Редкое счастье

*** В общем, мало что изменилось в их устаканившейся походной жизни. Точно так же они шли, зарабатывали и тратили, говорили и молчали. Но ложились теперь вместе – на одном ли одеяле, в одной ли кровати, но рядом. Геральт даже сам удивился, как быстро к этому привык. Бродил себе годы напролёт в одиночестве, и вдруг – пожалуйста! Теперь ему как-то не спалось без ровного дыхания под ухом и тёплой кожи под пальцами. Лютику же и вовсе, казалось, не пришлось привыкать, он будто всю жизнь только так и спал, только о такой судьбе и грезил. Наступил июль. Зацветала душистая липа, папоротники вымахали чуть ли не в человеческий рост, ночи становились чуточку темнее и длиннее. Вызима, невзирая на большое количество воды кругом, плавилась от несусветной жары, каменные стены, казалось, докрасна накалились под безжалостным солнцем. Люди попрятались кто где: в гостиных домах, в тавернах, в собственном жилище. На улицах в самые знойные часы не сыскать было ни души. Именно в один из таких дней Геральт и Лютик, попеременно ведя под уздцы выдохшуюся от жары Плотву, вошли в изнемогающий город. - Мы помрём здесь. Высохнем как выброшенные на берег рыбёшки, - предрёк Лютик, стараясь спрятаться в тень. Геральт в глубине души был с ним согласен, но ничего поделать не мог. Часа полтора назад он облил их всех водой из придорожного колодца, расстегнул все пуговицы на вороте своей рубахи, но эти меры слабо спасали. Оставалось только найти подходящее местечко для постоя и уповать на то, что там будет полегче. - Не сыщется для меня работы – вернёмся в леса. К озеру. Но без денег будет несладко, - заметил он устало. - Лучше голодать, чем жариться живьём. Голодать, однако, не пришлось. В небольшой таверне на задворках Храмового квартала, которую Геральт открыл для себя ещё с пяток лет назад, оказалось сумрачно и прохладно. Хозяин, едва завидев в дверях ведьмака, радостно махнул рукой и поднёс две кружки холодного морса, совершенно не удивившись тому, что приятель заявился к нему не один. - Ох, и свезло тебе, дружище, - заговорщицки подмигнул мужичок, выдав все полагающиеся приветствия и жестом приглашая гостей к столу. - Неужто? – заинтересовался Геральт. – Излагай, Тамаш. - Купчина один на той седмице искал ведьмака. Верещал на всю округу, что не поскупится, что вознаградит, златом осыплет, ну и всё такое прочее. Геральт закатил глаза, легонько толкнул локтем Лютика, который глушил уже третью кружку морса, и всё никак не мог напиться. - Когда они так говорят, это почти всегда значит, что дело не выгорит. - Это ещё почему? – чуть не поперхнувшись ягодами со дна, возмутился бард. - Тот, кто громко кричит о плате, норовит потом по-тихому её избежать. Кому ж охота золотить желтоглазое отродье? Тварь, может, там и есть, а вот деньги… Лютик стукнул кружкой по столу, а трактирщик только крякнул, развёл руками. - А ты всё-таки поспрошай. Авось, решите с ним, с торгашом этим. Рожа у него была перекошенная, будто огрел кто промеж глаз. Напугало его что-то, да так, что опростаться впору. Ради покоя, глядишь, потрясёт мошной. Я подскажу, где живёт, он местный, с Купеческого квартала. - Может, и сладится. Спасибо, Тамаш, как бы там ни вышло с торговцем, - благодарно сказал Геральт. – Можем мы у тебя остановиться? - Завсегда рад. И тебе, и твоим приятелям. Вот только двух комнат свободных не найду. Не серчай, - извиняющимся тоном пробормотал хозяин, но Геральт невозмутимо пожал плечами. - Можно и одну. Не привыкать. - Зато хорошая какая. И соседи тихие. - Да любая сгодится. Про соседей хитрюга Тамаш, верно, пошутил. В крохотную комнатушку через стену набилось пятеро, а то и шестеро низушков. Да, они не горланили пьяные песни, но шуршали как откормленные крысы и переговаривались, не умолкая. Геральт, посмеиваясь от злорадных подначиваний Лютика, со всем возможным скрипом сдвинул кровати, а потом, раздухарившись, ещё и стол подвигал, с таким тщанием выискивая наилучшее для него местечко, будто от этого зависела его жизнь. Низушки поняли намёк, заткнулись и даже в стенку стучать не стали, когда грохот мебели сменился скрипом и приглушёнными ладонью, но вполне различимыми стонами. *** После позднего завтрака Геральт отправился на поиски купца, о котором говорил его приятель. Лютик часть пути проделал с ним, намереваясь пробежаться по местным лавочкам. На удивление, купец – высоченный мужик с лопатообразной рыжей бородой, – и вправду нуждался в помощи. По его сбивчивым объяснениям Геральт понял, что виной всех бед был призрак, но ничего больше, никаких подсказок или подробностей не удалось выпытать. Зато он получил задаток в сотню оренов, несколько подобострастных поклонов и горячие заверения в том, что никаких денег купец не пожалеет, только бы его избавили от расшалившегося духа. И это, как ни странно, оказалось чистой правдой. Жалеть пришлось Геральту, когда он на следующий день приступил к выполнению заказа. Ночь не принесла прохлады. В небе, мутном от ещё не развеявшегося знойного марева, вставала низкая красноватая луна. Геральт, чувствуя себя разбитым, злым и неспокойным, шёл по узким улочкам, завешанным ветхим тряпьём, к гостеприимной таверне, поверхностно дышал, оберегая ушибленный об стенку бок, и с досадой морщился, когда золото в кошеле на бедре позвякивало при каждом шаге. В приютившем их заведении было тихо, постояльцы разбрелись по комнатам, торопясь уснуть, пока духота хоть ненадолго отступила, грозя вернуться поутру. Трактирщик, ужинавший вместе с Лютиком за столом в центре зала, заметил его первым. - О! Ведьмак воротился! Ты подь-ка к нам, поешь немного да всё расскажешь! Приятель твой – чисто трещотка, не утихает цельный вечер, но у тебя-то история посвежее будет! Что там у купца? Лютик, засмеявшись в ответ на «трещотку», развернулся, поправляя куртку, и тут же замолк. Радость будто стерли тряпкой с его лица, поспешно намалевав взамен настороженность и страх. - Геральт? – просипел он, медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на стол. - Чего ты вскочил? Садись, доедай. Я пойду наверх. Не серчай, Тамаш, я сегодня не рассказчик, - скрипуче пробормотал Геральт. Конечно, хозяин не мог не заметить перемен, приключившихся с бардом, разглядел он, поди, и бледную мрачную физиономию ведьмака. Он кивнул, повернулся было к Лютику, но тот положил ладонь на его плечо и покачал головой. - Извини, всё потом, - скороговоркой проговорил он и бросился за Геральтом, догнал у лестницы, но молчал, пока они не оказались у себя. - Геральт, что стряслось? Видел бы ты себя! Ты ранен? Покажи, - запинаясь, выпалил он, захлопнув за спиной дверь. Не получив ответа, подошёл к ведьмаку, невесомо приобнял за плечи, вынуждая развернуться к свету. Первым инстинктивным порывом Геральта было оттолкнуть его, рыкнуть, да погромче, послать нахер по привычке. Но голос разума взбунтовался, отчеканил: нет. Это Лютик. Ему можно, даже нужно доверять. - Ну, что с тобой? – мягко, но настойчиво продолжал бард. - Я цел. Не дёргайся. Просто дельце выдалось дерьмовое. Лютик оглядел его с головы до ног, результатом осмотра, должно быть, остался доволен. Потянул с него куртку, осторожно стащил и бросил на стул. Заметил, паршивец глазастый, как Геральт схватился за бочину, решительно задрал его рубаху и присвистнул. - Вот тебе и «цел». Синяк. Чернее тучи. Рёбра хоть не сломал? - Нет. Правда, нет, я бы почувствовал. Всё пройдёт к утру. Сокрушённо покачав головой, Лютик полез в подсумок, позвякал стеклом и достал баночку с густой жёлтой мазью. Подтолкнул ведьмака к кровати и жестом потребовал раздеться. - Так, вроде, оно. Оно же? – он сунул нос в банку, кивнул сам себе и зачерпнул побольше, осторожными движениями растёр по горящему от боли боку. Геральт прикрыл глаза, позволил себе выдохнуть с облегчением, немного расслабиться. Рука у Лютика была лёгкая, можно было не беспокоиться о том, что он навредит. - Так что пошло не так? Расскажешь? Закончив, Лютик перемотал бок тряпицей, чтобы не стёрлась целебная мазь. Отступил на шаг, оценивая результат своих трудов. Геральт вздохнул, поёжился от неприятного холодка, говорившего о том, что лечение начинает работать. - Не сказать, чтобы я впервые с таким имел дело. Всё как всегда: жил себе тот купец с женой, но она наскучила со временем. Завёл любовницу, девочку совсем, лет шестнадцати. Да и отравил втихомолку, когда она от него понесла. Девчонка вернулась в купеческий дом, уже призраком, извела его сыновей, жену. Принялась потом и самого терзать, ночами спать не давала. А тут – я. Ведьмак, убийца чудовищ. Только, понимаешь… - Чудовище – это вовсе не она, - грустно закончил Лютик, сел рядом и умостил голову у Геральта на плече. - Что уж теперь. Призрака нет. Купец доволен. Деньги… Геральт, спохватившись, сорвал с пояса кошель и швырнул его на стол. Монеты лязгнули, просыпавшись на струганные доски, Лютик крупно вздрогнул от этого звука. - Деньги заплачены. - Геральт, - жарко зашептал Лютик. – Видишь ли, так получилось, что я знаю, каково это – за монетку делать то, что делать совсем не хочется. Это погано. Ведьмак не мог не согласиться с ним, воскресив в памяти убогий бордель в уже далёком Роггевене. - Ты не бери такие заказы. Ну их. Мы же пока вдвоём, правда? Где ты потеряешь, там я найду. - Блажь это, Лютик, - коротко ответил Геральт, уже сожалея о том, что вывалил всю эту грязь на того, к кому грязь попросту не липла. - Иногда можно и поблажить. Они сидели, прижавшись друг к другу, ещё долго. Бок у Геральта совсем занемел, перестал ныть в ответ на каждый вздох. За стеной снова зашумели низушки, на улице разбрехалась бездомная собака. У ведьмака перед глазами потускнели образы заплаканной мёртвенно бледной девушки и неуёмно радостного купчины, избавленного от заслуженной кары. Только теперь Геральт понял, как же дико сегодня устал. - Я буду ложиться. Иди вниз, если хочешь. - Нет, я с тобой, - подал голос Лютик, совсем разомлевший на крепком плече. – Только ты ложись на моё место, а не то потревожу во сне твой синячище. Он сам разобрал кровать, решительно оттеснив ведьмака к стене. Молча лёг, отодвинулся на самый краешек, рискуя сверзиться на пол. Геральт потушил свечи, чуть не сшиб фонарь, покачнувшись некстати. Упал на постель, тяжело сглотнул, когда голова взорвалась болью. Про неё Лютик не спрашивал, а, если б и спросил, пришлось бы ему врать. Судя по всему, удар виском об угол стола оказался куда сильнее, чем показалось изначально. - Геральт? – тихонько позвал Лютик, протянул в темноте руку, вплёл пальцы в жёсткие белые волосы. - Ммм? - Научи меня драться. - Чего? – ведьмак развернулся к нему лицом, неверяще сощурил глаза. Лютик покраснел, дёрнул ненароком запутавшуюся вокруг мизинца прядь. - Может, я неправильно сказал. Не так драться, как ты, нет, конечно. Но защитить себя хотелось бы уметь. Чтобы не попадать больше в такие истории, знаешь, как в Роггевене. Или как в Темноводье. Геральт, уже раскрыв было рот, чтобы объяснить как можно более доходчиво, как Лютик чертовски неправ, заткнулся. Некая доля здравого смысла в его словах всё-таки была. Вот только… - Поверь мне, это не твоё. Есть люди, которым ничего не стоит побить, а то и убить. Есть такие, как я. Но ты-то из другого племени. Да и вообще, пока я рядом, тебе ничего не угрожает. - Ну а потом? Когда ты меня оставишь? Зараза, справедливо. - Дрался с кем-нибудь? Лютик отпустил, наконец, его волосы, поглядел в потолок задумчиво, припоминая. - В детстве, с соседскими мальчишками. В юности, когда побить хотели за то, что целовался с парнем. Сказать по правде, выходило скверно. Услышав то, что было вполне ожидаемо, Геральт вздохнул, поскрёб щетину на подбородке. Спохватившись, Лютик поспешно затараторил: - Но меня ведь этому не учили! Я смогу, ты только покажи. Немножечко, самые азы. Я быстро схватываю, вот, взять, скажем, лютню. Года за два стал играть, а это короткий срок. Я, правда, буду стараться! - Ладно. Я подумаю об этом. А сейчас давай спать. Геральт погладил Лютика по спине, слегка боднул лбом в висок. Задел неровный шероховатый след на пояснице и помрачнел, нахмурился. Ему не раз доводилось слышать, что жизнь расписывается на каждом, на всех оставляет метки. И ему ли было об этом не знать! Но шрамы ведьмака казались знаком побед. Может, не над бестией, но над смертью - уж точно. У Лютика, как выяснилось недавно, шрамы были тоже, но напоминали о более приземлённых, даже, в некотором роде, грязных делах. Кривой след от укуса на внутренней стороне бедра. «Пьяный клиент», - сухо объяснил Лютик, когда Геральт наткнулся губами на тонкий шрам. Вот эта вот всё ещё болезненная отметина от ожога свечным пламенем. «Есть такие, кто платит, чтобы причинять боль», - уклончиво сказал он тогда же. - Ай, - меланхолично отреагировал Лютик, поёжился от лёгкого прикосновения. - Прости, не хотел. Я спрошу кое-что, но ты не отвечай, если не хочешь. - Давай. - Как ты там смог? - В борделе? – без лукавства уточнил Лютик. - Ага. Смешливый мальчонка, имевший в голове целый склад каких-то романтических глупостей и надуманных идеалов – и ложится под каждого, кто заплатит? Это даже звучало бредово. Нет, Геральт прекрасно знал, что такое бывает, да сам же видел Лютика там, видел, как он ведёт себя с клиентами. Но понять… Понять он не мог. Зато злился за десятерых. Каждый раз, дотрагиваясь до поблёкших шрамов, Геральт мысленно рычал от ярости. Как кто-то посмел обижать того, кто теперь был с ним? Ненадолго, лишь на короткий отрезок времени, но был его. Сам же Лютик призадумался, пожевал губу, потёр пальцами одеяло. Немного нервно усмехнулся и сказал: - Да не так всё было и страшно, наверное. Да, встречались конченые мерзавцы, но и неплохие парни попадались тоже. Те, кто хотели сделать приятно, те, кто жалели… И ты. Ты тоже там был. - Все-то у тебя паиньки, - заметил Геральт, силой воли остановил собственную руку, уже тянувшуюся к Лютику, убрал под голову – от греха подальше. - Да я плохих не запоминаю. А, ну да. Вот так вот он там и смог. - Иди-ка сюда. Геральт крепко прижал его к себе, наплевав на жару, духоту и принципы. Не силён он был в задушевных разговорах, но молчать с Лютиком ему было хорошо. *** В леса вокруг Вызимского озера всё-таки пришлось вернуться. Ведьмаку посулили плату за нескольких археспор, которые этим летом озоровали пуще обычного, видимо, радуясь тёплым денькам. Изведя их без особых усилий, Геральт, идя на звуки лютни, вернулся на лесную прогалину, выходившую к песчаному бережку, что они облюбовали для стоянки. Лютик наигрывал какую-то весёленькую мелодию, подкидывал ветки в костёр и, то и дело кривясь, упрямо пробовал есть кислющую дикую вишню, что надёргал по пути сюда. - О, ведьмак вернулся с победой! – воскликнул он, приветственно махнул рукой. – Герой желает завтракать? Сам знаешь, невзирая на скромность стола, общество и музыкальное сопровождение будут достойны королей! Привыкнув к бахвальству и балабольству, ведьмак даже не стал комментировать это предложение, только отмахнулся. - Потом поем. До вечера нужно вернуться в город, получить деньги за работу. Перекантуемся у Тамаша ещё несколько дней. - Хорошо. Всё лучше, чем отлёживать бока на корнях, - покладисто ответил Лютик и выкинул, наконец, остатки вишни в траву. - Скажи-ка, ты все ещё намерен выучиться драться? Вот уже неделя минула с того разговора в Вызиме. За всё это время Лютик ни разу не напомнил о своей просьбе, но зато Геральт неоднократно о ней успел подумать. Нет, правда, мысль была дельная. Защитить себя – дело правильное, лишним такое умение точно не станет. Он вернёт Лютика домой, конечно, но жизнь всяко может извернуться, авось, и пригодится ему эта наука. Обомлевший от этих слов Лютик закивал, аккуратно отложил в сторону лютню и торопливо сделал из фляги несколько жадных глотков. - Сейчас? - А почему нет? Солнце пока не шпарит, с археспорами покончено. Лютик убрался подальше от костра, отбросил в сторону куртку, оставаясь в одной рубахе. - Что мне делать? Рассказывай. Только начинай с самых азов, пожалуйста. - Сперва гляну, что да как, чего ты умеешь. Ударь меня, - распорядился Геральт, покрутил головой, разминая шею. Но Лютик недоверчиво заглянул в глаза и робко прокашлялся, не торопясь выполнять указание. Геральт с усмешкой добавил: - Ты не причинишь мне боли, можешь не стесняться. Я не особо почувствую удар, даже если ты и ухитришься его нанести. - Ладненько. - Но и сам не забывай о защите. По-настоящему бить не стану, но приятного будет мало, если случайно прилетит по лицу. - Блядь, - только и присвистнул бард, скривил уголок рта, осознав, во что ухитрился вляпаться по своей же инициативе. - Ты сам просил научить, - спокойно напомнил Геральт. Понадеявшись, что успеет сориентироваться и не допустить, чтобы тренировка переросла в избиение неумелого новичка, он встал в стойку для защиты и кивнул, подбадривая. Лютик – кто бы сомневался! – допускал все, ну решительно все ошибки новичков. Задерживал дыхание перед ударом, жмурился, прежде чем замахнуться, оставлял открытым бок, а то и подставлял спину, уворачиваясь. Геральт мог предугадать даже не каждый следующий ход, а пять или шесть вперёд. Впрочем, нашлись и некоторые плюсы. У Лютика была хорошая реакция, и двигался он куда быстрее, чем следовало ожидать от барда. Даже просчитав его выпады, Геральт пару раз с удивлением обнаружил острый кулак в непосредственной близости от своего лица. До испытания травами и мутаций сам он был, пожалуй, помедлительнее. Получив ощутимый удар под колени, Лютик вскрикнул и полетел наземь, заставив Геральта немного напрячься: а ну как разноется и начнёт жаловаться? Только этого ему тут не хватало. Но Лютик только выругался коротко, сплюнул песок, попавший в рот, да и вскочил на ноги, снова замахнулся, слишком широко занёс руку, открывая грудь. - Не отводи так далеко. Прижми локти к бокам. Не сгибай спину. Удар. Уворот, – хладнокровно продолжил наставлять ведьмак. - Геральт, мать твою! Ты учить обещал, а не дрючить! – вспылил Лютик, чуть не запутавшись в собственных конечностях. - Одно без другого не бывает. В попытке отбить лёгкий, но хлёсткий удар в живот, Лютик выставил перед собой согнутые руки, зашипел от боли, когда кулак прошёлся по предплечью. В намерения Геральта уж точно не входило разукрашивать синяками. Он дал отмашку, отстранился и отошёл в сторону, задумчиво потыкал кончиком пальца капельку смолы, застывшую на стволе сосны. - Знаешь, Лютик, - спокойно заметил ведьмак, ни на секунду не сбив дыхание после драки в таком спокойном темпе. – Самое ценное, что может дать учитель ученику – это совет. У меня как раз есть для тебя один. - Валяй, - еле выдавил из себя бард, согнулся пополам, упёрся ладонями в колени, отдуваясь. - Если представится возможность, не доводи дело до драки. Заболтай, беги. Что хочешь, делай, но не нарывайся. Лютик, прищурившись, зыркнул на него с дикой смесью подозрительности и стыда. - Неужели я так безнадёжен? Уклончиво хмыкнув, ведьмак помог ему разогнуться, осмотрел на предмет ссадин и синяков. Призадумался, что будет лучше: правда, приятная ложь? - Не говори, я и сам понял, - вздохнул Лютик. - А знаешь, наверное, это я что-то делаю не так, - признал Геральт и развёл руками. - Ты не ведьмак, да и никогда им не будешь. - И хвала небесам за это! - воскликнул Лютик. Он кое-что знал о том, что происходило в Каэр Морхен, Геральт кратко и скупо рассказал ему однажды. Он залечивал тогда дырку в плече, оставленную эндриагой, делать толком было нечего. Лютику стало скучно, и он целый вечер выклёвывал ведьмачий мозг всевозможными вопросами разной степени тупости. Когда же Геральт ясно дал понять, что вот-вот вскипит, Лютик окончательно добил его просьбой показать что-нибудь эдакое, магическое. Глупая и почти детская просьба немного остудила пылающие чресла; Геральту стало понятно: нет, мальчишка не издевается, он просто не знает, но искренне хочет узнать. Геральт тогда осадил его, наказал впредь поменьше слушать кметских побасенок да не путать ведьмаков с магами и ворожеями. А после, собственно, и поведал вкратце, как становятся такими, как он, что отличает их от других, как приходят к такой доле. Лютик слушал внимательно, мотал на ус и, как выяснилось, даже немного заострил углы в своём неукротимом воображении. Изрядно заострил, что уж там. - Всерьёз сражаться тебе не грозит. Я просто покажу самые простые движения, пару приёмов, которые подойдут для... Ну, для людей. - Этого я и пытаюсь от тебя добиться, - с облегчением простонал Лютик, обтёр лицо и шею рукавом рубахи. - Словом, если подойдут сзади, ты сможешь освободиться вот так… Теперь-то дело пошло пошустрее. Геральт редко пользовался теми методами, что советовал сейчас Лютику, предпочитая короткие и чёткие выпады стального меча. А вот для барда - вёрткого, лёгкого, но недостаточно сильного, - они подходили отлично. Солнце только добралось до верхушек сосен, а Лютик уже вполне споро вырывался из захвата, уворачивался и делал выпад из-за спины. - Сильнее. Руки выше. Дыши глубоко, - командовал отрывисто Геральт, и с удовлетворением отмечал: его слушаются, ну, очень стараются, по крайней мере. Чуда, конечно, не случилось, да и не могло случиться. Лютик, горемыка, всё так же ошибался, ругался, валился на песочек на отработке подсечек. Но эти приёмы давались легче, схватывал мальчишка и впрямь довольно быстро, а природное упрямство, не иначе, не позволяло ему жаловаться и даже просить передохнуть. Из-за такого рвения Геральт даже на короткий глупейший миг почувствовал что-то, подозрительно похожее на гордость. Впрочем, он тут же наказал за этот всплеск и себя, и Лютика: молниеносным движением зашёл за спину, перехватил локти, зажав в замок, а ребро левой ладони прижал к беззащитному горлу, рыкнул в ухо: - Мой меч – твоя голова с плеч. Соображай быстрее. - Я… Холера! – раздосадовано крикнул Лютик, рыпнулся изо всех сил, но не смог, конечно, вырваться. Геральт выпустил его из захвата, примирительно потрепал по плечу. - Ладно. Ты же не ожидал, что сможешь меня побороть, правда? Для первого раза хватит. - Не ожидал, конечно. Ты же вон, какой. Глыба, - засмеялся Лютик да вмиг позабыл о своём разочаровании. Закончив с тем, что Лютик воодушевлённо называл тренировкой, а сам Геральт про себя – мышиной вознёй, они единогласно приняли решение отмыться в чистой прохладной озёрной воде. Наплававшись и наплескавшись всласть, уселись на огромной гладкой коряге, с которой время и непогода обглодали всю кору. В лесах не было ни души, наготы можно было не стесняться, и Геральт беззастенчиво погладил ладное Лютиково бедро, выпуклую родинку над коленом, чувствительное местечко на стыке бока с поясницей. Цокнул языком, заметив, как багровеет парочка свежих синяков на рёбрах. - Ох, курва-мать. Геральт. Мы только что отмылись, а теперь, похоже, снова будем пачкаться, - хитро предостерёг Лютик, выгибаясь под прикосновениями. - А мы разве спешим куда-то? Геральт спросил не то в шутку, не то всерьёз, и ничуть не удивился, когда вместо ответа Лютик змеёй скользнул ему на колени и довольно застонал, получив в награду жадный и мокрый поцелуй. *** Солнце стало клониться к западу, тени удлинились и острыми пиками легли на озёрную гладь, когда ведьмак и бард, и вправду вынужденные повторно искупаться, выбрались на приветливый песчаный берег. - Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя красивый член? - с неподдельным любопытством спросил Лютик, устраиваясь на уже знакомой коряге. Геральт закатил глаза, вздохнул обречённо. - Нет, никто не осмеливался, знаешь ли. - Зря. Он и вправду такой. Хочу вот песню о нём написать. - Только посмей. - Он стоит того, - упрямо стоял на своём Лютик, протянул руку к той самой части ведьмачьего тела, о которой шёл спор. Геральт сбросил ее, зашипел раздражённо и сел. - Клянусь, если я что-то такое услышу, то так настучу тебе по жопе, что сидеть не сможешь! Лютик, не демонстрируя никакого испуга от подобной перспективы, пододвинулся к нему, положил острый подбородок на плечо и, касаясь мочки уха губами, прошептал: - Ладно, не буду про причиндалы, уговорил. Но про тебя самого я уже сложил несколько песен. Неплохо вышло. - Зачем петь про меня? - Как это?! Ты же герой, - пылко воскликнул Лютик, чуть не оглушив. Геральт скосил глаза, ожидая увидеть искры насмешки во взгляде барда, но их там не оказалось. - Я не герой. Все это знают. - Пусть забывают. Я хочу, чтобы люди поняли, какой ты на самом деле. Хотя бы те, что услышат песни. - Вольному воля, - сдался Геральт, потёрся виском о висок Лютика. - Только я это слушать не стану. Пой, сколько влезет, но без меня. По хрустальной воде пошла рябь, поднимался лёгкий ветерок, гоня с собой небольшие пухлые облачка. Солнце скрылось за ними, пахнуло свежестью скорого дождя, и Геральт решил, что пора вставать и одеваться. Хотелось заночевать под крышей, а не в лесной чаще, и нужно было выходить на дорогу. - Благодаря мне, все узнают о Белом Волке, отважном Геральте из Ривии, - выдал вдруг Лютик, первым вскочил и потянул за собой. - Дай только срок. - Да как скажешь. А теперь, о, голозадый маэстро, изволь ступать на нашу полянку и собираться. Геральт язвительно хмыкнул и отвесил глубокий поклон, в ответ на что Лютик, нисколько не обидевшись, и сам рассмеялся. - Нет в тебе ни капли поэтического порыва. - В тебе зато до краёв налито. ***