Абсолютное зло... Так ведь?

Все, кто достаточно долго знает Лилит Олсен, не могут вспомнить, всегда ли она была такой? Да, скорее всегда. По крайней мере, большую часть времени. Сильная, уверенная, эгоистичная, не стыдится крепкого словца и уж точно не краснеет от слова «член». Это как мужчина в женском теле. Хотя и женской хитрости ей не занимать. Она безусловно может играть в женственность, но нутро не обманешь, это лишь временный эффект. Детство у неё было вполне обычное, не лучше, чем у других, но и не хуже. Страсть к адреналину глубоко внутри лет с 12. Когда девочки её возраста вздыхали о первой любви, Лил могла навалять любому, кто на неё не так посмотрел. Она, не задумываясь, могла прыгнуть с высокого моста в воду, даже не изучив дно. Просто так, на спор. Если какие-то шалости, то она в первом ряду. У неё было много друзей, но ни одной подруги. С девочками дружить скучно. В школе она училась прилежно, но вот поведение оставляло желать лучшего. Олсен могла выбрать среди тысячи дорог любую, но выбрала армию. И вот там почувствовала себя на своём месте. Раскаленный песок, свист пуль, брызги крови, крик... И возможность показать свою силу. Возможность показать себе, что не всё потеряно, жизнь бьёт ключом. И может оборваться в любой момент. Уже там некоторые думали, что Лилит не умеет чувствовать. Ни страха, ни любви, ни жалости. Всё это делает человека слабым. А она избавила себя от слабости. Она насмотрелась на слабость и боль в юности. Её мать умерла от довольно страшной болезни. Но перед этим Лилит ухаживала за ней, видела все эти боли, терпела крики и стоны, во время особенно болезненных приступов. Нельзя так говорить и даже думать, но... Большую часть её мыслей занимала одна фраза, мольба, просьба, называйте как хотите. Я просто хочу, чтобы она замолчала. Когда утром девушка обнаружила мёртвое тело, не было даже слез, была улыбка. Маме больше не больно. Это событие имело большое влияние на становление характера и принятия дальнейших решений. Каждый плановый медосмотр окутан страхом. Возможно болезнь уже курсирует по крови, просто бессимптомно... Олсен напивается каждый раз, прежде чем открыть чёртов конверт с результатами. Пока, все эти годы, удача была и остаётся на её стороне. Непростым, но обдуманым, было решение добровольной стерилизации. Даже если её эта хрень обойдёт, она может задеть следующие поколения. Так Лили стала последней в своём роду, никакого продолжения. Олсен твердо решила жить для себя. Жить одним днём и забить хуй на правила приличия. Брать от жизни всё, что она готова дать и ещё чуть-чуть. Отслужив чуть больше четырёх лет, ей сделали очень выгодное предложение. Переступая порог ЩИТА, она уже была с устоявшимся характером. И он ох как не прост. Тут обещали менее напряжную работу, с более высокой зп. По крайней мере, в Вашингтоне, терпимый график и нормальный климат. Командировки по всему миру вообще не напрягают, потому что ей незачем спешить домой. Там никогда никто не ждёт. На распределении её не выдерживали командиры большинства отрядов. Она упрямо не собиралась вживаться в коллектив, который думал, что она слаба. Заканчивалось это разбитыми носами в раздевалке и рапортом. Так было раза 4, пока её не предложили отряду УДАР. У них в распоряжении отдельный этаж в чертовски огромной базе. Спортивный зал с лучшим оборудованием. Своя раздевалка, своя душевая. Элита одним словом. Тот день, когда её представили команде, она запомнила на всю жизнь. Тогда там пахло потом и кровью. Отовсюду слышались сальные шуточки и подначивания, приправленные отборнейшим матом. Лили вздохнула полной грудью и лишь дёрнула уголком губ, уже приняв решение задержаться. Оставалось лишь дождаться решения начальства. Видимо о ней они были наслышаны, потому что хищно улыбались, глядя то на неё, то на командира. Рамлоу не спешил подходить и уделять ей хоть какое-то время, но пришлось. Агент, который её привёл, действовал на нервы своим нытьём. — В моем отряде нет женщин, - первое, что сказал Брок, подходя ближе, смотря сверху вниз, насмешливо, надменно. С такими бойцами нужно сразу показать наличие яиц. — Я думала вы один из немногих, кто умен, что набираете солдат не по половому признаку, командир, - так же небрежно ответила Лилит, не дожидаясь ответа агента, который её привёл. Брок усмехнулся и уже собирался вернуться к ребятам, но потом резко повернулся обратно, целясь точно в глазницу. Лилит не замешкалась, она всегда готова. Это инстинкты. Завязалась драка, причём ожесточенная. Отряд выстроился вокруг живым щитом. Нет, она не была сильнее его, ни в коем случае. Но и сдаваться не привыкла. Особенно поражала широкая кровавая улыбка, когда она пропустила удар и лопнула нижняя губа. Олсен не осталась в долгу. В удушающем приёме она повалила его на пол. Конечно он выбрался, но тут же остановил поединок и лёг рядом отдышаться. — Сука ты, Олсен. Пездюль под глазом оставила. А у меня сегодня встреча. Жду завтра в 8 на стрельбище. Не опаздывай, мы баб не ждём. — Значит без обид, командир? Мы квиты, - она поднялась и протянула ему руку, попутно сплевывая сгусток кровавой слюны. — Сработаемся, - он попытался дёрнуть её на себя, но она твёрдо устояла на ногах, лишь хмыкнула. — Я тут оставлю заявление, если решите перевести её. Нет желания идти сюда ещё раз. Хорошего дня, - агент положил лист о переводе на одну из лавок и поспешно удалился. — Что в других командах не устраивало? Джек, - Роллинс протянул ей руку. — Лилит, - она тут же пожала её, — Не люблю, когда обращают внимание на пол. То, что у меня нет хуя между ног, не означает, что я не могу работать в команде. — А ты остра на язык, агент Олсен. — Слышала о вас тоже самое, командир Рамлоу. — Я ценю подчинение и беспрекословное выполнение поставленных задач. Один промах и ты вылетишь. — Ваши «предпочтения» меня не интересуют. Или вы о работе? Тогда будьте уверены, я знаю, что такое команда и субординация, - она осталась серьёзной, только глаза мелькнули недобрым огоньком. Рамлоу напротив, улыбнулся. И тут же гаркнул на остальных агентов, которые стояли как вкопанные, вместо того чтобы продолжать тренировку. — Останешься? По сути сегодня у тебя ещё выходной. — Да. Так прошло официальное знакомство с отрядом УДАР. Позже у них была не одна стычка из-за её характера и нежелания уступать. Одно не то слово или взгляд и Лил зажигается как фитиль от динамита, быстро и неотвратимо. Нужно отдать ей должное, этого никогда не происходит на заданиях, только в свободное время или во время тренировки. Чаще из-за того, что никто не хочет становиться в спарринг. — Как я должна совершенствовать навыки, если вы, девочки, боитесь стать против меня?! — Пожелания или табу? - Роллинс поднялся на ринг и вздохнул. Просто хотел избежать очередного скандала. — Ничего. В пах обещаю не бить, - плохое настроение улетучилось, а уважение к коллеге возросло. Она покачивалась на полусогнутых и чуть облизывала сухие губы. Не пугал ни его рост, ни внушительные параметры. В полевых условиях не выберешь с кем драться. Вылазили с ринга оба измотанные и удовлетворенные. Обошлось даже без крови. Это не настоящий бой, только тренировка. Джек пихнул её в плечо, услышав очередную пошлую шутку и заржал. Ему она нравилась. С ней можно было вести себя как и с другими парнями, плюс, советы она давала всегда лучше. — Сворачиваемся. Полчаса на душ, дальше стрельба и хуева туча бумажной работы, детки, - Рамлоу отпил воды из бутылки. Абсолютно все помчались в душевую, сломя головы. Олсен покачала головой. Как и всегда, они бежали туда первые, чтобы не уступать ей. — Что, детка? Не пропустили вперёд? Прости, но ты же у нас как бы и не женщина. Одна из нас. Волчья стая, все дела, - командир в очередной раз поддернул её и ушёл вслед за остальными. Душевая одна и поэтому автоматически мужская. Того времени, что он дал, должно было хватить всему отряду мужиков, а потом уже и ей. Сказать, что все охуели, ничего не сказать. Олсен молча вошла туда, скинула всю одежду, не обращая внимания на абсолютную тишину. Заняла свободную кабинку, на которой, конечно же, не было двери, и спокойно начала гигиенические процедуры. — Командир, я же как бы и не женщина. В волчьей стае на своих стоять не должно, - осмотрев смуглое крепкое тело и член, который уже прижимался к животу, она хмыкнула. Впервые Брок гребаный Рамлоу не нашёл что ответить своему подчиненному. А, Лили, абсолютно удовлетворенная такой реакцией, спокойно продолжила. Неспеша намылила чёрные, как смоль, волосы. Позволила пене медленно стекать по изгибам тела. Она хороша собой, чего тут таить. Очень хороша. Высокая, крепкая, с рельефными мышцами, но силовые тренировки никак не отразились на талии и симпатичной фигуре. До того момента никто не обращал на это внимания, ведь униформа создана для удобства, а не для красоты и подчеркивания достоинств. На теле были ссадины и гематомы, как и у остальных в отряде. Работа у них такая. Округлая полная грудь с тёмными твердыми сосками. Гладкий лобок, за исключением узкой полоски коротко подстриженных волос. После она спокойно завернулась в полотенце и прошла мимо вросших в землю коллег, жестом указывая на время, которого осталось не так много. Командир давал полчаса. Когда остальные закончили, она уже высушила волосы, собрала их в высокую гулю и вообще была одета по форме. Единственная, кто уложился вовремя. — Чтобы больше я этой херни не видел, - выдавил Рамлоу, подходя ближе, ещё завернутый в полотенце ниже пояса. — Херни? Мне показалось, что вам всё более чем понравилось, командир. — Ты поняла о чем я. — Ууу. Значит выделите мне одну чёртову душевую кабину, поставьте там дверь, чтобы я могла принимать душ, никого не смущая. — А тебя это не смущает абсолютно, да? — Я бывала в ситуациях пострашнее в боевых условиях. Кучка потных мужиков со стоящими членами должны были меня смутить? Вы забавный. — Если тебя всё устраивает, то и менять ничего не будем. Довольна? - он склонился ещё ниже, надеясь подавить её авторитетом, но она не сдвинулась. — Более чем. Люблю наслаждаться эстетической красотой. А у вас в отряде все, как на подбор,- Лили выдохнула эти слова почти в самые губы, ничуть не боясь последствий. После этой стычки они и правда стали стаей. Никто уже и не обращал внимания на то, что по соседству моется красивая женщина. Периодически попадались только новенькие. За 1.5 года работы сменился весь первый состав, за исключением командира, Джека и Лили. Они так и держались вместе. Если собраться на выходных, так втроём. Алкоголь, вкусная еда и разговоры, большая часть которых всё равно сводились к работе. В один из таких вечеров всё кардинально изменилось. Пятница. Конец довольно напряжённой недели. Пережиты две рискованные миссии, теперь можно отдыхать с чистой совестью. Или почти чистой. Джек с магической лёгкостью цепляет себе девушку и очень быстро покидает бар, успев только попрощаться. Рамлоу и Олсен с улыбками провожают его взглядами и возвращаются к напиткам. — И как с таким выражением лица он умудряется проворачивать это каждый раз? Когда Джек флиртует, оно становится ещё более кирпичным, чем обычно, - Лил хохочет, по доброму, махая рукой через панорамное окно. — Сам удивлён. С тобой он тоже флиртовал?- Брок выглядит слегка уставшим, но ехать домой, в одинокую берлогу, нет никакого желания. Крепкий виски позволяет расслабиться. — Конечно. Ещё в самом начале. — Неудачно? — Мне хватает руки, командир. Никаких эмоций и лишних слов. Не нужно придумывать причину по которой ему нужно будет идти домой. Ненавижу неловкое утро. А ещё мои пальцы точно знают как я люблю. Встречаюсь с мужчинами не чаще, чем раз в 2 месяца. И каждый на одну ночь, - она постукивает пальцами по столу, заставляя собеседника невольно обратить на них внимание. Откровенные разговоры между ними мелькают не часто, но правда никого не смущает. — Почему не найти кого-то постоянного? У тебя вообще есть друзья или семья? Данные засекречены даже для моего уровня доступа. — Они не засекречены, их просто нет. Я одна, без семьи и даже дальних родственников. А ещё меня не назвать слишком приятным человеком, чтобы иметь херову тучу друзей. И для отношений я не гожусь. А ты, командир? Почему пятничные вечера ты проводишь в сомнительной компании? — Я тоже один. Иногда я поступаю как Джек, но это тоже не длится долго. С нашей работой нелегко найти кого-то, кто станет терпеть такой график, - сейчас Рамлоу вспоминает десяток последних отношений, которые закончились по одной причине. — Я сейчас скажу кое-что и если ты против, то мы забудем и всё будет как раньше. Идёт? - она в два больших глотка выпивает свой виски и ставит стакан на стол с характерным громким стуком. — Говори, детка. Никогда не видел, как ты нервничаешь, - он откидывается на мягкую спинку и заинтересовано изгибает бровь. В голове много разных мыслей, но ни одна не совпадает с реальностью. — Это не нервы, а возбуждение. В целом, ты в моём вкусе. Я видела тебя голым и даже «в боевой готовности», ты видел меня. Что скажешь? — К тебе или ко мне?- он заинтересован в таком предложении, поэтому хищно улыбается, проходясь взглядом по шее и круглому вырезу. — Ко мне, там можно не думать о тишине. Есть условия. Это не отразится на работе. Ещё не жди, что вне спальни я буду нежной и доброй, я не умею. Секс. Много и долго. Никакой любви. — Мне придётся уехать до утра? — Что-то подсказывает мне, что ты выносливый. Может и не придётся. — Счёт, пожалуйста, - громко кричит он в сторону официанта и осушает бокал до дна. Несмотря на лёгкое опьянение, они едут на машине. Всю дорогу там сохраняется абсолютная тишина, будто они просто едут на очередную миссию, а не к ней домой предаваться греху. Зато мысли кричат в предвкушении. Взрыв происходит уже там, когда Лили только-только открывает дверь. Его губы быстро находят её губы. Руки властно прижимают к себе, ощупывая всё на своём пути. Он притирается выпуклой ширинкой к женскому бедру и удовлетворённо рычит, слыша первый стон. Оторвавшись от губ, Брок заламывает обе ручки за спину и прижимает грудью к стене, заставляя поставить ноги шире, на ширину плеч, как особо опасную преступницу. Это возбуждает. Прикусывает оголенную шею и вжимается пахом в ягодицы. — Тут бы и трахнул, - рычит он в самое ухо, опаляя его горячим дыханием со вкусом дорогого виски и запахом недавно выкуреной сигареты. — Что тебя останавливает? Резинку не забудь, - выдыхает она, нетерпеливо толкаясь навстречу его твёрдой ширинке. — Черт... Ты ненормальная, - ещё один укус, а после торопливое стягивание брюк. Лил не может помочь, ведь руки так и остаются заломленными назад. Это приносит ей особое удовольствие. Не часто можно заниматься сексом так, как ты действительно любишь, если нет постоянного партнёра. Ей до безумия хочется играть по его правилам. Сзади шуршит упаковка и в следующий миг он входит до самых яиц, не жалея, не подготавливая, не играя в ласку, к которой никто из них не приучен. Благо, что она возбуждена достаточно, чтобы не почувствовать боли. Хотя, честно признаться, он ожидал крика другой тональности. — Да, командир. Ещё. Ещё. Быстрее, сильнее. Не останавливайся! - она кричит утробно, выдавая удовольствие, не боясь, что кто-то услышит. Половина дома в её владениях, а вторая выставлена на продажу и покупатель пока не объявился. С ним всё ощущается иначе, лучше, чем с мальчиками на одну ночь. А ещё не пугает разница в возрасте и неуставные отношения. Всё, что произойдет в этом доме, в нём и останется. — Как давно в тебе не было ничего толще пальцев, детка?- неожиданно узнать вот так, что твой командир разговорчив даже в постели. Она ожидала шипения сквозь зубы и максимально тихих стонов. — Почти четыре месяца. Времени не было. — Тугая, как... Хорошо, блядь, - то, что происходит сейчас, в коридоре у двери, даже отдалённо не занятие любовью. Возможно даже слово секс слишком мягкое. Вторая рука чуть придушивает её, заставляет запрокинуть голову, прогнуться в пояснице сильнее. Угол меняется и стоны становятся громче. — Я сейчас... Сейчас. Можно?- просьба из уст Олсен - это особый вид наслаждения. Она прекрасно знает об этом и чувствует, какой эффект производит. — Да, - ускоряя глубокие толчки, Брок доводит её до первой разрядки и кончает сам, вцепившись зубами в трапецию, только после этого отпускает руки из капкана цепких пальцев. Снимает презерватив и завязывает на узел. Лилит быстро подтягивает брюки на свое место и влажно проводит языком по напряжённой шее, ощущая приятную соленость. — Надеюсь ты многозарядный? Потому что мне определённо всё нравится. Она манит его за собой по коридору, соблазнительно покачивая бёдрами. Уже в ванной Лилит играет в женщину, которой никогда не будет. Медленно снимает вещь за вещью с внушительного тела, доверчиво глядя в глаза. Такой Рамлоу не видел её никогда. И уж тем более он не мог представить, что Олсен будет стоять на коленях и покорно расшнуровывать его ботинки. Избавившись и от своей одежды, оба оказываются в душевой кабине. Даже тут она подчиняется. Намыливает его тело, разминает напряжённые мышцы, массирует кожу головы, заставляя его прикрыть веки. Мыльной мочалкой моет бедра, голени и даже ступни, перебирая каждый палец. — Ты сосешь? - вполне логичный вопрос, учитывая, что её покорность заставила член подняться ещё во время раздевания. — Не спрашивай. Приказывай, - оставаясь на коленях, отвечает она и поднимает на него свой горящий жадный взгляд. — Рот открой, - она и сама бы это сделала, но пальцы сильно сжимаются на подбородке, заставляя. Лили выставляет язык и позволяет указательному и среднему скользнуть внутрь. Брок специально нажимает на корень, но не чувствует сопротивления, она лишь играет с ними языком. Охватывает губами, почти выпускает изо рта, но потом снова всасывает до костяшек. Его взгляд затуманивается ещё во время первого движения языка. Вытащив пальцы, он ведёт ими по губам и щекам, размазывая слюну. — Можно уже попробовать что-то вкуснее пальцев? Руки убрать или ты любишь с ними? — Редко встретишь такую безотказную любовницу, Лили. Я люблю когда по самые гланды. Она лишь улыбается, приподнимаясь чуть выше. Проводит языком по выпуклым венкам, не отрывая взгляд. Играет с чувствительной головкой, с удовольствием отмечая лёгкую дрожь. — Вкусно, командир. — Ну так не трепись тогда, а займись делом, - он говорит так, будто они на очередной миссии, будто отдаёт приказ. Хотя сам пытается справиться с волнами удовольствия, которые заставляют ноги дрожать. Да уж, последствия долгого воздержания сводят его с ума. — Есть, сэр, - Олсен довольно возвращается к своему занятию. Берет несколько раз на пробу, хороший объем, да и длина тоже. Восхитительный. Он входит до конца не без труда, но и без рвоты. Легче становится, когда крепкие руки опускаются на её затылок и берут ситуацию под контроль. Ритм неумолимо ускоряется, горло уже саднит, как и постоянно напряжённая открытая челюсть, но Лил не перечит. Вместо этого нежная ручка перекатывает яички, а другая гладит упругие ягодицы. Иногда он останавливается глубоко внутри и закрывает нос двумя пальцами. Ловит особенный кайф от того, как сжимается глотка в попытках поймать немного воздуха, как закатываются её глазки. Что поражает его больше всего, Олсен ни разу не оттолкнула. Она и так постоянно старалась быть сильной. А теперь, встретив того, кто сильнее, она отпускает себя и наслаждается собственной слабостью. Брок ощутимо сжимает волосы на затылке и оттягивает голову дальше, от головки до губ тянется ниточка слюны. — Ещё. Пожалуйста, командир, - хрипло просит она, глядя в глаза и облизывая припухшие губы. — Учти, что тогда следующий раунд придётся чуть-чуть подождать. Мне уже не 17, - в другой ситуации, он никогда бы не делал акцент на возрасте, но Рамлоу не хочет облажаться. — Я умею ждать, - после этих слов он одним толчком возвращается в пухлые покрасневшие губы. Отпускает тормоза. Берёт её быстро, глубоко, не жалея. Пара минут и он замирает, войдя до конца, нос упирается в лобок. Конечно, вскоре глотка снова начала сокращаться, доводя его до вершины. Рамлоу кончает и чуть вынимает член, но не до конца, наблюдая, как остатки спермы растекаются на языке. — Никогда не думал, что ты так можешь. — Я много чего могу, - Олсен поднимается и начинает обмывать уже свое тело, не обращая на него никакого внимания, всем видом показывая, что предыдущая игра окончена. Хотя она совсем не против помощи. Он так же намыливает гладкую кожу, правда только на самых аппетитных местах. — Голоден? - неожиданный вопрос, как только она перекрывает воду. — Смотря в каком смысле. Тебя буду. — Ты сказал, что придётся подождать, - Олсен выдаёт лёгкий смешок, вытираясь мягким полотенцем и протягивая ему второе. — Я экономил слова, чтобы язык не устал, детка. — Заманчиво. Командир между моих ног. У меня есть такая мастурбационная фантазия. — Правда? Я и не знал, что ты мечтала обо мне, - Брок подхватывает её на руки и несёт в спальню, слушая подсказки направления. Обычная комната с широкой кроватью в самом центре. — Со дня нашего знакомства. — Мечты сбываются. Его ласки напротив, настоящая пытка. Очень медленная, искусная, умелая пытка. Горячий язык вылизывает её с головы до пят, прежде чем приступает к самому интересному. Жёсткая щетина покалывает нежную кожу бёдер, но в этом есть некая изюминка. Нечего тут скрывать, может в силу возраста и опыта, а может от того, что Рамлоу брутальний мужчина о котором и не подумаешь, что тот на такое способен, но так хорошо ей не было ни с кем и никогда. Он заставляет её кончить от одного только языка первые два раза, а потом ещё трижды, после добавления пальцев. Ему до маниакального удовольствия нравится подводить её к безумию. — Я больше не могу. Пожалуйста, - её волосы разметались по подушке, грудная клетка ходит ходуном. Она бы оттолкнула его сейчас, но он вовремя успевает перехватить запястья в крепкий капкан своих рук. — Олсен просит пощады. Рассказал бы парням, если бы не обстоятельства, - он смеется и размашисто лижет последний раз, прежде чем отпустить. — Сука ты, командир, - она тоже заходится смехом. Почему-то рядом с ним легко. Они хорошо друг друга знают и поэтому не чувствуют смущения или неловкости, пусть даже в такой ситуации. — Предложение поесть ещё в силе? — Конечно. Поздний ужин или скорее ранний завтрак, заканчивается потрясающим сексом на кухонном столе. Просто сдерживать свои желания нет причин. Договор звучал «На одну ночь», поэтому не удивительно, что оба собираются выжать из этой самой ночи всё возможное. — Скоро рассвет, Лили. Мне стоит собрать одежду по дому и ехать. Не хочу ждать, пока ты пошлёшь меня в своём стиле, - Брок тушит окурок в пепельнице, что стоит на прикроватной тумбочке. На самом деле, у него совершенно нет никакого желания тащиться домой. Ему комфортно здесь, в её постели. — Останься. Растянем договор на все выходные? Или ты не готов? Уже не 17 всё-таки... — Я обещал, что это не отразится на работе, но в понедельник тебе сложно будет ходить. И учти, никаких поблажек, - командир наваливается сверху и прижимает всем телом. — Есть, никаких поблажек, сэр, - она подается навстречу и втягивает его в страстный поцелуй. В таком темпе проходят все выходные. Доставка еды наверное заучила этот адрес наизусть. Джек пытался вырвать в бар сперва Рамлоу, а потом и Олсен, но оба ссылаются на неотложные дела, не признаваясь, что вместе. В паузах, вполне приемлемо посмотреть футбол или борьбу на спортивном канале. Обычно Лили напрягали любовники, которые оставались чуть дольше, чем на ночь, но с ним всё не так. Уже в воскресенье, засыпая с его руками на талии, она даже как-то начала жалеть, что выходные пролетают так быстро. — Поднимайся, командир, тебе пора домой, если планируешь переодеться, - она бросает в него джинсами. — Выходные кончились. Вчера я проснулся из-за глубокого отсоса, а сегодня от удара пряжки по морде. Ненавижу понедельники, - он кое-как поднимается и идёт в душ. Спустя минут 20 Рамлоу уже стоит у входной двери, подыскивая слова, но она его опережает. — Спасибо. Это было хорошо. Работа ждёт. — Всего-то «Хорошо»? Я ожидал другой оценки, учитывая крики и твою странную походку. — Эти выходные были лучшими за последние лет 5. Такая оценка устраивает? Смысл в красивых фразах? Это не была ошибка, но и продолжения не будет, - Лилит вытесняет его из дома и закрывает за собой дверь. — Садись, я подвезу до бара. Ты там оставила своего зверя? — Да. Спасибо. Происходит что-то необычное, когда Олсен добирается к базе тем утром. Будто все сошли с ума за выходные, а они с командиром не заметили, потому что не открывались друг от друга. Рабочие летают из стороны в сторону, сломя голову. На полу куча бумаг, которые никто не собирается подбирать. — Что за хрень там творится? - без приветствия, без улыбки, а значит как всегда, начинает Олсен, заходя на свой этаж. — Ещё одна. Вы на этих выходных в уши сношались? Сперва Рамлоу, теперь ты, - Джек еле сдерживает смешок, даже не подозревая, что близок к правде. — Не знаю куда сношался командир, но я в более приятные места. Объяснишь? — Променяла нашу дружбу на перепихон? А ещё назвала это важным делом. — Не строй из себя обиженую мадам. Кто бросил нас в баре, когда увидел первую короткую юбку? Ты! — Принято. Забыли. Год назад ЩИТ снова вернулся к важному поиску. Если честно, никто не воспринимал это всерьёз, видимо зря. Потому что они нашли его. Вчера утром. Нашли Капитана Америка. — Большое дело. Нашли дохлого мужика из 40-х. С чего кипишь такой? — С того, что он живее всех живых, агент Олсен, - как бы она не клялась себе реагировать на его голос обыденно, как раньше, всё с треском разбивается на осколки. По спине бегут мурашки от жёсткого тона. Брок обращался к ней так же и в постели. — Доброе утро, командир. Планы не изменились или из-за этой находки у нас есть дела поважнее? — С хера ли вы пиздите тут, как девочки? Где униформа? Почему не на кардио до сих пор? Я что должен персонально тебя просить? — Просить? Ты не умеешь, командир, - Лили правда смешит этот взрыв непонятных эмоций. Он первый ведёт себя подозрительно, Джек даже не ленится спросить несколько раз, не поссорились ли они после его ухода в пятничный вечер. О нет, Роллинс, мы определённо не ссорились... Понедельник даётся ей тяжелее, чем обычно, учитывая что «упражнений» было слишком много и в выходные. Всё, что ниже пояса не слушается, ноги дрожат уже после первого часа тренировки, а командир обещал никаких поблажек. Второй час проходит ещё сложнее. Зато сегодня она не лезет на рожон и почти не задирает остальных, не требует спарринг. Лили облегчённо выдыхает, когда звучит команда принять душ. Оказывается рано. — Ты ждёшь здесь, пока парни не закончат. Потом дам 10 минут. — С хуя ли? Они все ко мне привыкли. В чём дело? Ты обещал, что на работу это не повлияет, - Олсен шипит, как гремучая змея, в глазах яростный огонь. — С тех, что сложно будет не заметить засосы на твоём теле. У меня их тоже достаточно, а ещё спина разодрана. Это подозрительно. — Ты сам себе придумал проблемы. Мы нормальные, взрослые люди. И мы трахаемся. Не обязательно друг с другом. Так совпало на этих выходных. Придумай обворожительную страстную блондиночку, которая и оставила все следы. — Кого придумаешь ты? — Кого-то, кто не мой командир. А теперь извини, я хочу принять душ и смыть этот чёртов день. — Помощь нужна? - он идёт за ней в душевую с широкой улыбкой на лице. — Обойдусь, - Лили быстро избавляется от одежды и становится под струи тёплой воды. По правде говоря, никто не обращает никакого внимания на багровые пятна на теле. Мужчины привыкли, что она моется рядом, стараются не смотреть лишний раз. Потом нужно ещё минут 10 холодного душа, чтобы унять возбуждение. А пятна... На её теле всегда были синяки, они уже не цепляют глаз. Брок удивлён, но потом никто не замечает следы и на его теле. Оказывается, подмечать детали умеют далеко не все в его отряде. В похожем темпе проходит и вторник. А вот в среду у них есть небольшая миссия в Денвере. На перелет уходит больше времени, чем на штурм. Никто из них не подаёт виду, что что-то изменилось, хотя каждый день, после работы, оба стоят под холодной водой, чтобы снять напряжение и унять желания. Чем больше проходит времени от выходных, тем чаще оба ловят себя на мысли всё повторить и возможно не один раз. Лили слишком гордая, чтобы снова сделать первый шаг, а командир мнется, хотя ему такое поведение не свойственно. Она ведь сказала, что занимается сексом раз в два-три месяца. Может у неё и желания нет. — Сворачиваемся. 20 минут душ, затем стрельбище. Джек, поведешь ребят. Лили, останься, - четверг выдаётся сложным, не в плане физической нагрузки, а в плане этих навязчивых мыслей, которые уверенно поселились в их головах. — Да, командир? — Я что-то давно не слышал от тебя криков про спарринг. Давай, со мной. — Никто, кроме Джека, все равно не рискует. Насобирал девочек в команду... — Ещё какие-то замечания по поводу моего командования? - Брок поднимает бровь и изгибает губы в усмешке, пока натягивает перчатки. — Нет-нет, что ты, - она широко улыбается, уже раскачиваясь на полусогнутых. Нормальный спарринг длится ровно до того момента, пока из душевой не выходит последний боец. Они выстраиваются вокруг и восторженно наблюдают за борьбой, пока Джек, почувствовав власть, не кричит шагать в сторону стрельбища. — Вы долго тут ещё? - он останавливается у самой двери в зал. — Задержу её, чтобы кто-то другой смог занять первое место по меткости впервые в этом году, - Рамлоу смеется, когда Олсен хмурит брови. — Я завтра настреляю за два дня, - кричит она Джеку, который не упускает возможности засмеяться. Позже он блокирует дверь и уходит. Удары Лили становятся более ожесточенными, быстрыми. Брок не отстаёт. — Злишься? — Да. Тебе везёт, что перчатки делают удары мягче. Без них уже плевался бы юшкой. — Давай снимем, - он останавливает раунд и отбрасывает перчатки за ринг. Она незамедлительно делает тоже самое. — Сексист. Не нравится, когда девушка на первом месте рейтинга твоей супер-мужской команды? - её глаза краснеют от злости, он этого и добивается. — Ты слабая. — Я могу такой быть, но не на работе, Рамлоу. — Ооо, мы переходим на личное? Я тебя разозлил? Ты никогда не называла меня по фамилии на службе. — Да, - ярость застилает глаза и затуманивает разум. Лили делает неудачный выпад и промахивается. Брок не упускает момент, хватает её за кисть и заламывает сперва одну руку, а потом и вторую. Валит её на пол и вжимает всем телом в ринг. — Ты слабая, Олсен. Ты слабая рядом со мной и ничего не можешь с этим сделать, - шепчет он в ухо, коленом разводя её ноги в стороны. — Ты хочешь меня такой видеть. — Да, потому что уже видел и теперь не могу выбросить из головы, - он тяжело дышит, прежде чем больно укусить за трапецию через ткань влажной футболки. Бедра толкаются сами собой и это вдвойне приятнее, ведь на нем только шорты и белье, никаких плотных джинс. — Мы договаривались...- остатки разума ещё взывают к благоразумию, но возбуждение уже сочится под кожей. — Как часто ты думала обо мне на этой неделе? — Каждый день. — Аналогично. Не ври, что не хочешь этого. — Хочу, но договор был на один раз. Я не собираюсь играть в любовь, которой нет, - Лили ерзает под ним, осознавая, что делает только хуже. Накаляет атмосферу. — К черту любовь. Нам нужно не это, - другая рука протискивается между ними и тянет её спортивные лосины вниз, вместе с трусиками. — Как давно твой член был в ком-то до меня? — Месяца три назад. Я пользовался резинкой. К тому же, мы проходили обследование на прошлой неделе. Я чист. — Я тоже. К черту резинка. Хочу почувствовать тебя, - Олсен прогибается в пояснице, чтобы более выгодно поднять ягодицы. — Да, детка, - мычит он куда-то в загривок, попутно вводя член в упругое, тугое, влажное лоно до самого основания, — Я скучал. Жаль, что сейчас не услышу твоих криков снова. — Мог бы подождать до вечера пятницы. А лучше до утра субботы. Роллинс не отстанет с традиционным походом в бар. Черт... Да, - Олсен старается стонать тише, но выходит плохо. Несмотря на захват, она всё равно подаётся навстречу глубоким толчкам. От матов, которые лежат на ринге, исходит запах резины, этого она никогда не замечала. — Лили, твою мать... - вот теперь он шипит сквозь зубы, чувствуя пульсацию вокруг члена. Её возбуждает сразу несколько факторов одновременно. Брок - её командир. Его доминантные наклонности. Место, в котором их могут застукать в любой момент. — Ещё хочу. Не останавливайся, - она почти что отдаёт приказ, но потом смягчается, опомнившись, и добавляет: — Пожалуйста, командир. — Так-то лучше, детка. Приказы тут отдаю я, - фрикции ускоряются, оба стонут, будто вокруг стены с шумоизоляцией. Сразу после второго оргазма он вынимает член и без слов поворачивает её на спину, подносит к лицу. Олсен слишком благодарна за двойную разрядку, чтобы спорить, поэтому покорно открывает рот и позволяет ему глубоко войти несколько раз, а потом кончить с протяжным стоном. Она не брезгует, ведь уже пробовала эту сперму на вкус. Глотает всё до последней капли. Рамлоу ложится рядом и оба стараются перевести дух. Скоро нужно будет присоединиться к остальным, надо бы привести себя в порядок и сделать менее довольные лица. — Нам нужно прояснить ситуацию. Если твои взгляды совпадают с моими, мы можем заключить своеобразный договор. — Какой? — Станем друзьями с привилегиями. Я не заинтересована в отношениях и не влюблена, но секс с тобой мне нравится. Никаких свиданий, разговоров под луной и прочей хуйни. Секс тогда, когда мы оба этого хотим, так, как мы хотим. Никаких запретов. — Никто не должен узнать, иначе тебя переведут. Я согласен. — Думаю, что не станут переводить, а закроют глаза. Им некуда меня переводить, я нашла общий язык только с тобой. — Знали бы они каким путём, - он смеётся и этим вызывает ответную улыбку. — Раунд в душе? Или старенький устал? - она смеётся, глядя в широко раскрытые глаза. Идёт в душевую, попутно стаскивая с себя одежду. Олсен уже и не ждет, что он присоединится, прошло добрых минут 5, но потом чувствует шершавые ладони на ребрах, пока смывает пенную воду с волос. — Старенький значит? - прежде нежные касания, превращаются в губый захват и упирают её лбом в кафель, — Напомнить, как ты просила пощады? Впервые в своей чёртовой жизни, Олсен. — Напомни, командир. Напомни, - слова превращаются в сдавленный крик, когда член скользит во всю длину. — Не сомневайся. Ты попросишь ещё не один раз.

**********

Пасмурное утро. Капли дождя выстукивают неровный ритм по стеклам и подоконникам. И вроде бы, каждый день похож на предыдущий, но не сегодняшний. Что-то изменилось, осталось выяснить что именно. Брок вылетает из постели и поднимает трубку так быстро, будто звонит сам президент. Причём громкость динамика он делает максимально тихой, будто ей есть какое-то дело до его пиздежа в 5 гребаных утра. Он даже не говорит слов, только «Угу» и «Да». А после сброса, натягивает одежду с такой скоростью, что едва не валится на пол, запутавшись в штанинах. — Тише можно? Заебал со своими подъемами в такую рань. Рамлоу, после секса будешь уезжать к себе. Мне надоело, - она поднимается с постели и фыркает, понимая, что больше не уснёт, как не старайся. А могла бы спать как минимум до 7:00. После чистки зубов и умывания, она, как и была, нагая, плетется на кухню и включает кофемашину. — Прости. Обещаю, что заглажу свою вину, - шепчет он, прикусывая загривок, она невольно подаётся назад и прогибается в пояснице. — Нет. Ты ведь уедешь через жалких пять минут. Ты что-то скрываешь от меня? — Пока не могу сказать. Этот день более чем странный. Командир не является на работу, поэтому сперва тренировку ведёт она, а потом приходит Капитан и всё идет по одному месту. Не сквернословить. Не плевать на пол. Не использовать силу, а только практиковать приёмы. — При всём уважении, капитан Роджерс, мы здесь должны знать что такое боль. В полевых условиях не дерутся в пол силы. — Стив. Меня зовут Стив, - не забывает он уточнить в сотый раз. — Ладно, Стив, - она закатывает глаза и возвращается к команде. Чёртов Капитан Америка и его высокая мораль. Ладно-ладно, — Джек, со мной на ринг. Остальные на кардио. — Агент Олсен, для вас в этом зале нет соперников, - капитан отрывается от избиения груши и скрещивает руки на груди, словно говорит с непослушным подростком. — О, так вы сексист, капитан. Имеете что-то против женщины в команде? - её глаза краснеют, а команда сосредотачивает весь свой слух на их перепалке. Они знают на что способна Олсен, тем более в гневе, но ещё толком не знают характера Капитана. Он только-только переехал в Вашингтон. — Нет. Я не против, если женщина связист или медсестра, или сидит в штабе. — Фанат ролевых игр. Видите меня в костюме медсестры? Надеюсь это не ваша сексуальная фантазия? - она прекрасно видит румянец на щеках, поэтому так себя ведёт. Смутить его проще простого. Её это забавляет и слегка щекочет нервы. Нельзя вести себя так со старшими по званию. — Мисс Олсен... — Да, капитан Роджерс? Вам не хорошо? Кажется вам нужна перевязка... Снимайте форму, - с придыханием говорит она, обрушая на зал полную тишину. Кэп не злится, он горит от стыда, как ребёнок. — Простите. — Нет. Не прощаю. Джек, займись ребятами, они что-то хлебалами щелкают, вместо занятий. Командир будет недоволен. А вы, капитан, прошу, присоединяйтесь ко мне. — Я не стану драться с женщиной. — Я не женщина на работе. Агент, солдат, называйте как хотите, но мы тут существа бесполые. Прошу. — Нет. — Стив, пожалуйста, - называет его по имени и это как ход козырной картой. Он сдаётся и поднимается на ринг. Глаза в глаза. Ей нравится напряжение, ему не по себе. Роджерс чётко решает бороться не то что в полсилы, а вообще только блокировать её нападки. Так он думает вначале, пока она ходит вокруг, затягивая волосы в пучок потуже. А вот когда начинается раунд, уже не до этих мыслей. Да, в нем сыворотка и мощь, но по-сути у него не так много опыта в рукопашном бою. Тем более без своего Щита. Лили не щадит, наступает и наступает. Она не бьёт по лицу, хотя знает, что на нем заживает, как на собаке. Отбивает его удары и проходится по болевым точкам. Нужно отдать должное капитану, он не целится в лицо и запрещённые зоны. Уже завалившись кубарем на маты, она изворачивается и заламывает руку. — И вот разрыв суставной сумки, кэп, - шепчет она едва слышно, но не доводит дело до конца. Зачем? — Примите мои извинения, мисс Олсен. Я понял, - так же тихо говорит он, даже не пытаясь вырваться. — Ну давайте, сделайте что-нибудь, - она настаивает, но кэп не ведётся, от чего Лили цокает языком и закатывает глаза, а потом поднимается на ноги и поворачивается к бойцам, — С хуя ли рты пооткрывали? Занимаемся. Все прекрасно понимают, что капитан не может бить на тренировке в полную силу. Он поддался и это раздражает. — Не стоит принижать свои заслуги, - чуть позже говорит Стив подходя ближе и откручивая свою бутылку с водой, — Это был прекрасный поединок и я проиграл. — Чушь собачья. Я на это не поведусь. Хотите сказать, что командир Рамлоу может разложить меня на матах, а вы нет? Я похожа на идиотку? — Нет, вовсе нет. — Я не надеялась победить. Знала, на что иду. — Лили, - дверь с грохотом открывается и заходит командир, все ещё в гражданском, — Капитан. - тут же отдаёт честь, опомнившись, но сразу возвращает взгляд на неё, — Приводи себя в порядок. Через полчаса у тебя важная встреча. — Есть, сэр, - она спокойно идёт в душевую, хотя в груди селятся беспокойство и тревога. Капли прохладной воды обволакивают её тело, чуть остужая. Новый комплект униформы висит на крючке чуть вдали. Она даже не слышит, как в душевой оказывается кто-то ещё. А когда замечает, то хмурит брови. Рамлоу показывает на уши и за спину, призывая не выключать воду, а сам подходит ближе. Одежда намокает, но ему плевать, на лице сожаление, такого она не видела никогда. — Брок, что не так? — Я не хотел, правда. Это не моё решение, я хотел бы уберечь тебя от этой хуйни, - он непривычно нежен, когда берет её личико двумя ладонями и целует в лоб. Её бы это взбесило в другой ситуации, но не сейчас. Голос командира мягкий и дрожит. — Объяснить можешь? — Он узнает, так что нет. Тебе нужно будет принять решение. Непростое. В свое время я сказал «Да», не зная, что выхода оттуда нет. Подумай. — Я не из пугливых, но твой тон меня напрягает. — Поторопись, Пирс не любит опозданий, - он целует её, не так как всегда, страстно и напористо, а мягко и со всей нежностью, что осталась в этом человеке. Будто прощается мелькает у неё в голове. В каком-то смысле так и есть. Рамлоу понимает, что она выйдет из кабинета Пирса другим человеком или не выйдет вовсе. Он остаётся в раздевалке, даже когда она уходит. Сидит, уперевшись локтями в колени и сцепив руки в замок. Если бы он помнил хоть одну молитву, он бы проговаривал её вслух. Тем временем Лили уже на подходе к кабинету Александра Пирса. Одета по форме, как и всегда. С идеально уложенными волосами. Короткий стук и сразу же голос из-за двери «Входите, агент Олсен». Она делает глубокий вдох, прокручивая слова любовника в голове, и входит в кабинет. Пирс стоит у панорамного окна с бокалом, в котором искрит темно коричневая жидкость. Пьёт на рабочем месте? Что ж, славно. Она бы тоже не отказалась. — Добрый день, мистер Пирс, чем могу быть полезной? — Присаживайся. У меня есть разговор. Очень серьёзный, - он возвращается к столу и нажимает на кнопку небольшого устройства. Глушилка. И тут же подмечает её вздернутую бровь, — Это конфиденциально. — Ясно. Слушаю. — Мне нужны такие люди, как ты. Сказать честно, наблюдаю за тобой уже достаточно долго. Прирождённый боец, меткий стрелок, безжалостный солдат. Не слишком любишь правила, но сейчас не об этом. — Не люблю правила? Разве я что-то нарушаю? — Лилит, - на лице проскальзывает самодовольная улыбка, — Неуставные отношения в такой организации, как ЩИТ, это грубое нарушение. — Сука командир, - она улыбается, вопреки его ожиданиям. Он ождал хотя-бы тень страха, но его нет, —Растрепал? — Он не знает, что я знаю. Это не так важно. — Просто интерес, могу задать вопрос? - после короткого кивка, она продолжает, чуть наклоняясь вперёд, — Как вы узнали? — Я ведь сказал, что наблюдал за тобой. У меня есть записи с твоей квартиры. Даже сегодняшней ночи. — Жучки? — Всего один солдат. — Ясно. Я слушаю. — ЩИТ падёт. Он исчерпал себя. Все эти безуспешные попытки контролировать безопасность... — Если можно, чуть ближе к делу. — Нетерпеливая. Понимаю командира. Что вы знаете о Гидре? - он вдруг убирает улыбку с лица и складывает руки в замок. Тут к ней приходит осознание. Осознание всего, что произошло за последнее время. Странное поведение Рамлоу, его слова о выборе. Теперь уже нет пути назад, она это понимает. Варианта всего два. Принять предложение, которое он собирается озвучить, или сдохнуть. — Не слишком много, но мне расскажут, когда я приступлю к своим обязанностям. Так ведь? — Быстрое решение. — Мистер Пирс, - она вздыхает и откидывается обратно на спинку, — Вы, должно быть, изучили меня и мою биографию. Я не слишком патриотична, работаю там, где хорошо платят. Поэтому, нам стоит обсудить этот вопрос в первую очередь. — Таких людей, как ты, стоит или бояться или уважать. Практически нет возможностей влияния. Нет семьи, нет друзей. Есть Рамлоу и Роллинс, но они-то уже с нами. Платить вам будут достаточно. Зарплата Щита останется неизменной, но во второй будет на два нуля больше. — График ненормирован, это я поняла по командиру. Есть условие. Отпуск должен совпадать с нормальным. Я не остаюсь в стране. — Ещё что-то? — Да. Я хочу получить копии записей. И познакомиться с человеком, который их добывал. У него есть чему поучиться. Редко, кто может находится рядом так незаметно. И последнее, раз Гидра уже знает о моих отношениях с командиром, это не будет проблемой? — Мы не поддерживаем это, но и не запрещаем. С солдатом вы познакомитесь в скором времени. Большая часть работы будет сосредоточена на нём, - Александр протягивает ей небольшую флешку, предположительно с записями, и задумчиво кивает. — На самом деле у меня ведь не было выбора, мистер Пирс. Вы это понимаете, я это понимаю. Повезло, что я не Капитан Америка с его принципами, - она улыбается уголком губ, принимая флешку. Крутит её меж пальцев, будто думая над решением, которое приняла. — С вами свяжутся. А пока не привлекайте внимание. Живите, как жили, будто этого разговора и не было. Мы нашли общий язык? — Безусловно. Могу идти? — Да. Они жмут руки и перед выходом она замечает, что заглушку он выключает. Продолжается обычный рабочий день. В голове слишком много мыслей и большое желание надрать кому-либо зад, а потом напиться до беспамятства. В зале бойцов уже нет, поэтому она направляется на стрельбище, где и находит команду. По яростному взгляду командир понимает, что лучше бы к ней не подходить. Она разряжает обойму в свои цели и нажимает на кнопку, чтобы рассмотреть. Хотя и смотреть там не на что. Одна крупная дыра в самом центре, куда попали все пули до единой. — Отличная работа, Лили, - Джек кладёт руку ей на плечо, но сглатывает, когда замечает злой взгляд из под ресниц. Ох, в нем можно читать настоящую, черную ненависть. — Грабли убрал или сломаю нахуй. Стрелять ещё не скоро сможешь. — Да что с тобой? Я же ничего не сделал, - он пытается оправдаться, но руку поспешно убирает. — Я закончила тут. Могу приступать к тестам и тактической работе? - громко спрашивает она, обращаясь к стоящему вдалеке Рамлоу. Он сжимает челюсть. — Да, агент Олсен. Они не разговаривают до самого вечера, пока не собираются в знакомом баре. Даже там она сперва молчит. Причём смотрит так, что пот бежит по спинам у обоих мужчин. После первого бокала, который осушает до дна в несколько крупных глотков, она затягивается сигаретой и откидывается на мягкую спинку. — Зачем тебя вызывал Пирс сегодня? - Джек держит непроницаемое выражение лица. — Собирается сделать меня помощником командира. — Правой рукой? — Правой дрочат, Роллинс. Это твоя прерогатива. Я лучше буду левой, - она наконец-то смеётся, хотя осадок за тайны остался. — Сука ты, Олсен, - он смеётся в ответ, а вот командир напряжен, не издаёт ни звука, — Это надо бы отметить. — Да, успеем ещё. Сегодня настроение не то. Она не пьёт слишком много, так как планирует ехать домой на мотоцикле, зато много думает. Крутит флешку меж пальцев, приковывая взгляд Брока к ловким пальцам. Он даже не догадывается о содержимом и это отличный способ накалить обстановку до предела. Все его мысли сводятся к этому кусочку металла, внутри которого лишь крохи информации. Посиделки заканчиваются, как только Роллинс получает звонок от своей пассии, с которой он уехал в прошлую пятницу. Не сговариваясь, командир и Лили едут в одно место. Она скидывает ботинки у входа и пристально осматривается, но не находит ни единой зацепки, ни единого намёка на чужое присутствие. Брок наблюдает за её манипуляциями, но молчит. Сперва. — Трахаться нам можно. Я спросила. Им всё равно что там между нами происходит, - неожиданно заявляет она, откупоривая дорогущую бутылку виски. — Подожди, не говори пока ничего, - он достаёт прибор для обнаружения жучков и проходится по всему дому, но ничего подобного. Лили в это время подходит к небольшому музыкальному центру и вставляет туда флешку. Делает громче, чтобы стоны и крики было слышно и на второй этаж тоже. «Да, командир, да! Блядский Боже, Рамлоу, не останавливайся» орёт её севший голос с динамиков. «Олсен, я выебу тебя так, что ты снова не сможешь ровно ходить завтра» вторит другой, рычащий, с хрипотцой. И шлепки, шлепки, много громких шлепков. Крики разной тональности. Грязные разговоры так и льются, пока Брок не выдергивает флешку. Его глаза раскрыты так же широко, как и рот. Теперь-то не так просто выдавить из себя даже шёпот. — Нет тут прослушки. Может чуть позже появится. Не знаю. — Что это значит? Как? — Видимо тебе не особо доверяют. Думали, что ты тут только тем и занимаешься, что рассказываешь мне о своей второй жизни, а не просто трахаешь. Гидра. Немного забавно сперва узнать, что Кэп жив, а потом, что организация, которую он якобы поборол, тоже. Но ты-то не удивлён. Ты знал уже давно. — Я не мог рассказать тебе. Не хотел втягивать, - он наливает янтарную жидкость в свой бокал и садится в соседнее кресло. Голова уже печёт от потока разнообразных мыслей, — Так откуда запись? — Какой-то солдат сделал, Пирс не уточнял. А он хорош. Обычно я чувствую присутствие людей, но он как призрак. Или твой член перебивает мои способности, - она смотрит, как Брок бледнеет на глазах. Тот румянец, что появился ещё в баре, сейчас превращается в мертвецкую бледность. Это странно. — Солдат был здесь? - его шёпот такой тихий, что Олсен только догадывается о сказанном, а не слышит. — Да. И не один раз. И возможно будет не один раз. Плевать. — Ооо, нет, не плевать, Лили. Ты не знаешь кто он, - Рамлоу осушает бокал и отставляет его подальше. — Не знаю, ты прав. Это возбуждает. Только представь, он был здесь. Слушал. А может даже смотрел. Как думаешь, он трогал себя? — Нет, не думаю. Он не из таких. Он идеальный солдат. Ты потом сама поймёшь. Сама увидишь. — Идём, тебе нужно расслабиться. Как и мне, - Олсен замечает заминку, поэтому продолжает, — Если он так хорош, как ты говоришь, то выследит нас, где бы мы не были. Не забивай голову. Только сегодня по моим правилам, Брок. — Твоим правилам? Разве у нас доминирование не в одну сторону? - он усмехается, смотрит захмелевшим взглядом и облизывает губы. Видимо страх заставил сердце разгонять кровь по организму быстрее. — Я много прошу? Один раз за 4 месяца. — Так ты всё-таки просишь? - он не ждёт ответа. Вместо этого поднимается и идёт в гостевой душ. Лили следует за ним на второй этаж, но скрывается в своём душе. Спустя минут 10 оба пересекаются в спальне. Обнажённые и возбужденные. Особенно подстегивает тот факт, что возможно за ними снова следят. Она начинает с требовательного поцелуя, подталкивая командира к постели. Всё выглядит так, будто они и не менялись местами. Рамлоу ведёт, хотя позволяет ей делать вид. Дёргается он уже тогда, когда наручники, которые она вынула из под подушки, охватывают сперва запястье, а потом изголовье. Пока его одолевает замешательство, она проделывает тоже самое и со второй рукой. — Мои правила, детка, - мурчит она в ухо и проводит ногтями по напряжённому торсу, оставляя красные полосы. Брок шипит, он зол сам на себя, что позволил этому случится. Хотя... Это возбуждает, чего врать. Он чуть вскрикивает и заламывает брови, когда пальцы выкручивают твёрдые соски. — Блядь... Олсен, пожалуйста... — Значит просить ты всё-таки умеешь, - она улыбается, но улыбка больше похожа на оскал. Опускается на давно стоящий член и сразу же задаёт безумный ритм. Все его колкости, вся ругань застревают где-то в горле. Брок даже перестал чувствовать, как металл натирает запястья. Это не мягкие наручники, а вполне обычные. Лилит прикрывает глаза и сосредотачивает все остальные органы чувств. Теперь, когда она знает о возможной слежке, легче уловить почти неслышный шорох. Обычно они закрывали дверь, но не сегодня. Она замедляется, закусывая губу. — Не останавливайся! Я сейчас вырву это изголовье к чёртовой матери! И тогда тебе ничего не поможет. — Тебе нравится так? - Олсен садится наоборот. Спиной к Рамлоу, лицом к двери. Она даже сама не понимает у кого именно спрашивает. Угол изменился и теперь она едва не кричит от запредельного возбуждения. Сжимает грудь руками, крутит соски. Смотрит куда-то в темноту, потому что чувствует — Он там. Он смотрит. Он слушает. — Да, Лилит, блядский... Я... Мне нравится, - мычит Рамлоу позади, но она не обращает внимания. — Тебе нравится то, что ты видишь?- вопрос к солдату, но Брок даже не догадывается о его присутствии. — Да. Мне нравится. Нравится, - стоны уже превращаются в рык. Член становится твёрже. Командир не выдержит долго. — Хочу видеть твоё лицо, - говорит Олсен, хотя на пике удовольствия хочет прикрыть глаза. На записи, которая наверняка идёт в данный момент, не будет понятно, что говорит она не с Рамлоу. Солдат стоит там, в самом тёмном углу коридора. У него есть цель, есть задание, которое он должен выполнить. Всё сразу пошло не по плану. Женщина, объект слежки, знала, что он наблюдал, у неё были записи, она знала о нем, догадывалась, что он придёт и этой ночью. Вмешиваться команды не было, но он чувствует, что обращение к нему, словно он человек, не машина. Она говорит с ним, будто имеет супер зрение и видит его там, смотрит в глаза. Поддаваясь неизвестному порыву, он вздрагивает и подставляет лицо под свет от уличного фонаря. Нижняя часть закрыта маской, но глаза... От них веет холодом. Лили кричит, содрогаясь всем телом. Такого оргазма не было уже давно, если вообще когда-то был. Всё догадки подтверждаются, он действительно там и наблюдает, слушает и слышит. Её жадный взгляд мечется по его лицу, отросшим волосам и останавливается на глазах. Мгновение... и его тень мелькает по лестнице вниз. Он уходит, сбегает. В голове одна мысль Дестабилизация. Сбой программы. Сбой программы. Возвращение на Родину. Олсен ускоряется снова, пока хрипы сзади не становятся похожи на скулеж. — Не могу больше, Лили... Пожалуйста! Пожалуйста! - он кричит, пытается сбросить её, чтобы кончить, но она держится, как на жеребце. — Ещё. Ещё. Ещё! - приказывает она, хотя просто хочет довести до безумия. — Не могу... - клокочет Брок и кончает так ярко, как кончал только в юности. Перед глазами круги, слух практически пропал. Даже осознание того, что излился в неё без резинки, уходит на второй план. Лили поднимается, позволяет полуопавшему члену выскользнуть и расстегивает наручники. — Нравится то, что ты видишь? - она садится на другой край кровати и широко разводит ноги, позволяя сперме вытекать на простынь. Брок сглатывает густую слюну. — Ты приняла противозачаточные? — Нет. — Спираль? — Нет. — Тогда какого хуя ты это сделала?! — Какой злой командир, - она выставляет нижнюю губу и ползёт ближе. Укладывается ему на грудь, — Я стерильна. Уже очень давно. Мы могли делать это и раньше, но мне хотелось рассказать тебе об этом вот так, на грани сердечного приступа. Чтобы в своём воображении ты видел маленьких Рамлоу. — Идиотка, - выдаёт он, но потом всё же смеётся и сгребает её в капкан своих рук. — Солдат был здесь,- она подкуривает две сигареты и одну протягивает ошарашенному Броку. Он делает сразу несколько глубоких затяжек, — Стоял там в углу. Смотрел на нас. А потом скользнул вниз по ступенькам. — Почему ты не остановилась? Больная на голову?! — Почему он не остался? Понял, что мы не говорим о Гидре? Или он не ушёл? Может он где-то там, внизу? — Надеюсь, что нет. Не люблю, когда им курирует кто-то другой. Это опасно для жизни. — Такому идеальному солдату нужен куратор? Забавно. — Сам он ни на что не годится. Ему нужно давать указания, отдавать приказы. — Ты всегда говоришь о нем так восторженно... Встаёт, когда отдаёшь приказы? Не важно кому, - она закусывает губу и смотрит из под ресниц, а потом смеётся в очередной раз. — Когда я смотрю на него, у меня не то что не встаёт, он втягивается обратно, вместе с яйцами. Я как чёртов Кен когда он рядом. — Хочу уже на него посмотреть. Пирс сказал, что большая часть работы будет связана с ним. — О... Мне жаль. Я уже привык к нашим «отношениям». — Почему? — Тебе поручат обслуживание Зимнего. А такие долго не живут. Последний прожил две миссии рядом с ним. Предпоследний 3. — Рамлоу, ты забыл? Я ведь умею находить общий язык с несговорчивыми. — Посмотрим, - командир играет с её непослушными локонами, уже не глядя в глаза, он погружается в свои мысли. Не хочет говорить о солдате и будущем, оно пугает. Не то, чтобы он любит эту женщину... Но уже привык к её близости. Она знает как его поддержать, о чем поговорить, знает что ему нравится в любой сфере жизни. Вот только Лили не любит его и никогда не любила. Секс сближает, но его недостаточно. Никогда не достаточно. Брок и не задумавался бы над их «отношениями» если бы не такая близость к неизвестному. Солдат может отнять её жизнь в пару приёмов. Солдат может отнять её, не моргнув глазом. Лилит Олсен может погибнуть в скором времени. Не будет больше пятничных посиделок в баре, не будет её смеха и подколов, не будет чёрного юмора и отборного мата, не будет умопомрачительного секса без ограничений, без стоп слов. Что ж... Возможно командир Рамлоу врёт и ей и себе. Может он всё-таки влюблен? Его сердце украла та, у которой сердца нет.