. И кто - то из пассажиров автобуса решил в этом месте сойти. В тепло автобуса и женщина, и ребенок, просочились незаметно. Водитель не заметил или на них покосился. На плате за проезд до Ново - Овского поворота настаивать не стал. ...Деревья окружали поворот и остановку. Они вымерзали без ухода в морозы, они тянули сухие ветви и сучки, как руки – крючья. И женщина бы боялась находиться на повороте, если бы она была одна, вспоминая, как совсем недавно около нее остановилась на этом повороте блестящая иномарка, в которой сидело несколько мужчин. Они ее о чем - то спросили. И были важны не слова, только их интонации. А также то, что шоссе было абсолютно пустынно. От иномарки, с ее немеренным количеством лошадиных сил, убежать и спрятаться невозможно, никакая дистанция не спасет… Она ответила на вопрос, улыбнулась и протянула горсть нарядной жвачки, как угощение для всех: водителя и его пассажиров. В то время сезон молодой картошки еще не начинался. И женщина кормилась от перепродажи жвачки. Жвачка была принята. Машина уехала. Она обдумывала это происшествие и перестала, на всякий случай, надевать в дорогу шорты, только длинные брюки. И сильно бы боялась сейчас, если бы рядом не было ее больного ребенка. Легковая машина остановилась. Водитель предложил до райцентра подвезти. Других вариантов не было. И всю долгую дорогу она выслушивала рассказ о трудностях жизни богатого владельца лесопилки, его проблемах с женщинами, которым нужна была не трепетная мужская душа, а только лишь умение зарабатывать большие деньги. Ребенок дремал на коленках. О том, что ночная дорога волшебно хороша, и так приятно лететь на большой скорости, подсвечивая себе светом дальних прожектороов - фар и больше не обращая внимания ни на пляску деревьев, как последних сухих останков от лесопосадки, ни на темноту, ни на холодный ветер, женщина узнала только тогда, когда показались огни города Ново - Овска. А водитель, выруливая из какого - то непонятного переулка, просто и буднично объявил: - Вот и ваша больница. - И деньги за дорогу он брать отказался. И денег этих у них с ребенком, почти что и не было... Сказал водитель, что он сам был приятно развлечен и увлечен разговором с такой симпатичной попутчицей. На пороге больницы, на стуле, лежал пятнистый великан - кот. Устроился удобно. Лежал так, что занимал все сиденье и свешивался немного лапами и хвостом по всем сторонам сиденья, напоминая пушистый коврик. Ребенок визгнул и побежал с котом знакомиться. А женщина стала надеяться, что, может быть, диагноз «аппендицит» у ребенка не подтвердится. И, правда, не подтвердился. От знакомства ли с мурлыкой, от дальней ли поездки, «острый живот» ребенка совсем прошел. И лабораторный анализ крови не показал того тревожного множества лейкоцитов, которое характеризует воспаление внутри живота капризного аппендикса – слепой кишки. И даже в обратную дорогу женщину вместе с детенышем забрала попутная машина сельской «Скорой помощи», которая привозила на срочное обследование пациента из их же села. А вот теперь, поздней ночью, дождалась конца обследования и отвозила пациента домой. На жестких сидениях медицинского фургончика, вместе с ребенком, они мотались, как две сосиски в свободной кастрюле. И это было хорошо, потому что иначе усталость от тяжелого и бесконечного дня могла бы навалиться на женщину так сильно, что сейчас, когда исчезло напряжение и страх за здоровье и жизнь ребенка, она могла бы, наверное, и на ходу заснуть. Но фургон трясло. Женщина и ребенок подпрыгивали. От этого сон не проходил, но разгонялся. И женщина не засыпала, держалась… Прохладный воздух деревни поздней ночью бодрит и освежает. Перебирал ногами ребенок, торопился домой. А, значит, день был прожит не зря. Встреча детеныша с болезнью, медицинским вмешательством и операцией сегодня, Слава Богу, не состоялась...