Полукровка

Утро началось, как обычно, с завтрака. Я вчера очень долго не могла уснуть, ворочалась и думала. Вернее, зло пыхтела, конечно. На родителей и на их внезапное желание вернуться в мою жизнь можно было только пыхтеть. Взяли и бросили меня, отвернулись от меня, как от преступницы, не поверили мне или не захотели поверить! После всего, что мне пришлось пережить во время работы проституткой, я их никогда не прощу, ни за что. — Ты такая грустная, Мария, что-то случилось? — Грета коснулась моей руки, как всегда, внимательная. Нужно ли рассказывать об этом? Наверное, стоило бы, чтобы формировать более доверительные отношения, да? По идее, нам с ними стоило бы подружиться. Они ведь уже знают о моем прошлом, приняли это. Но я обязательно должна буду как-то это компенсировать, рассказать им что-то хорошее или удачно пошутить, чтобы не получалось, что я все время только жалуюсь и плачу. — Господин сказал, что к нему обратились мои родители, хотели связаться со мной, — пробормотала я, помешивая кашу. — Родители? — с нескрываемым изумлением переспросила Грация, даже ложку положила. — У тебя есть родители? — что? Это что ещё за вопрос? Или после вступления в гарем нельзя поддерживать связь с семьёй? — Мы думали... Боги... — Мы думали, ты сирота, — прямо сказала Грета, и я ничего не смогла сделать с тем, что брови поползли на лоб, — иначе как бы ты могла оказаться в такой ужасной ситуации? Почему они не поддержали тебя? Да, это важный вопрос. И это для меня кое-что открыло о семьях орков. У них, похоже, семейные связи так крепки, что им было проще решить, что у меня вообще нет семьи, чем принять, что меня бросили одну с понижением статуса. Ох, ну я же снова сейчас заплачу! — Вот поэтому я и не хочу с ними общаться, — вздохнув, я опустила взгляд в тарелку, пытаясь утопить в густой молочной овсянке кусочек клубники. — Ужас какой-то, Мария, — тяжело вздохнув, Гриса, которая сидела рядом со мной, просто обняла меня, — как ты все это вынесла? Невнятно что-то промычав, я прикрыла глаза. Она огромная. Нет, правда, огромная. И такая сильная. Мне показалось, что меня обнял бодибилдер. Но это были искренние, теплые объятия, поэтому я осторожно приобняла ее в ответ. Может быть, этот гарем и его хозяин — моя награда за все мучения? После завтрака я вместе с наложницами повышивала, почти не участвуя в их болтовне. Они говорили о запланированном званом ужине, я так и не поняла, когда он состоится. И, наверное, меня это мало касается, потому что я на него с ними, к счастью, не пойду. Ну, по крайней мере, я так думаю. Всё-таки, надо как-то их порадовать, как-то отблагодарить за поддержку и доверие. Они так безоговорочно приняли меня, помогают мне, отвечают на вопросы и стараются вовлекать в свою повседневную жизнь, что я чувствую себя обязанной. Но что я могла бы для них сделать? Может... Может быть, испечь какой-нибудь десерт? Вроде бы, на курсах в старшей школе у меня неплохо получалось. Вот только можно ли? Могу ли я воспользоваться кухней, если все обычно делает прислуга? — Скажите, а я могу что-нибудь приготовить? — спросила я, дождавшись достаточно продолжительной паузы в их разговоре. — Конечно, но это не обязательно, — Грация спокойно улыбнулась мне, не прекращая вязать, — если ты хочешь что-то конкретное, то можно попросить, приготовят для тебя. — Ну, нет, я хотела бы что-то приготовить для вас, — они все вдруг повернулись ко мне, и я невольно смутилась. Что-то не то сказала? Или они меня не так поняли? Я ведь не имела в виду, что тут плохо готовят или что-то подобное, — может быть, пирог или... Нет, ну я точно что-то не так сказала, да? Что это за странная пауза? Они переглянулись и вдруг засмеялись, у меня даже от сердца отлегло. — Конечно, это было бы замечательно! — Грация положила вязание на колени и даже в ладоши хлопнула. — Может, мы приготовим ужин все вместе? — Господин будет в восторге, он обожает, когда мы готовим для него, — улыбнулась Гриса, поправляя волосы, — тогда я возьму на себя мясо. — На мне закуски и салат! — подняла руку Грета. Хорошо, что им понравилась моя идея, я даже не ожидала от них такого энтузиазма. Казалось бы, нет ничего необычного в приготовлении ужина, но, наверное, когда они делают это редко и специально для Грегори, это воспринимается как особый знак внимания. Даже мило. Они тут же сели составлять список блюд, чтобы к вечеру на кухне успели подготовить все ингредиенты. И я решила, что сделаю самый простой десерт, который всегда получается — вишневый коблер. Его готовить очень легко, да и быстро, лишь бы только ягоды попались сочные. Конечно, это обычный десерт из человеческой кухни, может быть, стоило спросить, не должна ли я попробовать сделать что-то традиционное для орков. Но я даже не представляю, какие у них могут быть десерты, учитывая количество мяса и перца в их кухне. Когда мы разобрались со списком продуктов, Грация посоветовала всем составить еще и список необходимого в бытовой сфере. Орчанки разошлись по своим комнатам, ну и я тоже пошла, хотя не могла придумать, что бы мне могло понадобиться. В ванной, как в хорошем отеле, было все, что могло понадобиться — и зубная паста, и шампуни с самыми разными запахами и для разных типов волос, несколько разных кремов и гелей для лица и тела. Мне этого было более чем достаточно, я и не задумывалась, что мне еще может понадобиться. Не знаю, подготовили ли это к моему приезду или у остальных в комнатах такое же изобилие, но, похоже Грегори прекрасно разбирается в том, что может понадобиться девушке в ванной. Ну, или у него есть для этого кто-то в штате прислуги. Нужно ли мне что-то? Я не особенно люблю декоративную косметику, а еще читала, что склонные к ортодоксальности орки недолюбливают такие способы украшать себя, так что, наверное, не стоит и начинать. Волосы у меня в хорошем состоянии, им не требуется сейчас специальный уход. Одежду я себе купила, да и это не то, что можно было бы поручить кому-то другому. Походив кругами по ванной и комнате, я решила, что мне ничего не нужно. Может быть, это и не совсем правильно, но уж тогда пусть мне об этом скажут. Раз все были заняты делами, я решила, что вполне могла бы немного позаниматься в тренажерном зале. В прошлый раз было очень приятно растянуть все тело и дать ему небольшую нагрузку. Тем более, если хозяин дома сейчас уехал по делам, я не помешаю ему. Я переоделась в удобную спортивную одежду и уже вполне уверенно отправилась в зал. Теперь-то я помню, как туда идти, не потеряюсь. И, проходя по одному из коридоров, я вдруг обратила внимание на вид за окном. Ничего необычного, задний двор, ухоженные клумбы с яркими цветами и газон, даже бассейн имеется. Но я не видела этого раньше, вернее, не обращала внимание. Впрочем, удивило меня не наличие приусадебного участка у этого огромного дома, а то, что в женской части совсем нет окон. Ни в спальне, ни в коридоре, через который приходит Грегори, ни в общей комнате. Даже в той части гостиной, где может, согласно традиции, находиться мужчина. Я этого совсем не замечала из-за приятного и вполне естественного освещения, но все равно — так странно. Может быть, это сделано для безопасности? Чтобы оградить гарем даже от случайных взглядов? Наверное, не будь я здесь добровольно, чувствовала бы себя пленницей. Но меня пригласили, и я согласилась сама — пусть и немного вынужденно. Меня не удерживают, я могу куда-то поехать, мне даже дали средства и разрешение на любые покупки. Грегори очень отзывчивый и добрый, его наложницы стараются со мной подружиться, да и, в целом, в доме очень здоровая и мирная атмосфера, поэтому легко можно упустить из внимания и отсутствие окон, и отсутствие свободы в определенных сферах. В тренажерном зале я раскатала для себя коврик, начала разминаться, но что-то мешалось, какой-то ярлычок. Я проверила, что там такое, и обнаружила, что надела спортивный бра наизнанку. Конечно, он под футболкой, но все равно, приятного мало, поторопилась, наверное. Можно было бы переодеться прямо здесь, все равно я одна, но мало ли, вдруг кто-то зашел бы, так что я решила сделать это в душевой. Без злого умысла открыла дверь и обнаружила там мужчину. Вернее, полукровку. Грегори с полотенцем в руках стоял на пушистом коврике перед душевой кабиной, мокрый и весьма изумленный. К счастью, полотенце было широким и длинным, так что прикрывало его... Ну, почти по колено, хотя он вытирал плечи. — Прости! — выпалила я, поспешно захлопывая дверь. Разве он не уехал утром? Или почему тогда не пришел на завтрак? Неловко-то как! — У тебя есть законное право смотреть! — со смехом сообщил он, немного повысив голос, чтобы я услышала. Да не то чтобы я собиралась им пользоваться, откровенно говоря... Все, что выше пояса, я все равно уже видела, красивое и мощное тело, не спорю, но только если забыть о масштабах того, что ниже. А такое забыть не так уж и просто. — Прости, Мария, — все еще улыбаясь, Грегори вышел из душевой в одних джинсах, — я не привык, что сюда кто-то еще приходит, вот и не стал закрываться. — Угу... — я отвела взгляд, пока он натягивал тонкую хенли. Несчастная одежда натянулась, облепила его мускулистый торс, как еще один слой кожи. — Ты часто занимаешься? Мои извилины не смогли выдать ничего более адекватного, но, наверное, простой светский разговор будет лучше всего. — Пару раз в неделю, когда расписание позволяет, — я надеялась, что он уйдет, но орк уселся на скамью и вытянул ноги, — больше чтобы просто куда-то деть силу и энергию, работа в последнее время только сидячая. Не зная, что еще придумать, я присела на приготовленный для себя коврик. Начинать растяжку при нем как-то смущает, да и мало ли, вдруг ему этого будет достаточно, чтобы возбудиться, он ведь влюблен в меня, все эти гормональные особенности стоит учитывать. Не хотелось бы его мучить. Но и вот такое молчание, когда он остался тут, будет странным. Что бы сказать? Лихорадочно перебирая возможные темы, я вспомнила о татуировке. Только что увидела его, фактически, обнаженным, но так и не заметила пресловутую татуировку. Она, наверное, небольшая, но все равно. — А где у тебя татуировка? — прямо спросила я. Он с улыбкой приподнял брови, совсем не торопясь отвечать. — В тату-салоне я узнала, что у тебя есть, вот и... — Точно хочешь увидеть? — усмехнулся Грегори, похлопывая себя по правому бедру. Прямо по середине бедра. Вот как, значит, полотенце смогло ее тоже прикрыть. Но я не просила его раздеваться, надеюсь, он не станет... — Не делай такое лицо, Мария, я не собираюсь на тебя набрасываться, — он смеялся, но я все равно смутилась и отвернулась. Я не хотела так открыто давать ему знать о своих страхах, — наверное, стоит сказать прямо, что у нас никогда не будет секса с проникновением, — я совсем не поняла это заявление, поэтому взглянула на него, чтобы проверить. Нет, смотрит открыто и даже улыбается, кажется, абсолютно спокоен, — ни для тебя, а значит, ни для меня это не будет приятно, поэтому и причин пытаться нет. Откровенно говоря, я с тех пор нервничаю перед любым сексом, ужасно тогда себя повел, прости меня. — Да ничего, — пробормотала я, не зная, куда себя деть. Это было для него настолько неожиданно? Нет, конечно, для меня это хорошо, я могу быть уверена, что не пострадаю, но все равно, не понимаю, почему он до сих пор об этом думает. Хотя да, если уж он считал, что во время работы в борделе меня насиловали, ему должно быть очень неприятно почувствовать себя таким же насильником, к тому же, он был довольно груб, пока не понял, что я не андроид. Но ведь я читала, что такой секс возможен! Анальный, например. Не то чтобы я очень этого хочу, но он сразу для себя отмел такую возможность? Это и значит "немного ласки"? — Но если тебе понадобится, так сказать, рука помощи, то ты знаешь, что делать, — с усмешкой поддел он и щелкнул пальцами. Смущённо заворчав, я отвернулась и начала переделывать хвост. Он и так был достаточно гладким и тугим, но хотелось хоть чем-то занять руки, чтобы избавить себя от необходимости отвечать. Я даже не знаю, воспользуюсь ли когда-нибудь этим любезным предложением. Сейчас мне меньше всего хочется думать о сексе, но все может измениться, верно? До суда, разделившего мою жизнь на две части, я была не то чтобы очень активной в этом плане, но мне нравился секс. Правда, комфортнее всего мне было с кем-то постоянным, мне всегда нравились романтичные и неторопливые парни. Полагаю, есть много поводов отнести к этой категории и Грегори. Но пока что я даже не знаю, как мы это будем делать, если и будем когда-нибудь. Не представляю даже о чем сейчас с ним беседу завести, не говоря уже о каких-то более интимных взаимоотношениях. — Грегори! — рявкнул женский голос ещё из коридора. Мы оба едва не подпрыгнули, а полукровка и вовсе побледнел, на его смуглой коже это было отлично заметно. Он осторожно встал и немного втянул голову в плечи, когда дверь распахнулась. — Мама, какой сюрприз, — натянуто улыбнулся он. По высокой и подтянутой женщине средних лет нельзя было сказать, что у нее уже взрослый сын. Да и то, что она замужем за орком, было бы неочевидно, если бы я не знала обстоятельства. — Почему я узнала, что ты завел наложницу из людей, только из новостей? — без приветствия и очень требовательно спросила она, решительно пролетев через зал. И, не сбавляя хода, эта женщина сильно и уверенно ударила своего собственного сына кулаком в живот! Грегори немного наклонился, но виду не подал, что ему больно. — Ты хоть немного подумал, прежде чем сделать это? Или опять бросился в омут с головой, не думая о последствиях? Я не знала, куда бежать. Конечно, логика требовала оставить их наедине, чтобы могли поговорить или подраться, не знаю, что тут произойдет дальше. Но мне было страшно даже моргнуть, чтобы не привлечь внимание миссис Градирс. Грегори говорил, что она очень боевая, но... Я не ожидала, что все будет вот так. — Он знал, но тебе не сказал! — поспешно выпалил хозяин дома, показывая матери за спину. Оказалось, в дверях уже появился орк, настоящий, огромный и недовольный. — Обсудите это, а я пока что провожу Марию. Я поспешно встала, он подхватил меня на руки и протиснулся в коридор. А в тренажёрном зале, тем временем, уже начиналось высказывание претензий другому орку. Грегори нес меня обеими руками, прижимая к груди, но, казалось, и на одном пальце удержал бы. Я придерживалась за его плечо, но почему-то совсем не боялась упасть, хотя обычно не люблю оказываться без опоры под ногами. — Прости за это зрелище, — поморщился орк, боком пронося меня в очередную дверь, — мама постоянно пользуется тем, что ни я, ни отец не можем ответить ей в таком же тоне, характер у нее не сахар. — Тебе не больно? — спросила я, чтобы, если что, предложить пойти самой. Не знаю, почему он решил нести меня до самой женской части дома, может быть, ему просто приятно держать меня на руках. — Нет, конечно, — слабо улыбнулся он, остановился перед дверью и вполне виртуозно открыл ее коленом, видимо, не в первый раз, — не переживай из-за ее реакции, она просто волнуется о мнении общественности, а для меня это не имеет значения. Может быть, и зря. Ведь для него это может обернуться не просто шепотками за спиной и неприятными заголовками, это может стать причиной финансовых потерь. В общей комнате ещё никого не было, видимо, наложницы занимались своими делами у себя в комнатах. Грегори поставил меня на пол, предупредительно присев, чтобы мне не пришлось спрыгивать с высоты его внушительного роста. — Побудь пока здесь, ладно? — мягко попросил он, коснулся вдруг моих волос, лежащих на плече. Это было так интимно и нежно, что я невольно смутилась. — Мне не по себе, когда в доме другой мужчина, даже если это мой отец. — Ладно, — просто ответила я, чтобы не задавать вопросов и не возмущаться. Казалось бы, это довольно мерзко — ревновать к отцу, но я должна помнить, что у орков принято прятать свой гарем чуть ли не от всего мира, так что, может, это и обоснованно. Орк больше ничего не сказал, просто вышел. Наверное, пошел снова получать по шапке от своей чрезвычайно необычной матушки. Пришло уведомление — он написал в общий чат всего два слова. "Код красный". Вот какое у него отношение к приезду родителей, да? Хотя... Если вспомнить тот удар в живот вместо приветствия, то и понять его можно. — Уже? — кажется, с испугом воскликнула Грета, распахнув дверь. — Уже приехали? — я только кивнула, не удержавшись от вздоха. — Вот и поужинали, называется! — раздосадованно всплеснув руками, она осмотрела себя и поправила рукава блузки. — Господин ужасно расстроится, если то, что мы приготовим, достанется кому-то, кроме него, так что давай перенесем ужин, ладно, Мария? А ведь я даже спросить не успела... — Конечно, — пробормотала я, не зная, куда себя деть. Нет, ну, в первую очередь, надо переодеться, не буду же я весь день ходить в спортивной одежде. И, к слову, не знаю, насколько будет вежливо уехать, когда гости здесь, у меня ведь в три встреча с психотерапевтом. И не то чтобы я очень хочу ее посетить. Я постаралась выбрать то, в чем будет удобно, и при этом не слишком нарядно или не слишком просто. Может, и нельзя было бы наряжаться, если в доме ещё один мужчина? Кстати, вообще-то, в доме и без мистера Градирса достаточно мужчин, но они люди. Видимо, угрозой для своего гарема Грегори их не считает. Да и что они могут сделать, если, в лучшем случае, по плечо будут наложницам? Когда я вышла в общую комнату, чтобы спросить, нормально ли выгляжу и где лучше быть, пока в доме посторонние, обнаружилось, что миссис Градирс прямо здесь. И, несмотря на вдвое большие габариты, наложницы явно чувствовали себя рядом с ней очень неуютно, сидели рядком на диване и, кажется, даже пошевелиться боялись. — Вот и ты, — она улыбнулась и поднялась, мне от этого стало слегка не по себе. А точно она ко мне обращается? — пойдем, я хочу поговорить. И просто пошла в сторону выхода, будто была железно уверена, что я не могу не пойти следом. Ну... Ну что поделать, да? Правда, мне не понравилось, что девушки провожали меня такими жалостливыми взглядами, будто я на эшафот иду. Невольно сглотнув, я поторопилась догнать миссис Градирс, которая уже вышла в коридор. Она привела меня в одну из гостиных, махнула в сторону кресла и сама села напротив, явно чувствуя себя как дома. Хотя не удивлюсь, если у нее просто такая манера поведения, я бы сказала, несколько подавляющая. — Можешь себе представить мое удивление, когда я из жёлтых блогов узнала, на ком удумал жениться мой сынок? — сразу, без прелюдий начала она. Может, это просто ее стиль общения? Немного грубовато, но... — Он никогда не думает, когда дело касается женщин, но в этот раз превзошел сам себя, — я вообще должна отвечать? Похоже, ей просто хочется выплеснуть раздражение. В таком случае, я выслушаю, это не так уж сложно, ничего особенно обидного она мне не скажет. Уж точно не будет ничего более обидного, чем я сама о себе думала, — слушай, он может относиться к тебе, как влюбленный до соплей подросток, но для всех остальных ты будешь просто его игрушкой для удовлетворения фетишей, — ох, ладно, ну вот прямо в таких формулировках я, пожалуй, о себе пока не думала, — он для всех будет молодец, что заполучил тебя, а ты — всего-навсего извращенка, к тому же, меркантильная. Среди орков полукровки пусть и уважаемы из-за силы, но все же лишь грязные полукровки, а ты — постельная игрушка грязного полукровки, даже не законная наложница, — мне почему-то кажется, что она специально пытается вывести меня на эмоции. Но, право слово, я прошла такую школу жизни за последние годы, что даже бровью не поведу, хотя звучит очень неприятно. Особенно неприятно оттого, что это вполне может оказаться правдой, — тебе придется привыкнуть к такому отношению и молча терпеть его, как терпят остальные, потому что жаловаться они будут только из-за серьезных оскорблений, а вот такие, завуалированные, придется просто молча проглотить. Такова судьба всего гарема Грега, и твоя теперь тоже, если ты готова это терпеть, — вот как, орчанкам тоже достается? Какая-то странная двойственность, то ли полукровок уважают, то ли презирают, я никак не могу понять, — а если нет, если ты, как все женщины его типажа, слабая и мягкая девочка, привыкшая прятаться за широкой спиной мужчины, то сломаешься очень быстро. Пока что он тебя прячет, чтобы привыкла, но долго так продолжаться не может, и ты должна для себя решить, хочешь ли этого, или лучше уйти, понятно? — наверное, и хорошо, что сегодня не будет особого ужина, я не обижаюсь, но мне бы, все же, не хотелось угощать пирогом такую замечательную свекровь. — Не подумай, что я против тебя, но, когда мой сын влюбляется, у него отключается все, что связано с логическим мышлением, он совершенно не думает о последствиях. И я считаю, что ты не справишься, но могу и ошибаться. Что, все? И как я после такого эмоционального монолога должна подумать, что нравлюсь ей? Ну конечно. Интересно, остальным она так же высказывала все, что думает? — Я приму к сведению ваши советы, спасибо, — ровно сказала я, скромно опуская взгляд. Наверное, я бы расплакалась, если бы мне такое сказал кто-то более близкий. Но ее, чужую, фактически, я восприняла чуть ли не как клиентку — надо просто перетерпеть. Да и не то чтобы я сомневалась, для чего он меня сюда привез, скорее, была удивлена его терпению и чуткости. — Надо же, я думала, разревешься, — усмехнулась Маргарита, потирая подбородок, — оказывается, бордели закаляют характер. Я стиснула зубы, чтобы точно ничего не ответить. К щекам прилило тепло, я явно покраснела, но ничего не скажу. Ей просто хочется меня обидеть и задеть, это же очевидно, такая детская манипуляция. Только зачем? Что я ей сделала? Или все же правда не понравилась в качестве невестки? — Ты опять за свое! — рявкнул Грегори, распахивая дверь. Да, что-то общее у них точно есть, семейное, так сказать, сходство. — Я же попросил тебя не мучить Марию! — Меня мучают только появившиеся из-за нее сплетни о твоих педофильских наклонностях, — отрезала миссис Градирс, скрестив руки на груди. Грегори замер, как будто она его ударила. А потом нахмурился, немного наклонил голову, приподнимая плечи, как будто готовился к драке, даже оскалился немного. Выглядело внушительно и довольно страшно, учитывая его размеры и силу. — Ты ходишь по охуительно тонкому льду! — глухо прорычал он, сжимая кулаки. — Если отец тебе все прощает, то не думай, что я сделаю так же! — Посмотри на себя, а ведь это было одно слово, — вздохнув, миссис Градирс встала и бесстрашно приблизилась к разъяренному полукровке, едва не пышущему пламенем из ноздрей, — и что ты будешь делать, если услышишь такое на пресс-конференции? — Я могу выслушивать что угодно и от кого угодно, — Грегори, кажется, довольно сильно ткнул ее пальцем в плечо, она даже отступила на шаг, — если это не родные люди говорят мне гадости, понятно? — ну, может, и мы с ним в чем-то похожи... — Не смей больше так делать, или я опять перестану с тобой общаться. Маргарита только хмыкнула, обошла его, намеренно задев плечом, и громко хлопнула дверью. Да уж, не думала, что у взрослых людей бывает такой по-детски задиристый характер. Тяжело вздохнув, орк сделал шаг вперёд, мгновенно оказавшись рядом со мной, бухнулся на колени и уткнулся лбом мне в бедро. Это было немного неожиданно, но я постаралась подавить дрожь и погладила его по волосам. Скандалить с родственниками всегда сложно, понимаю. — Что-то орочье во мне просто разрывается, когда я так грубо разговариваю с матерью, — проворчал он, снова вздыхая и приобнимая мои голени, — но я же должен как-то защищать своих девочек, черт побери. Я как-то даже и не знала, что на это сказать. По сравнению с обычным Грегори, мурлычащим и улыбчивым, этот новый, злющий орк показался очень страшным. Но зато я узнала, что у него все же есть темная сторона, а то казался слишком уж хорошим и положительным. Не хотелось бы только на себе такое испытать. Но я все же не пойму, чем ей орчанки не угодили. — А что не так было с остальными? — чтобы успокаивался, я не прекращала гладить его жёсткие, но густые и блестящие волосы. Подумать только, кто-то настолько влиятельный, богатый, сильный — сидит у моих ног, как послушный щеночек. Ну, гигантский щеночек. — Ну, у меня есть типаж, поэтому они похожи, добрые, ласковые и спокойные женщины, — он немного повернул голову и искоса глянул на меня, — а кое-кто считает эти прекрасные черты характера проявлением слабости. Стоило только заговорить о наложницах — сразу заметно успокоился, надо же. Похоже, действительно, очень их любит. — И ты определил эти черты с первого взгляда? — спросила я, чтобы немного поддержать приятную для него тему. — Не знаю, как это работает, но все, в кого я влюблялся, были такими, — Грегори с невероятной нежностью улыбнулся, прикрывая глаза, — даже Гриса, в которую я, боги, влюбился, когда она чуть ли не орала на комиссию. Ну и я с ними стараюсь быть мягким, лучше уступлю, чтобы не обижать их, это маме тоже не нравится, она хочет, чтобы я, как отец, решал вопросы путем удара кулака по столу, но в этом мне орки не нравятся, тут я предпочитаю вести себя по-человечески. — И я очень этому рада, — пробормотала я, он даже фыркнул. Конечно, мне очень повезло, я это сразу знала. Но с каждым днём в этом доме я все лучше понимаю, что мне правда невероятно повезло — и с орком, и с его гаремом. И, если моего терпения будет достаточно, чтобы отблагодарить за все добро и тепло, что они мне дали, я вынесу любые оскорбления от кого угодно.