Лань

Молли Тозиер берёт трубку не сразу. Эдди уже готов сбросить звонок, но гудки прекращаются и он слышит её приятный, нежный голос. — Алло? — Здравствуйте, Молли. — Добрый день. Да. Кто это? — она как обычно вежлива. В груди у Каспбрака слегка ёкает. — Это Эдди. Эдди Каспбрак. Мы жили с вами по соседству в Дерри в… — В восьмидесятых! Да, конечно я тебя помню. Какие новости! Откуда ты взял мой номер? — её голос был таким радостным, таким улыбчивым, Эдди показалось, что он снова ребёнок и звонит в дом Ричи, чтобы позвать его в кино или гулять. — Ричи дал мне мне ваш номер, у него сегодня шоу, но через неделю у вас день рождения и он не успевает со всеми звонками. Попросил меня помочь. Мы можем приехать к вам? — Ооо, — смесь удивления и нежности в голосе, так похоже на Молли. — Вы с Ричи общаетесь! Это очень здорово. Только на день рождения я буду в Дерри. Хочу навестить могилу Уилла, давно там не была. Но на следующий день я вернусь в Боулдер. Так что подумайте. Я знаю от Ричи, что ты попал там в реанимацию, возможно это не лучшая мысль. При упоминании города детства под сердцем неприятно завыло, но Эдди постарался взять себя в руки. Это просто город. — Я скажу Ричу о Дерри и перезвоню вам. Может он тоже захочет посетить мистера Уилла. Голос Молли на секунду будто бы вздрогнул от услышанного, но она быстро совладала с собой. — Ох, это… Это было бы замечательно. Я буду ждать твоего звонка, Эдди. Спасибо, что позвонил. Идея снова лететь в Дерри была воспринята Ричи в штыки. Комик даже слышать ничего не хотел об этом. Доводы, что клоун точно мёртв не действовали. Эдди пришлось уговаривать Тозиера в течении почти всей недели, прежде чем тот пошёл хоть на какой-то диалог. — Ричи, пожалуйста. Давай слетаем. Твоя мама будет там, а мы будем с ней. Всего один день и мы уедем оттуда. Комик раздраженно вздохнул, вскидывая руки. — В прошлый раз мы были тот же один день, Эдс. И я чуть не потерял тебя. Это блядски гнилое место, зачем туда ехать? — К твоему отцу… — упрямо повторил Каспбрак, сцепляя пальцы на своём колене. Они сидели в большой гостиной в их с Ричи доме в Калифорнии. Переезд Эдди наконец-то закончился, квартира была сдана, поэтому дом можно было смело назвать общим. — Мой отец очень давно умер, Эдди. Я даже не знал его. Его не стало за месяц до моего рождения, — Ричи никогда не признается, но голос у него болезненный и слегка обиженный. — Я знаю, Рич. Но… Ты ведь бегаешь от себя, так нельзя. — Правда? От чего же конкретно? — у мужчины было плохое настроение с самого утра. Разговоры о Дерри утомляли. Эдди пришлось призвать всю свою деликатность и терпение. Разговор явно не простой. — От мамы. И от отца тоже, как бы это не звучало, — пришлось начать говорить быстро. Ричи явно не желал слушать. — Я знаю, что ты боишься увидеть доказательство того, что он был. У тебя был отец. Тебе не на кого будет злиться, кроме судьбы. Это очень тяжело. А ещё тебе нужно сказать матери, что у нас свадьба через месяц, это тоже не просто. Но если не обращать внимание, это не уйдёт, Ричи. Это никуда не денется. Эдди аккуратно взял Ричи за руку, разминая пальцами напряжённую ладонь. Тозиер тяжело вздохнул, снимая очки свободной рукой. Он выглядел несколько потеряно и сбито с толку, но больше не злился и явно не собирался сворачивать разговор: — Я был на могиле отца. Перед отъездом из Дерри. Это было… Почти двадцать четыре года назад. Больше я туда не приезжал. Мама ещё ездила, на годовщины его смерти. Но её тяготил этот город. Как и меня. Просто я не мог найти в себе силы, — комик покачал головой. — Не получалось. Эдди сглотнул комок в горле, сел ближе, аккуратно обнимая, будто бы опустошённого этим разговором, мужчину, укладывая голову ему на плечо. — Я люблю тебя, Эдди-Спагетти, — Ричи шмыгнул носом, поворачивая голову к Каспбраку. Тот кивнул, на губах появилась добрая, нежная улыбка. — И я тебя люблю, Ричи-Балабол. Дерри в начале весны всегда был одинаковым. Пасмурный, серый, дождливый. Ничего особенного или необычного. Когда они въехали, в городе был ливень. Эдди заранее озаботился их одеждой, поэтому сейчас оба сидели в тёплых толстовках, джинсах на флисе и синих резиновых сапогах. Пока Ричи вёл машину на извилистой дороге, Эдди закончил жевать сэндвич с сёмгой и сложил мусор в пакет под своими ногами. Тозиер допил остатки чая из пластикового стаканчика, протянув его Эдди. Стаканчик отправился в тот же пакет. — Ты в порядке, Рич? — Да, даже не смотря на эту мерзкую погоду. Молли встречает их на крыльце их старого с сыном дома. Завёрнутая в яркое тёплое пончо до колен, в круглых прозрачных очках, такая же рыжая как раньше, редкие серебряные нити нисколько не портили их вид. Из-под пончо торчали малиновые джинсы и лёгкие ботинки на маленьких каблуках. На носках обуви мелом нарисованы смайлики. Ричи закрыл за Эдди дверцу авто и вместе с ним поднялся к матери. Молли нежно улыбнулась сыну, обнимая его за шею, привставая на носки ботинок. Затем в кольце её рук оказался Эдди и она радостно рассмеялась, пропуская их в дом. Здесь пахло как раньше. Сушеные цветы, застарелые благовония, лёгкий флёр духов, въевшийся в старые обои. Ричи глубоко вздохнул кладя ладонь на старый деревянный косяк двери. В голове мелькнула картинка как он заходит сюда совсем мальчишкой, чтобы взять бутылку холодного лимонада или пластырь для содранного колена, а за дверью жара, ему тринадцать лет и его ждут Неудачники. — Я так рада, что вы приехали. Оба. Это очень важно для меня… Для нас, — она снова улыбнулась, поглаживая большую ладонь сына двумя руками. — Ричи, давай собираться. Ему три, ей двадцать. Такая счастливая, маленькая, молодая семья. У мальчика практически чёрные волосы, которые немного выцветут с возрастом, а у неё рыжие, как огонь, счесанные в натуральные дреды. Ричи смотрит на маму, сидя на полу с любимой игрушкой. Большой плюшевый медведь. Такой коричневый с носом-сердечком. На груди небольшая вышивка: Ричи от папы Уилла. — Ладно, — ребёнок вздыхает, поднимаясь на ноги. Молли уже одета. На ней лёгкое, цветочное платье из фатина с подкатанными рукавами и запыленные зелёные сланцы. Часть дредов собрана в две шишки на голове и заколота вязальными спицами. На безымянном пальце тоненькое золотое колечко. Люди в Дерри не очень-то добрые. В основном очень даже наоборот. Её не воспринимают как мать всерьёз, считая, что Ричи для неё всего лишь игрушка. Ребёнок на её руках возиться, смеётся, пока они идут через центр города до детской площадки. Там уже играют дети примерно возраста Ричи и Молли ссаживает его в песочницу к большой группе малышей. Девушка садится на лавочку рядом с другими родителями, достаёт книгу из сумки. На фоне кто-то причитает о бактериях в песке и это забавно, потому что бактерии везде. Почему-то это воспоминание всплывает в памяти Молли очень ярко. Душный воздух Дерри, то фатиновое платье, полосатые гетры на ногах у Ричи, детская площадка залитая светом. — Да. Я знаю, мам. Пройдём? Молли проводит их в кухню, ставит чайник. Пахнет в кухне просто божественно. Свежеиспеченным печеньем, травяным чаем. Ричи отодвигает стул для Эдди, потом садится сам и поворачивает голову к разливающей чай по кружкам матери. — У нас есть новость, мам. Молли обернулась на мужчин и улыбнулась, явно не подозревая о какой именно новости идёт речь. Её рыжее каре слегка подсвечивалось от тусклого света из окна кухни. — Мы собираемся пожениться. Мы с Эдди. Ричи задержал дыхание от страха, ощущая как сердце ускоряет свой бег. Эдди ободряюще улыбается ему, протягивая руку к слегка небритой щеке Тозиера. Воздух на секунду вылетел из лёгких комика, когда Молли подошла ближе, глухо постукивая каблуками, опускаясь на карточки. Её лицо было счастливое, полное искренней материнской гордости. Женщина протянула руку к его щеке, где только что была ладонь Эдди. Её нежные пальцы обняли его лицо, а на глазах появились слёзы. — Мам, я… — Ох, Ричи, — женщина поднялась на ноги, прижимая его голову к себе, поглаживая по волосам, нежно проводя руками по плечам. — Я так за вас рада. Тозиер резко поднял голову на мать. В его глазах было столько эмоций, что Молли тепло рассмеялась. — Так ты… — Я люблю тебя, Ричи. Конечно люблю. И ничто это не изменит. — Спасибо, — его голос был тихим, полным благодарности. Мужчина поднялся на ноги, обнимая мать за плечи, и укладывая голову на её плечо. Эдди поймал его взгляд полный тихого спокойствия и умиротворения. Каспбрак подмигнул жениху, вставая с места и продолжая наливать чай, пока вода в чайнике не остыла.

***

Когда ливень прекратился и из-за туч вышло солнце, калитка кладбища Дерри тихо скрипнула. На территорию вошли трое. Рыжая женщина в длинном красном дождевике и двое мужчин за ней. Ричи переплёл пальцы с Эдди, проводя его следом за матерью между каменных и мраморных памятников и плит. — Нервничаешь? — Каспбрак крепче сжал ладонь Ричи в своей руке. Он говорил шёпотом, словно у этого места были уши. Тозиер прочистил горло и кивнул. В руке был зажат букет искусственных белых лилий. — Да. Какой-то странный тремор, — они проходили одну из самых старых частей кладбища. — Это всё слишком, хочу домой. Эдди вздохнул, тут же запинаясь о торчащую из земли корягу. Тозиер поймал его поперек грудной клетки, прижимая спиной к себе. — Ты в порядке? Лодыжка целая? Каспбрак подвигал ногой и утвердительно кивнул. — Хорошо… — он хотел сказать что-то ещё, но заметил замершую около одной из могил маму. Она медленно присела, оставляя около плиты искусственный букет, а потом достала щётку из наплечной сумки и принялась очищать могилу от слякоти. Эдди медленно шагнул вперёд, приглашающе глядя в глаза. — Пойдём? Тозиер сглотнул комок в горле и на деревянных ногах дошёл до матери. Она уже поднялась и нежно взяла сына за руку. — Как думаешь, он бы... Как бы он отнесся к этой новости? — мужчина сделал глубокий вдох, стараясь сдержать чувства. Молли обняла ладонями лицо сына, слегка поднимаясь на носки обуви. — Он так гордился бы тобой, — горячие слёзы покатились по щекам Тозиера, попадая на искусанные в дороге губы. Взгляд Ричи помутнел. Каменное надгробие с выбитыми на нём буквами, с небольшой чёрно-белой фотографией молодого парня в клетчатой рубашке и очках. Он жмурит один глаз, улыбается, будто бы зная, кто находится перед его могилой. Ричи прикусил губу, медленно растягивая улыбку на лице сквозь слёзы. Комик неловко присел на корточки, кладя букет лилий около первого и протягивая ладонь к надгробию. Камень холодный, шершавый, медленно нагревающийся под рукой.

Уилл Картер Тозиер Счастливый муж Лучший отец

— Привет, пап.

***

Пол года спустя

— Поверить не могу, что тебе не нравится имя Холли! — Эдди агрессивно взмахнул венчиком в креме. Несколько капель угодило на лицо Тозиера. Теперь щека мужчины была заляпана белыми, густыми каплями. Комик мазнул пальцем по одной из них и сунул его в рот. — Скажи что ты мыл руки после прогулки с Такером. — Я давал клятву на свадьбе, что не буду тебе врать, Эдди-Спагетти. Ты не заставишь меня её нарушить. У Эдди было такое лицо, что можно было обойтись без слов. Боже, ну что за идиот. Ричи беззлобно рассмеялся, вставая со своего места и резко сгребая Эдди в свои руки. Каспбрак вскрикнул, деланно пугаясь, а потом заходясь хохотом и визгом, когда Ричи притирается измазанной щекой к его лицу. Венчик от миксера проходится по щеке комика, оставляя там полосы из белого крема для торта. Ричи корчит рожи как сумасшедший, косит глаза, тянется к лицу мужа длинным языком. Эдди верещит, стараясь вырваться. — Никакой Холли, мистер Каспбрак! Никакой Холли в этом доме! — язык таки добирается до цели. Влажный след тянется от глаза до уха, пока Каспбрак визжит и смеётся попеременно, упираясь руками в грудь мужа. В конце концов Ричи утыкается лицом ему в шею, пачкая ещё и её, пока сам Эдди старается отдышаться. — Ты ужасен. Но как тогда? — Давай… Марта, — Тозиер пожал плечами. Эдди сделал огромные глаза. — Что? Нееет. Может… Мортиша? — О нет. Мы что, семейка Аддамс? Эдди смеётся и стукает его кулаком в грудь. — Ну давайте тогда, поразите меня, мистер Каспбрак. — Дейзи, — Ричи произнёс это слегка растягивая гласные. Эдди посмотрел ему в глаза, слегка склонив голову. — А неплохо. Дейзи звучит хорошо. Ричи облизнул сладкие от крема губы, улыбаясь с лёгкими кивками. Его руки перелегли мужу на бёдра, притягивая к себе поближе и забираясь под футболку. Эдди довольно замычал, поднимаясь на носки и облизывая его нос. — Отлично. Значит завтра у нас появится вторая собака. Думаю Такер будет рад младшей сестре. — Да. Только младшая сестра его копия. Думаю мы их будем путать иногда. Ричи покачал головой, глядя на подошедшего к ним ретривера, услышавшего своё имя. — Нет. Не думаю. Эдди уткнулся носом ему в грудь, блаженно вдыхая аромат геля для душа. Кажется, вишня и ментол. Ричи опускает лицо к его волосам и зарывается в них носом, чувствуя уже отросшие когти Такера на своём колене. — Кто-то тоже хочет обниматься, — Эдди тянет мужа вниз, на заляпанный стёкшим с венчика кремом пол, и Такер прыгает в их объятия, размахивая пушистым хвостом.