Испорченные вещи принято выбрасывать

      Общаться на манер а-ля "в-каждой-женщине-должна-быть-загадка" Кэйе приходилось довольно часто. В основном такое поведение можно было оправдать его статусом и "обязанностями", по типу охмурить, надурить и добиться своего, не раскрывая карт. Но так или иначе ему ничего не стоило переключить кнопочку на простого смертного, правда первый стиль ему нравился в разы больше. Чего не скажешь о Дилюке. С первых секунд после долгосрочного отсутвия Рагнвиндра их общение не заладилось. Дилюк относился ко всяким людям более менее терпеливо, зачастую даже уважительно, но Кэйа, кажется, из всех возможных выбрал именно его как жертву для своей противно-фальшивой и саркастичной манеры речи. А когда первого начало заметно и показательно бесить происходящее, Альберих, видимо, в той же мере показательно начал изводить конкретно его и отношения этих двух пробили второе дно. Работал Рагнвиндр в довольно известном баре барменом, по совместительству являясь и его владельцем. А из за того, что его день был забит именно этой лабудой, по ночам приходилось разгребать остальную работу. Как ни странно, парня это полностью устраивало. Единственное, что приносило ему дискомфорт в своём быту, так это Кэйа, радый выпить всегда и везде, а если перепадает шанс вывести из себя Дилюка на смене - так вообще за милую душу. К сожалению или счастью, почти всегда последний реагировал на поведение брата довольно скупо и оттого скучно. Для самого Кэйи прежде всего. И не важно, будь причина в недосыпе и недостатке сил или банальном привыкании к выходкам Альбериха. Казалось, уже битый час Дилюк трёт свою излюбленную стойку, лишь чудом не проделав в ней дырку. Может, он спит стоя? Вот так, с открытыми глазами. А ведь иначе и не решишь, после особенно буйных личностей и затраченных на них сил, грех не вырубиться прямо здесь и прямо сейчас. Кэйе начинало это надоедать. И "надоедать" - мягко сказано. Он уселся на край стойки, нарочито медленно закинув ногу на ногу. Демонстративно выгнулся и начал прожигать бармена взглядом. Он знал, что для привлечения внимания такого недостаточно, но ведь уж больно чести много - стараться вывести Рагнвиндра из себя только ради его реакции. Здесь же такая публика. Он смотрел неотрывно. Упс. Наверно, нечаянно, но кажется любимый братишка только что потерпел убыток в кругленькую сумму, ведь довольно дорогая бутылочка оказалась в дребезги на полу. На идеально вымытом недавно полу. Дилюк с перманентным спокойствием опустился на пол и начал собирать осколки. Перебирал пальцами причудливые стекляшки как то заторможенно, а главное на Кэйю - ноль внимания. Лёгким резким взамахом руки Альберих опрокинул ещё несколько бутылок. С плохо скрываемым презрением окинул наконец то обратившего на него внимание Дилюка из-под полуприкрытых век. — Ты на кота похож. Они, вон, точно также квартиры крушат. — Ах, считаешь меня котечкой? — одной тошнотворно приторной улыбочки от Кэйи хватило, чтобы безразличное лицо Дилюка скривилось в брезгливую гримасу. — Обычно прекращают после того, как их кастрируют, — он наконец закончил совокупляться со стеклом и принялся заниматься любовью с досками на полу. — А я думал, тебя не интересуют "кастрированные" киски. Честное слово, твой бар больше походит на гей клуб, — Альберих бегло осмотрел зал на наличие особей женского пола. К его радости, таковых было от силы штуки две, что только являлось прямым подтверждением его слов. — Гей клуб? А ты здесь в центре внимания, вижу, в стриптизеры заделался? Такие и проституцией не брезгуют. Ох, стоп, неужели это объясняет твои похождения по блядкам? — наигранно удивлённо, пусть и не с особенно ярым желанием, Дилюк, кажется, принял условия игры Кэйи. Последний вспылил, что отразилось на его улыбке, постепенно переростающей в явно не сулящий ничего хорошего оскал.       Прежде чем Кэйа успел выстроить у себя в голове достойный колкий комментарий, его мысли перебил смутно знакомый, но сейчас такой противный женский голос. Знакомый потому, что это была, по все видимости, Джинн, а противный, потому что ой как не во время. В такие моменты злить явно эмоционально нестабильного Альбериха не стоило, особенно когда он прилично выпил. — Джинн, золото, ты мешаешь мальца, — можно сказать, он пропел. Наигранно ласково, оттого пугающе, но должный эффект это не возымело. Девушка обернулась и удивлённо посмотрела на сероглазого, как будто только что его заметила. Как будто? Но, увы, одним взглядом все и обошлось. Забавно, какая то блондинистая шлюха игнорирует его. Альберих не сдержал смешка, который насторожил уже Рагнвиндра. — Але, зая, я к тебе обращаюсь, — он медленно слез с барной стойки и подошёл чуть ближе. Ровно на столько, что игнорировать его сейчас было весьма затруднительно. — Кэйа, это важно. И.. тебя это не касается. — Заями ты своих подстилок называть будешь. Ну, или наоборот, я хер знает как тебе трахаться удобней, — странно, но для Дилюка тема Джинн была чутли не святой. Их связывало многое в прошлом, к слову, гораздо меньше, чем его с Кэйей. — Так я подстилок и называю, солнышко. Выдворь мусор, будь любезен. — Сейчас как раз десять, можешь уже выносить себя отсюда.       Будь Кэйа сейчас хоть косвенно способен на жалость, он бы по достоинству оценил ущербность парочки, стоящей перед ним. Может быть, он бы среагировал менее остро, но сейчас он откровенно слабо контролировал себя. Хотя понимал, что ввяжись он в драку с этими двумя, вряд-ли выйдет отсюда без переломов, а то и чего похуже. Ну, не то, чтобы ему было до такой мелочи дело. Вместо этого он с дури разъебошил только-только начатую бутылку вина о ближайшую стену. Может быть, разумный выбор. Да и черт знает, что стало бы с заведением, не оттащи Альбериха в сторону внезапно попавшаяся под руку Розария, частенько пропивающая здесь свои рабочие часы. По крайней мере впасть в ступор Джинн успела. Она не видела Кэйю таким никогда и была точно уверена, что не хотела бы видеть больше. Ну.. таким. Нестабильным и явно агрессивным, искрящим и надменным. Отголосок сознания настойчиво твердил, что не будь Дилюка рядом, она бы неприменно стала жертвой красочного ужасающего убийства. Только Рагнвиндр лишь устало вздохнул. Да, он может сколько угодно рвать отношения со сводным братом, строить неприступные башни между ними, но окончательно вычеркнуть из жизни Кэйю не получится. И скорее он выделял данный факт как минус, потому что от переизбытка такого человека в своей жизни ему хотелось не выть от усталости и беспомощности, а уже попросту вскрыть вены, чтобы уже наверняка никогда не наткнуться ни на Альбериха, ни на кого либо хоть как то на него похожего.       А на свежем воздухе мысли по немногу приобрели некую целостность. Хотя злость все ещё отплясывала где то на подкорке сознания, сигарета пусть и мнимо, но успокаивала. Никто же не отменял плацебо, особенно когда это идёт на пользу окружающим.       Кэйа всего лишь то хотел довести Дилюка до белого каления в отместку за разрыв отношений. Стоило только вмешаться этой блядинке, его терпение лопнуло. Не то, чтобы у Кэйи было много весомых причин так не любить Джинн, просто.. Может быть, эта наглость хватает за самое-самое ценное - самооценку.       Десять вечера - поздно. Относительно. На улице давно стемнело, в городе зажглись все фонари. Только странно разве что, вокруг тишина одна, район пустой. А к черту, тьфу. Кэйа взял первый, попавшийся на глаз камень и бросил в фонари, с грохотом разбивая то подобие светила на куски. Сразу стало так тягостно-весело, захотелось сложиться пополам и до боли в животе смеяться, смеяться так долго и так сильно, чтобы сводило мышцы и задыхаться от нехватки кислорода. Сейчас кажется - дикость. Кажется, он один. Совсем-совсем один способный вытворять такую дрянь на улице. А кому не дурно? Помнится, как когда то с Аяксом бежали от ментовки, бежали, верно сходя с ума. Потихонечку крыша тогда ехала у обоих, может быть, это дало старт тому Кэйе, от которого адекватные люди шарахаются, как черт от ладана.       И он побежал. Рванул, пьянь пьянью по улице, бежит черт знает от чего, но почему то Кэйа чувствовал в этом самую что ни на есть необходимость. Он разбивал фонари, много, он сбился со счету, бил до тех пор, пока вокруг не осталась одна чутли не беспросветная темень. А ещё было очень холодно. Также холодно, как на душе.              — Ну, твой друг бьёт рекорды, — Альбедо сидел на полу и что то задумчиво выводил на бумаге, — Уже неделю не забирает. — Ты говоришь так, будто меня невесть куда сдали, а я сижу и жду пока меня заберут домой, — в самом деле с того вечера прошла целая неделя. А ведь Кэйа уже успел потерять интерес к ожиданию. — Он сказал найти себе другую игрушку, чтобы потрошить нервы, потому что он уже закончился. —На моей памяти это шестой раз конкретно такой фразы. Я конечно ни на что не намекаю, но вдруг он хочет, чтобы ты пересмотрел что то в своём поведении? — блондин оторвал взгляд от наброска и пристально посмотрел в сторону визави, явно ожидая ответной реакции. Альбедо после второго переезда Альбериха назад в общежитие перестал удивляться этому сценарию. Ему было совершенно наплевать на развитие их отношений, но не замечать перемены в настроении сожителя он не мог. — И каждый раз он говорит об этом так душевно.. Аж расплакаться тянет. — Ты выглядишь отвратительно. В шестой раз задевать тебя так сильно это не может. — Меня напрягает то, что я.. совсем-совсем ничего не чувствую. Мне должно быть больно, страшно или обидно, но нет, совсем ничего. — В тебе умерла любооовь, — Алхимик протянул на особенно весёлой ноте последнее слово, передавая банку пива Кэйе. А вечером было сладко. Ещё ярко. Альберих решил отметить неделю без красноволосого бедствия в своей жизни, проводя ночь в каком то клубе. Он, если честно, даже слабо помнил в каком.       Розовый неоновый по началу сильно слепил глаза, а музыка долбила неистово. Ну, после нескольких рюмок бог-весть-чего, все эти нюансы быстро стали вторичными. Ведущий танцор двигался слишком красиво на этой крутящейся палке, чтобы обращать внимание на такие мелочи. А это, кстати, походу и есть самый что ни на есть гей клуб. С губ сорвался лёгкий смешок. А ведь правда, если добавить в Долю ангелов львиную долю разврата, по сути и выйдет то же самое. Он окинул взглядом весь зал, но задержал внимание только на одной фигуре в дальнем углу. Повинуясь секундному порыву он смог достаточно резко подорваться и, пускай не без усилий, но проложить путь к тому самому углу. Зачем он туда пошёл, он сам толком не знал. Как и то, кого конкретно он там увидел. Знал Кэйа неимоверно большое количество человек, поэтому в том, что он узнал кого то в стриптиз клубе, не было ничерта необычного.       Только по мере приближения к этой фигуре уши все больше закладывало, а сердце отбивало все более быстрый и отчетливый ритм. Кажется, голова тоже шла кругом. —Кэйа..? —голос знакомый стал единственным, что слышал Альберих среди всей грязи вокруг. В неприлично открытом, особенно развратном костюме напротив стоял.. работник клуба. Да, определённо, такие рубят здесь нехилые бабки. Такие, которых Кэйа видел в первые в жизни, и на которых ему было мягко говоря плевать. Но не своего.. самого близкого человека. В прошлом. Да, точно, в прошлом. Перед ним стоял Аякс. Аякс, Тарталья, Чайльд, этот тип вообще на все отзывался. Сердце облилось кровью. Кэйа понимал, что он все ещё не мог отпустить его из своей жизни, из своей памяти. Да что там, ведь большая часть из того, что помогает самому Альбериху держаться на плаву со своей психикой - слова Чайльда, адресованные ему, обрывки воспоминаний и по больному тёплые чувства. — Я.. м. Меня наверно не должно здесь быть, — Кэйа продолжил чутли не шёпотом, едва вспомнив о, наверно, самой искренней просьбе в его жизни - не опускаться до такого блядства. Аякс рывком потянул сероглазого на себя, скрываясь за ближайшим поворотом. Кэйа все ещё находился в мутном полусознательном состоянии, он просто не верил ни глазам своим, ни ушам. Прошло ведь.. столько лет. Почему? Почему он здесь? Что он сделал со своей жизнью, зачем..? — Солнце, — так отрезвлять не могло больше ничего, — У тебя такой вид, будто ты призрака увидел. Я ж ни за что в жизни не поверю, что ты успел меня схоронить, — его улыбка, его глаза. Да, он стоял здесь, перед ним, перед Кэйей, настоящий, живой. Видно, потрепанный, на вид даже больной, но черт возьми, такой родной.. — Ты.. работаешь здесь? — Ты уверен, что это именно тот вопрос, который стоит задавать спустя несколько лет разлуки? — скорее, Чайльд относился к такому типу людей, которые становятся для тебя неотъемлемой частью жизни, привносят в неё хаос, таких людей, из за которых ты строишься таким, какой ты есть, чтобы потом эти люди ушли, оставив последний урок: все конечно.       Здесь Тарталья выглядел слишком неуместно. Любимый, тёплый, здесь, в стриптиз клубе, на высоких каблуках и, скорей всего, отрабатывающий свою смену. А ещё в таких ситуациях Кэйа не имел ни малейшего понятия о том, что говорить и как себя вести. Он был в шоке, его будто парализовало, но он был так.. счастлив. Он отчётливо помнил сколько дерьма глотнул, оставаясь рядом с Аяксом, помнил, как им часто было плохо, просто сейчас он был готов бросить весь земной шар к ногам своего собеседника.              На заднем плане внезапно для Кэйи, в качестве какого то отрезвительного маневра, разгорелась жаркая драка. Хрен знает как, но Кэйа и оказался втянут в эту драку, слово за слово, а когда в неё завлекли Чайльда, он просто перестал себя контролировать.       Ни контроля, ни рассудка. Он списал все на встречу со своим "призраком прошлого", но именно после этой встречи Кэйа чувствовал себя также, как несколько лет назад. Больно, страшно, быстро. Били всем, что под руку попадётся. Бил кто угодно и кого угодно, совсем без разбору, казалось, крышу снесло здесь всем. А главное, хер пойми с чего в приниципе драка началась.       А Тарталья выглядел особенно красиво. Его вообще ничто на свете, по видимому, не волновало, кроме человеческого мяса напротив, которое он с чувством отбивал. Рыжий был в крови. Неясно, своей ли, чужой ли. На каблуках он превращал людские гримасы в кровавое месиво, на своих, блять, километровых каблуках. Казалось, он вообще был звездой этого шоу. Вовсе как рыба в воде среди нанесения тяжких телесных..       А потом он также резко, как ввязался в побоище, вырвался с поля фронта и грубо потащил Кэйю подальше от назревающего места преступления. Скоро здесь должна объявиться полиция, скорей всего, там уже есть трупы. Через пожарную лестницу можно было легко выйти на улицу. Здесь было в разы холоднее, чем днём. Хотя днем тоже была не жара.. А они оба чутли ни в чем мать родила. Аякс в свете луны выглядел ещё более больным, чем казался на первый взгляд. А его свежие побои лишь вносили красок в картину. Рыжий тихо шмыгнул носом, откуда кажись ручьём хлестала кровь. Кэйа не долго думая разорвал рубашку на кусочки и начал особенно осторожно перевязывать самые глубокие "ранения". — Заболеешь, простынешь, что делать то будешь? Я ведь знаю, что денег у тебя по любому кот наплакал. — Да, это определённо самое важное, о чем сейчас стоит беспокоиться, — Альберих фыркнул, заглядывая в глаза другу. — О чем беспокоиться? Солнышко, ты часом не забыл, с кем ты дело имеешь? — Кэйа был готов поклясться, что смеяться в таком состоянии достаточно больно, но по всей видимости Чайльда это ни коим образом не волновало. И за смехом этим Кэйа соскучился. И правда остальное все в этом мире стало совсем не важно.