Лань

— Твоему хозяину очень тяжело выбрать подарок, Такер, ты это знаешь? — золотистый ретривер дёрнул Эдди вперёд, явно найдя какой-то интересный запах. Красная бандана на шее перекрутилась, теперь длинная часть лежала на лопатках собаки. Эдди сверился со списком покупок, отмечая как неприятно лямки тяжёлого рюкзака оттягивают плечи. Мужчина наступил прямо в снег, утонув в нём по щиколотку. Холод хлопьями забрался за язык ботинка. Рождество в этом году выдалось очень снежное. Эдди постарался быстро выгрести снег из ботинка. Такер зарылся носом в сугроб, начиная что-то откапывать. — Нам осталось купить торт и найти наконец то подарок твоему владельцу, — с этими словами Каспбрак опустил взгляд на Такера и неожиданно заразительно рассмеялся. Вся голова и передняя часть туловища пса была усыпана белёсым, пушистым снегом. — О боже, парень. Ты что делаешь? Иди сюда, Такер, — Эдди присел на корточки, стараясь отряхнуть пса от снега, пока тот не растаял и не заледенел. Такер воспринял это как похвалу и с усилием завилял хвостом, разметав часть сугроба вокруг себя. Эдди пришлось закрыть смеющийся рот, туда попала небольшая часть снега. Отплевавшись и приведя Такера в порядок, мужчина подобрал список с земли и отряхнул его от бурной деятельности собаки. — Пойдём-ка за подарком твоему хозяину. Я кажется понял, что ему можно подарить. Рождественский Нью-Йорк место совершено невероятное. После отпуска на Аляске Ричи пришлось вернуться к своему шоу в Калифорнии, но к Рождеству этот невероятный мужчина завалился домой с тремя билетами в никогда не спящий город для себя, Эдди и Такера, объявив в их маленькой семье «Йью-Йоркские Рождественские каникулы». Эдди пришлось снова оставить бизнес по проекту машин на своего зама, который в прошлый раз чуть с ума не сошёл, руководя компанией в течении четырёх месяцев. Месяц из которых Эдди провёл в главной больнице Мэна, потом ещё месяц на реабилитации, мотаясь по городу с бумагами для развода с Майрой, проходя целую кучу медиков и лечебных сессий и орду психотерапевтов, которые так и не решили его проблему. Он всё так же считал себя очень мало привлекательными, хилым и тощим ипохондриком, у которого теперь, ко всём прочим плюсам, добавился огромный рубец на груди, уродующий и без этого кошмарное, вечно больное тело с зависимостью от баллончика-пустышки от несуществующей астмы. Так что перекладывая все обязанности на бедного Адама, Эдди чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, который скоро сделает заикой своего заместителя. В Нью-Йорке они сняли небольшую квартирку на четырнадцатом этаже новостройки, практически в самом центре города. Сколько бы Эдди не спрашивал как Ричи вообще нашёл её и получил на Рождественской неделе, Тозиер разводил руками и притворялся дурачком. Только вчера Каспбрак узнал, что с этим Балаболу помог Бен. Проговорился он сам, потому что трясти Беверли было бесполезно. Рыжая всегда больше была похожа кремень, а не простого смертного. Такер пришёл в восторг уже в аэропорту, а уж когда он оказался на пахнущих всякой дрянью улицах Нью-Йорка, чуть не сожрал от восторга тухлого голубя, унеся за собой растерявшегося от такого напора комика. Эдди вернулся домой через два часа, упыханный, с красными от вечернего мороза руками и щеками, но настолько счастливый, что кажется его ничего больше в жизни не могло побеспокоить. Ричи нашёлся лавирующим на одной ноге верхом на табуретке. От напряжения он прикусил кончик языка, стараясь идеально закрепить красную полоску светящейся ленты над кроватью. Ёлка в углу уже горела всеми огнями, под ней лежало несколько цветастых коробок, вся студия была увешана мигающими гирляндами, включая единственное в ней окно, на подоконнике горели свечи в фигурных подсвечниках в компании еловых веток с какими то орехами и сушеными ягодами, по полу раскиданы лепестки белых роз. А над кроватью Эдди заметил длинную веточку омелы, прикрепленную к потолку. И как только умудрился? Каспбрак скинул с себя куртку и обувь, чтобы не топтать красоту и повёл Такера в ванную. Красота красотой, а на лапах уже начала таять грязь. Через пару минут к ним в ванную зашёл Ричи, победоносно улыбаясь. — Студия украшена, мой генерал. Какие будут дальнейшие указания? — Ричи настолько хорошо спародировал голос какого-нибудь солдата, да ещё и так заорал, что Эдди сначала испугался, а потом с чистой злорадной совестью переключил на лейке душа режим. Точная, сильная струя тёплой воды мгновенно попала Тозиеру в ухмыляющийся рот. — О боже, мать твою сексапильную, Эдс, ты что творишь?! Под гогот Каспбрака, уже вернувшегося к отмыванию Такера от грязи, Ричи наконец-то отплевался и снял с себя мокрую футболку, вытирая очки и лицо под ними. — Нечего так подкрадываться и пугать нас. Мы с Такером очень пугливый народ. Можем и обделаться от страха. А ты давно убирал собачье дерьмо с пола? — настроение у Эдди было настолько заразительное, что Ричи моментально перестал дуться, расплываясь в улыбке. — С тех пор как Такеру исполнилось семь месяцев, ни разу. То есть уже два года как мои полы невинны. — Так уж и невинны, Рич. Я помню как ты не так давно пролил на пол, а заодно и на себя, горячую растворимую лапшу, пытаясь донести весь свой обед в один заход. Кажется ты тогда ещё разбил кружку и расколотил тарелку из сервиза моей мамы. — Оооо, — раздражённо протянул комик. — Опять твоя мама. Вот из-за этой треклятой тарелки всё и произошло. Она мстит мне с того света, что я всё-таки развратил её сынулю, — Тозиер скорчил рожу и Эдди невольно рассмеялся, вытаскивая собаку из ванной и начиная вытирать её полотенцем. Ричи выключает свет, оставляя его роль свечам в студии и зажигает ещё три штуки на столе, где стоит домашний, невероятно пахнущий ужин, над которым он корячился пол дня в перерывах украшая квартиру. Эдди переодевается в своё любимое кигуруми. Не то с Иа, а другое. Белое с ушами и хвостиком. Кажется это кролик, Ричи особенно не задумывался. Под кигуруми явно ничего нет, Эдди брал с с собой в ванную только его, никаких маек или футболок. Тозиер открыл крышку над блюдом, выпуская дурманящий аромат утки с дымком в лимонах и домашней картошки в пармезане. Пока Каспбрак переодевается в ванной, дурная непонятная для Ричи привычка, сам комик тоже переодевается. На нём дебильная пижама. Белая футболка с выглядывающим хорьком из нагрудного кармана и зауженные белые штаны со смайликами-печеньками. Стоит Эдди выйти из ванной, Тозиер готов поплыть к ебени матери, глядя на то как мужчина мило улыбается, смотря на него из-под своих густых ресниц. Ричи берёт в руки бутылку дорогого розового шампанского и Эдди готов душу продать Дьяволу, чтобы этот момент длился как можно дольше. Тозиер отрывает этикетку из фольги на пробке, аккуратно берётся длинными пальцами за её верхушку, прокручивает, применяя силу. Мышцы на руках бесподобно двигаются под кожей и Каспбрак безмерно благодарен жизни, что сейчас на нём свободная одежда. Ричи выглядит невероятно горячо, вытягивая пробку из бутылки с характерным для шампанского звуком. Каспбрак сглатывает. Может получится сделать всё без света? — Эдс, ты чего так на меня смотришь? — Ричи берёт его бокал и наливает щипящую жидкость почти до краёв. Эдди благодарно принимает его, отставляя в сторону рядом с полной тарелкой. Они принимаются за еду и Каспбрак жадно припадает к шампанскому, стараясь настроить себя на нужный лад. К концу третьего бокала, Ричи наконец-то допивает свой первый и складывает руки на столе, аккуратно обхватывая прохладную ладонь Эдди своими большими и горячими. — Может ты всё-таки расскажешь, что происходит? Я не хочу портить тебе настроение или давить, но я уже устал мучать себя догадками. Поделись со мной, Эдс. Пожалуйста, ты можешь всё мне рассказать. Эдди хотел помотать головой, отшутиться, отнекаться и убежать в туалет по вымышленным срочным делам. Но он очень редко пьёт, а шампанского употребил уже достаточно, поэтому его язык неожиданно развязывается. Голос такой тихий, беспомощный, что Ричи тут же напрягается. — Я боюсь разочаровать тебя. Всегда боялся, что как только ты снимешь с меня всю одежду, то тут же передумаешь. Ричи ожидал чего угодно. Абсолютно. Даже того, что он обещал своей мамаше на смертном одре никогда не трахаться с Ричи Тозиером, но точно не этого. У него такой шок на лице, что Эдди моментально будто бы затухает, становится бледной тенью самого себя. Каспбрак аккуратно освобождает ладонь и отходит к окну, упираясь в подоконник руками, чтобы продолжить: — У меня ужасное тело. Оно слабое, болезненное. У меня нет таких мышц как у тебя или Бена, оно худое, с жуткими длинными ногами и руками, в шрамах. С тем, что на щеке я уже смирился, но этот грёбаный рубец в груди… Он пиздец какой здоровый и его тяжело не заметить, даже если стараться. Я не хотел, чтобы ты расстроился, когда увидишь меня без мешковатой одежды. Это… Это очень тяжело и я не хочу чтобы моё сердце разбилось, когда пойму, что я верно думал и ты не хочешь меня такого. Эдди повернулся к Тозиеру, но того не было за столом. Он уже поднялся и подходил к Эдди, стоявшему к нему спиной. — Ты не можешь меня разочаровать. Это просто невозможно, Эдс. Ты прекрасен. Эдди упрямо помотал головой, ощущая как глаза наполняются слезами, обжигая слизистую, и начинают скатываться по его лицу. — Нет… — Да. Ты себе не представляешь, как сильно я хочу тебя. Всего тебя. Ричи аккуратно обнимает его со спины, привлекая к своей груди. Эдди почувствовал как у мужчины колотится сердце. — Ты разочаруешься. — Нет, ни за что на свете, — Тозиер уткнулся в его шею носом, прикрывая глаза. От Эдди пахло тем же грубоватым одеколоном. До слуха донёсся тихий всхлип. Ричи слегка повернул голову Каспбрака к себе, заставляя посмотреть в глаза. На его губах была самая трогательная улыбка, которую Эдди видел в своей жизни. Полная ласки, обещания. Надежды в конце концов. Ричи аккуратно положил руку за замок пижамы, целуя кончик его уха. — Можно? Я обещаю тебе. Ничего не изменится. Я люблю тебя, Эдс. Эдди мелко задрожал, согласно кивая. В конце концов, пусть лучше Ричи сделает это и они оба закончат мучаться. — И я люблю тебя, Рич. Он говорит это так, будто бы прощается с ним и Тозиера это абсолютно точно не устраивает. Он слышит как собачка на замке едет вниз и закусывает губу, чтобы не застонать от восторга. Ричи аккуратно подцепляет пальцами сначала одно плечо пижамы, потом второе, поочерёдно опуская их вниз до локтей. Кожа Эдди светлая, молочная, идеальная. Ричи кладёт руку ему на шею, обнимая её ладонью, именно обнимая, а не сжимая, и опускает голову, оставляя влажный, взрослый поцелуй между напряжённых лопаток, шумно втягивая запах кожи. Эдди как обычно мазался какой-то то ерундой, потому что от него пахнет топлёным молоком и мёдом, в перемешку с нотками одеколона это так сильно бьёт в голову Ричи, что он протяжно, жалобно стонет, попеременно целуя сначала одно крыло лопатки, затем второе и поднимается обратно к шее. Эдди всё ещё не хочет оборачиваться и он всё так же дрожит, поэтому Ричи мягко оборачивает его к себе и обнимает ладонями заплаканное лицо. — Ты так обалденно пахнешь. Просто с ума сойти можно. Эдди всхлипывает, кусает губу и Ричи не может этого вынести. Он закрывает окно шторой позади мужчины и начинает покрывать его лицо мелкими поцелуями. Под его нежность попадают веки, кончик носа, перегородка, губы, зубы, скулы, всё до чего можно дотянуться. Он мягко гладит щёки Каспбрака большими пальцами, а затем обводит глазами грудную клетку. Чтобы там не говорил сам Эдди, но совсем худым назвать его очень тяжело. Он ладный, стройный, восхитительный, в прекрасной форме. Дыхание Ричи сбивается, он кусает губу, стараясь сдержаться и аккуратно целует сначала шею, потом ключицы, спускается вниз к рубцу и целует каждый его сантиметр, обнимая ладонями Эдди за локти. Когда он поднимается на Каспбраке нет лица. Он расстроен, тяжело дышит, ему попросту сложно сейчас. Ричи берёт его за руку и нежно укладывает на кровать, нависая сверху и счастливо улыбаясь в поцелуй. Эдди непонимающе хмурится и разрывает ласку. — Что ты делаешь? — Собираюсь сделать тебе приятно, если ты не против конечно, — нежная улыбка, полный любви и восхищения взгляд. Это так сильно было ему нужно сейчас. Эдди снова ощущает тупую боль в груди, но это совсем другая боль. Ричи не собирается бросать его одного в Рождество на постели, он всё ещё здесь. Никуда не собирается. Смотрит преданно и нежно. Пусть он не нравится сам себе, но Ричи любит его и не отталкивает. Наконец-то Эдди сам тянет его в поцелуй, захлебываясь стоном, потому что как только они перестают целоваться, Тозиер сползает вниз по его телу, подразнивая языком соски, вбирая каждый по очередь в рот и наслаждаясь стонами Эдди. Сладкими. Клевер. Тозиер стаскивает с него пижаму и Эдди прячет лицо в ладонях. Ноги. Он терпеть их не может. Ричи целует нежную кожу под коленками, сначала под правой, потом под левой, покусывает рядом с выпирающими тазовыми косточками, лижет места укусов, шепча что-то до ужаса милое и похабное одновременно. Эдди поворачивает голову, отнимая ладони от лица, и замечает зеркало прямо рядом с кроватью. Он бы рад отвернуться, но видеть как Ричи Тозиер стоит на коленях между его ног это что-то невообразимое, на грани фантастики. В отражении Каспбрак замечает как Ричи облизывается и берёт в рот. Это так сильно действует на него, даже сам этот факт, не то что вид. Эдди прогибается в спине, нерешительно запуская руку в волосы комика, не зная можно или нет. Они никогда это не обсуждали. Тозиер с громким звуком выпускает его член изо рта. От головки, в обрамлении синих вен, тянутся ниточки слюны до губ мужчины. — Можно. Можешь оттрахать мой рот, Эдс. Я не против, — от этих слов хочется закричать в подушку или как минимум покраснеть, но Каспбрак только кивает, поднимаясь на локте и надавливая второй рукой на затылок. Ричи послушно берёт в рот, распаляясь всё сильнее от веса члена на своём языке, от того как губы обхватывают твёрдую плоть. Он действительно старается. Втягивает щёки, дразнит языком головку и уздечку под ней, запускает член за щёку, поднимая глаза на поскуливающего Эдди. Рука на затылке слегка давит, вынуждая взять глубже, а когда член проходит в глотку, то Тозиер чуть не кончает в штаны от потрясающего воображение гортанного стона, вырвавшегося из грудной клетки Каспбрака. Ричи спускает штаны одной рукой, обхватывая ноющий стояк плотным кольцом, чтобы не кончить. Попутно забросив ноги Эдди себе на плечи, Тозиер выпустил член изо рта и нагнулся ниже, приподнимая бёдра Эдди и нежно припадая губами к чувствительному колечку мышц, активно вылизывая. Эдди густо покраснел, задыхаясь от новых ощущений и откровенно стесняясь. Он был абсолютно обнажён и открыт, а язык его любимого мужчины сейчас был там, где Эдди даже не представлял. Мелькнула мысль боже, эти ужасные ноги сейчас у него на плечах. Захотелось закрыться, завернуться в одеяло с головой и разрыдаться, но Ричи не даст ему такой возможности. Тозиер с влажным звуком оторвался от Эдди и поднялся вверх по телу, крепко обнимая под талией и целуя челюсть, кадык, плечи, тихо шепча между поцелуями: — Самый лучший… Самый любимый… Красивый… Великолепный… Превосходный… Я так тебя люблю… — голос комика полный такого восхищения заставляет улыбнуться, разводя ноги шире и обхватывая ими бёдра Ричи. Тозиер куснул мужчину за уголок челюсти. — Начнём? — голос Каспбрака хрипит от возбуждения, дыхание сбито, а глаза мутные от желания. — Да, начнём, иди ко мне, — после этих слов, Ричи обхватывает его лицо ладонями и медленно глубоко целует, после чего уходит в ванную на секунду. Эдди переместился выше на кровати, потираясь затылком о твёрдый матрас, стараясь выровнять дыхание. Тозиер возвращается довольно быстро, с упаковкой влажных салфеток и бутыльком смазки. Ричи падает на кровать рядом с мужчиной, нежно улыбаясь всеми зубами. Каспбрак тянет его на себя, стягивая уже ненавистную пижамную футболку с такого желанного тела и припадая губами к широкой шее. Ричи сдавленно застонал, запуская пальцы в уже безнадёжно растрёпанные волосы. — Эдс, ты с ума меня сводишь, — он навис над ним всем телом, полностью закрывая собой, покрывая поцелуями шею, виски, нос, щёки, губы. Ладони лихорадочно ласкают такое превосходное, любимое тело. — Ты самый лучший. И не смей думать иначе, — они сталкиваются лбами и Эдди осторожно снимает очки с его лица, не глядя убирая их на тумбочку рядом с лампой. — Как скажешь, Ричи, всё, что угодно. Они снова целуются, пока Ричи открывает смазку и щедро выливает себе на пальцы, размазывая прохладную субстанцию между ягодицами. Эдди тихо скулит от прохлады, поднимает бёдра, снова опускает. Его так восхитительно ведёт от этой ласки. Первый палец проходит легко и аккуратно, всего лишь лёгкий дискомфорт, ничего больше. Плавные толчки по простате заставляют стонать, выгибаться, просить о большем. Второй проходит уже куда заметнее и Ричи отвлекает его как может, опускаясь вниз и забирая член в рот, укладывая руку Эдди себе на голову, позволяя вести как он хочет. Слегка изгибая пальцы внутри горячего нутра, доводя ритмичными точками до исступления, Ричи даёт столько любви, сколько может. Каспбрак цепляется в плечи мужчины, разводит ноги шире, кусается в поцелуе. Он чувствует всё то, что ему хотят показать. Когда из него выскальзывают уже три пальца, свободно и практически без дискомфорта, Эдди уже не помнит себя от возбуждения, тянет бёдра Тозиера на себя. Ричи сладко смеётся, целует его в кончик носа и выдавливает смазку на уже ноющий от возбуждения член. В карих глазах мелькает толика страха. Ричи нежно обнимает его лицо чистой ладонью и горячо дышит в шею. — Всё пройдёт на отлично. Я позабочусь о тебе, тебе не о чем переживать. Когда Ричи толкается в первый раз, их пальцы крепко переплетаются. Тозиер осторожно входит до половины, осыпает его лицо и шею мелкими поцелуями, просовывая руку под спину Эдди, прижимая его ближе, так близко как только можно, чтобы не сделать больно. После первого толчка Каспбрак цепляется в его шею обеими руками, запуская пальцы одной ладони в волосы, второй сжимая нежную кожу до царапин. Он так сладко стонет, что это просто невозможно. Рот чувственно приоткрыт, взгляд прямой, глаза в глаза. Толчки становятся чуть активнее. Ричи стонет ему в изгиб плеча, тяжело дыша, Эдди сжимает коленками бёдра комика, глухо стонет за ухо, стараясь не кусаться от нахлынывающих ощущений. Дыхание у обоих сбивается, стоит только услышать первые шлепки кожу о кожу, Каспбрак закатывает глаза, поджимает пальцы ног, ощущая как Ричи смазано целует его в плечо, кусает под ключицей, лижет, снова целует. В голове будто бы взрывается самый настоящий фейерверк, когда член ездит точно по простате. Тозиер большой, сильный, гораздо сильнее самого Эдди, но то как он нежно обнимает его под спину, как смотрит мутными глазами, как целует. Всё это даёт Эдди право думать, что он не такой уж и ужасный. Каспбрак закрывает глаза, сильнее цепляясь в плечи Ричи, потому что удовольствие становится слишком сильным, концентрируясь внизу живота. — Я кажется сейчас кончу и потеряю сознание, — Эдди счастливо, устало улыбается, он весь напряжён, но тут же закатывает глаза от особенно приятно толчка. Ричи улыбается ему в щёку, нежно утыкаясь носом в мокрую от пота кожу. — Я держу тебя, Эдс, — плечо уже ужасно болело от нагрузки, из-за того, что вторая рука прижимала Эдди за талию. Но это ерунда. Тозиер чуть крепче прижал к себе Каспбрака, целуя его в угол челюсти. Это стало последней каплей. — Ричи, я… — его голос сбивается и растерян. Ричи улыбается и крепко обнял заднюю сторону его шеи ладонью, заглядывая в глаза. Его собственный голос тоже сбивался от ритма, но был наполнен почти щемящей нежностью и желанием, когда он ответил: — Да, да, да, мой хороший. Давай, кончи от меня. Эдди издал громкий, задушенный всхлип, прежде чем излиться между их животов, цепляясь в Ричи обеими руками и ногами, зажимая его в объятиях, подталкивая к оргазму. Снег за окном усилился. Эдди лежал головой на груди Тозиера, они оба недавно вылезли из горячей ванной, куда потащил его Ричи после первого раза в постели. В головах так пусто, легко, тело полностью расслаблено, мышцы растеклись по кровати. Кончики пальцев Ричи гладят загривок Эдди, пока тот практически мурчит от ласки. Сам Каспбрак гладит грудь и живот мужчины, наслаждаясь запахом кожи после ванной с солью. — Я забыл подарить тебе подарок, — Эдди говорит тихо и расслабленно, аккуратно вставая с постели. Мужчина прошёл до своего рюкзака, аккуратно подцепляя маленькую коробочку из синего бархата. Когда он возвращается к постели, Ричи смотрит на него заинтересовано и нежно. — Что ты прячешь за спиной, Эдди-Спагетти? — он не удерживается от очередной шутки, но это забавляет Каспбрака. В следующие секунды лицо Тозиера стало меняться. Эдди медленно опустился на одно колено около кровати, глядя на Ричи сверху вниз, открывая коробочку. На белой подушечке было кольцо из белого золота. Обычный золотой ободок, посадка комфорт-фит, плоское, без камней. Явно дорогое. — Ты… — у Ричи спёрла дыхание на полу слове. Они говорят одновременно. — Ты выйдешь за меня? — Да.