Выпускной

Первое марта и день рождения Дженсена выпало в этом году на выходной день. Дани верещала в трубке с самого утра, вначале поздравляла, затем уговаривала пойти куда-нибудь в кафе отметить, даже, может, позвать кого-нибудь со школы, но Дженсен дал ей на все один ответ. И это было — нет. Кажется, он начинал ненавидеть ее с каждым днем все сильнее и сильнее: и манеру общения, и желание висеть на его шее, при этом царапая кожу ногтями, словно это должно было его возбудить, даже один звук ее голоса становился невыносим. Давно пора было ее бросить. Дженсен вообще не собирался начинать никаких отношений, просто хотел позлить Джареда, чтобы тот приревновал, понял свою ошибку и вернулся к нему, при этом ползая на коленях. Или не на коленях. Но хотя бы просто вернулся. Дженсен бы все простил. И в итоге все это вышло из-под контроля. Теперь он часто думал, где и с кем проводил свое время Джаред. Может, тот уже давно гулял с Уэллингом. Хотя думать об этом было невыносимо, но так временами, если возникало желание сделать себе как можно больнее, то почему бы и нет. Ну а в этот день так просто хотелось запереться в комнате и никого не видеть, отключить телефон и накрыться одеялом с головой. Но от постоянных глупых мыслей все равно не спрятаться, даже под одеялом. Но Дани все-таки заставила его выбраться в кафе, Дженсен согласился, но с условием, что они пойдут только вдвоем. Их заказ состоял из пары праздничных молочных коктейлей и фруктового ядовитого цвета мороженого. Только Дженсен даже не пытался изобразить радость на своем лице. Дани коснулась его руки. — Дженсен, у меня родители свалили в Испанию на неделю и дом свободен, может, ты захочешь получить свой подарок? Он устало выдохнул, понимая, что вот для чего Харрис весь вечер облизывала свою ложку, возбудив бедного официанта и прыщавого подростка через столик от них. Этот парень пялился уже в открытую ни капельки не смущаясь где-то последние полчаса. — А этот подарок, может подождать до лучших времен? Дженсен не хотел ее обижать в очередной раз, но просто не был уверен, что у него встанет или он во время процесса не начнет думать о других вещах и в итоге кончая, перепутает имена. — Дженсен, ты же понял, о чем я говорю? Ты мне задолжал кое-что. Она кокетство улыбнулась. — Это же вроде бы мой день рождения, а ты ставишь условия. Она поджала губы, затем перегнулась через стол, схватила его за толстовку и протянула к себе, коснувшись губами его уха. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. И Дженсен решил сдаться, вот так просто. Потому что пошел этот Джаред куда подальше. И Дженсен никому ничем не обязан, особенно если его просто кидают, плюют на чувства, словно они ничего не значат. — Поехали, — сказал он и получил ее довольную улыбку и глаза, горящие от возбуждения. Они добрались на такси до ее дома, и все это время Дани тискала его член сквозь брюки так, что Дженсен даже завелся. Дом у Харрис был большой, раза вдвое больше его дома. Но Дани не дала возможности поразглядывать модную дорогую обстановку и сразу же потянула его в спальню родителей, как по классике. Кровать тоже оказалась огромной, как и сам дом, и белоснежное постельное, будто на нем никто никогда не спал. Она уронила его на кровать прямо так в одежде. — Сейчас тебя ждет твой подарочек. Дани включила музыку на телефоне, что-то из нового и популярного, и начала танцевать, при этом, медленно стягивая с себя голубую кофточку, затем джинсы, когда дело дошло до нижнего белья, Дженсен позвал ее обратно на кровать. — Давай, детка, вернись уже ко мне. Он целовал ее нежную грудь и живот, а она поощряла его стонами, выгибалась как кошка, подставляя свое тело его губам. Дженсен старался сделать так, чтобы все получилось. Но спустя пару минут дело так и не пошло дальше легких поцелуев, потому что… Он не мог себе объяснить, почему не старался двигаться дальше, у него просто не выходило. Или можно было признаться, что как не пытался Дженсен думал о другом, и стояло у него совершенно на другое. В конце концов, он сдался и просто откинулся на спину рядом с ней. Дани вдруг рассмеялась, словно в один миг обезумела. — Эклз, ты просто такой мудак, — простонала она, когда истерика прекратилась. — Я знаю. — Тогда вали. Не хочу тебя видеть. Дженсену оставалось только уйти, видимо, в таком случае извиняться было бессмысленно. С чего он вообще взял, что в этот раз могло быть по-другому? Так что Дженсен потратил последние карманные деньги на такси, чтобы добраться до собственного дома. Открыл дверь, скинул шарф и куртку. — Привет, дорогой, — мама встретила его на пороге. — Хорошо, что ты вернулся так рано. Там Джаред пришел тебя поздравить, я его чаем напоила и уже хотела отпустить домой. А ты прям вовремя. — Джаред? Дженсен даже не слышал, что там было после того, как мама упомянула имя его друга. Он быстро кинулся в сторону кухни, где и сразу же обнаружил Джареда. Тот сидел за столом, сложив руки на коленях, так что спина была идеально ровная, ну прям, выходил примерный гость. Как только Дженсен остановился рядом, тот поднялся на ноги и так же аккуратно задвинул стул. — Привет, Дженсен, — произнес он отстраненным голосом. В ответ Дженсен только кивнул, все еще мысленно пытаясь просчитать, с чего вдруг Падалеки появился в его доме, но и сказать ничего не мог, потому что за его спиной маячила мама. — Я хотел тебя поздравить с днем рождения и подарок отдать. Купил еще летом. Дженсен только сейчас заметил небольшую коробочку темного цвета, перевязанную красной лентой. — Вот, — Джаред пододвинул ее по столу в его сторону. Но он так и не мог пошевелиться, и только огромными усилиями натянул улыбку, хотя судя по лицу Джареда, улыбка вышла слегка недоброжелательной. — Спасибо, — выдавил Дженсен, затем добавил. — За подарок. Джаред кивнул. — Тогда мне пора? — произнес он едва слышно, но посмотрел на Донну. — Миссис Эклз, вам спасибо за чай. Мама ушла провожать Джареда до дверей, а Дженсен завис на одном месте, смотрел на эту коробку, и не мог понять, чего добивался Падалеки своим появлением, зачем нужно было приносить дурацкий подарок. Сейчас эта коробка и все, что находилось в ней, не имело никакой ценности для Дженсена. Для чего он делал это? Мама вернулась, замерла у него за спиной, но ничего не говорила. Она просто начала молча убирать со стола. Злость закипала внутри все сильнее и сильнее. Дженсен сжал кулаки, затем развернулся и пронесся мимо нее, он быстро накинул куртку и выбежал на улицу. Джареда не успел уйти далеко, так что он догнал его быстро, потом резко схватил за плечо и крутанул к себе лицом. — Я просто хотел спросить, зачем ты вообще пришел? Уже отдохнул от нашей дружбы, можно заново начинать? Джаред растерянно глядел на него, хлопая ресницами. — Дженсен, я… Но Дженсен не дал возможности ему ответить. — Понимаешь, Джаред, что так нельзя? Ты не говоришь мне все эти дурацкие слова, что ты устал, а мне нужно трахаться с Харрис. И не приходишь после этого в мой день рождения, не даришь мне дурацкие подарки. Потому что так нельзя делать. Он оттолкнул Падалеки назад на пару шагов. — Ты, блять, просто издеваешься надо мной. Это какая-то дурацкая игра? То ты хочешь со мной дружить, то нет. — Дженсен уже не мог сдержаться и кричал все это ему в лицо, при этом сжимая в руках его пальто на груди и встряхивая несколько раз для особого понимания. — То ты хочешь, чтобы мы держались за руку, трахались, то вдруг нет. Мне, блять, чертовски плохо, разве ты не понимаешь. Похоже, Дженсен даже охрип, горло уже саднило. А Джаред пытался дрожащими губами шептать: — Дженсен, прости меня. Я не должен был приходить. Это глупо, правда, глупо. Но он держал крепко, не давая, возможности вырваться. — Я тоже не железный, понимаешь. Я, может, люблю тебя. Дженсен ткнулся в его губы, пытался даже через силу раскрыть его их, протискиваясь внутрь, и только потом понял, что ему, оказывается, тоже отвечали, с тем же желанием и напором. Он разорвал поцелуй и потянул Джареда в сторону дома, а тот даже не сопротивлялся. А уже в доме они разняли руки, чтобы мама ничего не поняла. — Может быть, еще чаю? — спросила она с добродушной улыбкой. Но Дженсен отмахнулся. — Нет, спасибо, мы побудем наверху. Донна ничего не стала говорить, но проводила их изучающим взглядом. Едва дверь закрылась за спиной Джареда, Дженсен сразу же прижал его к стене, начиная целовать и одновременно пытаясь скинуть лишнюю одежду. — Я так скучал, — шептал Джаред между поцелуями и тоже старался стянуть с него кофту. Они упали на кровать совершенно голыми, словно в старые добрые времена. Джаред выгибался под ним, когда Дженсен сжимал и ласкал его член рукой, и сам в ответ стонал, а Падалеки водил своими длинными пальцами по его члену.  Дженсен кончил через несколько движений, потому что давно не было, потому что это хорошо, потому что Джаред, и не нужно было никого представлять на его месте. Падалеки утянуло следом за ним, и точно так же быстро, уткнувшись в подушку, он кончил, приглушая сладкий стон. Потом Дженсен притянул его к себе как можно ближе и так, чтобы не было вероятности шевельнуться. Лицо Джареда было слишком близко, глаза закрыты, грудь ровно поднималась под его рукой. Не хотелось все портить, но он должен знать. — Почему ты отказываешься от нас? Я же вижу, ты меня хочешь. — Я не отказывался. Просто я… — Джаред развернулся набок и они очутились лицом к лицу. Он молчал, не зная как сказать, открывал беззвучно рот и снова смыкал губы. Затем все же произнес: — Я ведь убил ее. — Кого? — удивился Дженсен и даже отпустил Джареда из своих объятий. — Мою маму. Она умерла из-за меня. Они ехали в тот вечер и ругались из-за меня. Потому папа не увидел этот грузовик и вовремя не затормозил. Если бы я только остался дома, им не пришлось никуда ехать. Джаред выпрямился, и Дженсен теперь видел только его спину, опущенную голову и напряженные плечи. Он попытался коснуться его рукой, нежно провел по коже, затем поднялся и обхватил поперек живота, обнял крепко, прилипнув к его спине грудью. — Ты не виноват ни в чем. Слышишь, Джаред? Но Падалеки не отвечал, только громко дышал, возможно, держался, чтобы не разреветься. Дженсен начал снова вспоминать в голове те страшные мгновения, когда мама ему сообщила, что машина Падалеки попала в аварию. Он чуть с ума не сошел от страха, что та встреча, мимолетное счастье для них двоих — все это закончилось, да еще вот так страшно. Он тяжело сглотнул. — Послушай меня. Я, как только узнал об… аварии, то сразу же побежал в больницу, сидел возле твоей палаты круглые сутки, но меня не пускали, и никто ничего не говорил. Твой отец даже не замечал меня, как тень бродил по коридорам. Так что я сидел там и слушал, о чем болтали вокруг, и разговор полицейских, которые приезжали допросить твоего отца. Они сказали, что виноват водитель грузовика, он выехал на красный свет и не смог вовремя затормозить из-за наледи на дороге. Джаред все еще молчал, смотрел в одну точку на стене и думал, кажется, только о своем. Может, он даже и не пытался услышать, о чем говорил Дженсен. Но это неважно, он вытащит его из тьмы. Только бы знать, что там происходило в его голове. Дженсен осторожно поцеловал его в плечо. — Ты не виноват, — прошептал он, и слеза покатилась по его щеке, упала на плечо Джареда, и тот неожиданно вздрогнул, резко обернулся и следующую соленую капельку уже поймал губами. — Если только можно было вернуть все назад и никогда не выходить из моей комнаты, — произнес Джаред слегка дрожащим голосом. — Нам ведь было хорошо, когда мы не знали, что бывает по-другому? — Да, Джаред, — Дженсен не понимал, о чем он говорил, может, уже давно сошел с ума, заперся там внутри себя и не хотел возвращаться. — Давай поговорим? Он потянул Падалеки назад, чтобы им было удобнее вдвоем расположиться на узкой кровати. — О чем? — спросил Джаред. Они рассматривали потолок, а Дженсену в тот момент представлял, будто  все было каким-то сном, все, что случилось за эти полгода. — Ты бы хотел летом поехать в Бриджем? — Не знаю, а что? — Мама хотела, чтобы мы побывали в национальном заповеднике, говорят там очень красиво. Думал, может, ты поедешь с нами? — Я бы с удовольствием, если отец отпустит. — А он отпустит? Джаред оторвался от разглядывания потолка и обернулся, так чтобы они встретились глазами. — Не уверен. Он начал улыбаться, и Дженсен тоже не удержался и прыснул от смеха, затем потянулся ближе и они встретились губами на вздохе. Оторваться было сложно, но Дженсен все-таки сделал усилие. — Как он справляется? — Плохо, — ответил Джаред. — Пьет вечерами понемногу. Вначале был виски, сейчас перешел на джин. — Ты не пробовал с ним поговорить? — Пробовал. Не помогает, он тоже обвиняет во всем себя. Он же сидел за рулем. Дженсен убрал волосы с его лица, провел пальцами по выступам бровей. — Ты должен понимать, что никто из вас не виноват в этом. А тот, кто виноват, понесет наказание. Джаред закрыл глаза, он, видимо, наслаждался легким прикосновением, а может быть, думал немного подремать. Дженсену вдруг пришла одна идея в голову. — Я хочу рассказать обо всем матери. Джаред резко распахнул глаза. — Не думаю, что это хорошая идея. Ты видел, чем закончилось все в моем случае. Но Дженсен не унимался. — Она все равно когда-нибудь догадается. Мама еще с того самого вечера смотрит так, будто ожидает, что я вот сейчас расскажу ей что-то. Но временные отношения с Дани ее сбили. Джаред слегка сдвинулся назад, создавая небольшую дистанцию между ними. — Кстати, о ней? Вы все еще встречаетесь. — Нет, — Дженсен двинулся за ним следом по кровати. — Мы расстались, но это было не совсем красиво, с моей стороны. И давай не будем говорить о других. — Других? Но он не ответил, просто не желая знать. И через некоторое молчание Джаред выкрутился из-под его руки и поднялся с кровати. — Я бы хотел валяться с тобой вечно, но мне нужно домой. Дженсен наблюдал, как быстро Джаред натягивал джинсы и футболку, и только успел ухватить за руку, когда тот нагнулся за свитером. — Мы увидимся завтра? Джаред забыл про кофту в руках, склонился и поцеловал его, мимолетно и легко, быстрым касанием губ. — Конечно, в школе. *** Дженсен все не решался поговорить с мамой. Он хотел наконец-то открыться ей, чтобы она правильно поняла, но боялся увидеть в глазах разочарование или отвращение. Поэтому бродил кругами, думал, ну, вот сейчас подходящий момент — они ужинали вместе, рот открывался, и в голове были одни мысли, но вылетали совершенно другие слова. Зато с Джаредом стало полегче, они даже вернулись к прежним отношениям. Так что Дженсен взялся всеми силами подтянуть его по школьной программе, по тем предметам, которые давались ему сложение из-за нескольких месяцев перерыва после аварии. И, казалось, теперь-то все должно встать на прежние места, вернуться на легкий путь, как и было прежде. Дженсена за своими мыслями задремал, хотя на часах не было еще одиннадцати вечера. Во сне видел лицо Джареда, хотел прикоснуться к нему, провести кончиками пальцев, но его отвлек настойчивый звон. Дженсен, даже не открывая глаз, на ощупь нашел источник раздражения, и на автомате принял вызов. — Дженсен? Голос Джареда звучал потерянно, и Дженсен все еще приписывал его ко сну. — Что такое? — Дженсен, папа... он… я не могу его разбудить. Я не знаю, что делать. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы информация наконец-то дошла до его сонной головы. Он резко сел, перехватил телефон поудобнее. — Подожди, Джаред. Я ничего не понял. В каком смысле он не просыпается, что случилось? — Я не знаю, — Джаред громко дышал в трубку и его голос слегка срывался. — Он сегодня опять пил и заснул на диване. Я хотел его разбудить, чтобы отец шел спать в кровать, но он не просыпается. И не шевелится. Дженсен потер сонные глаза и пытался сообразить, что делать. — Он ведь дышит, так? — Вроде бы… да. — Так, значит, пока ничего страшного. Дженсен пытался его успокоить, кажется, он понимал, откуда нарастала паника в Джареде. — А если с ним… что-то случится ночью… если он вдруг перестанет дышать? Дыхание в трубке было таким громким, что Дженсен едва мог разобрать фразы. — Нет, послушай. Давай сделаем так, сейчас я поговорю с мамой. Если хочешь, мы приедем к тебе? — Да, Дженсен, пожалуйста. Он не хотел вешать трубку и оставлять Джареда в таком состоянии одного. Но нужен был кто-то взрослый, потому что сам Дженсен не знал, чем помочь и какие найти правильные слова. И тем более он наверняка не мог быть уверен, что с мистером Падалеки ничего не случится. Дженсен как можно быстрее влез в джинсы, на ходу накидывая толстовку, а сам бежал вниз. Мама тоже, оказалось, уже дремала, откинувшись на спинку дивана, пока на экране  неизвестная женщина рассказывала о своей неудачной личной жизни. Он отключил телевизор и склонился над ней. — Мам, — позвал Дженсен ее, дотронувшись до плеча. Донна открыла глаза, почти сразу замечая, видимо, по выражению его лица, или то, что Дженсен был слишком одет для сна.   — Дженсен? Что случилось? — Мам, там Джаред… Ему наша помощь нужна. Она даже не стала переспрашивать о чем-то, только потерла сонные глаза, пытаясь привести себя чувства. — Сейчас, одну минутку, я быстро соберусь. Возьми пока ключи и жди меня на улице. Дженсен так и сделал. Он выгнал машину из гаража, перелез на пассажирское сидение и стал ожидать Донну. До самого дома Падалеки они ехали в полной тише. Мама так и не спросила, какая помощь нужна была Джареду, может быть, чувствовала, что это правда, было что-то серьезное. Дженсен глядел на мамин профиль в темноте, рассматривая слегка растрепанные ото сна волосы, мягкие черты лица, и не мог представить, чтобы он делал, если бы в один из дней неожиданно потерял ее навсегда. Дженсен вернулся к окну, пытаясь выбросить эти мысли из головы. Джаред их встретил на пороге, при этом растерянно глядел то на него, то на Донну. — Это, наверное, глупо. Но я переживаю. Она взяла его за руку по-матерински нежно. — Все хорошо, Джаред. Просто расскажи, что случилось? Джаред повел их в гостиную, где на диване лежал Джеральд, едва уместив все конечности. Запах алкоголя насквозь пропитал воздух в комнате, рядом валялась пустая бутылка, а на столике стоял стакан. Донна низко склонилась над отцом Джареда, почти закрыла его своим телом, может, прислушивалась к дыханию или пыталась уловить пульс. Дженсен остановился рядом с Джаредом, коснулся его спины, провел ладонью между лопаток, и тот вздрогнул, но не пытался уйти от прикосновения. Ему хотелось взять Падалеки за руку, но он не был уверен, как бы отреагировала его мама в тот момент. — С ним все хорошо? — спросил Дженсен. — Все в порядке, просто он слишком много выпил, — произнесла Донна, она посмотрела на Джареда и обратилась уже к нему. — Давно он так напивается? — С того момента, как забрал меня из больницы. Сначала один бокал, теперь... — взгляд Джареда мимолетно скользнул по пустой бутылке. — Почти каждый день. — Так, идемте на кухню, — сказала Донна. Она по-хозяйски взяла все в свои руки, согрела воду, нашла кружки и разлила всем троим теплый чай. Мама посмотрела на Джареда, поймала его взгляд. — Итак, Джаред. Я зайду завтра к твоему отцу, чтобы с ним поговорить. И с тобой в том числе. У меня есть одно решение, но будет нужна твоя поддержка. Ты согласен? Джаред кивнул пару раз. — Спасибо, что приехали, — произнес он. — Я даже не понимал, что делать. — Не переживай. Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Неважно день это или ночь. Если хочешь, Дженсен может сегодня переночевать у тебя? — Конечно, он согласен, — ответил за него Дженсен. Он сам не хотел оставлять его одного в такой ситуации. Мама уехала, а они поднялись в комнату Джареда, улеглись на кровать. Дженсен просто болтал без умолку, пытаясь отвлечь его от неприятных мыслей, заставляя отвечать на каждый свой даже самый дурацкий вопрос. Поэтому заснули они глубоко ночью, хотя и Джаред все равно пару раз поднимался и проверял отца. С утра Джеральд выглядел опухшим, легкая щетина покрывала щеки. Увидев Дженсена в своем доме, он потер глаза, будто бы пытался определить, не померещилось ли ему это видение, а потом молча уселся за стол. Джаред достал пару яиц из холодильника и пакет молока, открутил крышку, принюхался, затем поморщился и выкинул его в мусорный контейнер. — Я хотел приготовить омлет, но, похоже, будет просто яичница. Дженсен не знал, стоило ли садиться рядом с мистером Падалеки за стол. Последняя их встреча прошла слегка неприятно. — Дженсен, на тебя готовить? — обратился к нему Джаред, разбивая яйца в сковороду. — А он здесь зачем? — спросил вдруг Джеральд, как будто только понял, что Дженсен, на самом деле, не плод его похмельного воображения. — Он ночевал со мной, — ответил Джаред. — Спал в моей комнате. Но Джеральд не стал возмущаться, как первоначально ожидал Дженсен, он просто молча встал из-за стола и вышел из комнаты. А Джаред сделал вид, что ничего и не произошло, показывая всеми своими силами, будто слишком увлечен готовкой. Какая-то неловкость повисла в воздухе, так что они позавтракали в полной тишине, также молча убрали всю грязную посуду. Дженсен боялся сказать лишнее слово, переживая, что Джаред укажет ему на дверь, а сам снова закроется в мыслях, оградившись стеной отрицания. Хотелось закричать на всю комнату очень громко «я тебя люблю». Но он боялся, вдруг это будет слишком неподходящий момент или даже много для одного раза. В итоге они крутились вокруг друг друга до самого обеда, маялись, пытались придумать, о чем еще говорить, не забывая, что Джеральд находился все это время наверху и в любой момент мог спуститься. И от этого чувства стыда усиливалось, будто они здесь занимались чем-то неприличным, хотя сами едва смотрели друг на друга. Мама приехала после обеда, и Дженсен почувствовал, что снова начал дышать. Она собрала всех на кухне за столом, каким-то чудом ей удалось уговорить Джеральда присоединиться к ним. Вначале Донна направилась в его комнату, где они долго о чем-то беседовали, ну, не меньше получаса, после чего тот спустился и даже сел за стол рядом с Дженсеном. Донна привезла с собой в контейнере лазанью, пахнущую так божественно, что даже послышалось урчание голодных животов. — Джаред, я поговорила с твоим отцом и предложила ему обратиться к одному знакомому психологу, — сказала Донна, когда с обедом наконец-то было покончено. — Эта женщина очень помогла мне когда-то. И уверена сделает все, чтобы помочь и вам с отцом. — Нам? — спросил Джаред. Дженсен тоже думал, что помощь скорее нужна была Джеральду, чтобы избавить его от пагубной привычки, к которой он пристрастился. — Да, именно вам. У тебя панические атаки, Джаред. Это совсем нехорошо. — Это правда? — спросил уже Джеральд, наконец-то он стал глядеть не так безучастно на собственного сына. — Да, — ответила за него Донна, — Вчерашняя ситуация показала это. Вам обоим нужно посетить психолога. Я сама знаю, каково это — терять близкого человека. Мой Алан умер, когда Дженсену было два года. И это оказалось тяжело, мысли были только: я не знаю, что мне дальше делать без него. Но я не побоялась обратиться за помощью. Ради своего ребенка я должна была выйти из депрессии и начать жизнь. Только необходим был правильный толчок. Донна посмотрела на Джеральда. — Вам нужно сделать это ради своего сына. Помочь ему и себе. Пожалуйста, Джеральд, подумайте о том, чтобы записаться на прием. Это не займет много времени, но станет легче. Правда. Дженсен потерялся на мгновение в своих мыслях. Мамины слова об отце и депрессии запали душу, и он посмотрел на нее другими глазами. Как же она справилась совсем одна, растила его и ни разу не пожаловалась, даже не заплакала в его присутствие? И то, что вчерашний звонок Джареда, это, на самом деле, паническая атака? Дженсен ведь проводил столько времени рядом с ним и даже не заметил, что с его другом что-то не так. Чертова интуиция не работала. Он наивно думал, что все прекрасно, и Джаред наконец-то начал приходить в себя, постепенно стал отпускать свою боль. Кажется, часть из этого он произнес вслух, потому что мама ответила ему, когда они уже ехали в машине домой. — Ты еще ребенок, Дженсен, и не мог распознать такие вещи. Не пытайся сейчас взвалить на себя груз, который не сможешь вынести. Дженсен понял, что должен был сказать ей, довериться полностью, так же как она открылась перед чужими людьми о собственном некогда пережитом горе. Если не сейчас, то потом станет тяжелее. Он дотянул до самого дома и уже на пороге, едва переступил его и захлопнул за собой дверь, выдохнул на одном дыхании: — Мам, я гей. Донна замерла, так и не скинув пальто с плеч. Дженсен стоял и разглядывал ее спину, боясь даже мысленно предугадать реакцию. Она развернулась потерянная в мыслях, смотрела на него, но, похоже, все никак не могла подобрать слов. Но сердце Дженсена билось уже так громко, что, казалось, ответа он и не услышит. Потом Донна все же скинула пальто, отправила его на вешалку, и попросила Дженсена перейти в гостиную, где они в каком-то напряжении присели на диван, словно перед важными дипломотическими переговорами. Мама вздохнула прежде, чем начать разговор. — У меня были такие мысли, но я почему-то все равно убеждалась в собственной голове, что это неправда. Дженсен сглотнул, почувствовав, как стало вдруг тесно ему в собственном теле. Он даже не мог поднять глаза, разглядывая ворс ковра под ногами. — Но я не стану тебя в чем-то обвинять. Я... наверное, все же надеялась, что это всего лишь эксперимент, ты это перерастешь. Но в итоге не стану возмущаться, стараться тебя перекроить как-то. Я себе говорю, что в первую очередь я твоя мама. И если ты все решил, то значит, я буду пытаться всеми силами тебя принять и понять, пусть мне будет вначале нелегко. Дженсен удивленно поднял глаза. — Мам, я… — хотелось многое произнести, но ничего не выходило. Он не знал, как сказать ей спасибо, что не ненавидела его за то, каким оказался ее ребенок. Но не был уверен уместно ли это сейчас произносить. — Дженсен, давай просто пока что будем делать вид, словно все нормально. Ты не должен переживать ни о чем, а в своей голове как-нибудь наведу порядок. Мне просто нужно время. Нам с тобой понадобится время, чтобы разобраться во всем. Она потрепала его ласково по голове, подарила теплую материнскую улыбку и поднялась наверх к себе, оставив одного. Дженсену нужно было сейчас услышать голос Джареда, он достал телефон и набрал его номер через быстрый набор. — Дженсен? Дженсен задержал дыхание, а затем произнес: — Я сказал ей. Только что. Телефон молчал, потом Джаред произнес быстро, на выдохе: — И как она отреагировала? — Хорошо, — Дженсен наконец-то смог улыбнуться. — Лучше, чем я представлял. — Значит, она не злится на тебя? — Нет. Но она растеряна, — Дженсен перевел дыхание, чувствуя слабость в руках, понимая, что все напряжение сошло на нет. — Сейчас бы покурить. Джаред тоже насмешливо фыркнул в трубку. — Читаешь мысли. Он инстинктивно нащупал рукой в кармане зажигалку. — Как ты? — Нормально, — ответил Джаред, в его словах чувствовалась улыбка. — Не паникую. — Отец? — Отсыпается в своей комнате. Дженсен размышлял, о чем еще спросить, пришло в голову только одно. — Думаешь, он согласится пойти к психологу? Джаред отвечал сразу и даже как-то равнодушно, будто уже смирился с тем, что Джеральд на это не пойдет. — Не знаю. Мы не говорили, а по лицу я не понял. Дальше Дженсен больше всего боялся того, как Джаред может отреагировать на его следующий вопрос, поэтому вышло как-то неуверенно. — А ты? — Ты уверен, что мне нужно? — Думаю… — ответил он, оттягивая время. — Думаю, можно попробовать. — Тогда ладно. Я попробую. Дженсен облегченно улыбнулся...