Полукровка

— Мария! — я вздрогнула от окрика, поспешно взглянула на запястье. Уже высветился номер комнаты, как я могла так задуматься? Пришлось вставать и торопиться на третий этаж. Нельзя заставлять клиента ждать, ни в коем случае, иначе можно и по лицу получить, а за это будет ругать уже начальница. Ещё семь лет, семь, наверное, я сойду с ума. И, при этом, что странно, почти не могу вспомнить то время, которое отработала. В комнате было прохладно, почти темно, и на краю кровати будто гора высилась. Это что, орк? Нет, кожа светлая, человеческая, видимо, полукровка? Но страшный, как атомная война, как и полагается оркам. Орки — единственная раса, чье потомство при смешении с людьми становится сильнее и лучше чистокровных. Они значительно уменьшаются в размерах, но все ещё остаются пугающими, резкими и диковатыми. И как, скажите на милость, мне обслуживать такого клиента со своими полутора метрами роста? Подумать страшно, какие у него там размеры. Раньше я только с людьми работала, и то было больно, но это?.. Но меня никто не спрашивал, хочу я или не хочу. Мужчина поманил, и пришлось подойти. Он сидел на кровати, я стояла — и все равно наши лица были примерно на одном уровне. Ну почему, почему я тогда была такой самонадеянной и гордой? Если я переживу этот раз, думаю, мне уже будет все по плечу. На удивление, орк мягко поцеловал меня, поглаживая по спине. У него был горячий и немного шершавый язык, короткие клыки даже не мешались. — Минет, — гулко и хрипло приказал он. Я сразу опустилась на колени. Может, если я буду послушной, он не разозлится и не будет со мной грубым? Боже милостивый, мне конец. Что в длину, что в толщину — конец. Сколько тут, сантиметров тридцать пять? И одной рукой даже близко не обхватить. Но я старательно облизала острую, почти треугольную головку, сумела ее кончик даже пососать, не забывая поглядывать на лицо клиента. Он хмурился, явно был недоволен, но что я могу сделать? Не открывается у меня рот шире, я же не андроид! Только бы не ударил, у меня голова отлетит от удара такой лапищей. — Да что такое? — проворчал орк, ухватил меня за локоть, поднял на ноги и, как игрушечную, плюхнул на постель, пристроился вставить. Я зажмурилась, хватаясь за простыню, потому что это орудие массового поражения поместилось бы во мне только через тяжкие последствия. Огромная головка напористо растянула вход, я стиснула зубы. Оно не войдёт. Ни при каких обстоятельствах. Больно, больно, так больно, черт... Он вдруг отстранился. Мне очень хотелось сдвинуть ноги, сжаться в комочек, пожалеть свое бедное тело, но нельзя сейчас. Похоже, клиент разозлился. Он ухватил меня за подбородок, заглянул в рот, оттянул немного нижнее веко. — Т-ты... Человек? — потрясённо пробормотал он. Я кивнула, не понимая, в чем проблема. — Я... Мне так жаль! — его с меня как ветром сдуло, мужчина торопливо поправил одежду и грохнул кулаком по панели, вызывая администратора. — Я заказывал андроида, наверное, тут какая-то... Прошу прощения за грубость, тебе очень больно? — я и сказать ничего не успела, он ухватил меня за колени, едва ли не лицом ткнулся мне в промежность. — Кажется, крови нет, но я компенсирую услуги медика, хорошо? — Ну, я... Я в порядке... — прошептала я, пока он с предосторожностями помогал мне сесть. Вот оно что, решил, что я андроид? Тогда и поведение понятно, андроид легко растянул бы для него любое отверстие, их берут и настоящие орки, которые раза в полтора больше этого полукровки. Но как вообще могла случиться такая "ошибка"? Он даже не вошёл в меня, и близко не было, а мне до сих пор больно. С начальницей он был далеко не так вежлив. Даже не отчитал, а просто нарычал на нее, требуя, чтобы она извинилась передо мной. И вот этого делать не стоило бы, я же ведь потом за это и получу. Но орк прав, если бы у него не хватило чуткости, простыми неприятными ощущениями я бы не отделалась. Разорвал бы меня на части и не заметил, силища-то должна быть невероятная. Хлопнув дверью, клиент ушел. А у администратора взгляд такой, будто это я виновата. Как я, по ее мнению, должна была что-то с ним сделать? — Ты охренела? — прямо поинтересовалась мисс Лайвли, скрестив руки на груди. — Ты хоть знаешь, кто это был? — я потупилась. Наверняка, кто-то важный, но что я... — Ты что, жаловалась ему? — Нет, я... — и сама толком не понимая, как оправдаться, я не успела и трёх слов сказать, меня прервала хлесткая пощёчина. — Пошла вон с глаз моих! — прошипела начальница, толкнула меня в плечо. — Идиотка бесполезная! Я поторопилась исчезнуть. Нехорошо получилось, она ведь приняла меня на работу, когда я уже совсем отчаялась, многое в обращении с клиентами подсказала, хоть никогда и не скупилась на наказания. Но ведь сейчас не было никакой моей вины! Оказалось, мою учётную запись деактивировали на этот вечер, так что я отправилась в служебную комнату, оделась, но макияж смывать не стала, вдруг она передумает. Мне стольких трудов стоило привыкнуть не стесняться наготы, не краснеть и не злиться от посвистов клиентов, не обращать внимания на боль, неудобные позы, унижения. И что теперь? А вдруг меня уволят? Мисс Лайвли ведь знает, что мне некуда пойти, она ведь не уволит меня? Ещё целых семь лет! У меня есть немного сбережений, но их ни за что не хватит даже на полгода. Ох, что же мне делать? Может быть, я все же должна была что-то сделать? Может, физически это возможно? Откуда-то же берутся полукровки, верно? Я посмотрела в сети, сама не зная, зачем, наверное, только чтобы убедиться, что я никак не могла обслужить орка. Там было написано, что, при большом желании и усердии, можно без травм заниматься с орком только анальным сексом, не более. А он явно не этого хотел! Как же теперь быть? Как быть? Я так старалась, все силы прикладывала, чтобы стать хорошей проституткой, раз другого выхода не было, а теперь что? Только бы не уволили, только бы не уволили! Утром я обнаружила на щеке синяк. Бледный, но заметный. Кошмар! Меня же в таком виде ни одному клиенту не дадут! Но на работу я все же отправилась, потому что куда же было деваться? Выходные у меня не предусмотрены. В итоге, я получила нагоняй ещё и за это. И вот синяк — точно не моя вина. Но я не в том положении, чтобы открывать рот лишний раз, так что просто молча выслушала все. Зато, может быть, будет спокойный вечер, если только не заглянет любитель побитых лиц. Если заглянет, будет катастрофа, потому что такие и бить тоже любят. Обычно клиенты со мной более-менее ласковы, потому что я невысокая, от природы очень тонкая, кажусь хрупкой. Есть двое, они приходят редко, когда у них командировки — для них приходится наряжаться в детские яркие платья и звать папочкой. Мерзко. Но другой работы мне в жизни не найти, я должна держаться за эту. Ещё семь лет. Семь лет, сорок три дня. Скоро уже можно будет говорить, что шесть лет, пусть округляться и будет до семи. А там и до половины срока недалеко, верно? — Мария! — окликнула явно разъярённая мисс Лайвли, я торопливо вскочила. — Сколько раз тебе говорить, не сиди на работе! Кому нужны твои мятые ляжки, дура? — я кивнула и не стала поднимать голову. Не может быть, чтобы она так разозлилась из-за этого, наверное, ещё не остыла из-за вчерашнего. — Я столько для тебя сделала, и чем ты мне отплатила? За сегодня к нам не зашёл ни один орк, а знаешь, почему? — так странно, это один из трёх борделей в городе, где есть андроиды, обычно орки в завсегдатаях, им нравятся человеческие женщины. — Из-за тебя! Господин Градирс всем сообщил, что тут бывают ошибки с назначением! Ты понимаешь? Это же катастрофа! — я не понимала. Нет, что означает потеря имиджа, я прекрасно знала. Но причем тут я? Это ведь не моя ошибка, не моя вина, что я не смогла! — Он сейчас здесь, требовал тебя, так что возьми, — мне вручили тяжеленный поднос с обильным ужином, — извиняйся, как хочешь, но чтобы все исправила, поняла меня? Иначе я тебя просто вышвырну! Я послушно пошла наверх. Ну вот и все, меня уволят. Уволят! И больше никуда не возьмут, никогда! Как же я всё исправлю, если он уже всем рассказал, если репутация уже подмочена? Что мне делать? Попытаться давить на жалость? Это у меня явно неплохо получится, слезы так и подкатывают. Я постучала, вошла после позволения, опустилась на колени рядом со столиком, максимально аккуратно расставила тарелки. С чего начать? Наверное, пожелаю приятного аппетита, а потом уже буду извиняться. Но не могу же я просто попросить его забить на грубую ошибку администратора! — Как ты себя чувствуешь? — первым начал орк. Поскольку он заговорил со мной, я поспешно встала, повернулась к нему. Он снова сидел на краю кровати, только уже в одних брюках, а за спиной у него возлежала, безразлично моргая, одна из наших андроидов. Если орки перестанут сюда ходить, весь дорогостоящий парк андроидов станет бесполезным. — Все хорошо, сэр, благодарю, — я постаралась улыбнуться, — сегодня вам у нас понравилось? — он молчал, просто смотрел на меня. — Позвольте извиниться за вчерашнее недоразумение, я... — Не тебе надо извиняться, — спокойно перебил мужчина, встал. Божечки, какой же огромный! Наверняка, намного выше двух метров, просто гора мышц, — будь я пьян или зол, на части бы тебя разорвал и не заметил, — усевшись на диван у столика, он похлопал здоровенной ладонью по сиденью рядом с собой, пришлось тоже присесть, — больше я сюда не приду, и так теперь расслабиться не могу даже с андроидом. Даже он не придет? Неужели, действительно, ни один орк больше не появится здесь? И что тогда будет? Хотя я, конечно, этого не застану, потому что вылечу с работы к чертям. — Ум, сэр, я... — нет, не реветь, не реветь! — Я... Что мне ему сказать? Как отговорить? Он ведь прав! Во всем прав, и я не виновата, так почему же я оказалась крайней? — Что, скучать будешь? — весело фыркнул господин Градирс, откинувшись на спинку с бокалом виски. И от его беззаботности мне стало ещё хуже. Таким, как он, богатым и самодостаточным, плевать на переживания и проблемы мелюзги, разумеется. И я даже не могу сказать, что он сделал это специально, ведь прав же, искалечил бы меня ненароком, что бы тогда было? — Ну же, что ты? — встревоженно пробормотал он, наклоняясь ко мне и аккуратно вытирая слезу с моей щеки. — Я не смеюсь над тобой, малышка, не плачь. — Простите, — всхлипнув, я торопливо утерла щеки, — просто я... — так унизительно ему жаловаться, но вдруг поможет? Однажды я уже была гордой, и где я теперь? — Меня уволят, я не знаю, что делать, извините. Так ещё и так уволят, что даже в другой бордель не возьмут, напишут гадостей в рекомендации, как мне быть? Может быть, даже срок обнулится, семь снова превратится в десять. Естественно, он не передумает, зачем бы ему? Только зря все это сболтнула. — Не думаю, что у такой хорошенькой малявки будут проблемы с клиентами, — усмехнулся орк, подал мне салфетку, — хотя не похоже, что тебе в радость быть проституткой. В радость ли мне? Гадкие шуточки, небритые пьяные мужчины, синяки, раздражение от синтетической смазки — в радость? Я не могла даже подумать, что окажусь в подобном месте, когда поступала в колледж! Я презирала такую жизнь! И вряд ли кто-то ещё будет меня так доброжелательно слушать, так что расскажу хоть ему. Может, пожалеет. Будет хотя бы немного положительных эмоций за сегодня. — Я не... Мой социальный статус понижен по сфабрикованному обвинению в краже, меня больше никуда не брали, — прошептала я, опуская взгляд. Я так не люблю об этом вспоминать и говорить. И уж точно не хочу говорить о том, кто это сделал. Я была наивной и мечтательной двадцатилетней студенткой, хорошенькой, как сказал господин Градирс, вот и приглянулась декану. Малоприятный, но состоятельный и властный мужчина в возрасте решил меня наказать за горделивый отказ уединиться с ним, и подстроил все так, будто я украла из лаборатории дорогостоящий прибор. Все. Моя жизнь кончилась. Может, мне кто-то из друзей и поверил, но связываться с тем, у кого понижен социальный статус, для себя дороже, я их понимаю. Меня отчислили, выгнали из арендуемой квартиры. Я искала любую работу, хоть какую-нибудь, потому что средства стремительно заканчивались, но меня не хотели брать даже на подмену андроидам-уборщикам или официантам, опасаясь, что я ещё что-нибудь украду. А потом со мной связалась мисс Лайвли, она подбирала кандидаток как раз из таких, как я, неблагополучных. Так я и оказалась здесь, задушив в себе проклятую гордость, которая все и испортила. — И сколько тебе отрабатывать? — немного наклонил голову к плечу орк. — Ещё семь лет, сэр, — вздохнув, я вытерла щеки. Хватит слезы лить. Это могло бы помочь, если бы я тогда бросилась этому ублюдку в ноги, умоляла, рыдала, пообещала бы сделать все, что он только пожелает, но нет, гордость не позволяла. Я не могла поверить, что все случится именно так, как случилось. И зря. Теперь у меня вся надежда на то, что срок не обнулится, и мне останется отработать без повторных обвинений ещё семь лет, тогда мой статус будет восстановлен. О престижных должностях можно и не мечтать, конечно, но хотя бы официанткой, в дорогих ресторанах столики ещё обслуживают люди... — Не хочешь стать моей наложницей? — совершенно спокойно предложил господин Градирс. Я подняла на него взгляд. Он тоже на меня смотрел, прямо и открыто. Орки единственные, кому законодательно разрешены многоженство и гаремы, таков уж их культурный уклад, но это же орк! Пусть полукровка, это не отменяет его врождённой вспыльчивости, наверняка, и другие наложницы есть, разве они простят мне претензии на внимание их мужчины? — Сэр?.. — может быть, я ослышалась? — Я пришел сегодня сюда только из-за тебя, — он не шутит? Я ничего не понимаю! — ты не выходишь у меня из головы, такая крошечная и милая, с ума схожу, — что? Я? Конечно, я крошечная, раза в три меньше! Как он себе это представляет? Вчера же уже выяснили, что не получится ничего! — обещаю, ты не будешь ни в чем нуждаться, я не буду с тобой грубым, никому такого не позволю, — мужчина снова коснулся моей щеки, той, на которой синяк, — никакого принуждения, только иногда попрошу немного ласки, что скажешь? Ласки? Что, блять, значит, "попрошу ласки"? Он что, понял, что у меня безвыходная ситуация, и решил меня сделать своей рабыней? Разве наложницам можно работать? И это на всю жизнь! Так, стоп, хватит. Никакой больше гордости. Лучше он один, чем бесконечная вереница клиентов. Лучше жизнь в достатке, если это правда, чем то, как я живу сейчас. Если бы это ещё можно было назвать жизнью. Я уже была гордой, и меня растоптали. Хватит. К черту. Но вслух согласиться я не смогла, только кивнула. Не заплакать бы ещё прямо при нем, а то не получится убедить, что это от радости. — Одевайся, я поговорю с администратором, — наклонившись, он вдруг поцеловал меня в кончик носа. Я послушно встала, покинула комнату. И притормозила, не закрыв ещё дверь до конца, потому что он что-то сказал, — ох, боги, прелесть какая, я сейчас сдохну! — простонал он, оказывается, это было не мне. — Минет! Чтобы не слушать, как андроид встаёт с постели, я тихонько прикрыла дверь. Странный вечер. Кажется, я ещё не совсем поняла, что же происходит. У стойки мисс Лайвли крепко ухватила меня за запястье, одним лишь взглядом задавая вопрос. — Господин Градирс хочет позже поговорить с вами, — пробормотала я, чтобы не конкретизировать. И ушла в служебную комнату. В самом деле, оделась, сложила в сумку свои мелочи и села ждать. Он ведь не обманет меня, правда? А если будет только хуже? Ладно, к черту. Даже если он не будет со мной ласков, как обещал, может быть, хотя бы перестану думать о том, как прожить на свою крошечную зарплату. Я, конечно, понимала, когда устраивалась сюда, что платят мне куда меньше, чем остальным, а ещё отсутствие выходных дней нарушает закон, но мне было не до переборов. Никогда особо не верила в устаревшие религии и прочее, но, боже, пожалуйста!.. Ждать пришлось довольно долго, видимо, он там ещё занят с андроидом. Я успела посмотреть в сети, кто же такой этот орк, наобещавший мне сказочные условия. Грегори Градирс, один из четырех вождей орочьей общины этого города, ничего себе. Наверное, у такого состоятельного и влиятельного орка много наложниц. Я почитала и про гаремы — так много сложных правил, жёсткая иерархия, не придушат ли меня там подушкой? Ой, да и ладно, пусть, меньше мучиться. За мной пришла начальница. Злющая до слез, просто взбешенная. Не получилось? Он не выполнил обещание, я зря одевалась? — Вот как, значит, да? — прошипела она, сжимая кулаки. — Решила за мой счёт устроить свою жизнь, дрянь? — что? Что я такого сделала? — Убирайся! Убирайся, мразь, пусть он тебя хоть до смерти заебет! Я решила, что не в том она состоянии, чтобы отвечать на мои вопросы. Но что я опять сделала не так? Или она решила, что я нарочно в наложницы напросилась? Мне пришло уведомление о том, что я уволена по собственному желанию без выходного пособия. И хорошо, что без проблемных записей. Но стоп, мой срок! Я ведь должна ещё семь лет отработать! Господин Градирс ждал меня на улице. И почему-то от его вида захотелось плакать навзрыд. Куда я еду? Знаю ли я его? Не съедят ли меня? Я не могла три года назад решиться на один-два мерзких раза с деканом, а теперь согласилась на целую жизнь? Что же делать? Как, как мне быть? Орк открыл для меня дверь шикарного кара, сел и сам, напротив, скомандовал автопилоту ехать домой. Ох, страшно... — Я оформлю тебя своим секретарем, если не возражаешь, — я подняла взгляд. Просто секретарем? Не наложницей? — чтобы у тебя сокращался срок, — ах, да, работа... — не переживай, ничего делать не понадобится. Завтра выделю тебе помощника, чтобы забрать вещи. — Спасибо, — пробормотала я, сцепив пальцы. Ладно, вроде бы, это не сон. Но не верится. Не может все быть так хорошо. Просто не бывает, чтобы все в одно мгновение стало хорошо. Так быстро может произойти только нечто ужасное. — Я понимаю, тебе пока что, наверное, не по себе, — орк наклонился вперёд и едва-едва, самыми кончиками пальцев коснулся моего колена, — но не бойся, я помогу тебе освоиться. Я только кивнула, стараясь поверить в это. А вдруг, если он сам хороший, его наложницы или жены будут ревновать и устраивать мне всякие гадости? Они же будут там раньше меня, будут главнее, верно? Или вдруг он передумает? Как вообще можно было на такое решиться? — Эм, сэр... — я должна, должна спросить. — Грег, — перебил мужчина, протянул руку, — Грегори Градирс. — Очень приятно, — пробормотала я, пожимая огромную ладонь. Кажется, я смогла обхватить только три пальца, — Мария Грин, — как-то глупо представляться, когда я уже его наложница, разве нет? — скажите, вы уверены в своем решении? Я не знаю, каково мне будет с ним. Но ведь у нас обоих не будет пути назад, только он сможет развлекаться с другой наложницей, а я? Буду сидеть в его доме, не имея возможности даже выйти без сопровождения или как у них там? — Скажем так, в некотором роде, исторически авторские права на фразу "любовь с первого взгляда" вполне могут принадлежать оркам, — усмехнулся Грегори, откидываясь на спинку кресла, — моя одержимость и страсть со временем трансформируются в более спокойные и крепкие чувства, так что не переживай, я всегда буду любить тебя. Он в своем уме? Откуда бы ему знать, что будет дальше? "Всегда", подумать только. Дом оказался где-то в пригороде. Огромный приземистый особняк в современном стиле, с большими окнами, белоснежный и ярко освещенный, как игрушечный. У входа встречала прислуга, вежливо кланяющаяся. Удивлены, наверное, не меньше меня. — Конечно, весь дом в твоём распоряжении, — негромко сказал Грегори, жестом приглашая меня к лестнице. Ох, высокие какие ступеньки, раза в два выше обычных, явно для орков сделаны, — но обычно девочки проводят день в женских покоях, завтра они тебе все покажут. Так, наложницы. Женщины, для которых я буду лишь соперницей. Надо постараться подружиться. Открылись широкие двери. Комната была небольшой, уютно обставленной столиками, креслами, всякими полочками и шкафчиками с безделушками, а вся стена справа была увита густым плющом. — Приехали? — откуда-то прямо из этой зелёной стены выглянула орчанка. Высокая, едва ниже полукровки, крепкая, с широкими плечами и бедрами, оливковой кожей. Такая, каких я раньше и видела. И почему я думала, что наложницы у него тоже будут полукровками? — Приехали, — улыбнулся Грегори, раскрывая для нее объятия, — Мария, познакомься, это Грация, — она приветливо улыбнулась, я поспешила кивнуть, — Гриса и Грета, — ещё две такие же крупные женщины вышли оттуда же, из неприметного прохода, — знакомьтесь, мне ещё нужно кое-что уладить. Мария, — он взял меня за руку, очень осторожно, двумя пальцами, — я зайду к тебе перед сном, хорошо? Мне оставалось только кивнуть. Вот, значит, как, так сразу? Ну, что поделать. — Господин не преувеличивал, — протянула, кажется, Грета, немного наклоняясь, — ты такая милая и хорошенькая. — Спасибо, — неуверенно ответила я, покрепче прижимая к себе сумку. Он сказал им, что хочет взять меня в наложницы? Ну, да, наверное, предупредил. Хорошо, если они не против. — Пойдем, мы покажем тебе женские покои, — предложила Грация, все трое направились к тому неприметному проходу, — здесь нечто вроде приемной, тут с нами может находиться и господин, а здесь только наша часть, — оказывается, за зелёной стеной было куда более обширное помещение, тоже очень уютное и почти загроможденное всякими креслами, пуфами, шкафчиками, домашними цветами и столиками. Пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы ничего не снести, — тут мы обычно проводим свой досуг, болтаем, сюда мужчинам входить не позволено. — Это старая традиция, которую кое-кто периодически нарушает, — усмехнулась Гриса, если я не спутала ее с Гретой, они в почти одинаковых белых платьях, — но свой уголок очень важен, личное пространство для нас. Кажется, от меня ответ и не требовался, так что я просто пошла за ними дальше, к одной из пяти дверей. — Тут наши комнаты, — за дверью было темно, но Грация включила свет, — здесь будет твоя. Через ту дверь, — она показала на точно такую же дверь напротив нас, — из коридора может зайти господин, если захочет провести с тобой время, — я едва удержалась от того, чтобы нервозно сглотнуть, они могут неправильно понять. Вернее, правильно, но... Не стоит, — мы собираемся ужинать, ты не голодна? — О, я... Да, если можно, — не зная, куда себя деть, я неловко попыталась найти, куда приткнуть сумку. Хорошо, что они ко мне дружелюбны, но я, кажется, веду себя как полная дура. Женщины попросили выходить минут через десять и дальновидно оставили меня одну. Так, надо успокоиться. Не нервничать. Поискать что-то про орочью кухню, я знаю только, что она острая и мясная. Спокойно, спокойно, все пока что хорошо, почему же я так нервничаю? Положив сумку на столик, я осторожно присела на край очень высокой и довольно мягкой кровати. Шикарная тюрьма или все же сказочный дворец? Потратив на лихорадочные поиски правил этикета за столом у орков ровно восемь минут, я поторопилась выйти в общую комнату. Кажется, все их правила остались в прошлом, они вообще больше других рас ассимилировались с людьми, не то что высокомерные эльфы и вампиры с групповым питьем крови из вен на званых ужинах. Вилкой и ножом я пользоваться умею, так что все должно быть нормально. Они проводили меня в столовую, где уже был накрыт стол. Оказалось, что стул для меня слишком низкий, и наложницы не поленились самостоятельно поискать подходящую подушку, чтобы я не оказывалась, буквально, носом в тарелке. Похоже, они и правда не ревнуют, да? Хорошо, если так, очень хорошо. — У тебя есть какие-нибудь предпочтения в еде? — поинтересовалась Грация, пока прислуга расставляла для каждой тарелки с мясом и гарниром. — Нет, я, в целом, все ем, — пробормотала я. Порция вот, разве что, великовата будет для меня, столько я в себя точно не засуну, учитывая, что на столе ещё много закусок и салатов. — Только осторожно, вот этот красный соус, зигра, — Грета показала на примере, и почти все закуски политы этим соусом, — может оказаться для тебя очень острым. — Спасибо, — в который раз за вечер повторила я. Неужели, все правда будет хорошо? Они помогали мне попробовать всего по чуть-чуть, подавая блюда, Грация заметила, что я быстро наелась, и предложила в будущем подавать мне порции поменьше. Я согласилась, потому что надо бы раза этак в три. Еда была пряная, ощутимо острая, но, в целом, вполне обычная, без кулинарных извращений и изысков. Ещё они, видимо, соблюдали какую-то традицию, потому что после ужина, пока нам подавали десерт и чай, по очереди бросили две игральные кости, сравнивая сумму очков. Проиграла Гриса и с улыбкой вздохнула. — Господин вечером явно будет очень взбудоражен, — пояснила она мне, будто я должна сразу все понять. И сразу же после ужина они предложили пойти спать. В самом деле, уже довольно поздно, просто я привыкла ложиться под утро и вставать к обеду. Но я пожелала им спокойных снов и ушла в ту комнату, которую, наверное, нужно называть своей. Вздохнув, я снова села на кровать. Столько всего произошло, столькое ещё надо прочитать про орков, столько, наверное, вытерпеть. Господин Градирс говорил, что придет сегодня, нужно принять душ. Подготовиться к его размерам я, при всем желании, не смогу, по крайней мере, без подручных средств, если говорить об анальном сексе. Только бы пронесло... Но не может быть все сразу хорошо, верно? У меня с собой были гигиенические средства, которые я хранила на работе, потому что иногда было просто необходимо вымыться после мерзкого клиента. Я искупалась, высушила волосы, натянула запасное белье и футболку. Если завтра правда поеду за вещами, нужно будет многое упаковать. Забравшись в мягкую постель, под пушистое и довольно тяжёлое одеяло, я уставилась в потолок и вздохнула. Никак не могу понять, мне повезло или стало только хуже? Наверное, так быстро и не получится выяснить, нужно больше времени. Пусть все будет хорошо... Спать не хотелось, так что я полезла читать все, что только могла найти, о современных орках. И оказалось, что их приверженность традициям сильно отличается от общины к общине. Многие едят только на полу, за низкими столиками или без таких, многие, как Грегори, выделяют часть дома только для женщин, а где-то им запрещают покидать свою половину. В одном городе женщины орков могут учиться в колледже и свободно гулять по улицам, в другом — даже школьную программу должны проходить дома и не выходить без сопровождающего. Но у нас, кажется, с этим нормально, я точно видела их и на улицах, и в школе. Видимо, самую полезную и точную информацию я смогу получить только непосредственно от... Новых... Домочадцев? Новой семьи? Кто мы теперь друг другу? И вот как мне теперь называть господина Градирса? Господином? Я почитала и про это. Мужем. Несмотря на то, что я его наложница, все равно он для меня как муж, потому что орки не делают большого различия между наложницами в гареме и женами, да и женятся только в каких-то официальных целях. От четкого и громкого стука в дверь я вздрогнула, поспешно села и пригласила войти. Конечно, это Грегори. — Я не разбудил тебя? — он присел на край кровати и включил тусклый ночник. Улыбался даже. Я покачала головой, машинально расправляя складки на одеяле. — Все хорошо? Тебе все нравится? Ну, разве что, кроме чувства неумолимо надвигающегося пиздеца... — Да, спасибо, — пробормотала я. И прибавила: — господин. — Не нужно, просто Грег, — мужчина положил руку ладонью вверх на покрывало. Он хочет, чтобы я взяла его за руку? А могу ли я не делать этого? — девочки меня господином только между собой зовут, а так гоняют последними словами. Давай, Мария, давай, ты сможешь! Но почему-то решиться взять его за руку было куда сложнее, чем взяться за чей-то неприятный член. Может быть, потому, что я уже слишком отвыкла от таких жестов, платонических и оставляющих за мной право выбора. Вроде бы. — Мне казалось, у вас строго патриархальный уклад, — я все же осторожно положила кисть на его ладонь, и его пальцы, довольно короткие и толстые по человеческим меркам, сразу же сомкнулись. Он тепло и мягко сжимал мою руку, бережно, аккуратно. Словно боялся навредить. — Да, все верно, только мужчины принимают решения и распоряжаются имуществом, — он кивнул, полуприкрыв глаза, будто ему нравилось так сидеть, — но это не мешает нам любить, уважать и лелеять наших женщин. Понимаешь ли, я здесь слуга, — о чем он? Чей слуга? — вероятно, гаремы, как социальное явление, возникли из-за уважения к нашим женщинам. Они от природы довольно фригидны, а мужчины, наоборот, очень даже активны, так что, если одна жена... — Грегори насмешливо кашлянул. — Скажем так, в период моей бурной влюбленности в Грацию она уже через три дня хлопнула дверью спальни у меня перед носом, потому что я ее затрахал. Иногда девочки, если ни одна особо не хочет, в кости разыгрывают, кто будет со мной спать. Ясненько, так вот что это было... Но как-то это... Разве не унизительно, в какой-то мере? И неужели работает только в одну сторону? — А если они захотят? — уточнила я. И до меня дошло, что я вмешиваюсь в его личные, интимные отношения с другими наложницами, а ведь это, по идее, не должно меня касаться, это ведь он господин и выбирает. Хотя, уже и не особо похоже. — О, ну, им нужно сделать только одно, — Грегори приподнял руку и звонко щёлкнул пальцами, тихо смеясь, — и вот он я. Возможно, для тебя это странно, но я люблю их всех, сильно и одинаково. Не волнуйся, меня на всех хватит. Ну, не то чтобы я так уж сильно об этом волновалась... Но, если он будет со мной хорошо обращаться, я тоже должна быть хорошей, не должна разочаровать его. Уж к чему я привыкла, так это старательно делать то, что мне не нравится. Орк вдруг поднял мою руку выше, к своему лицу, и коснулся губами запястья, потерся щекой. Пожалуй, нужно проявить ласку в ответ, он же об этом просил? Так что я погладила его по щеке. — Наверное, у тебя был очень насыщенный вечер, — улыбнулся он, бросив на меня беглый взгляд. И я только в этот момент заметила, что у него очень теплые карие глаза, довольно светлые, — ни о чем не беспокойся, ложись отдыхать. Во сколько ты привыкла вставать? Мне показалось, что я только от этого вопроса заплачу. Это такая простая и незатейливая забота, что можно просто лечь и умереть. — В любое время, не очень поздно, — я не выдержала и отвела взгляд. В свое время я была не то чтобы жаворонком, но и не засоней, часов в девять всегда просыпалась даже по выходным. Если будет нужно, я и в пять утра встану. — Слуга зайдет за тобой, — мужчина снова поцеловал мне руку и вздохнул, тяжело встал, — сладких снов, малышка. И ушел. Просто ушел. Я плюхнулась обратно на подушку, снова пялясь в потолок. Неужели это все — правда? Раз уж рано легла, я действительно проснулась не слишком поздно, в половину девятого. Привела себя в порядок, оделась во вчерашнее. Сегодня как раз заберу остальные вещи. Выглянув в общую комнату, я увидела, что две наложницы уже не спят. Кажется, это Грация и Грета. Довольно сложно различать их по лицам, они все выглядят похоже, у них резкие и рубленые черты, довольно крупные. Но мне нужно научиться, неловко будет перепутать. — Как спалось? — спокойно улыбнулась Грета, которая как раз сидела ко мне лицом. — Хорошо, спасибо, — я подошла к ним, стараясь не задеть один из множества столиков или пуфиков. Они сидели на коленях за низким столиком, я видела вчера такие во время своих изысканий, наверное, сейчас будет завтрак. Не знаю, смогу ли так долго сидеть на коленях, но надо тренироваться, чтобы соответствовать. Так что я устроилась на тонкой подушке и понадеялась, что хотя бы смогу потом встать. — Как ты смеешь, извращенец! — вдруг возмутилась Грация, подхватила с блюда на столе яблоко и запустила им куда-то мне за спину. Я обернулась. В дверях стоял Грегори, сонно моргающий, взъерошенный и в расстёгнутой рубашке. Но яблоко он все же поймал. — Милый, ты перепутал дверь, — со смехом подсказала Гриса, обнимая его со спины и поглаживая по широкой груди. — Вот и я понять не мог, почему вдруг коридор стал шире, — усмехнулся он, сочно надкусил фрукт и двинулся вперёд, к нам, — а любимые женщины меня даже поцеловать с утра не хотят, да? Он сел между наложницами, но не на колени, а скрестив ноги перед собой, они поворчали, но все же поцеловали его в щеки. Наверное, об этом они вчера говорили, когда намекнули, что неприкосновенность женской части дома не так строго соблюдается. А я почувствовала себя лишней. Не третьей лишней, а пятой, но это не столь важно. Им ведь так хорошо и спокойно вместе, зачем ему здесь я? Но спрашивать я не буду. Кажется, для меня это не худший вариант, пусть сами решают, нужно им мое присутствие или нет. Для нас принесли завтрак. Так странно, когда все делает прислуга, непривычно и немного смущает. Может быть, потому, что я сама привыкла ей быть. Потихоньку уплетая вкусную сладкую кашу, я вдруг заметила, что стало тише. Просто тихо. Подняла взгляд и обнаружила, что господин Градирс успел уже уйти. — Мария, — вдруг произнес его гулкий и низкий голос прямо у меня над ухом. Я едва не подпрыгнула и машинально схватилась за моментально застучавшее быстрее сердце. Как может такая огромная туша так бесшумно передвигаться! — прости, я не хотел тебя напугать, — сглотнув, я только на пару секунд прикрыла глаза, — не поцелуешь меня в честь нового дня? Если он и дальше будет так подкрадываться, то придется меня поцеловать в лобик и кремировать. — Терпение, Грег, — с укором напомнила Грета. Я не поняла, о чем это было, но послушно поцеловала его в щеку. Орк улыбнулся, вернул поцелуй и встал, попрощался со всеми. Наверное, он уедет по делам? Ой, да, сегодня и у меня есть дела. Но ещё до того, как за мной пришел слуга, человек, мой новоявленный муж прислал мне копию свидетельства о моем становлении наложницей и трудовой договор на подписание. Я внимательно прочитала, на всякий случай, но он был абсолютно обычным. Если не считать того, что указан был всего один рабочий день в неделю при нормальной, полноценной зарплате. Да не может, не может быть все так хорошо! Вещей у меня было не так уж и много, не особо были возможности тратиться на одежду, так что сборы много времени не заняли. После я так же быстро разложила и развесила все в небольшой, но личной гардеробной. Снова уселась на кровать. Ну что, новая жизнь? Уже вторая. Надеюсь, хоть в этот раз получится нормально.