Рыцарь Храма: Крестоносец

Вот уже который день, меня и других заключённых везут в неизвестном направлении. В наше новое обиталище. Сколько дней прошло — я точно не знал, потерял счёт. Но в первой тюрьме, я просидел чуть больше месяца. Я прекрасно понимал, что переговоры могут затянуться на очень длительный срок. Если они вообще состояться. Даже учитывая сложившуюся ситуацию. И сейчас, тлея под палящим дневным солнцем, когда по всему телу стекают немалые капли пота. А кожа и без того загрубевшая, в открытых местах начала трескаться, от чего образовались, маленькие, но очень болезненные раны. Особенно прямо на месте моего шрама, на щеке и над бровью. Ещё и ветер, разгонявший, казавшийся огненным песок, и больно резавший кожу, и к тому же вызывавший сильное слезотечение из-за попадания в глаза. Казалось, что из пустыни, более лояльной ко мне своей природой, я попал в настоящее пекло. Всё это не добавляло оптимизма. Но добавляло настроя, как можно быстрее вырваться. Шутки ради я начал думать: «А не вернуться ли мне обратно в тюремную камеру?». Да, там сыро и холодно, но зато не столь жарко как здесь. И кормят три раза в день вполне сносной бобовой кашей. Без мяса конечно, но есть можно. В отличии от других заключённых — я был более сытым, здоровым и сильным. Остальных держали на сухом пайке, даже не из какой-нибудь баланды, а в прямом смысле. Только хлеб и вода. Да и того еле хватало чтобы заткнуть голод. Мне по причине моей важности повезло больше чем другим. Но, вместе с тем, большая собранность, сытость, сила и ясность ума, давали мне почву над построением плана побега. Я не собирался отсиживаться там навечно, даже со столь неплохими для заключённого условиями. Правда была проблема, я не знал местности, куда меня привезли. Меня туда доставили с мешком на голове. Видимо с этой самой целью. А из этого вытекало, что я не знал, как добраться до Акры. И пока я бы искал какую-нибудь карту, меня бы уже прикончили. И как приятное дополнение, тюрьма была подземная. Не было никаких окон или вида во двор, или на улицу. В общем, свой план я откладывал долго. Пока примерно две недели назад не меня вывели из камеры и не усадили в телегу к другим заключённым. Со слов командира я услышал, что меня переводят в другое место. Правда: зачем? Этого я не знал, да и не знаю сейчас. И вот уже примерно, две недели, ибо я потерял счёт дней. Я путешествовал с другими заключёнными с одного места в другое, ожидая перевода. Но этого не происходило. Хотя мы уже посетили пять потенциальных мест, но нет. Я продолжал торчать в этой телеге, глазея на такие же угрюмые морды, как у меня, заключённых и стражников. В отличии от нас, последним было намного лучше, поскольку их одежда отлично защищала от этого пустынного пекла. Однако, у других заключённых, в отличии от меня, состояние было намного хуже. У большинства кожа была более грубой и бледной. Истощённые, замученные и отрешённые от всего окружающего они напоминали безумцев. Которые могут в любую секунду сорваться с места, совершить нечто за гранью твоего понимания. Они так пристально смотрят на свои руки, будто они вот-вот отгрызут себе пальцы, лишь бы недоедание и наваждение их не мучали. У стражников это вызывало настоящую оторопь. Меня подобное удивляло не сильно. Я уже успел насмотреться на подобное вдоволь, ещё у Вигго. У него на острове подобных «безумцев» было полным-полно. Правда, это не он их довёл до такого состояния, а их жизнь. В нынешнем случае, всё наоборот. И стражники дали бы им больше еды, но припасы были минимальны. И к тому же, вроде как до нашего места прибытия уже было не так далеко. И действительно услышав радостные возгласы стражи, я повернулся в сторону поводыря. Впереди виднелся небольшой аванпост: с трёхэтажным строением посередине и рядом построек вокруг него. Подъехав к месту прибытия, мы остановились рядом с небольшой конюшней. К нам подошли тройка несколько пьяных стражников. Заросшие физиономии, потрёпанные или даже порванная в некоторых местах униформа явно показывали, что с дисциплиной в этом месте — совсем туго. Их командир, был более презентабельным, с аккуратно постриженной бородой, но всё же от него попахивало перегаром. Обменявшись парой тройкой фраз с нашим командиром, заключённых начали спихивать с телеги. И когда я уже подумал, что я в очередной раз пролетел, один из стражников помахал мне копьём в его сторону. Моя остановка. И когда я слез с повозки, тот самый стражник приблизился ко мне, и стал придирчиво осматривать, озираясь на других заключённых       — Этот выглядит посвежее остальных — проговорил он. Мне в нос ударил отвратительный гнилой запах       — И не просто так — ответил он наш командир — Он будет нужен Султану в будущем. Для обмена пленными       — Так у нас тут важная птичка залетела. Любопытно… — заинтригованно проговорил их командир       — А следовательно, за ним нужен глаз да глаз, Ибрагим. Если с ним хоть что-нибудь случиться, отвечать будешь по всей строгости       — Да ладно, что тут с ним может случиться? Здесь вдалеке от боёв и суматохи, он будет в безопасности, Мустафа. Наши гости всегда содержаться в надлежащих для каждого условиях, ты же знаешь — расслабленно ответил Ибрагим, махнув рукой       — Всё равно, следи зорко и внимательно. И да, мы тут ещё кое-что для вас привезли — он указал на вторую телегу, ехавшую с нами. В ней вроде как было продовольствие и запас воды       — Наконец-то! — обрадовался Ибрагим — Хаджий, заведи их всех по камерам. И удели особое внимание этому — ткнул он на меня И меня с остальными заключёнными под конвоем провели в то самое трёхэтажное здание. На первом этаже проходя мимо камер, по гниющим деревянным половицам, была пыль, грязь, а из камер воняло гнилью и испражнениями. В некоторые пустые камеры здесь, растолкали несколько человек. А меня Хаджий приказал отвести на второй этаж. Этажом выше, уже было получше, по крайне мере по запаху. Кстати, странным было то, что здание то каменное. Но пол, почему то: деревянный. Но подумать об этом до конца мне не дали. Отворив дверь камеры, и толкнув меня туда. Оказавшись внутри, когда за мной заперли дверь на засов, я понял, что буду сидеть не в одиночку. В дальнем углу комнаты, судя по очертаниям тела и внешним признакам — сидела девушка. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, что она такая же отрешённая как те заключённые. Из её лица я видел только её карие глаза, абсолютно пустые. Её недлинные волосы и закрытая поза, согнутая в коленях, не позволяли разглядеть её получше. Но на открытых участках рук я увидел немало шрамов и царапин. То же и на ногах перемотанных грязным тряпьём. А на нижней кромке её тюремной рубахи болотного цвета, как и у меня самого, была видна застывшая кровь. Я прошёл к стене и сел по левую сторону от неё. Казалось, она в упор меня не замечает. Уставившись на стену, находящуюся напротив неё, погружённая, в свои явно запутанные мысли. Усевшись на каменный пол камеры, я и сам погрузился в свой ураган мыслей. Терзающих меня вот уже которую неделю. Битва при Дамаске провалилась это точно. Хоть я не видел окончания боя, но уверен, что иной исход невозможен. Салах ад-Дин победил нас. И что теперь предпримет Робер? У него был план по ослаблению саррацинов, который как он говорил: «сработает безотказно». Возможно, он его уже привёл в действие, когда стало понятно, что так их победить не вышло. Понять бы ещё, в чём он заключался. Он как-то лишь оговорился о «своенравных военачальниках». И как они могут помочь? Свергнуть своего Султана? Больше и больше вопросов. Надеюсь с самим Робером всё в порядке. Надеюсь, что он выжил. На Ричарда наплевать, он лишь марионетка. Которую, не жаль и убить, ради победы. Правда, Робер всё дольше оттягивал его смерть, что бы Вильям смог получить вторую позицию в армии Ричарда, а не только титул синьора Акры. Но Львиное Сердце, заметил нечто подозрительное в действиях Вильяма и оставил его надзирать за городом. Боится предательства. Но наши планы это не остановило. Вильям взялся за переманивание солдат Ричарда в городе, на свою сторону. Теперь все солдаты, не только стражники, подчиняются именно ему. А в перспективе это поможет осуществлению ранней задумки. Надеюсь что и мои друзья живы, и здоровы. Без них, их помощи и поддержки мне не справиться. После смерти учителя, у меня не осталось никого дороже их. Интересно, что там сейчас делает Бушар? Явно после моей пропажи он начнёт большую активность, нежели раньше. Главное не дать ему занять лидирующую позицию иначе, мне может прийти конец в будущем. Он настойчивый и умелый манипулятор и интриган. Хотя Робера ему не обмануть, но вот настроить других братьев против меня он вполне способен. Этого я опасался ещё до этого проишествия. Но тогда я был чётко убеждён, что моя позиция крепка и нерушима. Особенно когда меня поддерживал Магистр. Но сейчас, Бушар может вновь вернуть себе былое расположение рядом с ним. Этого никак нельзя допустить, во чтобы то, ни стало. Я должен сохранить свою значимость в покорении Святой Земли. Это был и остаётся мой основной мотив вырваться из камеры. Но в данный момент, план ещё предстоит выработать. Новый, с нуля. Благо есть окно, выходящее во двор. Это несколько упрощает задачу. Да и моя соседка явно не захочет тут засиживаться надолго. И несмотря, на свою закрытость, очень хочет сбежать. Погружённый в свои мысли я просидел пару часов, пока не зашёл охранник и оставил нам еду, и вышел за дверь. Девушка поднялась с места, быстро забрала свою порцию баланды и вернулась на прежнее место. Я взял тарелку с варёными бобами, куском пшеничного хлеба и стаканом холодной воды, и принялся трапезничать. Но тут мелькнула мысль, что этой отвратительной на вид и запах баландой она не наесться. Может поделиться с ней? Чтобы съела чего-нибудь нормального. Плюс, так получиться завоевать её доверие. И совместно сбежать.       — Эй, возьми мой хлеб! — позвал я её. Она не обратила внимание, продолжая хлебать баланду — Я серьёзно. Возьми. Я и так наемся, бобы очень сытные На мой второй зов она подняла голову. И уже хотела подняться, как посмотрела на меня и застыла. Она начала как-то странно сверлить меня взглядом, тщательно рассматривая моё треснутое в некоторых местах из-за ранок лицо и пожирневшие от отсутствия воды волосы. Её взгляд сменился. Ранее пустые глаза и взгляд стали приобретать более живой оттенок. Казалось, что к ней снова вернулась жизнь. Но, через непродолжительное время этих гляделок, в её глазах зажегся огонь. И это меня уже насторожило. Я не знал, что делать. Не знал, что у неё в голове. Не знал, что она предпримет. Но сидеть так дальше я не мог, по телу начал пробегать предупреждающий об опасности холодок       — Если хочешь я сам подам его тебе — неуверенно начал       — Это ты… — пробормотала она. Через пару секунд бормотание переросло в крик — Это ты! За мгновение она сорвалась с места, отшвырнув тарелку с баландой. И бросилась на меня. Среагировать я почти не успел. Она толкнула меня на пол и обхватила своими холодными руками меня за горло. Эта хватка не была настолько сильной, ибо я её понемногу отталкивал от себя. Пока не нанёс ей удар по ноге. Она завыла от боли, а последующим ударом, отлетела к соседней стене.       — Совсем сбрендила?! — крикнул уже я — Что ты творишь?!       — Ты! Я убью тебя! — рявкнула она в ответ и снова бросилась на меня В этот раз я смог сманеврировать её атаку. Нанёс ей удар в живот и попытался снова откинуть. Но, она отбила мой удар и нанесла свой мне в ногу, в уязвимое место. Прямо рядом с паховой областью. Отчего я согнулся, а она ударила меня по лицу. И ещё раз. И хотела опять свалить на пол, сильным верхним ударом. Но я перехватил её руку и нанеся удар в солнечное сплетение, завернул её руку за спину таким образом, что она стояла ко мне спиной с вывернутой рукой. И её попытка вырваться была прервана временным догибанием руки. Крайне болезненным       — Успокойся уже! Приди в себя! — крикнул я пытаясь утихомирить её — Что я тебе сделал?       — Ты заплатишь за то, что сделал! За то, что убил моего наставника, тамплиерская тварь! — со всей ненавистью крикнула она После этих слов я посмотрел на её левую свободную руку. Которой она пыталась сопротивляться. На ней не было безымянного пальца. Как я этого сразу не заметил? Она же слаживала руки на коленях. Голова была забита совсем другим. Воспользовавшись моим замешательством, она сильно ударила меня локтем в живот. И подсечкой повалила на пол. И снова принялась душить. Я, что есть сил, пытался отбиваться.       — Ты заплатишь за смерть мастера Гарсона! — продолжала напирать она       — Да, я убил его! За то что он убил моего учителя! — от всплывшей боли рявкнул я И тут она замерла, прекратив меня душить. И начала пялиться на меня удивлённым взглядом. И когда я уже хотел свалить её с себя, в камеру ворвалась стража. И лично Хаджий, вооружённый небольшой дубинкой — огрел ею девчонку. Она слетела с меня. Он прижал её к полу и нанеся ещё несколько сильных ударов по ногам и торсу, повернулся к страже лицом       — Вывести его! — приказал он, указав на меня Стражники быстро подняли меня и вывели в коридор. Следом вышел Хаджий. И заперев камеру, он схватил одного из стражников за грудки. Того что и привёл меня сюда       — Ты что натворил?! — начал он — Я что тебе сказал сделать?!       — Посадить его в камеру — пробормотал испуганный охранник       — В одиночную камеру! А ты его куда посадил? Посадил его рядом с ассасином! А если бы она его укокошила, что тогда?       — Я не подумал…       — Значит так, на третий этаж его, в одиночку! И следить за ним будешь лично ты! Не дай Аллах с ним что-нибудь случиться, пожалеть не успеешь о содеянном, понял?!       — Да-да-да, Хаджий, я всё понял — заверил он его       — Тогда выполняй, бегом! И с этого дня, никакого вина. Раз не можешь контролировать себя и свои действия — и развернувшись, пошёл в обратную сторону коридора Толкнув меня вперёд, стража повела меня дальше по коридору       — Какая муха её укусила? — спросил один ведущих стражников — Вроде всё время была тихой и спокойной, даже очень. А тут ни с того, ни с сего чуть не убила его.       — Может крови захотела? Они ведь прирождённые убийцы. А таким как ассасины всегда мало смертей — предположил второй. Я от этого тихо засмеялся, настолько бредовым оно было. Видимо услышав мой смех, он несколько пихнул меня — Хотя, может у неё счёты с ним какие-то? Слышишь, ты когда успел ассасину дорогу перейти? — насмешливо спросил он меня. Я сохранял молчание       — Да наплюйте на это! Сейчас главное чтобы они жив остался — того стражника, которого прижал Хаджий Я продолжал молчать, ожидая прихода в новое обиталище. А моя голова вновь была забита воспоминаниями четырёхлетней давности. Вновь перед моими глазами была фигура учителя, истекающего кровью, которого медленно покидала жизнь. Его утешительные слова, которые с годами стали не утешением, а раной в моём сердце.

***

После прошедшего тёплого приёма, наступили тихие и спокойные деньки моей отсидки в одиночной камере. То, что тут ещё и ассасина держат в заложниках, для меня стало удивлением. Хотя учитывая натянутые отношения Салах-ад Дина с ними, не особо то и удивляешься подобному. Когда она кричала про Гарсона, я сразу понял, что это скорее всего одна из тех девчонок, которые были во время бойни на острове Вигго. Либо та, что меня ранила из лука, либо вторая, что ошарашенно таращилась на меня и тело убитого Гарсона. У них с тех пор есть личный мотив, прикончить лично меня. Тогда мне было всё равно на это. Но сейчас, когда я медленно, но уверенно на протяжении двух недель планировал побег, эта мстительница может стать проблемой. И что с ней делать я думал довольно долго. Первое и самое простое, что пришло на ум: убить её и всё. Дело в то? Но чем дольше я думал, тем быстрее план по её устранению, сменялся на другие идеи. По типу: просто оставить её здесь и не марать руки. Но в конце второй недели пришла как по мне самая лучшая идея, но при этом очень рискованная. Впрочем, не первый раз. Она может быть полезной для меня. А когда побег завершиться и я уже буду недалеко от Акры: я решу её судьбу, на своё усмотрение. А теперь к плану. Моё окно с видом на двор позволило мне: рассчитать смены караула, найти жилище и командира и казармы солдат, теоретически выделить путь к конюшне. И к тому же я заметил, что раз в неделю, сюда приходил небольшой караван с припасами или проходили небольшие отряды. Судя по услышанному мной, их перебрасывают в сторону Египта. Правда зачем, я так и не понял. Но для начала, надо было выбраться из камеры. Это было запросто. Раз я столь важен, найти причину, чтобы охранник зашёл в камеру — не проблема. Дождавшись времени обеда, и когда раздаточное окошко открылось я прозвал охранника:       — Эй! Помогите мне, я ранен! Тот, недолго думая открыл дверь и вошёл внутрь. И подойдя ко мне, скрученному на полу в позе эмбриона. Он получил сильный удар под ногу. Удар по руке с оружием, выронив его. Удар с колена в солнечное сплетение, я ослабил его ещё сильнее. А перехваченным из его руки мечом проткнул шею насквозь. Он отчаянно пытался вдыхать воздух, но лишь ухудшил своё положение. Сглатывая множество крови. Вытащив меч, его тело упало на пол. В его горле продолжали булькать сгустки крови. А тело билось в конвульсиях. Пока жизнь окончательно не покинула его. Собрав с его пояса нож, я выглянул из камеры. Убедившись, что в коридоре больше никого нет, я начал аккуратно продвигаться к лестничной клетке. В другом конце коридора. И только я начал подходить к ней как услышал шаги и смех двух стражников. Звуки с каждой секундой усиливались. Я прижался к стене рядом с дверью одной из камер и ждал их появления. И как только двое стражников показались в коридоре, я сразу же метнул нож в одного. И протаранил колющим ударом меча в живот другого. Пока первый уже лежал на деревянном полу, второй ещё дышал. Вытащив клинок и вонзив его ещё раз, я покончил с ним. Забрав с тела нож, я спустился по лестнице на второй этаж. Там я увидел ещё одного стражника разносившего обеды заключённым. И судя по тому, что на подносе осталось всего одна глиняная тарелка, он почти закончил. А подошёл он как раз к камере той самой девчонки. Я начал медленно и как можно тише подбираться к нему вытащив всё ещё окровавленный нож. Занёс его для метания. Как услышал треск деревянных половиц за собой. Обернувшись, я увидел очередного охранника. Не давая ему опомниться, после того как он меня обнаружил, я резко развернулся и метнул нож в него. Затем столь же резко перешёл на бег и совершил длинный кувырок, оказавшись перед первым охранником. Он уже было хотел достать своё оружие, но не успел. Пронзающий насквозь удар лезвия меча, остановил его. А поднос я перехватил руками, не позволив ему упасть на пол. За упавших охранников я не волновался. Потому как оба, не упали навзничь на пол, а облокотились о стены. В очередной раз, забрав с трупа нож и подхватив ещё один, у убитого рядом с камерой и нож, и меч, поднял с пола ключи, и подобрав нужный отворил дверь. Войдя внутрь, я увидел встрепенувшуюся девчонку. Само собой она всё слышала. Она стояла возле той самой стены, возле которой и сидела. Не до конца поняв, чего она ожидала, я прошёл к центру камеры, встав в нескольких шагах от неё. Увидев меня, её лицо перекосилось от злости, зубы заскрежетали, а кулаки сжались.       — Пришёл меня добить? — со всё той же ненавистью в голосе, спросила она       — Если бы хотел, я бы не стал церемониться — безразлично ответил я       — Может тебе хочется растянуть удовольствие? — снова спросила она       — Я бы больше приписал это тебе. Зная кто ты, и твои соратники по ремеслу — ответил я, перенастраивая свой голос и себя в новую стезю — Я пришёл тебя вытащить       — Ты с ума сошёл? — прыснула она со смеху — Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, как только ты мне протянешь клинок или повернёшься спиной?       — И ты готова похоронить свой, наверное, единственный шанс на спасение и возвращение к друзьям? — спросил я её уже более тёплым тоном. Она озадаченно уставилась на меня — Можешь считать меня сумасшедшим, но я твой единственный шанс выбраться отсюда       — Ни за что — отрезала она — Я лучше выберусь с кем-нибудь из тамошних заключённых       — Не обманывай ни себя, ни меня. Ты никогда им не доверишься. И всё время будешь находиться в настороженности       — А с тобой хочешь сказать: не буду?       — Нет — со всей уверенностью произнёс я — На данный момент, у нас общая цель: выбраться отсюда и добраться к своим. Мы можем помочь друг другу. В таком положении нужно забывать о наших разногласиях       — Нет! Я лучше сгнию здесь, чем доверюсь тебе — продолжала настаивать она       — Да, ты меня ненавидишь, по многим причинам. Мои цели и идеалы предписывают мне ненависть к тебе, как данность. Но я могу забыть о них ради общего выживания — продолжал я её убеждать. И тут я действительно не лукавил — Разве ты не можешь поступить также? На время забыть о своей ненависти и объединить усилия Она успокоилась и впала в раздумья. После недолгих раздумий она поднялась и подошла ко мне. Обвела взглядом, а затем спросила:       — А ты не боишься получить удар в спину или в глотку?       — Если ты согласишься, то нисколько — ровным тоном произнёс я. Поскольку понимал, что ей невыгодно будет меня убивать       — Уверен в этом? — снова спросила она       — Убьёшь меня и ты обречена. Одна в пустыне, во время адской жары, частых патрулей и отсутствия какой бы то ни было медицинской помощи — тебе не выжить — всё также уверенно произнёс я       — Что же, так и быть. Я придержу свой клинок. До поры, до времени — ответила она       — Вот и прекрасно — и протянул ей один из ножей Он взялась за рукоятку и хитро посмотрела на меня. Видимо снова проверяя мою твёрдость: не блефую ли я? Не увидев ничего иного, она полностью овладела оружием       — У тебя ведь имеется план — даже не спросила она, а именно утвердительно произнесла       — Конечно. И сейчас нам надо спуститься на первый этаж. И посетить комнату главного надзирателя. Там заберём нашу экипировку — пояснил я очередную часть плана       — А дальше?       — Дальше узнаешь потом — ответил я — Пошли И уже вдвоём мы двинули к лестнице, и спустились на первый этаж. Путь к комнате главного надзирателя преграждала парочка охранников, увлечённых разговором. Я уже хотел приняться за их устранение, но тут вспомнил про мою новую спутницу. Она ведь не хуже умеет устранять в тихую, если и не лучше       — Видишь тех двоих? — спросил я её. Она утвердительно кивнула — Сможешь их быстро и тихо устранить?       — Смеёшься? Я одна из лучших в этом деле — гордо заявила она       — Но скрытых клинков у тебя нет — ответил я, слегка усмехаясь       — Я и сама неплохое оружие — всё тем же гордым тоном произнесла она. И продемонстрировала данный ей нож — Да и это вполне сойдёт. Смотри и учись Произнеся это, она вполне быстро подкралась к двум говорунам. Через несколько мгновений из тени, она вынырнула к ним. Правого тут же проткнула ножом в глотку. Второго рубанула ударом с ноги в живот. И сразу локтем в спину. Следом, с сильным вырезом вытащив из горла правого охранника нож, тем самым вызвав большее кровотечение у него. Она молниеносно засадила клинок в шею левому. Убив его наповал. Я, поражённый её способностям, уже спокойно вышел к ней.       — Весьма неплохо. Сразу видно, тренировки не пропускала — одобрительно произнёс я       — Вот то-то же — не сбавляя гордого тона, ответила она и подошла к двери Распахнув её, она тут же кинулась на надзирателя. После чего закрыв тому рот, дабы он не орал, несколько раз проткнула его ножом в грудь. И тихо опустила на пол уже бездыханное тело. Далее, мы начали шерстить все ящики в комнате в поисках снаряжения. Она своё снаряжение нашла достаточно быстро. И принялась столь же быстро переодеваться. Я же, после долгих поисков был крайне напряжён, если не сказать крайне злой. И повод для этого был весьма закономерный       — Да ну серьёзно! — чуть ли не закричал я, пихнув от злости очередной ящик       — Чего орёшь? — спросила она, уже одетая в бело-сероватый балахон, с небольшими вкраплениями красного цвета, на руках и ногах. Его сразу узнал       — Моего снаряжения нет! Они его что, не забрали с собой? — продолжал я       — Ну нет и нет. Возьми обычную одежду, вон на крючках висит. По крайне мере выделяться не будешь — легко ответила она       — Я то возьму. Но я бы посмотрел на тебя, если бы твоё снаряжение пропало       — Но у меня не пропало. Так что мою реакцию ты не увидишь. А на твои чувства мне глубоко наплевать — бросила она       — Честный ответ — ухмыльнулся я, снимая тюремное тряпьё И одевая на почти голое тело, на удивление чистую рубаху с тканевыми штанами. А сверху этого недлинную коричневую накидку. Взял с ещё одного крючка сумку, в ней я увидел длинную ткань, из которой можно было вполне повязать туарег. Одев солдатские сапоги, и повязав ремень с ножнами, в которые я заткнул саррацинский меч. Я посмотрел на девчонку. Та как раз уже заканчивала закреплять свой скрытый клинок. В остальном мы были полностью готовы. Выйдя на улицу, мы аккуратно, прикрываясь каменными перегородками, минуя патрули — дошли до жилища здешнего командира. Отворив дверь, я сразу подошёл к рабочему столу. А моя спутница к кровати, где и спал командир. Не теряя времени, она моментально прикончила его. И пока она осматривала помещение и наблюдала за улицей, на случай приближения посторонних, я стал рыться в содержимом стола: куча неиспользованной бумаги, декларации, приказы, дневник командира. Вещи ненужные. Но посмотрев на стену, в которую был упёрт стол, я увидел то, что и было нужно: карту. Сорвав её со стены, я начал её внимательно рассматривать. Сразу увидел очертания Святой Земли. Вот Иерусалим и Дамаск. А вот и Акра! Вот только потом я пришёл в себя от нахлынувшей радости, увидев, где мы находимся. Точнее этот аванпост. В Иордании       — Я так и думал — произнёс я       — Что там? — спросила моя спутница, подойдя и взглянув на карту       — Что бы было проще, смотри: мы вот здесь — указал я. Она кивнула — А нужные нам территории аж здесь       — Предельно ясно — пробормотала она — Теперь твои слова звучат ещё более резонно. Я бы туда чёрт знает сколько добиралась бы, в одиночку. Из глубины территории саррацинов. Так что радуйся, наша договорённость имеет для меня теперь большую силу       — Я слышал про отдалённость аванпоста, но чтобы настолько… Ладно, будем исходить из того что есть — я свернул карту и уложил в сумку — Теперь я так полагаю нам надо в конюшню? — задала она весьма, риторический вопрос — Сперва, надо порыскать у него в поисках еды. Хотя бы на какое-то время — Я уже нашла кое-что и упаковала — она показала на скреплённые кожаной верёвкой сумки. Как раз удобно будет закинуть их на лошадь — Ну и к тебе в сумку закинула пару бутылей воды — В таком случае можно… Но мои слова были прерваны посторонним шумом. Я подошёл к окну и выглянул на улицу. Тоже сделала и она. А там, неожиданно для нас прибыл конвой. Похоже, очередное подразделение перебрасывают куда-то. — Что теперь будем делать? — задала она закономерный вопрос — Время для дополнительной части плана — объявил я — Пора освободить всех заключённых — И ты думаешь, что они с ними справятся? — Конечно, нет. Не справятся — согласился я — Но они смогут отвлечь их внимание. Действуем быстро, пока они не заметили нашу работу Мы проделали обратный маршрут и вернулись в здание тюрьмы. Я открыл ключом, который я предусмотрительно спрятал на такой случай, открыл дверь оружейной. А моя спутница отправилась открывать камеры. Всем спустившимся заключённым я выдавал им оружие и на скорую руку, организовал нападение на ничего неподозревающих саррацинов. Поскольку прибывшие находились в одном конце аванпоста, а конюшня в другом. Ближе к выходу из тюрьмы. Это упрощало задачу. Быстро направив всех заключённых в атаку, мы с ней со всех ног рванули к дому уже мёртвого командира. Забрав брошенные сумки, под прикрытием битвы и всеобщей суматохи мы добежали до конюшни. Она тут же выцепила первую попавшуюся лошадь. И накинула на неё те самые скреплённые сумки. И только мы собирались её оседлать, как на нас кинулись прибежавшие похоже из одного из соседних домов стражники. Первого я принял на себя. Увернулся от его удара. Подрезал под колени, он упал. И быстрый колющий удар в грудь, покончил с ним. Со следующим было ещё проще. Вооружённый копьём, он попытался меня им проткнуть. Но я перехватил его рукой ближе к оконцовью. И резким движением, потянул на себя. Стражник потерял равновесие и мгновенно налетел на колющий удар моего меча. И как только копейщик упал замертво, моё левое плечо пронзила сильная боль, влетевшей в него стрелы. Я закричал и выронил меч. Лучник стоял рядом со зданием тюрьмы. И уже хотел добить меня второй стрелой. Но я успел прикрыться изгородью стойла в конюшне. Я начал высматривать глазами мою спутницу. Она уже расправилась со своими соперниками. И увидев меня остолбенела. Убив лучника метательным ножом, она бросилась ко мне, принимаясь осматривать рану — Вытащи её из меня… — сквозь боль бормотал я — Сейчас, потерпи... Она вытащила из своего подсумка небольшую чистую тряпку и сжала её в своих зубах. Затем резко, не давая мне собраться, обломала остриё стрелы, и вытащила остаток. Боль была невыносимой. И сдержать полностью я её не смог. Из моих губ сорвался протяжный крик. Ощущение было подобному разрезанию тебя заточенным ножом. Резко и бесцеремонно. Затем, она отодвинула часть плаща и рубахи, обнажая рану. И начала перевязывать её. Закончив с этим и задёрнув обратно мою одежду, она помогла мне подняться и усесться на лошадь. Стоило нам выехать за территорию аванпоста и ей пришпорить лошадь, как услышав сзади топот копыт, я ожидаемо увидел несколько всадников бросившихся за нами — За нами компания — всё ещё сквозь боль проговорил я — Прорвёмся! Главное держись покрепче! — уверенно ответила она и ещё сильнее пришпорила лошадь