Золото

      Все свое свободное время Альбедо проводил за работой. Корил себя за фактически вымышленную непродуктивность в последнее время, часто отвлекался на размышления о странном чувстве, что преследует его с самой встречи с “чудом природы”. Будто старается забыться, уйти с головой в труды и не пытаться разобраться в собственных мыслях. Это сложно, отнимает много драгоценного времени, и, по его мнению, совершенно того не стоит. И когда алхимик замечает вдали светлую макушку, он уже искренне считает себя сумасшедшим. Просто галлюцинация, верно?       В третий раз путешественник пытался вскарабкаться на покосившуюся сосну в попытке забрать заветный кристалл багрового агата, но снова сорвался с самого краю и не успел схватить его. Планер, подаренный Эмбер, оказался крайне полезной вещью, но в некоторых ситуациях… даже он не помогал. А Паймон, что просто надо взлететь, трогать агат боится. Странная аура, видите ли. Поэтому ей было куда проще звонко подтрунивать Итэра внизу, а не оказать необходимую помощь. К тому же, ей удобно прятаться в своем “карманном измерении”, когда станет слишком холодно или при усталости, оставив близнеца одного. Целая идиллия для живой консервы и наживательство на горе путешественника. Но сам Итэр выглядел задумчиво. Быть может, и он на свои мысли отвлекался больше, чем на происходящее вокруг?       Альбедо наблюдал за всем этим издалека, из своего лагеря. На первое падение он почти безразлично моргнул. Все ведь ошибаются, верно? Поскользнулся, всякое бывает. На второй раз бледное лицо озарила снисходительная улыбка. После третьего он уже начал сомневаться в способностях Итэра к скалолазанию, ехидно прищурившись и чуть сдерживая хохот. Такой забавный.       Почетный рыцарь ворвался в жизнь Альбедо как метель на Драконьем хребте в дверь - забирая все внимание только на себя и принося множество эмоций. В его случае - скорее положительных. Таких людей он раньше не встречал, никогда, и этот комок невысказанных слов давил на грудь изнутри и никак не давал ему жить спокойно. Ох! С пятой попытки смог, а еще с верхушки дерева, кажется, заметил пристальный взгляд ученого. Неудивительно, что пару минут спустя, Итэр уже стоял рядом. - Добрый вечер. Прошу прощения, я тебя потревожил? - Добрый! Твоего взгляда за километр будет заметить несложно, дырку во мне прожжешь. - Я замерял скорость твоего выполнения поставленной задачи для проверки интеллекта, это важная часть моего исследования, - хитро смотрит. Бесстыдник. - Мог бы соврать и убедительнее, - Итэр хитро уперся руками в бока с совершенно очаровательным лицом. И радуется как ребенок, который только что раскусил обман взрослого и ему теперь положена самая большая конфета, - кстати, как ты не замерзаешь, если постоянно здесь работаешь? - В сильный холод я остаюсь в Мондштадте, сейчас вполне терпимая температура. К тому же, условия удобны для изучения жизни, меня ничего не беспокоит… - Исследования, исследования… Отвлекись уже!       И сердце пропускает удар. И осознает он не сразу, что бежит следом за Итэром, схватившим его за руку. Так себе прогулочка… И откуда в нем столько сил? Бежать самому, силком тащить второго, попутно глотая морозный воздух ртом, еще и в гору. Они даже спугнули несчастную белку, что перебирала свои шишки недалеко от дорожки. Бедное животное.       Наконец, добравшись до места, в которое хотел попасть затейник пробежки, оба смогли отдышаться. Утес, которому Альбедо не уделял особого внимания - далековато от лагеря, да и чем выше тем холоднее, а значит, вся растительность скрыта многолетним слоем снега. С красным и недовольным после физической нагрузки лицом ученый смотрел на искателя приключений. А тот такой же красный, взмокший, вот только улыбался во все зубы. Он не церемонился, повернул голову Альбедо ладонью в сторону заката, который переливался яркими красками. Мягкие цвета отражались на снег и формировали неописуемую картину, такую живописную и завораживающую. Художник сделал шаг вперед, осматривая садящееся Солнце, и уже хотел было побежать назад, за кистью и красками, вот только чужая рука вновь настойчиво держала за запястье.       Путешественник смотрит уверенно, совсем не намерен отпускать руку в перчатке с красной бахромой. Мысли в голове Альбедо путаются несвязным комком, и он снова смотрит на уходящие закатные лучи, переливающиеся цветом свежего реагента чистой меди. Постепенно цвета сменяли друг друга, и почти на каждое алхимик мог вспомнить особое соединение. Он редко выходил просто так посмотреть на местные пейзажи, в основном по работе или когда было сильное желание уйти от суеты и порисовать. Но как же. Красиво.       Он очарованно смотрит вдаль вплоть до момента, как слышит сбоку от себя сильный чих. Ну да, наш гений скалолазания куртку с собой не носит, а в одном топе на голый живот обморожение получить нельзя, все вздор и ложь. Так говорит бард из Фонтейна, а значит, его утверждения верны и сомнениям не подлежат. Алхимик снимает свой белый плащ, закутывает юношу в него и накидывает на голову капюшон. Сопли из носу скоро превратятся в сосульки, если они не пойдут греться, поэтому настала уже очередь зеленоглазого вести это лохматое чудо к лагерю и согревающему огню. Мягкая улыбка не сходила с его лица, пока он вел замерзшего Итэра под ручку. Компания чужеземца не тревожила, даже наоборот, приносила непонятное чувство комфорта и уюта.       Добирались они все же немного дольше, чем по пути наверх, но все так же беспроблемно. Костер уже начал немного затухать, так что Альбедо усадил ходячую ледышку на стул и стал подбрасывать поленья в огонь, возвращая ему былую яркость. Баночка с засушенными цветами на полке пригодилась, несколько лепестков отправляются в котелок. Цветок-сахарок, мята и цинсинь раскрывались в кипятке новыми красками, превращаясь в очень вкусный чай. Походная металлическая кружка с горячим содержимым через пару минут уже оказывается в руках путешественника, а алхимик смотрит на доску с прикрепленными листами бумаги. На чем же он там остановился? - Альбедо.. - Да? Болит что-то? - Тебе не холодно?       Ученый задумчиво смотрит на почти свернувшегося комочком от ночной прохлады собеседника. Одет он был куда теплее, чем Альбедо, и все равно жаловался на мороз? Насколько же нежный этот парнишка. Он подходит к стулу неторопливо, тянет белый платок из кармана собственного плаща и прижимает к чужому красному носу, аккуратно вытирает влагу. Ему не привыкать носить его с собой и менять каждый день: когда на твоем попечительстве шаловливый ребенок, который может заболеть от чего угодно, лучше всегда быть готовым. Кто же знал, что теперь у него на одного ребенка больше. С самым теплым взглядом из всех, которыми он одаривал своих знакомых, алхимик перемотал всего Итера в шарф подчистую, чтоб только рот, нос да глаза было видно. Сидящий все еще не допил чай, да и как-то видеть было нужно. Видеть как всегда спокойного, но такого теплого Альбедо. - Ну не можем же мы оба мерзнуть, верно?