Рыцарь Храма: Крестоносец

Стремительным рывком руки, я схватил с деревянной стойки стеклянную бутылку. И со всей силы, разбил её об лицо одного вдрызг пьяного «везунчика». Осколки стеклянной ёмкости разлетелись по полу. А сам «везунчик» свалился без сознания. На его лице стали растекаться кровавые струйки. Вся таверна вмиг замерла от моего поступка. Все стояли в недоумении. Все, кроме моей спутницы, испустившей лёгкий смешок от моей реакции. Поскольку мы условились, что она не будет применять силу в публичных местах, дабы не вызвать подозрений, ей похоже не терпелось посмотреть на продолжение. А продолжение действительно намечалось. На помощь «везунчику» двинулись его дружки. Видимо отрезвевшие от моей выходки. Первый тут же кинулся на меня, но был мной остановлен ударом в живот. А ударом его головы о стойку таверны, он также свалился на пол, потеряв сознание. Прямо рядом со своим уже отрубленным дружком. Но времени на передышку мне не дали. И стоило, мне развернутся, как я получил сильный удар по лицу. Успев остановить следующий удар в печень, я оттолкнул соперника. И принялся за ударившего меня. На моё удивление, этот выпивоха оказался весьма ловким, уворачиваясь от моих ударов. Наша затянувшаяся схватка меня начала порядком бесить. И в момент, когда я хотел нанести ему подсечку, попытавшись сбить его с ног. Он невысоким прыжком, смог увернутся и от этого приёма. И мало того. Сильным боковым ударом, снова ударить меня по лицу. Оставив кровоточащую рану. Когда я уже хотел прекратить его действия и покончить с ним, сзади меня схватил второй, отброшенный мною соперник. Обхватив меня за торс и руки, они лишил меня манёвренности. Ловкач решил воспользоваться этим и нанести, как он думал решающий удар. И возможно у него получилось бы это сделать, и я наверняка распластался бы на полу, сжимаясь от боли. Но успев вовремя ударить схватившего меня соперника головой, я услышал хруст костей, а следом его больной вой. Сломал ему нос. Не теряя ни секунды я схватил того за руку и оттолкнул его к ловкачу. Тот успел снова увернуться от летящего ему навстречу приятеля. Но, во время уклонения замешкался. Этим драгоценным мгновением я сразу же воспользовался. Я сполна одарил этого ловкача порцией ударов. Также отправив его в нокаут. Обернувшись, я увидел, как с пола поднимался тот выпивоха, которого я запустил. Поднимался с помощью ещё одного их дружка. Который не стал лезть в драку. Подняв своего друга, они оба посмотрели на меня с глазами полными страха. А затем, быстро сбежали, оставив своих отрубленных товарищей валяться на полу таверны. А ведь всё начиналось нормально. Ничего не предвещало никаких проблем и уж тем более драки. Мы с Ингрид в очередной раз совершили нашу остановку в небольшом городе. Оставили лошадь на другом конце города, заранее, в месте, откуда будем отъезжать на рассвете. А сами направились в таверну, поужинать, поужинать и хорошенько отоспаться. До неё шли медленно, позволив себе даже прогуляться по городу. Осматривать тут было нечего, но моменты спокойствия, когда не надо никуда спешить или не нужно стремительно удирать, как тогда из логова хишаинов. После тех событий прошло две недели. И хоть мы смогли прийти в себя от пришедшего тогда шока, но вопросы оставались. По крайне мере у меня. Ингрид вовсе хотела забыть о существовании того таинственного человека, говоря, что на данный момент он для неё не так важен. И никакой опасности, по крайне мере сейчас не представляет. Я не мог с этим согласиться до конца. Да, он лишился своего главного козыря: ордена скрытных убийц подчиняющихся ему и тайного логова. Но, он всё ещё жив, а значит — всё ещё опасен. Само его существование наводило на меня тревогу. Я не знал чего от него ждать. И где нанесёт удар. Знал, что к этому приготовиться, вряд-ли получиться. От этих мыслей меня, как могла, отвлекала Ингрид. Делая всё, чтобы я не думал о нём, а больше сосредоточился на нашем скором прибытии к точке назначения. Ведь и правда. От этого городка до Иерусалима — около четырёх дней верхом. Наше путешествие совсем скоро завершиться. Я вспомнил об этом тогда, когда вернулся к стойке таверны под тишину посетителей. Но через пару мгновений гул и шум среди них снова возродился. А на лежащих, на полу «везунчиков» никто внимания не обращал, даже хозяин таверны. Усевшись за стойку, я хотел было пригубить немного алкоголя, дабы расслабиться и сделать новый заказ. Но услышал свою спутницу:       — Ты ранен… — её голос был растерянным, но в то же время встревоженным Моя рана на щеке. Да, моя челюсть, как и грудь, болели от ударов соперников. А тому ловкачу удалось расчесать своим ударом мне щёку до крови. Правда рана была малозначительной       — Ерунда — отмахнулся я Зуд был неприятный, но и правда, ерундовый. Это не стоило никакого внимания. По сравнения с теми ранами, что я получал во время жестоких битв, когда боролся за свою жизнь по-настоящему — эта царапина была чепухой. Но Ингрид, это похоже очевидные мысли не волновали. В ответ на мою отмашку, она схватила бутылку со спиртным и вытащила из кармана кусочек ткани. Обмочив его в содержимом бутылки, она приложила тряпку к месту раны.       — Вот. Это остановит кровь Щипало, конечно, неприятно. Но это меня стало волновать ещё меньше чем рана, когда я посмотрел в глаза Ингрид. Моя спутница смотрела на меня заботливым и в то же время, каким-то странным взглядом. Я не мог до конца понять, что ещё он выражал. Но от него мне было неловко. Настолько неловко, что я почувствовал, как мои холодные руки стали запотевать, а сам я старался не шевелиться. Будто боясь сделать что-то, что её напугает. Тряпка была маленькой, а потому я чувствовал, как подушечки её пальцев касаются моей кожи. И мне даже показалось, что она попыталась провести поглаживающее движение.       — Это было не обязательно. Но спасибо… С каждым таким актом, которые становились всё более затянутыми и частыми, я стал чувствовать себя иначе. Я не мог честно ответить себе на вопрос, что со мной происходит. Почему каждый раз, смотря в её большие карие глаза, я то и дело утопаю в них? Почему с каждым прикосновением к её коже, я чувствовал себя неловко? Почему с каждым более-менее тесном контакте с ней, моё сердце ускоряло темп? Я не мог ответить честно потому, что боялся услышать ответ. Боялся услышать нечто, что противоречило моему личному пониманию. Да, я уже более десяти лет не общался с девушками и не ощущал внимания с их стороны. Ибо в наших рядах женщин не было. За одним исключением. Да даже когда я общался с женщинами, всё было иначе. Обстоятельства были другими. Но сейчас, в компании Ингрид, я чувствую себя по-другому. Так как не чувствовал себя никогда. И эти мысли, пугали меня до одури. Стремясь по быстрее прервать причину моих вновь налетевших опасных мыслей, я аккуратным движением убрал руку Ингрид от моей щеки. В момент касания с внешней частью её ладони, я услышал, как она тихо охнула и нервно сглотнула. Её щёки налились румянцем. Если её тоже смущают эти непонятные чувства, как и меня, тогда зачем она всячески старается возобновить их? Ей это приятно?       — Хозяин, извиняй за случившееся и за бутылку тоже. Я всё возмещу, золотом — резко обратился я к хозяину таверны, идя на поводу у своих внутренних предостережений. Стараясь оторваться от странного внимания Ингрид       — Да ладно, мелочи. Наоборот спасибо, что задал им трёпку. Эти алкаши портили мне атмосферу праздника уже давно. И даже успели разогнать нескольких моих клиентов. Я уже хотел идти к страже. Так что, не думай об этом. Тем более, если бы к моей женщине также похабно лезли, я бы, наверное поступил бы также От этих слов, мне снова стало не по себе. Ведь всё началось из-за этого. Тот «везунчик», об чью голову я разбил бутылку, полез к Ингрид. Я хотел спровадить его тихо, без шума. Но его наглёж перешёл рамки дозволенного, отчего я и взбесился. И к тому же, я внутренне ощущал, что ещё секунда и Ингрид сама полезет в драку с ним. А позволить этому случиться я никак, не мог. Получив заказанные два ужина, мы спешно принялись за еду. Но насладится ей нам не дали. Дверь таверны резко открылась. И на внутрь вошло трое стражников. А вслед за ними двое сбежавших везунчиков. И увидев меня, они сразу указали страже на меня и что-то встревоженно начали лепетать. Что именно я разобрать не смог, но увидев их жестикуляцию, сконцентрированные на их помятых физиономиях, я разу понял, в чём дело. Ах уроды! Вы своими нажравшимися рожами портили настроение посетителям таверны, мешали им нормально отдыхать, как и нам. И стоило получить отпор, так вы сразу побежали к страже. Бедные какие! Желание размалевать им лица покрасивее, воспылало во мне с новой силой. Но когда один из стражников подошёл ко мне, он схватил меня за руку:       — Вы пройдёте с нами! Естественно идти я никуда не собирался. Но понимал, что пытаться говорить с ними бесполезно. Слушать меня никто не станет. Они уже уверены, что я опасный драчун, которого надо изолировать на некоторое время. Выход из такой ситуации был один. Хотя он мне не нравился. Но другого, по попросту не было. Быстрым ударом я вывел из строя схватившего меня стражника и рванул к выходу. Ингрид же, сразу поняв мои намерения, вырвавшись вперёд, оттолкнула ещё одного стражника, на выходе. И минуя «пострадавших» выпивох, мы выбежали на улицу. Там нас ждала целая команда стражников. Потянув за собой Ингрид, я побежал в правую сторону к ближайшему дому. Ловко взобравшись на него и убедившись, что стражники не последовали за нами, мы побежали по крышам домов. Правда, то, что они не взобрались наверх, не говорит, что всё кончено. Они преследовали нас снизу. Здешние крыши довольно малы, чтобы найти укрытие. Разве что нырнуть в чей-то открытый балкон. Но так мы рисковали нарваться на хозяев жилища. А потому продолжали наш побег по крышам. Ситуация ухудшилась, когда под вой бежавших снизу стражников на нас обратили внимание лучники на крышах. Теперь приходилось изворачиваться ещё больше. Приходилось ещё и уворачиватся от летящих, в наши головы стрелы. А это было довольно сложно. Пока я не увидел, что мы приблизились к окраине городка. Нужно было стряхнуть преследователей как можно быстрее. Воспользовавшись разностью этажей нескольких домов на улице, мы юркнули в один из верхних балконов. Всё же другого укрытия не наблюдалось. А время не терпело длинных размышлений. Усевшись на балконе и плотно прижавшись к его границе, мы просидели около получаса. Параллельно восстанавливая дыхание. Ингрид не выступила против моих действий, напротив. Согласилась, что в той ситуации другого выхода не было. Хотя и потеря наших вещей, оставленных в нашей комнате в таверне, была неприятной. А это не только мой меч, но и большая часть нашей провизии и воды. С собой у нас были ограниченные запасы. Этого могло и не хватить на четыре-пять дней пути. Отдышавшись и убедившись, что преследования нет, мы выбрались обратно на крыши. И двинулись к окраине города, которая уже была поблизости. Дойдя до нужного места, я смог с крыши трёхэтажного дома разглядеть конюшню. И ситуация вокруг неё меня не обрадовала. Вокруг было много стражи. А на крышах ближайших к ней домов, стояли лучники. Они что совсем спятили?! Как будто преследуют особо опасного преступника       — Да они издеваются! Столько стражи только из-за несчастной драки в таверне? — в такт моим мыслям пробурчала Ингрид       — Это ещё больше усложняет наше положение. Особенно в тот момент, когда мы так близки к нашей цели — разочарованно бормотал я — Придётся идти пешком       — Я понимаю, невозможность вернутся в таверну. Но тут то, какие проблемы? Просто ворвёмся, схватим нашу лошадь и поспешим скрыться       — И за нами вышлют немалую погоню, судя по контингенту стражи там — ответил я — Нет. Не будем рисковать. Не хочу, чтобы мы так глупо погибли, будучи так близки к развязке После моих слов мы на некоторое время смолкли. Никто не решился сказать и слова, пока Ингрид не встала и приглашающим жестом, не дала понять, что согласна со мной. Мы оба понимали, что грядущий путь будет намного труднее предыдущего

***

Огненные солнечные лучи, словно стрелы с замедленным пламенем, давлели над нами. Наше с Ингрид состояние нельзя описать иначе как мучительное. Уже пятый день пути по пескам и пытающейся нас погубить жаре, всё больше ломал нас. Без лошади было намного труднее, и я уже успел не один раз пожалеть о своём решении, и снова вернутся к правильности выбора. Мой разум всё больше затуманивался. Мысли спутывались. А речь становилась вялой и несвязной. Я чувствовал себя полностью высушенным плодом фруктового дерева, из которого вытянули все соки, оставив одну поджаренную, хрустящую и стремившуюся распасться корку и высушенные внутренности. Но, не смотря на тяжесть пути, я не терял надежды закончить его. Уверенный в его скором завершении. Но вот если я ещё мог кое-как держатся. То вот моя спутница была более вымотанной, чем я. Для неё эти нагрузки были, куда большим адом. И в качестве подтверждения этого, я услышал звук падения позади. Обернувшись, я увидел, как она упала на колени. Я сразу же поспешил к ней       — Эй, держись! До деревни осталось недалеко       — Я не могу, Даниэль… Мне плохо… Очень пло..хо… В это мгновенье она потеряла сознание, упав мне в руки. Меня охватила паника. Мысль о её смерти была для меня недопустимой. Но сейчас она к этому близка. Воды не осталось, недавно мы распили её остатки. Что делать я уже знал. А потому, взяв её на руки, я поплёлся дальше по песчаной дороге. Не осознавая, как долго мог идти, будучи практически полностью отрешённым как ходячий труп я доковылял до деревни уже вечером, с Ингрид на руках. Мои ноги были как мокрое тряпьё, вот-вот готовые разорваться. Я уже с трудом удерживал Ингрид на руках. А потому подойдя к границе деревни, я из последних сил, аккуратно опустил её на землю. И сам свалился рядом, радуясь лёгкому холоду, исходящему от земли. И когда я думал что уже и сам потеряю сознание от бессилия, я услышал шаги. Подняв голову, я увидел мужчину идущего со стороны дороги, примыкающей к тропе по которой притопал я с Ингрид. Увидев меня и оценив ситуацию, он встревоженно подбежал       — Девушка… Ей очень плохо… Она…потеряла сознание… — я пытался говорить внятно, но издавал только бормотание       — Да и ты наверняка не лучше себя чувствуешь — он сразу же подхватил Ингрид на руки — Я понесу её. Пойдём ко мне домой. Тут совсем близко. Сможешь дойти сам?       — Попробую… Стараясь превозмогать боль и усталость, я поднялся и поковылял за мужчиной. Меня не волновало, что я доверил свою спутницу незнакомцу. Главное чтобы её спасли. А кто, неважно. Пока я шёл, я успел несколько раз почти что свалиться. Но вовремя удержался на ногах, благодаря стенам домов и сопутствующим встречным опорам на пути к дому. Когда мы, наконец, подошли к нему, из него вышла женщина, вероятно его жена. Коротко поговорив с мужчиной, она подошла ко мне и молча, поддерживая меня, помогла зайти в дом. Внутри я увидел, как мужчина отнёс Ингрид в отдельную комнату. А меня усадили на другую постель. Всё ещё чувствуя бессилие, я попытался пробормотать мольбу о помощи для неё       — Не бойся, мы о ней позаботимся — сразу поняв меня, молвила ласковым тоном женщина и поднесла к моим губам деревянный стакан Я жадно выпил его содержимое, чувствуя приятный холод и как капли пролитой воды стекают по моей шее. Это немного уняло мою затуманенность. Но от слабости не избавило. И я практически сразу отключился, когда почувствовал, как моя голова коснулась мягкой поверхности. Утром я проснулся из-за солнечных лучей, игравших на моих глазах. Не смотря на то, что чувствовал я себя намного лучше. Мой желудок известил о серьёзном голоде. Схватившись за свернувшийся живот, я ощутил лёгкую дрожь в конечностях. Очередной признак голода. Поднявшись с кровати, я сразу встретился взглядом с той женщиной. Теперь я мог рассмотреть её получше. Её светлый хиджаб был аккуратно уложен на голове, а белое крестьянское платье с тёмным подолом свободно развевалось на её теле. Её тёмные, поседевшие волосы выглядывали из-за хиджаба, уложившись на её плечах. Увидев меня она радостно улыбнулась. А в её голубых глазах я увидел ту же искру радости, что и на устах.       — Доброе утро. Ты в порядке?       — Да…вроде бы. Только страшно хочется, есть — но тут вспомнил ещё кое о ком — Где она?! Что с ней?!       — Спокойно. Не кричи. Она недавно уснула — попыталась успокоить меня женщина и указала на дверь, ведущую в соседнюю комнату — Я её накормила, напоила и уложила отдыхать. А потому, можешь не бояться Успокоившись, я, хоть и не сразу, принял последовавшее от неё предложение позавтракать. Вдоволь наевшись, я решил выйти на их задний двор. Он оказался внушительным. Ограждённый участок был неплохо облагорожен. Я сразу заметил всполотые грядки, на некоторых я увидел начавшие прорезаться зелёные ростки. Поодаль стоял небольшой амбар, из которого вышел тот мужчина. Увидев меня, неловко стоявшего возле его дома, он активным жестикулированием подозвал к себе.       — С добрым утром! Рад видеть тебя живым и здоровым. Не хочешь мне помочь? Я собираюсь погнать коров на выпас, пойдёшь со мной?       — В моём положении я обязан вам помочь. Отказаться будет неучтиво Весело улыбнувшись, он выгнал коров из амбара и вместе мы погнали на ближайшее пастбище. Придя туда и оставив коров выпасаться, мы уселись в тени одинокой пальмы. Конечно, тень эта спасала от жары не очень, но хотя бы риск получить солнечный удар стал меньше. Развалившись на земле и лениво поглядывая за скотом, я позволил себе по-настоящему расслабиться. Последние пять дней были настоящей мукой для меня и Ингрид. Этой ночью я впервые за то время нормально поспал. К тому же, в эти мгновения, наступил редчайший момент абсолютного спокойствия и умиротворения. Осознание этого заставило меня расплыться в блаженной улыбке. Да, я ничего не планировал, не шёл ни к каким целям, я просто отдыхал. Просто так, без каких-либо особо важных целей. Подобное со мной происходило настолько редко, что каждый такой день или мгновения были для меня особо запоминающимися. И когда я уж хотел погрузиться в пустоту своего разума и улететь куда-то далеко в своих фантазиях, как услышал голос мужчины:       — Слушай, не хочу лезть не в своё дело, но не могу не спросить. То, что произошло с тобой и твоей подружкой не навлечёт проблемы на меня и мою жену? Не то чтобы я не подумал о последствиях, когда подбирал вас, но всё же хотелось бы знать       — Нет, не будут. То место, где эти проблемы начались уже далеко. Так что можете сильно не волноваться на этот счёт Да, однозначный ответ давать было немного опрометчиво, ибо чёрт знает, будут ли нас преследовать столько времени. Если бы преследовали, то мы бы досюда не дошли. Нас бы уже наверняка нагнали. Так что в этом я мог быть более-менее спокоен. Решив немного раскрепоститься, я заговорил с мужчиной:       — Последствия нынешней войны вас сильно затронули?       — Да в принципе как и всех. Но если сравнить, то нас, конечно же, меньше. Всё из-за удалённости от мест основных сражений и более безопасным дорогам. И хотя восстание в Египте могло всё испортить, Султан пресёк эту угрозу. Впрочем, в нём мало кто сомневается       — Это да. Салах-ад Дин великий правитель — легко ответил я, признавая очевидное       — Но с другой стороны, мы с женой в безопасности. А вот нашего сына не так давно забрали в армию. Ему сейчас наверняка хуже, чем нам. Особенно в ближайшее время точно будет       — Почему?       — Пару недель назад пошли разговоры о скором крупном сражении у Крепости Арсуф. Вероятно в эти дни, армии обоих сторон уже собрались там. И битва вот-вот начнётся. И в зависимости от её исхода, нас может ждать мир. По крайне мере, если Салах-ад Дин победит, тогда да       — А если крестоносцы, то мира, вы считаете, не будет?       — Ну-у-у-у…сложно сказать. Вряд-ли христиане будут добры к нам, если придут сюда. А ты думаешь иначе? Думаешь, твои братья по вере будут милосердны к нам?       — Конечно, ярость крестоносцев велика и их желание вернуть Святую Землю в свои руки можно понять. Но сомневаюсь, что они будут досаждать вам. Мне как христианину хочется в это верить, что воины христа не будут настолько жестоки Насчёт своей веры я нагло врал, ибо так нужно было ради сохранения образа. По мне ведь видно, что я далеко не араб. А потому надо подыгрывать.       — Но даже когда битва завершиться, всё равно до наступления мира ещё очень далеко. Его приход перспектива крайне туманная       — Почему же?       — А разве не очевидно? Если победит Салах-ад Дин, то ему для победы надо уничтожить ещё несколько оплотов христианства, а на это нужно время. А если Ричард, то путь будет примерно тем же. Мира в ближайшее время ждать не придётся. Оба правителя не упрямые и хотят идти до конца, если есть шансы на победу. Уступить своему противнику — будет для них началом конца. А если и идти на уступки, то должны быть веские причины       — А откуда вы знаете? — полюбопытствовал заинтересовавшийся собеседник       — Я не знаю, лишь предполагаю. Я немного слышу об этой войне отовсюду и могу сложить своё видение ситуации — очередная ложь, но ложь убедительная       — Неприятно конечно, если всё так и будет. Надеюсь, Всевышний поможет людским сердцам найти дорогу к миру, без больших жертв       — Время покажет… Новости о скором, наверняка важном сражении, должны были меня всполошить. Я уже должен был пуститься в продумывание дальнейших планов. Должен был вспомнить о своих былых притязаниях и задачах. Но, я не хотел об это размышлять. В такие моменты спокойствия я позволял себе отбросить все мысли, даже важные. Ведь иначе расслабиться, не получиться. Однако, к этому всё же придётся вернуться, рано или поздно. Мой долг в ожидании находиться не будет. Мне придётся к нему вернуться. Так мы просидели до вечера и когда начало понемногу темнеть, погнали скот обратно. Оказавшись в доме нас сразу накормили. И когда я снова вспомнил про Ингрид, женщина оповестила меня, что она оказывается на улице. Заканчивала работу на грядках. Я проходил неподалёку и даже её не заметил. Быстро поев, я вышел на улицу. Но увидел её не работающей, а лежащей на стоге сена, рядом с амбаром. И когда я уже подумал двинуться к ней, она сама меня позвала. Подойдя к ней, я с радостью распластался на этой несколько колючей «лежанке».       — Со мной всё в порядке — первой отозвалась она, видимо думая, что я задам вопрос о её состоянии. Но, я и так заметил что ей лучше. И выглядела она более живой, нежели ранее — Та женщина успела мне рассказать, что ты очень волновался обо мне. Потому и говорю, чтобы ты не беспокоился понапрасну.       — Как увидел тебя такой, так всё беспокойство слетело само собой       — Она рассказала, что ты был совсем никакущий, когда пришёл в деревню со мной..на руках.. — она стала глотать слова и краснеть, а затем обхватила себя руками — Спасибо, что не бросил меня       — Разве я мог поступить иначе? Когда я понял, что её смущение может усилиться, я мнимо прервал свои следующие слова. И она, тихо выдохнув, отвернулась, и плотно обняв свои колени, о чём-то задумалась. Но я мог заметить её то и дело возвращающийся ко мне взгляд. Стараясь пока что не концентрироваться на этом я приклеился глазами к ночному небу. Сегодня оно было довольно светлым. А неполная луна, светила куда ярче прежнего. Очарованный красотой природы, я мигом погрузился в её созерцание. Но голос Ингрид вырвал меня из умственного полёта:       — Слушай, я хотела спросить. А, если бы у тебя была возможность, ты хотел вернуть своё прошлое? — в ответ я лишь непонятливо уставился на неё — Я имела ввиду…ну…ты же помнишь момент, когда ты вступил на путь тамплиера, да? Ты хотел бы вернуться в тот момент и предотвратить его? Когда она спросила у меня об этом, меня сразу стало дурно. В голове сразу вспыли картинки прошлого. Моего прошлого. Да, я не забыл о нём навсегда как хотел, лишь отложил в самый дальний уголок своего разума. И если не думал о нём или никто меня не спрашивал, то оно не всплывало. Но сейчас этот поток хлынул мне в мозг, заставляя меня переживать былые страдания. Заставляя взглянуть на подростка с каштановыми волосами и слегка наивной и кривоватой улыбкой на лице. Паренёк этот проживал тогда жизнь абсолютного изгоя и неудачника. Никогда не знавший любви и заботы. Видя лишь небольшие ростки этого сначала в одном, а затем в ещё одном человеке. Но всё это было мимолётные мгновения. Они быстро начинались и также быстро заканчивались. Единственное его утешение было в его настоящем родном доме, удалённом и уединённом уголке, где он мог быть самим собой. И где он задался хоть какой-то целью. Хоть чем-то, что ещё удерживало его на этом свете. Да, этот паренёк порой не понимал, зачем и ради чего он живёт. А может в его смерти, было бы больше смысла, чем в жизни. Ведь кто будет горевать, если он тихо и бесшумно покинет этот мир. Но паренёк не отчаивался и всё же надеялся, что сможет изменить свою жизнь, когда покинет этот чужой для него остров. Особенно он надеялся, что задушит свою глупую влюблённость к одной светловолосой девушке. Эта бойкая красавица продолжала появляться в его снах и воспоминаниях. И на то была причина. Она всё же заметила его. Заметила, что он существует. Что он не призрак, изредка мелькавший в деревне, а живой человек. Тогда это разразило настоящий ураган чувств в его наивном сердце. Он даже стал надеяться, что его чувства будут ей приняты. Что хотя бы ради неё останется на этом острове. А если нет, так он заберёт её с собой. Но эти надежды были безжалостно разбиты и растоптаны жестокой правдой. Первой, из неё стал факт, что она любит другого. И эти чувства наверняка были сильными. Он был не вправе, препятствовать её счастью, но боль от жестокой правды ранила его крайне сильно. Но даже это было не главное. Повзрослев он осознал, что не понимал, почему она вообще обратила на него внимание? Почему он, будучи признанным ничтожеством деревни и всего острова стал для неё интересен? А до того, она в упор его не замечала. Нет, она не могла чувствовать к нему того же, что и он к ней. Поскольку любила она другого. Тогда почему? Ответа не было. Но стойкое ощущение неправдивости её добрых намерений к нему с возрастом усиливалось. Тогда, будучи глупым, он лишь от одной её улыбки чуть ли не таял от счастья. Но распрощавшись с ней, начав новую жизнь и по-новому взглянув на эту самую жизнь, с высоты уже трезвого, взрослого ума, он продолжал не понимать логики её намерений. И оставался вопрос, который он тогда так ей и не задал: если он был ничтожеством много лет, то, что же заставило её пойти на сближение с ним? С возрастом он искренне признался, что ненавидит не только своё прошлое, но и прошлого себя. Все эти моменты давлели над ним подобно зависшей над его шеей гильотине. Принося лишь страдания. А моменты той наивной радости испытанной с голубоглазой девушкой, имя которой он называть даже не хотел, хоть и все ещё помнил его, стали незавшими рубцами в его разуме. И всё что он мог это спрятать их как можно дальше, чтобы больше не терзаться. Не продолжать своё разрушение. А особенно глубоко он спрятал ещё одну важную вещь. То имя. То проклятое прошлое имя. При одном лишь воспоминании о нём, его сердце будто протыкали острые иглы, а к горлу подступала тошнота. Ибо почти ничего хорошего он не мог вспомнить связанного с этим именем. Нет. Всё же есть важный момент, неразрывно связывающий прошлое и настоящее Даниэля-Тома-Бернара. Это тот роковой день. День встречи с учителем и своими друзьями. Это день и цепь последовавших событий изменили его жизнь. Только там, в той компании он чувствовал себя счастливым. Даже больше, чем со своей тогдашней возлюбленной. А когда он покинул тот злополучный остров и начал свой новый путь, его жизнь стала её лучше. Он почувствовал себя живым. По-настоящему живым. Он ощущал любовь и заботу от учителя и друзей, ставших для него самыми близкими людьми. Учитель, строгий, суровый, но при этом веселый и добрый человек ставший для него не только наставником и проводником в новый мир, но и отцом. Да, он любил его как своего отца. Полностью забыв о том, что на свете все ещё жил другой отец, благодаря которому он появился на свет. Но, к нему он не испытывал ничего кроме пренебрежения. И ещё друзья, настоящие друзья. Сейчас, после гибели учителя, они остались единственными людьми, с которыми он мог быть истинным собой. Не играть никакой напускной роли. Вспомнив обо всём этом и вновь пережив целую феерию чувств, он мог ответить на заданный вопрос:       — Нет — мой голос был твёрдым подобно стали. Увидев слегка испуганный взгляд своей спутницы, я продолжил — Если коротко, то я ненавижу своё прошлое. И даже если бы снова предстал перед выбором, то, не колеблясь отверг его       — Неужели в нём не было ничего хорошего?       — Было конечно. Но всё это по большей части было приятным лишь для моего тогдашнего наивного сердца, которому настойчиво хотелось верить в лучшее. И я рад, что повзрослев, я протрезвел и смог осознать своё прошлое по-настоящему, без прикрас — пояснил я — А ты? Ты бы хотела вернуть своё прошлое?       — Тоже нет… — горько ответила Ингрид — Не могу сказать, что я его ненавижу, но то что оно было горьким для меня — это факт, который отрицать будет глупо. Даже будучи малолетней, я это осознавала. Я всегда буду благодарить мастера Гарсона, что он вытащил меня из той трясины, в которой я находилась. Быть воровкой на улицах и побираться крохами, лишь бы выжить. Вряд ли кто-то скажет, что такая жизнь была раем хоть для кого-то… Да, я помнил, что Ингрид мне рассказывал о своём прошлом. Возможно, задавать ей симметричный вопрос было глупо. Ведь зачем ей захотелось бы возвращаться туда. Тут я не подумал. Но затем произошло то, от чего я содрогнулся. Ингрид прильнула ко мне, крепко стиснув в объятиях.       — Знаешь, я всё время думаю о своих друзьях. И жаль, что их нет сейчас рядом. Но, не смотря на это, ты рядом. Сейчас, мне этого более чем достаточно... От её мягкого и ласкового тона меня проняла дрожь. По телу прокатилась волна мурашек. Я тут же забыл о своих былых бичеваниях и сконцентрировался на этой девушке. Я, откровенно говоря, не знал, что мне делать. Чувствовать её тепло и ласку было крайне приятно. Это были новые для меня ощущения. Меня захотелось обнять её в ответ. Что я и сделал. Аккуратно обведя её тело руками. На что она подняла свою голову ко мне. Наши глаза встретились, и от этого мне стало не по себе. Я стал нервно сглатывать слюну и пытался унять свою дрожь в руках. Она смотрела на меня взглядом, полным непонятной для меня надежды. Надежды на что? Чего она хочет? Не знаю как ей, но мне захотелось того, о чём я мечтал ещё будучи подростком. Но то желание так и осталось очередным далеко выброшенным воспоминанием и глупой надеждой, что никогда не свершиться. Но сейчас я был уверен, что это возможно. Ибо чувствовал, что мы с Ингрид хотим этого. Не теряя ни секунды, я прильнул к губам Ингрид своими. Не успел я начать процесс, как Ингрид крепко обхватила меня за шею и углубила поцелуй. Будто боясь, что я разорву его и сбегу. Но нет, я даже не думал убегать. Я решил, что сейчас как никогда, могу отдаться внутренним позывам своей души. Ведь осознал, что я желаю эту девушку. Да, я желал её уже долгое время, просто боялся признать это. Потому что боялся себя. Боялся попасться на глупые эмоции, которые могли оказаться ложью. Но, всё же оторвавшись от губ Ингрид, я увидел, что её переполняло схожее со мной желание. В её глазах горел настоящий пожар, пожар страсти. Я не мог взглянуть на себя со стороны, но ощущал, что уже не могу себя сдерживать. Я желаю её. Всю, без остатка. И прямо сейчас, пока есть на то возможность. Дополнительным стимулом стало то, что её желание было столь же сильно, как и моё. Повалив её на стог, и нависнув над ней, я притормозил. Я понял, что если мы продолжим, то дойдём до кое-чего нового для нас обоих. Нового и неизведанного, но такого желанного двумя переполненными страстью сердцами. Это заставило меня остановиться и зависнуть в нерешительности. Учащённое и сбивчивое дыхание Ингрид стало другим, когда она, увидев мою нерешительность, приблизилась ко мне и произнесла:       — Не сдерживай себя, Даниэль. Ты ведь хочешь меня? — все ещё переполненный смесью нерешительности и желания я кивнул. На что она блаженно улыбнулась — Тогда давай насладимся друг другом Страстный голос Ингрид и её ответ окончательно выбросили мою неуверенность не то, что далеко в подсознание, но выбросили из головы вообще. Я забыл, где мы находились и том, что происходило, забыл обо всём. Сейчас, и в эту ночь, для меня существовала лишь эта девушка и наполнявший нас океан блаженства, который прежде не испытывал ни один из нас.