Зимние

Таким образом проходят дни. Оказывается, закрыт не один лишь эрмитаж, но так и церкви, большинство музеев и галерей. Они изо дня в день ходят по площадям и слушают обо всем со стороны. Каждый вечер перед сном Джордж звонил матери, чтобы рассказать ей о том, как ничего интересного не произошло, а в ответ услышать то же самое. В следствие этому у ребят рождается коварный план – на предпоследний день сбежать ночью из колледжа и набухаться где-то с музыкой и танцами. С этим шли и проблемы, такие как: 1) как сбежать так, чтобы не заметили; 2) как отобрать Уилбура от мелких; и, самое главное, 3) как найти алкашку? Каждый день, когда они выходили на улицу в центр гулять, искали маленькие магазинчики, где паспорт не спросят. Томми стоял в сторонке, наблюдая как Дрим, Джордж и Сап заходили в каждый попавшийся, не понимая, что они пытаются найти. На его озадаченный взгляд Уил лишь пожимал плечами. А прямо до дня «ИКС» был найден продуктовый размером четыре на четыре метра, где полуслепой что-ли мужчина был не против продать компашке десятиклассников три пакета вина. Ну, пакета, а что? Будто у них деньги были на что-то большее. И вроде удача! Самый непродуманный сложный момент решен, но мальчишки жили на втором-третьем этаже, а на первом стояла охрана. А еще была комната классного. Опасно. До Сапа, к счастью, дошло, что на улице снег, горы снега, сугробы почти до второго этажа. Спрыгнуть туда из окна второго – легкотня. А у Джорджа сердце упало. Прыгать надо в темноте, не видя толком, куда. Сломать себе что-нибудь до глупости просто, а остальные хлопают Пандас по спине и плечу, приговаривая, какой молодец пацан, выручил смекалкой. И, в конце концов, последнее – средний и младший Суты. Уил, так-то, всегда рядом с ними. Он почти у двери их спал, потому что Текно, оказывается, от ужаснейших кошмаров мучится, а Томми посреди ночи просыпается и бежит к старшему, ведь ему плохо. Почти каждую ночь такое, Уилбур сказал, что привык, нестрашно, ну сплю с одним открытым глазом, да и то три часа в день, это разве страшно? Мелкие же совсем спать не могут, без меня помрут, а я в порядке. С синяками под глазами, дрожащими руками, усталостью, сваливается на ходу, но не-не. Он в порядке. Ребята надавали на Уила, мол, да без тебя не то будет! Ты нужен нам, с нами иди, пожалуйста. Уил говорил, что не знает, что делать. Они же сто процентов ночью все равно придут, постоянно же так делают. А Кью предложил, чтобы Уил сказал им, что поспать хочет сегодня, чтобы не стучались и не будили. Суту стыдно было, он с таким страданием на лице заходил в комнату к братьям, уже на пороге извиняясь. Томс так вспыхнул, он же не ребенок уже! Старший может просто сахар тут оставить, а будить он Текно может, чтобы помочь. Второй кивнул просто, пожал плечами, на вид ему все равно, но остальные знали – волнуется. Исподлобья на младшего глядит и боится, что ненароком каким-то образом ранит. Просит все острые предметы от его кровати убрать. У Уила слезы на глазах, он почти берет слова обратно, хочет сказать, что неважно, забудьте, что я сказал, я тут буду и дверь открыта тоже. Но Томми вовремя хлопает того по плечу и обещает, что они справятся. Главное, чтобы Уилбур выспался. Укол совести бьет по парню, но он улыбается, благодарит и молится, чтобы они были в порядке. Выходит, кивает, говорит, что все нормально. Теория поставлена, осталось провести все на практике. Вечером, почти ночью, в полночь Джордж звонит маме, но та не отвечает. Джордж думает, что она не ответила, потому что поздно уже. Не обращает внимания, смотрит на Дрима, передает телефон и- о боже. - Это что?! – шепотом кричит Фаунд, указывая на обувь Тейкена. Парень сначала пугается, непонимающе смотрит в ноги, а потом до него доходит, и он горделиво улыбается. - Новые, на новый год родители подарили, - на его ногах были дудки. Красивые, большие сапоги, воздушные, будто у космонавта скоммуниздил. Вот мажор… - Классные, - воодушевленно прошептал Джордж. – Завидую. - Завидуй молча, - потрепал он Фаунда по голове. – Пошли, давай! Ребята ждут. В комнате Сапа и Кью окно выходило в сторону к огромным сугробам. В этой малюсенькой спальне, точно не рассчитанной на семеро человек, ждали только их двоих. - Че ж вы так долго? – воскликнул Карл, в тот же момент ударенный в плечо Сапом под тихое «Не кричи! Разбудишь же…». Из-за спины Якобса и Пандас было видно ухмыляющееся лицо Кью, сложивший ладони в замок, пародирующий звуки поцелуев. Не обратив на этого припадочного внимания, Джордж тихо извинился, сказал, что пытался дозвониться маме. - Все взяли? – тихо спросил Тейкен, на что Кью ухмыляясь открыл рюкзак, чтобы показать пакеты. - Тогда все? – осмотрелся Сап, чтобы увидеть, как все кивают. – Пошли. Из открывшегося окна дуло, снег быстро сыпался на подоконник. На улице было темно, один фонарь, стоявший у самого входа в здание, до которого было еще далеко, светил блеклым желтым огнем. Сугробы были где-то в метр от окна, они были плохо видны из-за освещения, и для Фаунда они были будто за километр. Первым спрыгнул Сап, бессмертный, наверно, проверяя устойчивость, как самый тяжелый из всех. Снег на удивление был очень плотным, поэтому Пандас не провалился сквозь него, а относительно спокойно приземлился. Сапнап показал большие пальцы вверх, так что вторым спрыгнул рюкзак с вином, который парень схватил как самое дорогое в его жизни. Каждый по очереди прыгал вниз. Уил словил Нику, когда та вылезла из окна, оба хихикали с красными то ли от холодно то ли от все-знали-чего. Последним, конечно, был сам Джордж. - Спрыгивай, принцесса! Все живы, ничего страшного, - смеялся Кью. - Пиздец, я не спрыгну, ну нахуй, - тараторил парень. - Давай, Гогс, - подошел Дрим, - я словлю. - Я умру. - Ты мне не доверяешь? - Как ты меня ловить будешь?! - Как рюкзак с вином, прыгай давай, - он раскрыл руки в ожидающем жесте. Что ж, терять нечего. Отпустить подоконник было самым трудным решением, изо рта вырвался высокий писк, Фаунд был готов познакомиться со льдом лицом, но почувствовал сильные руки, обвивающие его талию, цепляющиеся за его спину, держа его стойко на месте. Собственник рук отодвинулся телом от Джорджа, улыбаясь, пока последний пытался привести мысли в порядок. - Живой? - Я умер. - Вот и хорошо, мертвец, погнали, - тот схватил парня за руку, и они аккуратно спустились вниз. Убедившись, что свет ни в каких окнах не включились, они все глупо смеялись и радовались тому, что у них получилось. Всей кучкой они побежали по снегу в лес, оттуда на тропу, где из колледжа их уже никто не сможет увидеть и в город, к фонарям и лавочкам. Уже на месте они болтали, пили прямо из горла (ну а что делать? Стаканчики негде брать), танцевали под музыку, играющую из какого-то до сих пор не закрытого кафе, и смеялись. Джордж смотрел на всех с расплывающейся улыбкой, немного грустно на Уила и Ники. Как он им завидовал… У него такое вряд ли будет, шансы очень малы. Фаунд был так потерян в своих мыслях, что не заметил, как рядом плюхнулось чье-то тело, одной рукой сразу приобнимая за плечи. Повернувшись, ему открылось уже немного опьяненное лицо Тейкена, улыбающееся, счастливое. - И все-таки хорошо получилось, - сказал он, сначала смотря прямо в разноцветные глаза Джорджа, а потом на остальных. - Согласен, - улыбнулся Джордж, прижимаясь всем телом к Дриму. - Слушай, Гогс… Но тот не успел договорить, потому что Уилбур вскрикнул, что-то вспомнив, и полез искать по карманам телефон. - Ники! Скорее… Из маленького кнопочного аппарата послышалась очень искаженная музыка, а затем голос… Сута. - Нормально слышно? – донесся вопрос из трубки. - Да, Шлатт, спасибо! Оставь только. - Ладно-ладно. - Что происходит? – смеялась Ниачу. - Изги-и-иб гитары желтой ты обнимаешь нежно… - повторял за своим же голосом из трубки Уилбур. – Струна осколком эха пронзит тугую высь… - Что он делает? – прошептал Фаунд на ухо Дриму. - Я не знаю, - ответил Тейкен. - Качнется купол неба… - Но мне нравится. - Большой и звездно-снежный… - Давай посмотрим, что будет, - улыбнулся он другу. - Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – допел Сут, выдыхая, ожидающе смотря на девушку. – Спасибо, Шлатт, можешь сбрасывать. - Без бэ, чел, - последнее, что услышали все из трубки. - Что это было? – смотрела она на парня своими большими глазами, хлопая ресницами. Ее губы были красными от вина, а волосы немного лохматые. - Я… - шагнул он ей на встречу, - спел. В двух городах. Одновременно! Пару секунд все просто стояли, шокированные, пока Ники не засмеялась так громко, но так счастливо, а Уилбур все равно смотрел на нее с блеском в глазах, тоже немного хихикая. - Какой ты дурак! – смахивала слезы она, а потом взяла его лицо в свои руки. – Мой дурак. Их поцелуй вышел совершенно нелепым, Уилбуру пришлось скорежиться в две части, чтобы девушка смогла до него дотянутся. Они оба пахли дешевым алкоголем, но такие влюбленные, что никто не мог их осуждать. Все так закричали, будто любимая футбольная команда Сапа и Дрима забила гол, словно Карл увидел кучу лягушек, будто Кью на концерте любимого исполнителя, будто Джордж сходил на выставку современного искусства. Потому что то, чего все ждали по ощущениям годами, сбылось. Здесь и сейчас, на каких-то богом забытых улочках Питера, под музыку из единственного открытого кафе с пакетами вина «Изабелла» или чего похуже. Потому что любовь открыта и чиста именно в такие времена – абсолютного счастья во вроде бы худших обстоятельствах. Назад они возвращались довольные. Три пакета на семерых не так много, чтобы допиться до отключки, но достаточно, чтобы почувствовать себя свободными, красивыми и молодыми. Спотыкаясь и пытаясь не убиться, они разошлись по комнатам. Но счастье продлилось недолго. Пока Дрим зашел в ванну, чтобы переодеться и лечь спать, у него зазвенел телефон. На экране было написано «Гогс Домашний», так что Фаунд быстро ответил на телефон. Когда Тейкен вернулся, его друг был весь бледный, хватался за голову и плакал навзрыд. Он даже не заметил его прихода, телефон лежал на полу, а сам парень сидел на коленях. - Гогс, Гоги, ты чего? – быстрее опустился возле него Тейкен, кончиками пальцев касаясь его рук. – Что случилось? Гоги… Но Джордж ничего не ответил, только заплакал с еще большей силой. На это Дрим уже не сдержался и обнял Фаунда изо всех сил, поглаживая его перепутанные волосы, шептав какую-то успокаивающую бессмыслицу. - О-он сломал ей ноги, Дрим, - между всхлипов еле выговаривал парень. – Он сломал ей н-ноги! - Кто? Кому? – спрашивал Дрим, сильнее прижимая парня к себе. - Псих этот, - еще один всхлип, - м-маме… - Какой псих? - Дрим… - отодвинулся Джордж от Дрима на такое расстояние, чтобы он смог посмотреть тому в глаза. – Мы живем с этим… человеком. В коммуналке. Он психопат. Он всех избивает в припадке. У нас обивка на двери изрезана им. Он мне фингал засадил, я очки носил тогда. Тейкен молчал с открытым ртом и глазами по пять копеек, обрабатывая информацию. Он не нашел ничего лучше, чем снова обнять друга. - Я устал. Я так у-устал Дрим. Я не могу с этим психом больше. На меня столько всего свалилось. Так и ты еще… Идиот. - Я? – не понял Тейкен. – А я тут при чем? - Ни при чем, прости, я не имел это ввиду, забудь, пожалуйста… - Нет, ты мне уж объясни, что это значит! Я тебе приношу неудобства? - Нет, Дрим… - Я тебе надоел? - Нет, конечно, Дрим, пожалуйста… - Ты меня ненавидишь? Что я делаю не так? – припадочно перебирал варианты парень. - Дрим… - Что?! Скажи мне! - Да влюблен я в тебя! Влюблен! – воскликнул наконец Фаунд. Ну вот и все, как говорится. Ожидаем удар кулаком в рожу, пинок в живот и плевок напоследок. Дружба окончена, да что уж там, теперь от Дрима будет исходить только жгучая ненависть и призрение. Мир больше не будет прежним, а Джордж, как всегда, все испортил. Но удара не последовало. Даже больше, что-то теплое прижалось к его губам. Фаунд успел охуеть от жизни, подумав, что его целуют, но это были лишь пальцы Тейкена. - Тише, - сказал он шокировано. – Сейчас от твоего крика проснутся все. - Ты… меня расслышал вообще? - Да. - Я в тебя влюблен. - Я тоже. - Что? – наверно, Джорджа все-таки ударили по лицу, и сейчас он лежит в полной отключке, мечтая о взаимности чувств. - Я тоже в тебя влюблен. - А… - Ага. - Понятно, - они смотрели друг на друга в полном непонимании ситуации. - А можно… тебя поцеловать? – тихо спросил Дрим. – Типа… - Можно. - Хорошо, - они не двигаются. – Ну я целую тогда. - Целуй, - и тогда Тейкен немного наклоняется, смотрит смущенно на Джорджа. Горячее дыхание, все еще отдающее вином, обжигает губы Фаунда, а тот не сдерживает себя и прижимается губами о чужие. Он случайно немного сталкивается с Тейкеном носом, и это неловко и невинно, совсем не горячо. Они даже не знают, куда деть руки, потому что Дрим все еще держит Джорджа за плечи, а у второго руки лежат на коленях. Это обычный чмок, но он особенный – для Фаунда, хотя бы – потому что, во-первых, это его первый поцелуй, а во-вторых, он с Дримом-мать-его-Тейкеном. Они отстраняются. Смотрят также нелепо. - Можешь сделать что-нибудь, чтобы я поверил, что это не сон? – просит Джордж. - Это не сон, - улыбается Дрим. - Ну докажи как-нибудь. - Могу пощечину влепить, - вновь приближается Тейкен. – Или поцеловать… снова? - Давай второе, - тоже улыбается Джордж. Во второй раз он немного лучше, Фаунд немного двигает губами, и это уже не описать словами, потому что он робко кладет руки на щеки Дрима, пока тот чуток поддается вперед и теперь чужие, но такие родные ладони покрывают чуть ли не всю его спину. Честно, после вьюги на улице, это теплее, чем обжигающее горло вино и горячая ванна. Через еще пару легких поцелуев, покрывающих всю площадь лиц парней, от лба до носа и, «упс, прости, я случайно», даже глаз, они перебираются на кровать – то ли Дрима, то ли Джорджа – им все равно, главное, что жесткий матрац лучше холодного пола, а подушку Фаунду может заменить плечо Тейкена. Телефон все еще лежит где-то на полу, и, может, Джордж все еще не может дышать полной грудью, но ему все равно намного легче. - Ты правда не мог мне рассказать про этого соседа..? - Дрим, - пробурчал парень. – Поговорим завтра. Дай поспать. Тейкен пожал плечами, но прижался к Джорджу еще сильнее, переплетая ноги, накрывая их обоих тонким одеялом. Может, сегодня и не будет кошмаров.