Подмена

Что-то не так. Чжун Ли чувствует это сразу, едва только его отпускает сонный морок. Тревога внутри него велит немедленно вскочить с постели и найти оружие. Мешает лишь то, что после проведённой вместе с Чайльдом ночи он по-прежнему обнажён, и потому абсолютно точно не готов спокойно сражаться сейчас. Чжун Ли замирает, не открывая глаза, и напряжённо думает о том, что могло случиться за столь короткое время. Кто-то проник в его квартиру? Что-то случилось с Чайльдом? Тревожные размышления прерывает чужая ладонь, скользнувшая по его бедру. Кто-то за спиной тихо и сонно мычит, гладя его по заднице и постепенно опуская руку ниже. Чжун Ли не дёргается даже тогда, когда пальцы раздвигают его ягодицы и предпринимают попытку скользнуть внутрь его тела. Что за нелепая ерунда?.. — М-мх, чёрт, я знаю, что ты не спишь, — сонный голос за спиной определённо принадлежит Чайльду, как и рука, но что-то не так — тревога не успокаивается, — я так хорошо трахнул тебя ночью, наверняка ты всё ещё мокрый вну-... Чжун Ли резко переворачивается и меняет положение. Он мгновенно седлает чужие бёдра и, схватив дёрнувшиеся было остановить его руки, прижимает их запястьями к кровати. Человек под ним выглядит точь-в-точь как Чайльд. Но это не Чайльд. — Что за? — не-Чайльд дёргается, стреляет недовольным взглядом и пытается вырваться из крепкой хватки. Чжун Ли не оставляет ему ни шанса. Он никогда не дрался с Чайльдом всерьёз, демонстрировал четверть, треть, максимум половину собственной силы, но человек (человек?) под ним — не Чайльд. — Что на тебя нашло?! — Кто ты? — спрашивает Чжун Ли, и холод его голоса сопоставим с морозами Драконьего хребта. Он давно уже не чувствовал себя настолько злым и раздражённым: ведь если здесь, с ним сейчас подделка, то его настоящий Чайльд в другом месте. — Доппельгангер? Перевёртыш? Кто послал тебя сюда, и что ты сделал с Тартальей? Сделать что-то с Тартальей сложно, он не из тех людей, кого можно запросто затащить в мешок и уволочь куда-нибудь. Должны были остаться следы борьбы, какие-то повреждения, что-то… Чжун Ли осматривается. Первое, что он замечает — это не его квартира. Легче не становится. — Детка, ты с ума сошёл или что? — негодует не-Чайльд. — Какой в бездну доппельгангер? Я из тебя весь мозг ночью вытрахал или… — Как ты меня назвал? — переспрашивает Чжун Ли, хмурясь. — Ещё раз. — Тебе всегда нравилось, эй! — Ты назвал меня, — Чжун Ли запинается, потому что, Селестия, боги, как же это нелепо! До чего же неумелый притворщик. — …детка. Ты назвал меня детка. Ты ведь знаешь, кто я, верно? — Это тот самый момент, когда ты кичишься своим титулом архонта? — язвительно уточняет не-Чайльд. — Я называл тебя так тысячу раз до этого. На тысячу первый ты вдруг решил заявить, что Гео Архонта в отставке нельзя называть милыми прозвищами? Конечно же, можно. Чайльд называл его "моё солнце" или "моё золото" в те моменты, когда на него нападала сентиментальность. Детка? В былые времена Чжун Ли вырвал бы наглецу язык. Теперь его просто переполняет и без того доведённое до края раздражение. — Где мой Чайльд? — спрашивает он чётко, разделяя слова длинными пробелами. — И куда ты меня принёс? — Ты и в самом деле свихнулся, — бормочет не-Чайльд, по-прежнему дёргаясь под ним. — Какой твой Чайльд? Куда я тебя принёс?! Это моя квартира! Мы провели здесь ночь! Что за ерунда, де-... Чжун Ли? Твоё безумие начинает беспокоить. Это точно не квартира Чайльда. Чжун Ли знает, как выглядит квартира Чайльда, и нет, это определённо не она. Как всё это понимать? — Скажи то, что знает только Чайльд, — требует Чжун Ли. — Ты серьёзно?! Серьёзнее некуда. Чжун Ли смотрит внимательно и напряжённо. — Ладно, ладно, хорошо, боги, что с тобой не так… — бурчит не-Чайльд. — В четырнадцать я провалился в бездну, пока гулял в лесу. Я провёл там три месяца, вместе со своей наставницей Скирк. Ну, доволен? Об этом точно никто не знает! Об этом точно не может знать никто, кроме Чайльда. Даже с самим Чжун Ли тот поделился этими воспоминаниями совсем недавно, в приступе особой любви и откровенности. Но как… — Эй! — вдруг хмуро окликает не-Чайльд. — Где все твои засосы? Я ночью на тебе живого места не оставил! Чжун Ли определённо помнит, что это был медленный и размеренный секс, несколько ленивый даже. Чайльд не кусался, только покрывал лёгкими поцелуями шею. — Этого не было, — возражает Чжун Ли. — Чайльд не оставлял засосы. — Ещё как оставлял! Я тебе все плечи искусал, и бёдра, и задницу. — Этого не было. Если ты пытаешься сбить меня с толку — бесполезно. Я знаю, что ты не Чайльд. — Может быть, это ты не Чжун Ли? — шипит подделка. — Мой Чжун Ли определённо не стал бы делать ничего подобного со мной. — Я чувствую, что ты не мой Чайльд, но ты продолжаешь уверять меня в обратном, к тому же, знаешь о нём то, что точно невозможно узнать, всего лишь поверхностно подделав внешность, — Чжун Ли искренне озадачен. Ещё и эта квартира… — Я перестаю понимать. Слишком много несостыковок. — Слушай, ты тоже больше похож на неудачную копирку моего Чжун Ли, — фыркает подделка, после чего, пользуясь замешательством, вырывает руки. Чжун Ли ожидает, что тот попытается напасть, но вместо этого ощущает, как чужие ладони касаются его талии. — Либо ты отъел за ночь десяток килограмм, либо что-то не так. Ещё вчера мои пальцы в таком положении могли коснуться друг друга, а теперь ты как будто стал плотнее. Чжун Ли опускает взгляд и скользит по чужой фигуре, изучая. Не-Чайльд определённо как будто бы… шире? И, боги… — Не знаю, зачем, но ты определённо польстил оригиналу, — Чжун Ли хмыкает и постукивает указательным пальцем по крепкому прессу. — Он просто каменный. У моего Чайльда никогда не было такого: он жилистый, а не накаченный. Да и телосложение в целом… — Либо мы вместе ночью наедались, либо что-то не так, — резюмирует Чжун Ли. — В тебе столько лишних мышц, что это почти нелепо — зачем так недостоверно приукрашивать оригинал? — Тебе что-то не нравится в моём теле? — фыркает Чайльд. — Да. Оно недостоверное. — Как и твоё. Чжун Ли снова глубоко задумывается. У него есть предположение, но оно почти безумное. Мыслительная деятельность настолько захватывает его, что он не замечает, как тело под ним тактично прокашливается и снова дёргается. Чжун Ли хмурится, недовольный чужим желанием перебить поток его мыслей. — Что? — Ты голый, — произносит многозначительно не-Чайльд (или Чайльд? просто не его Чайльд). — Я знаю. Тебя это смущает? — Нет, но… — Чайльд прокашливается. — Ты сидишь голой задницей на моём голом члене, и… Чжун Ли оборачивается. Во-первых, и здесь попадание так себе: он невооружённым глазом видит что-то около двух лишних дюймов в длине. Во-вторых.. — Ты только что сказал, что я не твой Чжун Ли, — напоминает он. — Почему я возбуждаю тебя? — Вы выглядите почти идентично, не считая мелочи, — оправдывается Чайльд. — А сейчас утро, и ты голый, и… — Потерпи, — прерывает Чжун Ли строго. — Если ты мне не врёшь, скорее всего, что-то случилось, и меня выбросило из моей реальности сюда. Твой Чжун Ли сейчас, полагаю, на моём месте. — Это шутка? — Чайльд широко улыбается. — Точно! Это шутка! Чёрт, я ведь почти поверил! Чжун Ли чувствует, как перед глазами мелькает всплеск алого, когда чужие ладони хватают его за задницу и сжимают её почти по-хозяйски, подтаскивая, словно безвольную куклу, к напряжённому члену. Он всегда игнорировал домогательства, ухаживания и прочее. Делал вид, что не замечает, или вежливо давал понять, что не заинтересован. После того, как они с Чайльдом сошлись и их отношения стали достоянием всей гавани Ли Юэ, поток желающих пофлиртовать с симпатичным и интеллигентным консультантом быстро рассосался. Репутация у Чайльда была достаточно тёмной, чтобы открыто переходить ему дорогу боялись. Теперь же… Чжун Ли не знает, почему так сильно злится. Он отвык от столь сильных эмоций — всегда спокойный, всегда немного отстранённый, теперь Чжун Ли ощущает всплеск давно забытого чувства гнева. Возможно, дело в том, что человек под ним так сильно похож на Чайльда, но, в то же время, им не является. Когда тот пробует сменить их положение, подмяв Чжун Ли под себя, он резко тянется в сторону, возвращаясь к исходной позе. Чайльд, будто бы раззадорившись, продолжает шутливо бороться, из-за чего они устраивают целую потасовку на постели, которая постепенно набирает обороты, превращаясь в серьёзную драку. Чжун Ли буквально чувствует, как Чайльд напрягается, переставая сдерживаться — и потому позволяет себе то же самое. Из этого недосражения Чжун Ли выходит победителем. Ожидаемо. Они возвращаются к самой начальной позиции — руки Чайльда крепко, каменной хваткой прижаты к постели. — Я отпущу тебя, — начинает Чжун Ли тихим и спокойным голосом. — Но если ты ещё раз тронешь меня без разрешения, я наложу на тебя окаменение. Чайльд тяжело дышит и выглядит таким удивлённым, будто лично узрел своими глазами, как высшие боги сходят с Селестии на землю. — Ты не Чжун Ли, — произносит он шокированно. — Я Чжун Ли. Я не твой Чжун Ли. — Бред. — Я тоже так считаю, но иного объяснения для происходящего у меня нет. В подобных ситуациях, как правило, самый бредовый вариант оказывается самым верным. — Твою мать, — стонет Чайльд. — Как это могло случиться? Чжун Ли опускает его руки, после чего медленно и аккуратно сползает с его бёдер. В самом деле, сидеть на обнажённом человеке, который ещё и недвусмысленно тыкается в тебя своим членом, в высшей степени неуютно. — Мир полон чудес, — объясняет он. — И странностей. Возможно, что-то случилось со звёздами, раз нас поменяло местами. Не думаю, что мы можем как-то повлиять на это — лишь дождаться, пока звёзды вернутся в правильное положение. — И как долго нам надо ждать? — хмуро спрашивает Чайльд. — Не больше двух недель. Если даты в наших мирах одинаковые, положение звёзд скоро должно смениться. Я не знаю точную дату этого события, для этого стоит обратиться за помощью к астрологу. — Две недели без секса?.. Чжун Ли позволяет себе удивлённо хмыкнуть. — Это всё, что тебя беспокоит? Твоя вторая половинка сейчас неизвестно где и неизвестно с кем. — Моя вторая половинка сейчас с твоим партнёром, — Чайльд легкомысленно пожимает плечами. — И учитывая то, что ты точно из тех, кто может за себя постоять, наверняка он неплохой парень, тот твой Чайльд. Он не тронет моего Чжун Ли. Чжун Ли замирает. — Ты первым делом полез ко мне, явно намереваясь заняться со мной сексом, — задумчиво произносит он. — Есть ли вероятность того, что твой партнёр не заметит подмену, и, желая и ожидая после пробуждения тут же быть втянутым в акт соития, но не получив желаемого, попытается взять своё сам? Чайльд хлопает глазами. — Попытается ли мой Чжун Ли оседлать член твоего друга, если не поймёт, что он — это не я? — уточняет он формулировку. Чжун Ли вздыхает и прикрывает глаза. Срок в две недели вдруг кажется невыносимо долгим. — Да. Это то, что я спросил. Чайльд пожимает плечами. — Он, ну… не из тех, кто будет настаивать. Скорее начнёт провоцировать: потрётся там невзначай, нагнётся… Как ты сам обычно намекаешь своему, что хочешь его? Чжун Ли впадает в лёгкий ступор. Как он намекает? По сути… — Всё происходит естественно. За это отвечает язык тела, — по сути, никак. «Язык тела» — про это ему рассказывал Чайльд, уверяя, что по нему в самом деле заметно, если он немного возбуждён и готов к большему. — Или, если это спонтанно, я подхожу к нему и говорю об этом прямо. — В смысле прямо? — Чайльд недоуменно хмурится. — Отводишь его в сторонку и говоришь "Чайльд, пойдём трахнемся"? — Грубо говоря, да. Но я не использую подобные формулировки. Чайльд хмыкает. — Довольно горячо. — Что насчёт первого вопроса? — напоминает Чжун Ли. Он здесь не для того, чтобы обсуждать свою сексуальную жизнь. — Не знаю. Возможно. Если твой Чайльд не слепой и не монах, то, скорее всего, он его трахнет, — Чайльд пожимает плечами. — Ты ревнуешь? Вы же один человек, разве нет? — Нет, я не ревную. Меня напрягает возможная реакция Чайльда, если он посчитает, что это измена с его стороны. Я не хочу, чтобы он думал, что предаёт меня. — У вас что-то вроде идеальных отношений, м? — Чайльд ухмыляется. — Мило. Чжун Ли пропускает его издёвку мимо ушей. У них неидеальные отношения, которые у него нет никакого желания обсуждать ни с кем, кроме Чайльда… настоящего, его Чайльда. — Ты знаешь, где живёт твой Чжун Ли? — спрашивает он вместо этого. — Мне бы хотелось остановиться где-то на время моего пребывания здесь. — У меня. Чжун Ли хмурится. Ожидаемо, но неприятно. — Но у него есть какая-нибудь квартира, в которой он жил до твоего появления? — допытывает он. — Ты можешь остаться здесь, — Чайльд расслабленно хмыкает. — В чём проблема? Ты боишься, что я буду приставать к тебе? Чжун Ли качает головой. Он уже наглядно доказал, что у него нет никаких причин опасаться нежелательного внимания. — Я бы предпочёл иметь личное пространство. Мне неуютно долго соседствовать с кем-то плохо знакомым. Чайльд вскидывает бровь, недоумевая. — Я и твой Чайльд — один и тот же человек, разве нет? И я прихожу домой только под вечер, — настаивает он. — Всё остальное время дом в твоём распоряжении. Ты можешь взять себе в распоряжение любую из свободных комнат и хоть две недели проторчать там, не вылезая. — Я… — Чжун Ли заминается, почёсывает подбородок, прикидывая возможные варианты. Всё же удобнее было бы иметь под рукой человека, который сможет стать его сопровождающим в этом мире. — Хорошо. Но я полагаюсь на твоё здравомыслие и желание уважать моё личное пространство. — Я не буду лезть к тебе, — Чайльд закатывает глаза и цыкает недовольно. — Тебе нужна будет мора? — Само собой. — Ну хоть что-то осталось неизменным, — Чайльд поднимается с постель, проходится по спальне, направляется к шкафу, совершенно не пытаясь скрыть собственную наготу. Чжун Ли разглядывает его с научным любопытством, подмечая схожести и различия. — Сколько месяцев ты уже опустошаешь его бездонный кошелёк, мм? Чжун Ли задумывается, несмотря на то, что вопрос явно шутливый. — С тех пор, как мой Чайльд стал редким гостем в Ли Юэ, я разумно трачу мору, редко прибегая к необходимости выписывать чеки на имя банка Северного королевства. И я почти приучился носить с собой бумажник. — Стал редким гостем? — Чайльд, натянув домашнюю рубашку, оборачивается на него с вопросительным взглядом. — Он уехал? — Он возвращается в Ли Юэ между миссиями, — кивает Чжун Ли. — Ты, кажется, удивлён. Как долго ты уже живёшь в Ли Юэ на постоянной основе? Отрываясь от застёгивания пуговиц на знакомой малиновой рубашке, Чайльд смотрит куда-то в потолок и безмолвно шевелит губами. — Почти… полгода? Чжун Ли ничего не может с собой поделать — его глаза слегка, почти неуловимо расширяются от удивления. Почти полгода. В предпоследний раз, когда Чайльд вернулся в Ли Юэ, его “отпуск” продлился всего неделю, половину которой он провёл вытряхивая долги. У них в распоряжении было всего лишь несколько коротких вечеров. Только после произошедшего в Инадзуме Фатуи неожиданно залегли на дно, и даже Чайльд вдруг, не прислав ни единого письма с предупреждением, появился как-то поздно ночью на пороге квартиры Чжун Ли и набросился на него с объятиями. Он сказал, что не знает, как долго задержится на этот раз, но пообещал, что этого времени хватит, чтобы вдоволь насладиться друг другом. — Что насчёт миссий Фатуи? — любопытствует Чжун Ли. Чайльд пожимает плечами. — Я осел здесь. Помогаю в Банке: собираю долги, разбираюсь с бумагами. — Разбираешься с бумагами? — Чжун Ли улыбается, впервые с момента его появления здесь — искренне. Он с трудом сдерживает желание рассмеяться. — Восхитительно. — Ага, — с легкомысленной самоуверенностью отвечает Чайльд. — Тебе нравятся умные мужчины? Чжун Ли склоняет голову в коротком кивке, но добавляет сразу же, не желая оказаться неправильно понятым: — Я не считаю тебя таковым. Откровенно говоря, я удивлён тому, что Банк всё ещё работает, — он говорит с доброй усмешкой, вспоминая своего Чайльда — вот уж кого точно нельзя сажать в бухгалтерское кресло. — Я видел, как ты загибал пальцы, пока считал, сколько времени провёл в Ли Юэ. Мой Чайльд делает так же, когда никто не видит — полагаю, у вас у обоих схожие проблемы с мысленным счётом. Это довольно… — Чжун Ли постукивает пальцем по подбородку, подбирая подходящее слово, — мило? Но учитывая то, что ты работаешь в банке… Чайльд смотрит на него, и выражение его лица близко к смущённому. Он прокашливается и берёт себя в руки. — У тебя слишком острый язык, куколка. Чжун Ли прикрывает на мгновение глаза. — Я бы предпочёл, чтобы мы остановились на более формальных прозвищах: меня вполне устроит “сяньшэн”, — предлагает он миролюбиво. — Также ты можешь называть меня по имени. Чайльд громко цыкает. — Я словно вернулся назад в прошлое. Но Чжун Ли сяньшэн никогда не был так холоден со мной. — Мне очень жаль, — ему совершенно не жаль. — Могу я попросить тебя принести мне какую-нибудь одежду? Чайльд смеряет его оценивающим взглядом. Чжун Ли терпеливо ждёт, пока этот осмотр кончится — это справедливо, он и сам с любопытством отнёсся к возможности провести сравнение. — Ты можешь ходить голым, — Чайльд улыбается. Чжун Ли мог бы, вежливости ради, хотя бы улыбнуться в ответ на неуместную сальную шутку, но ему шесть тысяч лет, и он слишком стар для всего этого. Поэтому лишь смотрит молча, ожидая, пока его просьба будет выполнена. Чайльд тушуется. — Боги, — бормочет он. — Твой Чайльд, как он вообще держится рядом с Тобой? Ты словно камень. — Он никогда не жаловался, — возражает Чжун Ли. — Неудивительно. Мне не хочется даже открывать рот в твоём присутствии, сяньшэн. Вот теперь Чжун Ли улыбается. — Одежда, — напоминает он, поторапливая. — Пожалуйста. На этот раз Чайльд покидает комнату без возражений и лишних шуток.