Плюс один

      — А почему папа ведро на голову надел? — полюбопытствовала малышка. На вид дать можно ей было лет восемь-девять от роду, и внешностью она обладала довольно необычной: глаза её сильно уж отличались цветом от обычных людей. Один был карим — как у её отца, а другой зелёным — точно так, как и у её матери. Волосы были чёрными, как смоль — от кого это передалось, уже не различить: и мать, и отец были довольно похожими. А самой главной наследственной чертой был дар — да, она его получила в пять лет, как и все дети семьи Мадригаль, вот только ей даже не пришлось касаться двери, чтобы обрести магию. Она была у неё в крови ещё с самого рождения — потому что мать была тоже частью магического рода, но Кортес.       Да, это была никто иная, как дочь Бруно и Адоры Мадригаль — Кармен Мадригаль, которой уже исполнилось девять лет — рождена малышка была 28 августа, а день этот прошёл примерно пару месяцев назад. Что значило, что её матери — Адоре, исполнилось сорок лет, а её двоюродной тёте, Катрине — пятнадцать лет. Интересно, а сильно бы удивилась та, если бы узнала, что у неё есть Кармен?              Но, к сожалению, сообщить о своём существовании родне она никак не могла. Будь неладна та магия, что не выпускала Кармен и её маму за барьер!       — Ох, милая, сейчас это не твой папа! Это Хорхе, — ответила Адора на вопрос дочери.       — Хорхе?! — недовольно скривилась девчушка. — Не-е-ет, Хорхе злой и противный! А это…       — Это тоже Хорхе, но другой, — терпеливо пояснила мать. — Понимаешь ли, мы с твоим папой решили, что его настоящий дар — актёрство, и придумали тогда ему образы. Самые запомнившиеся лично мне — это Хорхе и Эрнандо. Эрнандо ничего не боится, а Хорхе… Он тоже шпаклевал, — издала старшая Мадригаль смешок. — У них ничего общего нет, я придумала этому образу то имя, когда Диас даже не родился, понимаешь?       — Эх, если бы мы могли выйти за барьер, я бы ему надавала! Чтобы больше не мог сестрёнку Катри обижать! — воинственно воскликнула Кармен.       — Я не сомневаюсь, дорогая, — улыбнулась женщина ей мягко в ответ. — Жаль, что мы никак этот треклятый блок сами не снимем.       А было всё, если смотреть от лица Адоры, вот как…

***

      Сквозь сон Адора ощущала ужасную боль. Сравнить её можно было разве что с ощущением, какое могло быть при сгорании заживо. Уже несколько часов, — хотя, казалось, что целую вечность, — эта боль не утихала. Ничего не соображающая Мадригаль больше всего на свете хотела тогда, чтобы этот ужас прекратился и продолжился сладкий и такой замечательный сон. Но когда, наконец, она прошла, остатки наваждения слетели напрочь лишь от одного звука детского плача, прорезавшего кромешную тишину того места, где находилась новоявленная мать со своим ребёнком.       Резко открыв глаза и зажигая светящийся шар, женщина поняла, что испытывает самое большое удивление в своей жизни.       Потому что она, чёрт возьми, буквально проспала свои роды. Надо было отдать должное магии — ощущала сейчас себя она так, будто беременности не было вовсе, такой же здоровой и бодрой. Волшебным образом энергия и состояние организма очень быстро пришло в норму.       «Разве была я беременна?» — всплыла первая внятная мысль в голове Адоры. Но времени на раздумья не было — ребёнок точно был её, и позаботиться о нём нужно было как можно скорее. Магию, к счастью, бывшая Кортес не потеряла, а потому быстро зажгла светящийся шар, очистила свою, как она успела выяснить, дочь, и, укутав её в очищенный плед, невесть откуда подвернувшийся под руку, осмотрела место, где оказалась.       На первый взгляд выглядело оно максимально странно: судя по всему, это была пещера. На полу она увидела кое-как сваленные различные вещи — судя по всему, они были странным образом перенесены из дома её матери, Айлин. В голове роились самые разные мысли: как же там Бруно? Как Катрина? Получила ли дар малышка Мирабель? Но прежде всего разобраться стоило с тем, где они с дочерью, — подумать только, у неё был свой ребёнок! — находились. Одной рукой колдовать было не так уж и проблематично, но двумя, безусловно, удобнее, поэтому после того, как Адора соорудила более-менее, на её взгляд, приемлемое спальное место для малышки, она отправила её туда, а сама принялась наводить порядок. К тому же, это помогало ей упорядочить свои мысли.       Окинув удовлетворённым взглядом свою работу, — а пещера превратилась во вполне себе отличное место для проживания! — черноволосая присела, окончательно делая выводы из своего положения.       О беременности известно не было до того страшного дня — значит, Адора точно забеременела примерно в декабре. Пропала она пятого, с того момента до того, как она проснулась, прошло приблизительно девять месяцев, ведь именно таким был срок вынашивания ребёнка. Значит, сейчас уже должен был быть приблизительно конец августа следующего года… Вряд ли любимый ещё надеялся, что она жива.       А как же семейное древо? Показало ли оно, что у неё и Бруно появилась дочь? Мадригаль совсем не была уверена, что в Касите оно точно такое же, как было у семьи Кортес в Мансионе, которую им, увы, из-за преследователей пришлось оставить. Там находилось самое настоящее магическое семейное древо, и менялось оно довольно часто: так жительницы Мансионы могли узнать о появлении новой Кортес на свет, даже не получив об этом известия от самой матери, да и не только о появлении! Древо могло показать ещё очень много различной информации, но сейчас вспоминать всё девушка не могла… Или не хотела.       А почему же она вообще оказалась тут, а не осталась там, где её обездвижили разбойники? Тогда бы хоть был шанс, что девушку вместе с Кармен нашли бы. Но размышлять над этим долго не пришлось, ведь в голове всплыли одни из последних слов, что Адора слышала от мамы:       «Если они срежут Цветок — а я уверена, что пришли они за ним, и мозгов унести горшок у них не хватит, — то умирать будут долго и мучительно, а все, кто рядом были в тот момент, уснут до тех пор, пока не наложат на них контрзаклятие. А если бывшие рядом обладают магией, то она может взбунтоваться и отправить таких людей в любую точку мира — очень повезёт, если близко от места происшествия. Но, насколько я знаю, находили обычно таких пострадавших в радиусе километров десяти. Всё ясно?»       Да уж, всё ясно. Закинули Адору по милости Цветочка Бог знает куда, да так, что хрен разберёшь, как выбираться из такого прекрасного положения.       Даже не зная всей полноты сложившейся картины, она была уверена, что всё очень и очень плохо.       Угрюмые размышления отвлекли девушку, да настолько, что её фонарь потух. Внезапно Адора вспомнила о подозрительно притихшей дочери, и подошла к её импровизированной кроватке. К огромному счастью матери, ребёнок спал. Что она справилась бы, сомнений не было — опыт воспитания ребёнка и ухода за младенцем у неё уже был, спасибо Катрине. Хоть у неё, скорее всего, всё было хорошо — наказа малышка послушалась и сбежала, в этом уверенность была непоколебимая.       А как же назвать-то дочь?       Хотелось, конечно, Алисией — она и Катрине хотела дать такое имя, но, стоило малышке ухватить её за палец и посмотреть орехово-зелёными глазками, с губ сорвалось имя совсем другое.       Но хотелось бы и мнение Бруно учесть, только вот сделать Адора этого была не в силах. Она даже из пещеры выйти не могла, как же связаться с мужем тогда?       Или могла выйти, постойте?       Можно было считать, что шар света погас как нельзя кстати — ведь теперь легко было заметить дневной свет, просачивающийся сквозь каменные своды пещеры. Поднявшись и ступая тихо-тихо, чтобы не разбудить ребёнка, бывшая Кортес последовала туда, где, по её расчётам, был выход.       Резкий дневной свет, полоснувший по глазам, невольно ослепил её, когда она, наконец, покинула пещеру. Совсем немного времени потребовалось на то, чтобы привыкнуть, и тогда Адора наконец огляделась.       Оказалась она в очень интересном месте — а именно пещере на вершине горы, с которой открывался захватывающий дух вид на Энканто. Всё же магия закинула их не так далеко, как могла бы, что не могло не радовать. Девушка окинула милый сердцу город взглядом и решила осмотреть гору, на которой оказалась, более подробно. На выходе из пещеры была довольно большая полянка, с правой стороны которой росло большое раскидистое дерево. С левой стороны проглядывалась тропинка, по которой Адора и решила спуститься.       Тропа привела её к источнику воды. Зачерпнув немного ладонями, она отпила — и вода оказалась удивительно прохладной и свежей. Рядом росли деревья с вполне знакомыми сьедобными плодами. При желании в этом месте можно было спокойно жить.       Но Адора не собиралась в нём оставаться дольше, чем это было необходимо, как и продолжать терзать близких душевными страданиями. Если прошло восемь-девять месяцев, то у них, должно быть, еще была надежда на счастливое возвращение. С этими мыслями она попробовала пройти дальше, чтобы найти безопасный спуск с горы — рисковать дочерью она не собиралась.       Ей удалось пройти пару десятков метров без лишних проблем, но потом она будто впечаталась в невидимую преграду. Постучав по, казалось бы, пустому воздуху, Мадригаль убедилась в своей догадке.       На этом месте стоял блок.       Но почему?       — Здравствуй, последняя хранительница, — прозвучал дивный голос потусторонней музыкой. Адора обернулась на звук, встречаясь взглядом с призрачной, неземной девушкой. Она была на вид уж слишком хрупкой и светящейся.       — Предвосхищая твои вопросы, я отвечу. Имя моё — дух Цветка Жизни, и находилась я тут долго. Мне нужно было дождаться, когда же ты наконец проснёшься, чтобы не оставлять последнюю хранительницу на произвол судьбы. Последняя — ты, поэтому я могу ответить на всё, что тебя интересует.       Раздумывала Адора над таким предложением недолго.       — Где я нахожусь? — первым делом поинтересовалась черноволосая. — Почему не могу отсюда выйти, и какой сегодня день? Жива ли Катрина и Бруно? И почему я хранительница?       — Сдаётся мне, на вопрос первый ответ прекрасно знаешь ты сама. Уйти не можешь, ведь побочный эффект цветка сработал на тебе совсем по-другому. Если бы ты, хранительница, не носила новую жизнь у себя под сердцем в тот момент, то просто проспала бы тут до тех пор, пока не отыскал бы тебя кто-то из твоей семьи. А из той, в которой рождена, или из той, в которую практически вошла — не так уж и важно. Сегодня двадцать восьмое августа, день появления самой младшей Кортес на свет. До этого дня самая младшая Кортес жива — сейчас ей почти шесть, живёт в городе под горой. Муж твой там тоже, жив, относительно здоров. Почему же хранительница, спросишь ты? Всё потому, что умерла прошлая до того, как Цветок срезали. Обязанность Хранения передалась тебе, но ты не могла защитить то, что должна была, так как тебя лишили возможности это сделать. Потому на своём последнем издыхании Цветок совершил не лишь наказание его убийцам, а и создал безопасное магическое место для тебя и твоей дочери. Никто не услышит и не увидит вас за этим куполом, кроме семьи Кортес. Катрина, как и ты, знает, где вы находитесь сейчас, и когда-то об этом обязательно вспомнит, — так ответила Дух Цветка, а Адора лишь внимательно слушала, будучи не в силах перебить ту сущность.       — Значит, я не смогу отсюда выйти… Охренеть, ну и подарочек мне подогнал Цветочек! — выдохнула Адора.       — Поуважительнее относись к уникальному артефакту госпожи Антии, Создательницы, — осуждающе покачало дивное создание головой.       — Да от него только проблемы сплошные! Именно из-за него я скрывалась всю жизнь, а сейчас осталась одна без семьи! — в отчаянии воскликнула девушка.       — Не забывай, что если бы не это, то ты бы и не встретила своего мужа, — ледяным тоном отчеканила Дух. — Мое предназначение выполнено и скоро я, наконец, буду свободна, так что задавай вопросы поскорее, а н трать время впустую.       — Как мне выйти отсюда?       — Надейся на Катрину или Калисту Кортес. Они смогут разбить барьер. С первой вы обе видели, где ты сейчас находишься. Кармен, дочь твоя, не сможет выйти за барьер так же, как и ты, до его разрушения. А магическим блоком, что лежит на Катрине, ты только усложнила себе задачу, знаешь это? Если её цветок дара усохнет так же, как и твой, предки тебе этого не простят, — безэмоционально проговорила светящаяся девушка. Адора содрогнулась лишь от одной мысли: каким был характер первых трёх девушек рода Кортес, из рассказов матери и бабушки Антии она очень хорошо знала.       — Могу ли я использовать свой дар? — поинтересовалась бывшая Кортес.       — Ах, от той свечи… — недовольно проговорила Дух Цветка. — У твоей дочери, Кармен, будет возможность получить два дара: от цветка и от свечи. Когда получит от свечи, тогда свой дар сможешь использовать и ты…       — Почему Кармен? И как она получит дар от свечи?       — Вроде бы кто-то хотел знать мнение мужа насчёт имени дочери. Или запамятовала, как вы придумывали имена вашим гипотетическим детям? А свеча дар ей даст и так… — явно не договорило эфемерное создание Цветка, растворяясь в воздухе. Адора выдохнула, запуская пальцы в волосы. Кармен, значит. Ну, так тому и быть.