Зимние

Они идут из парка аттракционов. У Дрима в руках шоколадное мороженое, а у Джорджа ванильное. Парень перед ним смеется над тем, как Фаунд из всего разнообразия взял себе самый обычный вкус, а последний с улыбкой закатывает глаза и смеется вместе с ним. У Дрима горящие желтые глаза, ребята говорят зеленые, но Джордж этого не видит. Джордж видит желтый- нет, золотой цвет. Переливающееся золото на свету, кольцо роскошной дамы в шляпе, мамины бусы, подаренные отцом, солнечный свет. Но в реальности они зеленые, и парень знает, что для остальных они наверняка такие же притягательные и яркие. Под стать блондинистым волосам, мягким, пальцы перебирают пряди. Красивый, высокий, смешной. Клей «Дрим» Тейкен. Этот парень… Джордж уже не помнит, как руки переплелись, и сейчас они идут так близко друг к другу. Но дышит ровно, легко. Рядом с Тейкеном всегда легко и просто, он простой человек. Ему для счастья нужно совсем мало – потертые джинсы, сиги, да друзья. Джорджу, вроде бы, тоже, но любовь одного человека – не имеет цены, потому сейчас радость, которую парень испытывает, не имеет конца. Они болтают о чем-то отстраненном, не имеющем большого смысла, но постепенно брюнет осознает, что не может разобрать и слово.                   Брови хмурятся, да и погода тоже. Руки больше не переплетены, большой палец больше гладит внешнюю сторону ладони. Они стоят. Джордж ничего не понимает, но у парня на лице испуг.                   Они переходили мостик, который и мостиком назвать нельзя: просто дощечки, чтобы перейти через ручей. Но дощечки обвалились, и Дрим упал, и, господи, Джордж держит его руку из последних сил.                   Он перехватывает второй рукой, но папа скоро упадет, его темно-карие глаза полны слез, как и Джорджа. У отца темные волосы, он совсем не изменился, но Фаунд не может его потерять, не снова, и не сейчас. На заднем плане кричит мама, и, боже, прошу, умоляю, он не может разбить ей сердце вновь.                   Это больше не мостик, это длинный, старый мост, покачивающийся на ветру, а внизу не ручеёк, внизу река, бешенная, быстрая, глубокая, страшная. И если отец упадет, то он умрет.                   Господи, мама так кричит, мама, прошу, прекрати, я стараюсь, я пытаюсь, но он выскальзывает, он падает-                   - Джордж!                   Глаза резко распахиваются, а сердце стучит, как бешенное. Что за кошмар, боже? Бегающие глаза находят фигуру полуголого – он так и не надел футболку – Дрима. Тейкен собирает какие-то вещи, ищет одежду. - Проснулся, наконец-то, - его взгляд перешел от кофты к брюнету. – Я тебе пять минут уже ору, чтобы ты просыпался. - Я… Чего? – не отойдя от шока бубнил Фаунд. - На завтрак идем! Собирайся, - в лицо Джорджа прилетели штаны и свитер. Парень удивленно посмотрел на вещи, перерабатывая информацию. В конце концов, он с громким вздохом уткнулся носом в них. - Такой пиздец щас приснился, ты не представляешь, - рассмеялся парень. – Я… - За завтраком расскажешь! Оденься, умоляю. - Который час-то хоть? – напяливая одежду спросил брюнет. - Пол девятого. - Чего?! – воскликнул Фаунд. – У нас каникулы! Какого хрена мы просыпаемся в такой час? У меня мой законный отпуск. - Чтобы все успеть, - улыбнулся Дрим, открывая дверь. Он уже был одет, и Джордж был так благодарен за это. – Пошли, все уже там небось. Внизу в столовой сидели одноклассники, по виду полумертвые, с синяками под глазами такими, каких не всегда видел во время учебы. После вчерашнего приключения хотелось получить хотя бы четырнадцатичасовой сон, но у программы на неделю были другие планы. За стол с Квакити, Пандас и Якобсом Дрим плюхнулся на стул, пока Джордж аккуратно отодвинул стул, сел и грохнул голову на сложенные руки. - Не выспался? – усмехнулся Сап. - Ага, бурная брачная ночь… - рассмеялся Кью. Максимум реакции, которую он получил, это полуулыбка Карла и устрашающий взгляд Джорджа и Сапа. – Да че вы, я ж шучу. - Кошмар какой-то ебнутый приснился, - вздохнул Фаунд. – Там… блять… - Можешь не рассказывать, если не хочешь, - рука Дрима сжала его плечо в ободряющем жесте. - Да не… Я там просто… батю убил? Ну, не совсем, то есть, - остановившись, он размахивал руками, пытаясь подобрать слова, - не удержал за руку. Он в реку упал. - Ебать, - выдал Кью. Все смотрели на него тревожно, не зная, что сказать. Тема отца для Джорджа была очень болезненная, и никто никогда его не упоминал. - Это всего лишь сон, Гогс, - приобнял его Дрим. – Ты ни в чем не виноват. - Ага, - с улыбкой вздохнул. – Рак отстой. Кью поднял кружку с чаем в воздух к середине стола: - Рак отстой! Остальные тоже подняли свои напитки и чокнулись под всеобщее «Рак отстой!» Стало немного легче, дышать можно было спокойно. У него есть его друзья, здесь, рядом, на целую неделю приключений и веселья. Об отце можно подумать и дома. Брюнет впервые посмотрел на тарелку перед собой. - Гречка? - Ну да, - пожал плечами Сап. – Зато чай. Помешивая черный чай легкой чайной ложкой, легкой, потому дешевой, делая небольшую воронку посередине чашки, которая захватывала за собой крупицы сахара, растворяя, невольно задумываешься над грустной участью сладкой посыпки; она исчезает и полностью отдает себя чаю, тонувши, абсолютно без сожаления. Джордж находил часть себя в этом сахаре, душа его была не спокойна, готова была на все ради блондина рядом с ним. Раствориться. Полностью. Без остатка. Расхаживая по Дворцовой площади, слушая истории гида, Фаунд немного отвлекся на шавку, по виду голодную, дрожащую от холода. Джорджу тоже было холодно, но он хотя бы этим утром ел. Найдя в кармане пару сухариков, он протянул их в ладошке, присев перед собачкой. Она долго принюхивалась, пока не вытянула мордочку и начала хрустеть сухой хлеб. Немного, но хоть что-то. Парень совсем не заметил, что улыбался, пока сзади кто-то не подошел. - Бедная машинисточка. Сама еду себе по карточкам берет студенческим, а для собаки на улице сахарок все равно найдет… За спиной, глупо улыбаясь, стоял Дрим. Джордж в удивлении приподнял бровь. Появилась отличная идея посмеяться над этим идиотом. - Фильм посмотрел? - Что ж фильм-то, - почти обиженно ответил Тейкен. Он немного приподнял голову, задирая нос. – Я книгу читал! - О-о-о, - посмеивался Джордж. – Прямо книгу? - Да-да! - И что тебе теперь… - сложил руки крестом парень, - с сочинением в этот раз не помогать? - К-как это? - преобразился в лице друг. – Нет-нет, ты не подумай! Я ж все равно потаенного смысла не понял… - То и видно, - во всю смеялся Фаунд. - Да что ж ты смеешься-то? – расстраивался парень. - Ты какую версию читал? – успокоился тот. - Ну, обычную… - задумался Дрим. – Тебе год назвать что ли? Ну, старая у мамы валялась. - Просто, знаешь… - он осмотрел пса в последний раз, вставай и проходя немного мимо Тейкена. – Машинисточка только в фильме была. Не знаю, откуда ты ее в книге взял. - Ой, - вошел в ступор парень, но быстро нашел оправдание, - А я… Я и книгу, и фильм читал и смотрел. - Ага, - ухмыляясь самому себе, Джордж пошел дальше к одноклассникам и гиду. На фоне звучал возмущенный оправдывающий себя тон Дрима. Фаунд остановился рядом с Сапом. На вопрос о том, что он пропустил, Пандас лишь усмехнулся и буркнул что-то на подобии «очевидное». Джордж ничего не понял, потому обратил все свое внимание к гиду. - А это, ребята, здание Главного штаба. Там находится экспозиционный корпус Эрмитажа. К сожалению, сейчас Эрмитаж закрыт… - Как закрыт?! – воскликнул парень. Он перевел взгляд с гида на учителя. – Мы, что, не пойдем туда? - Нет, - грустно ответил классный руководитель. - Почему он закрыт? – спросил Кью. - Ну, - пытался подобрать слова гид. – Сейчас все закрыто. Почти все… Разочарование окутало Джорджа с ног до головы. Ноги резко стали тяжелыми, а погода еще более противной. Мужская рука легла на его плечо и немного сжала. Дрим уже успел подбежать и заметить печаль на лице друга. Хотя бы с Дримом друзьями вместе.