Сэймэй-тян

      Элегантное алое ципао и пара обуви под него — простые туфельки на низком каблуке — оказались в моих руках даже быстрей, чем я ожидал. Стоило подняться в свою комнату, как спустя несколько минут Кобояси-сан лично принёс «униформу». Поскрёбся в дверь и со словами: «Надеюсь, ты одета, дорогуша?» без разрешения ввалился внутрь. Похотливым взглядом окинул внучатую племянницу, будто невзначай намекнув, что стоило бы поспешить — машина скоро прибудет. Если он ожидал, что я растеряюсь и в спешке начну переодеваться прямо перед ним, то просчитался. Опоздал всего на несколько дней: ещё позавчера такая оплошность вполне могла приключиться. Годами вбиваемое в голову смирение и почитание высшего чина — будь то начальник, мужчина или старший товарищ — могло бы сбить с толку. Но теперь у меня не осталось права на роскошь свершения подобных глупостей. И всё благодаря сестричке Фумико. Я и сам прекрасно понимал, что вежливость и поклоны — просто удобная ширма, за которой можно и нужно прятать реальные помыслы. Но «видеть» и «заметить» — не одно и то же. А Мацумото-тян своей выходкой провела настоящий мастер-класс, так от души нащёлкав мне поносу, что до сих пор было стыдно смотреть на себя в зеркало. Она в лицах продемонстрировала, как нужно добиваться намеченных целей, прикрываясь показной дружелюбностью. Если подумать, то её даже винить было не за что. Это не она меня подставила, толкнув в руки хулиганья, а я сам… Я сама, как последняя дура, всё это ей позволила, слепо веря подруге и не желая заметить: «девять раз обманешь меня — позор тебе, десятый раз обманешь меня — позор мне». В груди плескалось столько невысказанной злости, завивавшейся в тугие узелки-гроздья, что мне очень хотелось нахамить «дядюшке». Если бы не взращённая за годы вросленья покладистость, я бы немедленно учинил — обязан был учинить! — ссору. Но даже мрачные ощущения, прибывавшие по капелькам и взвинчивавшие негодование, не могли так сразу переломить въевшуюся смиренность. Даже то немногое, что я мог себе позволить в этот миг, приходилось делать словно по внутреннему принуждении. — Кобояси-сан, — голос мой был тих, но настойчив. — Если я опоздаю, и ваш добрый друг раздумает вести дела с нашей семьёй, обрадуется ли такому Аоки Изао-сама? Я неприметно сглотнул подступавшую робость. — И всё из-за того, что вы просто хотите посмотреть на меня обнажённую? Какой позор в ваши-то годы… Красноречиво, насколько сумел, я глянул на Кобояси, молчаливо требуя удалиться. А заодно позволил себе неслыханную дерзость, открыто указать на промахи старшего. Но тот даже виду не подал, что уязвлён. На его лице даже мускул не дрогнул. Хотя украдкой стиснутые кулаки от моего взгляда всё-таки не ускользнули. Доброго «дядюшку» немало задело то, что его отчитывала какая-то пигалица в его собственном доме. Тему развивать он не стал, вынуждено стерпев дерзость младшей: слишком мало времени минуло с того момента, как нас поселили под его крылом. Не срок ещё тиранить молодёжь. Мужчина это понимал и лишь хмыкнул в ответ, дурашливо дёрнув плечами и сводя всё к неловкой шутке. Обернулся и вышел, опять попросив поторапливаться и оставляя последнее слово за собой. Провожая взглядом упитанного хозяина дома, я окончательно понял, что он не хочет секса со мной. Те розовые и — чего уж таить — довольно приятные вспышки-фантазии о чистой любви, иногда посещавшие мои мысли, не имели никакого отношения к настоящему положению дел. Кобояси не хотел секса — он хотел меня просто выебать. Поставить раком и… Го-кун не так давно хотел этого же. Как минимум — пока я не вызвал его на разговор. А может он и сейчас тайно мечтает. Того же желают дружелюбные, улыбчивые сэмпаи из клуба кюдо. Вспоминая их добродушные усмешки и взгляды, я мог бы поспорить, что наедине друг с другом они обсуждают, какие позы я больше люблю и в какой позе буду громче и слаще стонать. Даже скрытный и нелюдимый Игараси-сан, прячущий взгляд за непроницаемой чёлкой, наверняка тоже думает о подобном. Если он не гей, то явно представляет, как бы мог сотворить со мной что-нибудь этакое. Я грустно улыбнулся и с вздохом присел на кровать. Швырнул на подушку красное платье. Шестнадцать лет подготовки пропали почти что впустую — новая жизнь всё равно началась неожиданно. Подходящего белья, что останется незаметным под тонким шёлком платья, у меня не было. Я колебался минуту, борясь со стыдом, и быстро надел обновку на голое тело. Торопясь, чтобы не передумать по малодушию, растоптал бесполезные чувства стыдливости. То, что взращивали во мне годами, в нынешнем мире оказалось скорее пороком, нежели благом. Скромность до сих пор ни разу не помогла, а значит, ей пора было умереть, как бесполезному атавизму. Немного повертевшись перед зеркалом и посматривая то на сочную задницу, то на дрожащие титьки, натягивавшие шёлк платья, я понял — это заметно за километр. Сжал ладони, собирая решимость в кулак… и назло всему миру приподнял повыше тяжёлые «дыни». Расправил складки шёлка под грудью, и на бёдрах. Наскоро свернул узел волос на макушке, небрежно закрепив его парой скрещенных оги-бира. Прошёлся взад-вперёд по комнате, вслушиваясь в стекающий по бёдрам шёлковый «водопад» и впервые задумавшись, что однажды придётся начать брить ноги. А может, и зону бикини — просто в знак протеста. На туалетном столике давно был подготовлен тревожный набор «бродячего оммёдзи». Минимальный набор принадлежностей я никогда не откладывал, ожидая первого назначения. Осталось взять в руки эту сумку с самым важным, подхватить рюкзачок побольше с одеянием мико, и поспешить в гостиную, поскорее настраиваясь на верные мысли. Вид я получил весьма вызывающий и не мог отрешиться от ощущений скользящего по ягодицам гладкого шёлка. Но сколько можно, в конце-то концов? Замерев у самой двери, я торопливо вернулся к зеркалу и быстренько накрасил губы тем самым тюбиком помады, купленным по наитию. Пожевал пухлые губёхи, равномерно разглаживая пигмент и с усмешкой послал воздушный поцелуй своему отражении. Надоело. Сколько голову не прячь, но я всё равно был… Чёрт возьми, нет! Я была привлекательной девушкой, у которой кроме роскошного тела порнозвезды пока и не было ничего. Но ничего — отныне не позволю задаром мной помыкать. Всякий, кто захочет унизить, отведает той же монеты!.. * * * Из комнаты я едва не выскочила босиком, чуть не забыв про мягкие алые туфельки. Впрыгнула в них и поспешила вниз. Спуск по коротенькой лестнице на первый этаж оказался, должно быть, тем ещё эротическим шоу, но все сделали вид, что ничего не заметили. Го-кун целомудренно отвёл взгляд, уткнувшись носом в книгу. Фумико-сан едва зубами не заскрежетала, но сдержалась, тоже совершенно «случайно» обнаружив в смартфоне что-то весьма любопытно. Даже Кобояси-сан, пожиравший меня глазами, промолчал. И слова не сказал о внешнем виде, расплывшись в похабной ухмылке. Игараси Рюу вовсе вскочил со своего кресла, как ужаленный, торопливо потопав — чуть не бегом рванув! — мимо и стараясь не поднимать глаз. — Момо-тян, а ты возьмёшь с собой юми? — прокашлявшись, деловито осведомился Кобояси-сан. — Дельце там плёвое, но я наслышан, насколько ты педантична… Ценю и уважаю подобное стремление у молодых. Хозяин дома изобразил на лице полное безразличие, разводя руками. — Теперь задание это твоё, испытание боем, так сказать. Но если настаиваешь на оружии, то я, так и быть, сопровожу и помогу отвезти лук и стрелы… Я улыбнулась так мило, как только могла в эту секунду. — Ну что вы, дядюшка, — ответила мужчине. — Вы занятой человек — незачем утруждать себя такими мелочами. Они явно сговорились с Мацумото-младшей для какой-то обоюдной выгоды — теперь я это видела чётко и ясно. Хотя бы потому, что Фумико до сих пор «сёрфила» в Сети, с напускным неубывающим интересом водя пальцем по экрану телефона. С ногами забралась на мягкий диван и, не отрывая взгляда от смартфона, подала голос: — Момо-тян, сама ведь знаешь… — сказала она будто между делом. — Всегда нужно быть готовой к трудностям — на задании могут встретиться непредвиденные обстоятельства. А с твоими слабыми силами тем более нельзя пренебрегать здравым смыслом… Заботливый тон был настолько искренним, что можно было бы даже поверить. — Конечно, — кивнула я. — Но Кобояси-сан ведь не безмозглый кретин, чтобы поручить кому-то вроде меня, нечто действительно опасное. Я полностью доверяю его мнению… А юми мне поможет отвезти Игараси-сан, ладно? Поймав за руку кравшегося мимо парня, я как на аркане подтащила его. Несколько дней назад от таких выкрутасов залилась бы краской стыда, но сейчас все мысли перекрывало сумасшедшее желанье дерзить и говорить наперекор каждому слову. — Игараси-кун, ты же поможешь? — я улыбнулась, томно опустив взгляд и громыхая перепуганным сердцем на всю гостинную. — Да-да!.. Рюу-кун, ступай с ней… — прокашлялся Кобояси-сан, которого только что обозвали кретином. — Заодно и поучишься у Момо-тян чему-нибудь полезному, а то так и останешься… Кх-м!.. В общем, сами разберётесь, а я вспомнил о делах неотложных… Ощущение первой победы — крошечного эпизода, незначащего почти ничего — наполнило сердце таким ярким восторгом, что я совершенно забылась! От счастья растеряла всю неуверенность и без смущения держала Игараси-сана за руку, потащив парня в прихожую. Стройный, молчаливый и даже мрачный, он всё равно был куда приятней обрюзгшего Кобояси-сана. Казался в эти мгновения просто красавцем и едва ли не славным самураем, спасшим из заточения бедную девушку. Впрочем, после первого морального триумфа, оборвавшего долгую череду поражений, мне и жаба должна была показаться эталоном изящества. * * * Что именно удумали родственнички, предугадать было сложно — недобрыми замыслами никто делиться не торопился. Но я подозревала, что добрый «дядюшка» Кобояси попытается подложить меня под своих друзей-стариков. Я уже не в фаворе у главы рода и остаюсь на третьих ролях, до особого случая или распоряжения. А значит можно отправить красавицу Момо на «задание» и понаблюдает за реакцией Аоки Изао. Согласится ли он купить лояльность нечистых на руку людей в обмен на родную внучку? Не думаю, что дед такое допустит в первое время, а значит и Кобояси откровенным сводничеством пока не будет заниматься. Так, почву прощупает, держа в голове мысль, что для Аоки репутация всё же важнее. А вот спустя десять-двадцать визитов — и при попустительстве главы рода — станет понятно, можно ли имя Аоки Момо опорочить окончательно. Я как раз успею к тому времени примелькаться, приглянуться своре любителей школьниц. А Кобояси-сан наверняка ещё что-нибудь придумает и найдёт способ, как запятнать прямую наследницу рода. Но «третий сорт — не брак»: те, кому нужно, будут помнить, откуда я родом — можно будет затеять выгодный брачный контракт. Это мысли могли оказаться лишь пустопорожними домыслами. «Дядюшка» мог просто быть охочим до юных девиц страстолюбцем и заиметь собственные виды на меня. Но в любом случае следовало готовится к любым мерзостям… Вскоре к воротам подкатил вороной лимузин, натёртый полиролью до зеркального блеска. Мы погрузились в машину. Совать в салон негабаритный юми было неудобно и Игараси-сан едва сумел затолкать внутрь оружие. Но на вопрос водителя, повадками как две капли воды похожего на охрану у ворот дома Кобояси, я ответила, что таковы правила и традиции. Отклонения не допустимы: практикующему оммёдзи никак без оружия и ассистента, что будет помогать в ритуале. В общем, наткнулась на презрительное пренебрежение и тут же с мстительным удовольствием загрузила шофёра бессмысленной ерундой. О бытии беспринципной стервы даже мечтать не приходилось — учиться и учиться! — но даже понемногу «огрызаться» было приятно. * * * Ехали мы довольно долго. Более часа неспешно катили по улицам. Это даже если не учитывать петляния на черепашьей скорости посреди плотной застройки. За окном было не на что смотреть — дома и дома, случайные прохожие — поэтому я сосредоточилась на подготовке к ритуалу, в который раз перепроверяя готовность. Недобрые помыслы родственничков никуда не денутся, и гадостей от них я в любом случае ещё натерплюсь. Но замыслы замыслами, а раз уж выпал такой случай, то нужно было наилучшим образом выполнить поставленную задачу и не упасть лицом в грязь в первый же день. Заодно, если зарекомендую себя даже в мелочах, то вполне могу получить рекомендацию. И не такой уж маленький шанс, что это случится! Мнительный «духоборец», зовущий оммёдзи по любому поводу, что подскажет его левая пятка, вполне может общаться с подобными ему людьми. И они тоже захотят услуг юной мико, так ловко гоняющей духов. А это уже клиентура… — Игараси-кун, — я глянула на попутчика. — Ты когда-нибудь видел ритуалы оммёдо? Настоящие ритуалы, не те, что транслируют по центральному телевидению во время праздников… Парень сидел в обнимку с колчаном стрел и, не поднимая головы, коротко кивнул. — Дядя… Кобояси-сан однажды проводил очищение нашего дома, — сказал парень. — И пару раз брал с собой, когда… В общем, видел. — Но ты ведь не можешь их видеть? — нелогично и вкрадчиво спросила я. Молодой человек, тем не менее, понял, о чём шла речь. И в отрицании покачал головой, дав понять, что не способен видеть духов. Оставшись наедине со мной, он стал ещё более робким, чем казался обычно. Хотя это мне, кто почти на две головы его ниже, следовало робеть. Можно было только догадываться, через что Игараси-кун прошёл и что за травмы ранили его детство, раз до сих пор вёл себя как стыдливый первоклашка. впрочем, именно сейчас это мне было лишь на руку. А мои собственные смущение и робость истаивали, потому что для них не было причин. — Я только чувствую… И вокруг тебя чувствую, — негромко пробормотал Игараси-кун. Украдкой взглянул на меня. — Ты же постоянно тренируешься, верно? Призываешь что-то маленькое и доброе… Я виновато улыбнулась. — Да, у меня очень плохо получается даже с этими малышами, поэтому нужно много практики… Ты не будешь против, если я в дороге немного позанимаюсь? Парень ничего не ответил, молчанием давая согласие. Я извлекла на свет заготовленную катасиро, способную принять слабого домашнего духа. Обнял ладонями бумажного человечка, напрягая все духовные силы и вливая их во вместилище призрачной сущности. Сегодня, после этого проклятущего и такого красивого ципао, ставшего чертой Рубикона, у меня не было и малейшего права лениться! Отныне пусть хоть семь потов сойдёт, пусть кожа на ладонях начнёт шелушиться от перенапряжения, но я обязанная смочь… Нет, я непременно смогу побороть эту слабость! Катасиро будто услышал бравурное пыхтение в мыслях и вздрогнул, словно лист на ветру. На миг завис над ладонями и пулей метнулся вверх, глухо шлёпнувшись в обивку на крыше салона! Я едва не взвизгнула от испуга, ошарашено вытаращившись на сикигами, как и опешивший Игараси. Бумажный человечек, будто волчок, стремительно вертелся на одном месте, словно норовя просверлить бумагой ткань и металл крыши. Скорость вращения быстро нарастала, и спустя пару мгновений раздался сухой щелчок. По салону разметало бумажную пыль! Катасиро разорвало в клочки центробежными силами, и призванный дух покинул вместилище. На нас посыпался «снег» из конфетти. Я уставилась на свои пальцы, не понимая, что же случилось и что было тому виной? Ведь вчера перед сном два часа совершала абсолютно такие же призывы и лишь с невероятным усилием могла оживлять катасиро. А сейчас сикигами взорвался к ёкаям от переизбытка духовных сил. Но ночью ведь ничего не случилось, так в чём причина?! Я прокашлялась и, как ни в чём не бывало, извинилась перед попутчиком. Взяла нового бумажного человечка, принявшись уже куда бережней вливать в него силы. Фигурка вновь ожила незамедлительно, заплясав по салону, как канарейка по клетке. От меня даже усилий не потребовалось — всё получалось будто само! К тому моменту, как лимузин остановился у пункта назначения, я сумела наполнить салон тремя десятками сикигами, свободно паривших между мной и попутчиком. * * * Внезапный и непонятный прорыв сил совершенно сбил с толку. Когда я, погруженная в себя, выбралась из салона, то не сразу поняла, что какой-то гоповатого вида типчик — и есть Сасаки Кейджи, тот самый мнительный и влиятельный друг Кобояси-сана. На фоне своих подчинённых мужчина выделялся разве что низким ростом и чуть более осмысленным взглядом. Его неприкрытая часть шеи и запястья вместе с тыльными сторонами ладоней были густо покрыты росписью цветастых татуировок. Кажется, я видела то ли хвост карпа, то ли дракона, огибающий кадык невысокого человека. Заторможено глянула на коротышку, старательно отгоняя восторг от внезапного «прорыва» и пробуя понять, что предстоит. Сасаки-сан по первому впечатлению показался каким-то боссом якудза. Давным-давно, сто тысяч миллионов лет назад что-то такое видела, краем уха слышала. В общем, немного напугал этот мужичок и заставил перенервничать: так внезапно и к боссу? «И чего делать-то, мамочки?!» Но я очень быстро поняла, что подозрения оказались обманчивы. Интуиция подсказала, награждая каким-то просто невероятным чувством уверенности в собственной правоте. В животе по этому поводу туго затянулся узелок сладенького страшка, а потом — почему-то уже в мозгу — мгновенно расправился спокойными прядями знания. «Опасный дурак при власти…» — подумала я о Сасаки. Главарей преступного мира мне ни разу не доводилось видеть, разве что кроме карикатурных в кино. Но сложилось стойкое впечатление, что таковыми — главарями — становятся лишь самые наглые, хитрые, беспощадные или, хотя бы, просто неглупые. С иными качествами, как мне кажется, в криминальные авторитеты вряд ли пробьешься. А Сасаки-сан разве что наглостью и мог козырнуть — дорогим костюмом да беспардонностью. Не было ни ума в его взгляде, ни затаённой хитринки в словах. Даже твёрдости в движениях будто бы не было. Уж почто я оказалась трусиха забитая, но власть предержащий коротышка повадками очень на меня походил. Украдкой поглядывал по сторонам. Словно следил за реакцией на свои шутки. Но мне показалось, что он проверял: рядом ли верное «бычьё»? Его телохранители — рослые «мясные» здоровяки, как один, с тяжёлыми бульдожьими челюстями — и то больше походили на главарей. — Как там Кобояси, этот старый хрыч? — лихо подбоченившись и гнусно оскалившись, заговорил Сасаки-сан. — Не захотел друга уважить? Решил мокрощёлку прислать вместо себя? Алое ципао ему явно понравилось — липкий взгляд «босса» не просто скользил по моей фигуре, а бесстыдно «облапывал», смакуя крутые изгибы, упругие выпуклости и ложбинки. А вот присутствие постороннего парня слегка разозлило. Мужчина кивнул в его сторону: — И это чё за "убыток"? Я вежливо поклонилась, старательно натягивая на лицо маску спокойствия. Хотя и было не по себе в окружении угрюмых мордоворотов, но родненькая интуиция — снова «животиком»! — нашептала, что я тут по делу и бить они меня точно не будут. Как минимум, не в первые десять минут. Да и лапать не станут по той же причине. Пока главарь-коротышка не скажет, со мной не сделают ничего, потому и бояться «авансом» было бессмысленно. — Меня зовут Аоки Момо и мои умения действительно невелики. А это… ассистент, Игараси Рюу, — сказала я, указав на парня. Украдкой сглотнула, набираясь храбрости. — Но вам, уважаемый, не стоит пятнать руганью фамилию Аоки. — Чё? — тут же насупился мужик, нагло оскалившись. — Сучка тупая, да ты хоть знаешь, кто я такой? А?! Назвать уважаемым коротышку, раздувавшегося от собственной важности? Да после такого придётся рот с мылом вымыть: если он «уважаемый», то я — «сильная и независимая». Но пока что следовало затолкать подальше проклюнувшуюся гордость и юлить изо всех сил, на полную используя врождённое обаяние, которое мне даровали природа и мама. — Вы — уважаемый человек, — кивнула я. — А потому наверняка имеете далеко идущие планы на сотрудничество с моей семьёй. Думаю, вы не допустите ссоры из-за таких пустяков… Ход примитивнейший и все это поняли. Один из «быков» даже усмехнулся такой безыскусности, заставляя меня устыдиться. Но для Сасаки-сана, похоже, было не по статусу совсем уж ронять авторитет и затевать споры с какой-то там девкой. — Не твоё дело!..- буркнул он. Помолчал и добавил. — Ладно, не ссы. Его короткопалая ладонь вальяжно поманила: — Сюда свою жопку неси… Жест, как и моя отговорка, был очевиднейший — главарю шайки привезли девицу, а значит, пора бы уже приобнять свою «собственность». Но я не спешила, судорожно соображая, как выпутаться: если понадобится, то смогу перетерпеть прикосновения грязных лап, но…. Помедлив, я отступила, прижимаясь боком к Игараси-куну. Глупо было думать об этом именно сейчас, но настал момент истины. Ещё секунда — и узнаю, чего на самом деле от меня хотел Кобояси, отправляя к Сасаки: оммёдо или чтоб я ноги раздвинула? — Но как же?.. — пролепетала я удивлённо. — Дядюшка вам не говорил? Мы ведь… — Дя-ядюшка… — перебив, передразнил мужчина. Он без интереса кивнул в сторону парня. — Чё? «Поршень» твой? Охранники натужно заухмылялись. — Сасаки-сан, как вы можете такое говорить?! — мне не пришлось разыгрывать возмущение. В груди просто бушевала готовность на любые глупости — да хоть на колени к этому размалеванному уродцу присяду! — но некоторые вещи и даже просто слова всё же были чересчур. Реакция в ответ на моё недовольство оказалась весьма своеобразной: Похоже, похотливые мысли мужчины разом потерялись на фоне мнительной тревожности. — Да поебать, — нервно хохотнув, отмахнулся коротышка. — Хоть муж и жена. Лишь бы ты с духами управляться могла. Давай за мной. Он властно махнул рукой и нехотя кивнул в сторону парня. — И ёбаря своего не забудь — не обратно ж его везти… Если бы не чёлка Игараси-куна, окружающие без труда уличили б меня во лжи — глаза парня стали просто огромными, а щёки залились таким откровенным румянцем, что даже гадать не пришлось бы. И для него это было уже черсесчур. С грохочущим от стыда сердцем я схватила юношу за руку, настойчиво потянув за собой. Навалилась титьками ему на плечо, стараясь говорить как можно тише. — Прошу, подыграй!.. — беззвучно, одними губами прошептала чуть ли не в самое ухо. От близости упитанных молочных желёз, без предупреждения прильнувших к нему, Игараси-кун дёрнулся, как от удара током! Но через миг я была готова вовсе броситься к парню на шею в знак благодарности — попутчик всё понял и выдержал, не проронив ни слова в ответ. Догадался промолчать и двинуться следом. * * * Спустя пару шагов я «вынужденно» отклеилась от бедного Игараси-куна, делая вид, что не хочу ему мешать — руки парня были заняты моей поклажей. Сердце грохотало так, будто в полусотне шагов за спиной, кто-то с безумным задором колотил в тайко. Чтобы не думать о вынужденных, но всё равно недостойных поступках, я усердно вертела головой, оглядывая окрестности и подмечая всё, что могло помочь в «работе» оммёдзи. Дом «размалеванного» босса, скрытый кронами высоченных тополей, был куда скромнее моих ожиданий. Он заметно проигрывал в богатстве даже хоромам Кобояси-сана. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. И уж тем более особняк Сасаки Кейджи, возведённый по западным традициям, казался яркой, но безвкусной подделкой на фоне моего родового поместья, пропитанного даже не роскошью, а самим духом благородной Истории. Зато придомовой участок властного коротышки без преувеличения поразил своими размерами, отвешивая подзатыльник амбициям семейства Аоки. Когда Сасаки-сан лениво взмахнул рукой и между делом заявил, что «во-о-он до тех гор — моё всё», я поняла — даже моему неприлично богатому роду было чему позавидовать! Не знаю, и знать не хочу, какими незаконными путями этот человек добывал деньги, но местечко вокруг дома оказалось просто шикарное. За него должны были, обязаны были заломить просто астрономическую цену. Весьма живописный лесистый участок с видом на гору — будто ожившая фукэй-га — вздымался по очень пологому склону, распадаясь под косым «взмахом» каменистого ручья. Даже с тропинки, вымощенной аляповатой фабричной плиткой, был заметен дальний берег ручейка, едва маячивший среди верхушек деревьев. А уж с верхних этажей здания вид открывался, должно быть, прост оволшебный. Такое стоило любых денег. Поэтому страшно было представлять не то что сумму, в которую весь этот шик обошелся, а даже сколько стоило одно лишь разрешение выкупить горный склон и построить на нём жильё! Сасаки-сан явно не бедствовал, раз позволял себе такие излишества. И был очень не простым человеком при всей своей неказистой внешности. «Очень богатый, опасный дурак при власти», — обновила я мнение, поглядывая на струившиеся над домом пряди угольно-черного «смога». Минуты через пять нас проводили за дом, не удосужившись предложить чаю или просто водички с дороги. По пути хозяин мельком показал большой и неухоженный пруд с разжиревшими красно-белыми парчовыми карпами. Провёл сквозь садик молодых сакур, постепенно переходивший в парк, а ещё дальше — в дикий лес. Пройдя от ворот метров триста — всего лишь «придомовая» лужайка! — мы наконец-то остановились рядом с отдельно стоящим зданием сэнто в миниатюре. Я его сразу узнала: выполненное в традиционном стиле, оно живо напомнило наши с Умэко купания на онсэне, всколыхнув противоречивые чувства. Сасаки-сан обернулся, окидывая гостей требовательным взглядом. — Короче, красавица, слушай сюда, — он с важным видом сложил на груди руки. — Раз Кобояси, пень старый, тебя прислал на подмену, то я мыслю, что ты не совсем дура. Да и он знает, что будет, если меня наебать вздумает. Поэтому объясняю один раз!.. Мужчина с раздражением взмахнул рукой, указывая то ли на «баню», то ли на лес, что вздымался в сотне метров за ней. — Здесь завелась какая-то нечисть. Без понятие, что за дерьмо — ты оммёдзи, вот и выяснишь. Но чую нехорошее… — мужчина доверительно указал на себя. — А уж я в этом разбираюсь, малышка — мне можно верить… Прозвучало чересчур уж самонадеянно, но тут я не торопилась окрестить коротышку беспросветным дурнем. И сама давно уже заприметила что-то нездоровое в окружающей обстановке. Колебания духовной энергии — как в той памятной женской уборной, только в разы сильнее — действительно витали в округе! А вскоре я даже увидела не только струящиеся в воздухе сгустки чего-то, похожего на чёрный дым, но и хорошо различимые завихрения, сосредоточения напряжений. «Беспричинная» мнительность Сасаки, о которой с усмешкой говорил Кобояси-сан, тотчас перестала быть таковой. Хозяин тем временем неопределённо поводил пальцем в воздухе, блеснув на солнце рыжими полосками золотых массивных колец. — Как ни заведу девчонок в баньку — так неудача в делах на неделю, а то и на две. Будто проклял кто-то… — зло сказал он. — Потому и звонил этому толстомордому кабану Нобору, а он девок вместо себя присылает! По тону было понятно — человек относился к делу очень серьёзно. — Не волнуйтесь, — я кивнула хозяину дома. — Кобояси-сан, видимо, не сказал: я не только оммёдзи, но ещё и мико. Я изгоню злых духов и освящу ваше жилище, чтобы они не появлялись впредь. Мужчина мгновенно приободрился. — Чё, правда? — с понимающим видом хмыкнул он. — Ну, тогда заебись. Начинай, давай. Тебе сколько времени понадобиться? Я задумалась на секунду. — Оставьте кого-нибудь неподалёку. Мы с моим… в общем, с Игараси-куном всё сделаем и сообщим об этом через вашего человека. Так будет хорошо? — Нормально, — усмехнулся хозяин. Двинулся мимо, в сторону дома, по пути не преминув таки отвесить звонкую «пощёчину» моей попе. Наотмашь влепил так, что я чуть не упала, с трудом удержавшись, чтобы не вскрикнуть от боли и омерзения! — Вот это «валун», я понимаю!.. Пахать — не перепахать… — одобрительно хмыкнул Сасаки, подмигнув Игараси-куну. — Повезло тебе пацан, задаром соску такую пялить… С братвой-то не поделишься? Телохранители одобрительно загоготали, а парень стушевался, не зная, что ответить и втягивая голову в плечи. Я почуяла, как лицо заливалось краской стыда. На этом, по счастью, всё и окончилось - в мою сторону больше никто и не глянул. А я даже не успела почуять всю тяжесть угрозы, на секунду повисшей в воздухе, как осталась одна. Заторможено осознала, с чем по неопытности намеревалась «сражаться», пытаясь нахрапом переиграть преступную шайку. И выдохнула с облегчением, уставившись в уходящие широкие спины охраны местного босса. Утёрла холодную испарину со лба. «Пронесло…» — запоздало промчалось в мыслях. У размалёванного коротышки — с его-то деньгами! — таких грудастых и задастых, как я, по «пучку» на неделю должно быть. В том и был мой просчёт: Сасаки даже руки распускать не нужно — он просто купит себе столько «влагалищ», сколько захочет. Так что мне несказанно повезло, что он и его вечно нахмуренное «бычьё» настолько пресытились, что уже могли позволить себе выбирать. Люди ушли, оставив нас с Игараси-куном наедине, но всё равно было немного не по себе. Вспыхнуло острое ощущение, что то ли Кобояси самую малость просчитался, то ли я чересчур полагалась на грозную фамилию Аоки. Ведь Сасаки не особенно-то и впечатлился, услыхав о моей принадлежности к знатному роду. Так, поморщился, но не более того. Не хотелось бы о таком думать, но теперь мне было не по силам отделаться от тревожных мыслей. Хотя даже приставленный по уговору человек из охраны на нас почти не смотрел. Он привалился к стене дома со скучающим видом и бросал лишь редкие взгляды в нашу сторону: не испарились ли? Обитатели особняка наверняка тоже видели ритуалы изгнания не раз и не два. Сомневаюсь, что подобное в округе было в диковинку. Поэтому даже любопытных домработниц в окнах или какого-нибудь садовника, стригущего кусты «случайно» рядом с нами, не оказалось. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Прости, Игараси-кун, — прошептала, переводя дыхание и стараясь унять трепещущее от страха сердце. — Прошу тебя, просто подыграй… Ты же видел, как это мерзавец на меня смотрел? Как на в-вещь!.. Парень мрачно вздохнул, соглашаясь. — Этот… человек мне никогда не нравился, — на миг запнувшись, сказал он. Я старательно закивала, соглашаясь в ответ. — Да-да!.. А если они поймут, что мы… — мой голос так же запнулся, споткнувшись на «стыдном» слове. — Если всё поймут о нас, то ко мне обязательно начнут приставать. Я только сейчас поняла, как же повезло, что они так просто отстали!.. Пожалуйста, помоги мне — просто побудь рядом и делай вид… Не было вообще никаких предпосылок, что меня тронут хоть пальцем, но в груди всё равно зрело тревожное чувство. — Ладно, — пробормотал парень. — Только я почти ничего не понимаю в оммёдо, и буду мешаться. — А я тебе объясню. И… И научу потом призыву скикгами! Хочешь?! — шёпотом воскликнула я, внезапно даже для самой себя заходя с козырей. Удар был неожиданный — и для него, и для меня — а потому оказался неотразим. Игараси-кун вздрогнул, будто я снова жмусь к нему титьками. Впервые по своей воле поднял на меня взгляд. — Ты… ты правда это сделаешь? Но дядя говорил, что у меня нет таланта… Сказать, что товарищ был заинтересован — не сказать ничего! Его возбуждение было заметно даже сквозь длинную чёлку, укрывавшую половину лица, а взгляд на секунду вспыхнул такой страстью, ожидать которую от такого молчуна даже на ум не приходило. — Так ты же чувствуешь духов!.. — напирала я, старательно подавляя в любые намёки на неуверенность в голосе. — А значит, есть шанс развить это. Парень молчал, поглядывая на меня исподлобья… и вдруг улыбнулся! Расплылся в усмешке широко и открыто. Я опешила, впервые увидев на его лице проявление хоть каких-то ярких эмоций. Твёрдо очерченный, мужественный подбородок высокого парня — то немногое, что не прятала чёлка — качнулся, и я впервые увидела целиком лицо этого человека, неожиданно оказавшееся весьма женственным. Отчего стушевалась только сильнее, оробев при виде простой мальчишеской усмешки: сердце в груди протяжно и сладко зависло на одной «ноте», словно делая вдох… — Спасибо тебе, — негромко сказал Игараси, грустно улыбаясь и опять превращаясь в угрюмого «волосатика». — Я знаю, что бесталанный, но всё равно очень приятно, когда хвалят… Он потупил взгляд и опустил голову. Неуверенно переступил на месте. — Аоки… Аоки-тян, как… как близко мне можно стоять, чтобы нас посчитали, ну… парочкой? — спросил парень. «Да мне-то откуда знать!» — едва не сорвалось с моих губ. Я сумела взять себя в руки и нервно усмехнулась, всей полнотой ощущений смакуя безумие дня! Будто удалой безбашенный сёрфингист, поймала гребень волны и не желала его упускать: колебаться — значило оступиться и всё провалить. Только моя волна была не в бушующем тропическом море, полном акул, а в сердце. Сквозь тело катил ошеломляющий вал беспричинной храбрости, готовый рассеяться в любую секунду и требующий всё новых душевных жертв для подпитки… По горлу протолкнулся колючий комок неуверенности, и я сама подошла к парню. Перебарывая дурацкую робость — «да хватит уже, в конце-то концов!» — взяла его за руку. Но всё равно слегка удивилась, что пальцы у сверстника были тёплыми и приятными. Будто могло быть иначе… — Игараси-кун, пожалуйста, спроси у того человека, можно ли мне переодеться в этом помещении? Парень оробел при моём приближении, рефлекторно попытавшись отступить, и старательно отводя глаза. Но ничего, потерпит — мне и самой было жутко неловко смотреть на него снизу вверх. Да ещё думать, не торчат ли под ципао соски… Охранник, присматривавший за нами, зевнул и даже на вопрос не ответил, просто махнув рукой. Мол, отвалите и делайте, что хотите. Я тут же подхватила рюкзачок с одеяниями мико и направилась к бане, по пути решаясь на последний шаг. Мне очень нужна была поддержка в доме Кобояси-сана. Критично нужен союзник или хотя бы просто товарищ, которому можно доверить мысли или даже совета спросить. Решиться на такое было непросто — довелось уже о друзей обжечь «крылья» — но и бездейственно ждать случайного появления верного человека тоже было нельзя. Хотя, ещё несколько дней назад я могла бы решиться даже на такой унизительный шаг: затаиться и выжидать. Но только не теперь! Мой потенциальный союзник — лучшая из всех кандидатур — стоял за спиной в трёх шагах, скромно глядя себе под ноги. Одноклассницы и одноклассники? Да какое им дело до моих неприятностей. Но Игараси Рюу — это другое. Он сам едва ли не в сходной со мной ситуации, а потому непременно поймёт! Нужно было во что бы то ни стало заручиться его помощью, пусть даже нечестными способами. Если упущу такую возможность — никогда себе не прощу. Я поймала парня за руку и дёрнула за собой, затаскивая в помещение бани. С «грохотом» захлопнула едва слышно щёлкнувшую в пазах дверь, привалившись к ней спиной и будто блокируя выход. — Я лучше снаружи… — тут же под нос пробормотал Игараси-кун. — Подсматривать не буду… Но только он дёрнулся к двери, как я ещё явственней перегородила ему путь. Следовало решить: обмануть и давить на жалость или попросить искренне? Я была хороша — и это правда! Но при всём невероятном подъёме уверенности, переполнявшем сердце, в душе так и не отыскалось покорной готовности платить телом. Ужас от осознания, что посредством секса я могла бы достичь почти любых целей, ошеломил. От одной мысли об этом становилось не по себе. А уж о том, чтобы воплотить её в реальность, не могло быть и речи. Но мой шанс стоял напротив! Такой же отверженный, как и я, а потому сродный по духу. И если выбора нет, то я лучше подарю свою девственность симпатичному Игараси, чем отдамся обрюзгшему «дядюшке». Только бы готовности хватило в нужный момент… Теряясь посреди мыслей, далеко обгонявших намерения, я решила для начала просто быть честной. Осознанно пошла на это в последний раз в жизни. Очерстветь окончательно успею всегда, а сейчас попытаюсь снова довериться незнакомому человеку. Даже если он потом обо всём расскажет Фумико или Кобояси-сану, хуже от этого уже не будет. — Игараки-кун, я тебе нравлюсь? — прошептала я враз охрипшим голосом. Парень вздрогнул и отвёл взгляд. Медленно кивнул. — Ты очень красивая… — едва слышно ответил он, а затем внезапно добавил, — но мне не нравится, когда мы рядом. — П-почему? — растерялась я. Неужели провал ещё до того, как всё началось? Ведь моя кожа чиста и нежна, лицо словно у фарфоровой куколки, а тело — мечта пубертатных подростков. Так почему?.. — Потому что я ощущаю себя полным ничтожеством рядом с тобой… — мрачно выдохнул парень. — Но не волнуйся — я привык… Уровень его самооценки был ниже дна Марианского желоба и это сбило с толку. Я надеялась отыскать в парне родственную душу, но даже не предполагала, насколько мы были похожи! Хотя… Мне было даже попроще: от женщины ведь не требуют ничего, не ждут невероятного мужества. А парень должен быть сильным, должен быть таким перед обществом, иначе он — не мужчина. Страшно представить, что думал по этому поводу слабохарактерный Игараси. Впервые после предательницы Умэко мне захотелось кого-то обнять. Без пошлых намёков прижать к груди и, поглаживая по волосам, утешить. — Игараси-кун, — прошептала я негромко. — Меня ведь тоже вышвырнули на помойку, как и тебя… Теперь он даже не вздрогнул, будто не заметив оскорбления. — … поэтому пожалуйста, помоги! Я очень поспешно — чтобы не передумать — расстегнула верхние пуговки на воротнике ципао, обнажая декольте. Грудь ходила ходуном от волнения и выпирала тугими полукружьями из шёлковых оков платья. Стало так жарко, что от меня будто бы пар повалил! Игараси вздрогнул — наверняка впервые видел женскую грудь. На пол из его рук посыпалась поклажа. Я поймала ладонь парня, вцепившись в неё трясущимися пальцами. Прижала чужую руку к ложбинке меж сисек, замерев в ужасе. — П-прошу, помоги! Ты же видишь, как твой дядя и Фумико-сан ко мне относятся… — лепетала я без разбору. — А взамен… Взамен я разрешу меня трогать — сколько угодно!.. Кажется, на глаза даже начали наворачиваться дурные слёзы — будто я действительно себя продавала. С губ лился бессвязный бред. Игараси-кун вытаращился на меня и опять дернулся прочь, растерявшись от такого напора. Но я держала крепко, вжимая сильные пальцы оробевшего парня промеж пухлых сисек. — Тебе же нравятся мои груди? Огромные, мягкие… Можешь даже называть меня как взбредёт в голову и лапать их сколько угодно! — я несла бессвязную чушь, задыхаясь от переизбытка эмоций. — Умоляю! П-помоги!.. Его кадык дёрнулся и ладонь Игараси-куна ослабла. А спустя миг она уже по собственной воле мягко сдавила упругий холм плоти, едва ли до половины прикрыв левую титьку — мои «девочки» оказались чересчур велики даже для руки рослого парня. Я отпустила его ладонь, поникнув головой и сгорая от стыда и бессилия. До последней черты оставался крохотный шаг. То единственное и «неотразимое», чем я действительно могла бы с ним расплатиться, пока оставалось нетронутым, мокрея меж ног. Но если он попросит, если поставит условие, то я отдам свою девственность! Плевать на неё… Я обязана буду это сделать, чтобы завоевать его мысли. А иначе Фумико-сан меня уничтожит!.. Ладонь парня двинулась ниже, бережно оглаживая и приподнимая тяжёлую грудь. Пальцы нежно сдавили упитанный «холм». Мягко массируя, прижались к мгновенно набухшей «кнопке» соска, карамельным бугорком торчавшего под тонким шёлком ципао. Я едва сумела сдержать сладкий предательский вздох. А чужие пальцы замерли на секунду и… внезапно перескочили на воротник платья, принявшись неловко застёгивать пуговицы! — Н-не надо этого… — заикаясь, прошептал Игараси-кун. — Я… я всё равно помогу… Парень отступил и неловко пригнулся, прижимая ладонь к промежности, будто что-то пряча. Плечом оттолкнул меня от двери, поспешно выскакивая наружу. — Подожду рядом!.. — торопливо обронил он, отступая за угол здания. «И что это было?» — я в шоке уставилась на закрытую дверь. * * * Злых духов в окрестностях жилища не нашлось. Вместо них я отчётливо видела плывущие по ветру хлопья и завитки тёмного «дыма», который не имел отношения к зловредным потусторонним созданиям. Вернее, имел, опосредовано: если положение дел оставить без изменений, то спустя долгое время в поместье действительно могли б народиться злые духи. А может пробудился бы даже ёкай, что будет вредить человеку. Но пока что никаких угроз не было. Вокруг парили лишь проявления негативной «энергии»: зародыши тёмных человеческих помыслов, зёрна мрачных мыслей, комки злых намерений. «Плодородная почва», но не более. Некоторые индивиды от рождения были к подобному очень чутки — так когда-то говорила Иоко-сэнсэй. И Сасаки-сан оказался из числа таких людей. Потому и чувствовал на себе взгляды «злых духов», проявлению которых сам был виной. Полноценное изгнание не потребовалось, потому что банально некого изгонять. Достаточным оказалось элементарного обращения течения и «полярности» негативной энергии. Это навык был простейшим и одним из первых, чему нас учили, как оммёдзи. И хотя практики за минувшие годы я по понятным причинам получила немного, но последовательность действий была элементарной. Следовало просто развеять особо крупные сгустки, коих было от силы десятка полтора, и их же очищенной энергией уравновесить природный баланс. А остальное произойдёт само собой — духовная атмосфера исцелится и уравновесится. Подготавливаясь, я уверенно расклеивала офуда на самых важных участках, выстраивая из оберегов особую формацию, что накроет собой жилище Сасаки-сана. Пришлось походить, так что Игараси-куну было доверено носить следом юми, стрелы и дополнительный запас офуда. Хотя ни в чём из перечисленного не было нужды. А вот нужда говорить хоть что-нибудь занимала чуть не все мысли — молчать рядом с парнем было неловко до ужаса. Я же повела себя как последняя шлюха! Поэтому, дабы отогнать срамные мысли, расспрашивала Игараси о его навыке ощущать духовные силы. Пыталась получше понять, насколько же он хорошо? И надо признать, что парень оказался на удивленье способным! Естественно, я одной правой затыкала его в теоретической части, одной левой — в способности видеть эфемерные сущности. Но чутьё этого человека вскоре даже начло удивлять. Игараси не просто походил на Сасаки-сана врождённым восприятием, а в некоторых аспектах духовного чутья далеко превосходил даже Фумико-сан! Чего стоило то, насколько точно — и довольно художественно — он описывал поведение и взаимодействие «хлопьев» энергии. То есть, не видя напрямую сгустки энергии, он мог «чуять» даже их цвет и форму! Это было удивительно и вынуждало взглянуть на недавнее поспешное обещание под иным углом. Тогда я брякнула, едва ли заглядывая так далеко наперёд и просто озвучивая очевидное: «раз умеешь, значит — вероятно — способен». Но даже зачаточные навыки Игараси-куна действительно были не самых последних кондиций. Когда защитная формация была построена, нужна была лишь её активация — три «сечения». Это заняло меньше пары секунд — я бы и спросонья «печати» не перепутала. Формация получила приказ заклинателя и над отмеченным участком на долю мгновения всколыхнулся купол — будто очень замедленный взрыв — незримой «ударной волной» мгновенно развеявший узлы и сгустки тьмы. Игараси-кун дернулся, когда сквозь нас прошла неосязаемая волна, на чём обращение тока энергий успешно завершилось. Изгонять «лизуна» аканамэ из дамской уборной и то было сложнее. Следом пришёл черёд освящения — работы для мико. Попутчик остался совсем не у дел. А для меня это совершенно не было проблемой и доставило даже своеобразное ностальгическое удовольствие. Ровно насколько я стыдилась когда-то учить ритуальные танцы, настолько теперь наслаждалась сакральными па и шуршанием «молний» сидэ. И хотя не так уж много времени минуло с момент отъезда из храма, но я очень соскучилась по своей работе. Только теперь, без тени смущения танцуя для ками — и для Игараси-куна! — поняла, что именно в череде сестёр-мико, творящих кагура-дэн, я была на своём месте. * * * Сасаки-сан остался очень доволен проделанной работой. Хотя времени это заняло всего часа три, но я действительно постаралась на славу — распутала самые тревожные узлы и «крупицы» сгущавшихся негативных потоков. По «размалёванному» хозяину дома было заметно, что мужчина уже неосознанно чуял эти перемены, и ему нравилась опустившаяся на округу лёгкость. — Нё чё, молодец! — с довольным видом кивал он головой, иронично похлопав в ладоши. — Вроде, пол дня хернёй какой-то страдала, по участку бегала, плясала, жопой трясла. А глянь — по итогу как всё здорово вышло. Ух, аж дышится легче! Он нопределённо кивнул головой: — И много тут этого дерьма было?.. — Здесь не было злых духов, — ответила я, без труда сообразив, о чём речь. — В каком смысле? — мгновенно насупился мужичина. — Ты по ушам мне не езди! — Как бы сказать. Вы сами были причиной потемнению природных энергий. Работа, мысли, привычки нехорошие… Хозяин дома весело расхохотался, захлопав в ладоши и обрывая мой загодя заготовленный монолог. — Вот сука, я так и знал… Ну, Кобояси! Ну, жук старый, сколько лет херню втирал, что с гор духи приходят, — смеялся он. — Напиздел, что ли? — Приукрасил. Для вашего же блага, — ответила я, всё же не спеша так безыскусно подставлять «дядюшку». — Мы с Игараси-куном проверили: вблизи жилья следов злых духов нет. Мужик с довольным видом кивнул. — Тогда и нахрен этого каппу скользкого. Дорогу молодым! — весело хмыкнул он. — За этот раз я с ним рассчитаюсь, а потом буду уже напрямую тебе звонить, ясно? Если Кобояси будет возникать — шли его нахуй и говори, чтобы со мной все вопросы решал. Сасаки-сан хохотнул: — Короче, ты теперь на меня работаешь — типа домработницы по вызову. Для тупых — я тебя только что нанял. Будешь приезжать, чистить тут снова, когда время придёт, — ехидное лицо озарилось сальной усмешкой. — А то люблю я свои дурные привычки, понимаешь ли… Кто-то из охранников с понимающим видом и скабрезной усмешкой неприметно закивал. Сасаки тем временем сунул руку в карман пиджака, вытащив толстую пачку купюр, переломанную пополам. Бросил «пресс» денег Игараси-куну в ладонь. — Это вам, «на чай» за старание, — кивнул он. — Всё. Уёбывайте теперь, голубки. А то на вас поглядел, и самому захотелось… Мужчина захохотал пуще прежнего и пошёл к дому, почёсывая причиндалы и листая большим пальцем список контактов в телефоне. * * * Пока лимузин вёз нас обратно, попутчик передал мне деньги. Без слов сунул в ладони, вернувшись в свой уголок и уставившись в окно. По сути — верно. Он ничего не делал и просто ходил следом, а все заботы легли на мои плечи. Но я не глядя разделила пачку и, не считая, отдала половину товарищу: раз уж собралась завоевать напарника, то было не время мелочиться из-за каких-то там денег. Недавняя и тяжело давшаяся попытка нелепого соблазнения в «бане», похоже, не до конца удалась. Я перестаралась с настойчивостью, но вынуждена была снова попробовать. Теперь уже издалека. И начну хотя бы со справедливого отношения к напарнику: на задании были вместе, а потому и заработок пополам. — Не нужно… — упрямо отказался парень, а затем внезапно добавил, — если можно, то лучше научи меня тому, что умеешь. На моём лице засияла восторженная улыбка… * * * Дома ждали неприятные новости. Вернее, не очень приятные. Пока я разгоняла «духовную копоть» над домом Сасаки, поместье Кобояси-сана посетил Мацумото-старший и привёз с собой Умэко-сан! Это было как ведро холодной воды, опрокинутое на макушку, и незамедлительно всколыхнуло упрямо тлевшие во мне чувства. Но как бы не так — замешательство длилось недолго! Влюблённость в предательницу, которая до сих пор не шла из головы, я обратила в моральное «топливо» и безжалостно растоптала те едва теплившиеся остатки эмоций, что согревали сердце лишь от одного вида Умэко Тамамо. В кои-то веки — прогресс! — у меня хватило выдержки вежливо и совершенно спокойно поздороваться с бывшей партнёршей. Мы учтиво поклонились друг другу: Момо «низвергли» из семейного лона, а поэтому статусы наши с предательницей были равны. Фумико-сан стояла рядом и таинственно заулыбалась, явно наслаждаясь реакцией на моём лице. Кажется, она откровенно смаковала нет-нет, да и пробивавшиеся болезненные нотки воспоминаний, отражавшиеся в моих глазах. Но и «бить» наотмашь не торопилась, явно намереваясь попытать подругу детства присутствием Умэко-сан. Я всё меньше понимала причины подобной ненависти, приходя к единственному доступному выводу — ревность… — Момо-тян, — весело и беззаботно защебетала Мацумото-младшая. — Ты же не против, если твоя девушка поработает на меня? Аоки-сама приказал блюсти наказание, но мне очень неловко заставлять сестричку Момо заниматься всякими бытовыми мелочами… — Всё хорошо, — я неприметно сглотнула, подавляя просыпавшееся чувство обиды и переводя тему разговора. — Мне надо бы тебя поблагодарить, Фумико-сан, а не чего-то требовать. Ты верно заметила: задание оказалось элементарным даже для меня и помогло немного улучшить навыки… — Правда? — с «искренним» любопытством удивилась Фумико. — А расскажешь? А что за дух тебе встретился?.. А можно мы с Умэко-сан к тебе в комнату придём, пошепчемся?.. Она невинно хихикнула. Я усмехнулась в ответ, отвечая в намеренной самоуничижительной манере. — Ну что ты, не о чем там говорить. Да и остальные, наверное, тоже захотят услышать, как неумеха Момо прошла простейшее испытание? За ужином расскажу — все вместе и посмеёмся… — на моих губах на секунду появилась мимолётная усмешка. — Или ты забыла как чувствовать духовные силы? Хочешь, чтобы я тебе помогла, как и раньше? Такой наглости Мацумото-тян не ожидала и на миг растерялась. Блеснула злым взглядом, но тут же снова нацепила маску благодушия. — Да уж, тут кто угодно обо всём позабудет, — горько вздохнула она, сводя всё к шутке. В притворной обиде надула губки. — Вредина… Не забудь, ты обещала — за ужином с тебя история… Я покивала и, с превеликим трудом сохраняя спокойствие, поднялась к себе. Заперла дверь и… без сил рухнула на кровать, хватая ртом воздух и переводя дыхание! Не знаю, что из сказанного Мацумото-младшей было притворством — да, наверняка, всё! — но появление моей бывшей любовницы точно не результат внезапного добродушия наших родственников. Определённо, это дело рук Фумико! Очень сомнительно, что её отцу было дело до таких мелочей, как воспитание нерадивой «принцессы» Аоки. Он обвёл вокруг пальца дедушку Изао, заодно напев дочери всяких гнусностей обо мне и превращая нас во врагов. Отныне, какое ему было дело до этой «мышиной возни» двух девчонок? Наверняка, все мысли Мацумото-старшего поглощала предстоявшая свадьба Фумико и Ясуо. Поэтому если доча просит помощи, чтобы побольнее ужалить бывшую лучшую подругу, то пускай — лишь бы не напортачила в главном и всё не испортила… Я села в постели, принявшись медленно расстёгивать ципао — словно выпутывалась из влажного кокона, покрытого налётом из чужих липких взглядов и пошлых мыслей. Вздохнула и… Разум медленно выпутывался из обнявших сознание «оков» женственности. Выбирался из них с большой неохотой. Уже с немалым трудом я вернулся к себе прежнему. Надёргал салфеток из коробки на тумбочке и принялся стирать помаду с губ, даже немного путаясь, что ж я такое. Снова притворился мужчиной, который притворяется женщиной, которая играет роль притворствующего мужчины… Не оставались ничего иного, кроме как посмеяться над этой нелепой мысленной чехардой, голышом завернуться в плед и с печальными вздохами — «гляньте, как же красиво я грущу!» — приняться вспоминать Умэко-сан. Если бы не эта предательница, то нынешним вечером вряд ли «я-мужчина» показал бы себя. У Сасаки-сана я такого натворил и наговорил, что девушкой было куда проще перенести этот стыд. Но мысли о Тамамо-сан всколыхнули чувства и помогли «вернуться»: как бы моё сердце её не ненавидело, но и забыть пока что не могло. — Да пошла она!.. — вздрогнули гневные мысли и я рывком сел на постели. — Грёбаная двуличная куноити! Надеюсь, хотя бы не продешевила, дрянь толстожопая… Дёргаться и трагично вздыхать не было никакого смысла — что случилось, того не отменить, а меня просто использовали и это свершившийся факт. Теперь ясно, что Мацумото-старший что-то подобное давно задумывал, ведь Умэко-сан жила в храме несколько лет, как «спящий агент» дожидаясь своего часа. Может быть, а скорее всего — наверняка, она была не единственным его человеком в семье Аоки. Но мне уже всё равно: даже если вскроется, что Мацумото-старшему плевать на свадьбу дочери и всё это оказалось лишь предлогом, чтобы пошатнуть влияние Аоки Изао и перехватить власть — и слова не скажу поперёк. Дрыгая ногами и сбросив одеяло на спинку кровати, я нагишом подбежал к комоду с бельём. Недолго покопался в небогатых запасах, выбирая между заточенным под школьную форму «минимайзером» и недавно купленным фул капом без косточек, в итоге остановившись на последнем. Впрыгнул в трусики. Уложил груди в бюстгальтер и быстро оделся в неизменную школьную форму. У меня даже одежды для дома до сих пор не было, поэтому пришлось плюхнуться на кровать, как есть. Тотчас между пальцев появилась катасиро. Сусуватари, «гнездившиеся» в дальнем углу комнаты, с любопытством принялись на меня посматривать, словно предчувствуя предстоящее. Я вдохнул-выдохнул, ненадолго задержал дыхание, словно ныряльщик, и размеренно выпустил из лёгких воздух, постаравшись выдохнуть вместе с ним и посторонние мысли. Усердно вызывал в памяти недавние ощущения такой восхитительной силы. Внезапный всплеск мощи в салоне авто, превративший флегматичного сикигами в бумажное «сверло», был для меня намного важнее, чем тычки и пинки между Аоки и Мацумото. Не имело смысла даже сравнивать. Но, вливая в катасиро духовные силы, я никак не мог отделаться от постыдных мыслишек, что ныне даже совершенно не против замужества! Не потому, что внезапно взгрустнулось о «женском счастье». Нет! Теперь я хотел сделать это назло всем подряд. Если пойму, почему только сейчас сила совершила прорыв и сумею это контролировать, то запросто смогу ставить свои условия. Родственнички локти будут кусать, желая завоевать утерянное доверие и вернуть Момо обратно. А я, естественно, хорошенько поторгуюсь, вытяну из них вообще всё, что возможно. А потом откажусь от брака… Я злорадно усмехнулся. Откажусь, но мне и слова не скажут — побоятся потерять могущественного оммёдзи. На руках будут носить и пылинки сдувать! Спасибо лучшим подругами и родственникам — хорошо научили глупую Момо, вскрыв истинную цену отношениям. Бессмысленные, но всё равно невероятно приятные мстительные мысли сильно мешали сосредоточению. Потратив минут пятнадцать на безрезультатные попытки взять себя в руки, я уже намеревался сделать это в буквальном смысле — сунуть ладошку в трусики и «выжечь» всякие неуместные размышления парочкой торопливых оргазмов. Раньше такое уже помогало, а моя «младшенькая» была чуткая и нежная, как паутинка. Пару минут поелозить по клитору пальчиком — и готово… Но справиться с волнением всё-таки удалось. И даже без рукоблудия. Я обещал Игараси-куну научить его призыву сикигами. Хорош же буду учитель, если сам так и не продвинусь, спотыкаясь о первую же мысль, пришедшую в голову! Нарастающее спокойствие и концентрация не дали никакого результата. Сколько бы я не пытался, какие бы запредельные усилия не прилагал, но снова вернулся к тому, чем был всегда — немощный, словно котёнок, оммёдзи! Всплеска сил будто бы не случалось вовсе, а призыв простейшего сикигами опять проходил с великим трудом, как на занятиях Иоко-сэнсэй. Я растерянно выдохнул и прекратил тренировку, с удивлением глядя на ладони и смятый катасиро в руке. Почему сейчас ничего не получалось, если в салоне машины всё случилось почти что само по себе? Я же просто был немного на взводе, точно так, как и сейчас — самую каплю нервничал, и всего-то! Не случилось ведь никаких потрясений, что заставили бы «спящие» силы вспыхнуть и пробудиться. Да и вообще, с таким успехом, меня б «заштормило» от переизбытка духовных сил ещё во время того фарса, что старшие назвали семейным судом. Действительно внятных причин я вывести так и не смог, а более-менее внятное и сразу же пришедшее на ум — это начало месячных. Девочка-волшебница из сёдзё-манги, чёрт возьми! Я уже привык скидывать на эту причину и падение настроения, и подскакивавшую иногда меланхолию и вообще всё что угодно. И всякий раз убеждаясь, что ошибался. Вот и теперь, прикинув, что к чему и вспоминая свой цикл, понял — стереотипные эмоциональные срывы и бешеный «ПМС» и здесь были ни при чём. * * * Когда в дверь особенно «вежливо» постучали, первой мыслью было, что это Го-кун явился за какой-то надобностью. Он единственный в этом доме, не считая Кобояси-сана, кто относился ко мне ни хорошо, ни плохо, заговаривал первым и колебался на меже непонимания. Но когда в коридоре я неожиданно обнаружил мико-предательницу, то с трудом удержался, чтобы с грохотом не захлопнуть дверь у неё перед носом! — Что вы хотели, Умэко-сан? — пробормотал, старательно контролируя речь и эмоции. — Фумико-сан что-то нужно? Девушка с виноватым видом смотрела в пол и словно боролась с непреодолимым желанием войти в комнату. Даже едва уловимо подрагивала, как будто намеревалась сделать шаг и тут же себя одёргивала. Хватило одного только взгляда на эту грудастую дрянь, чтобы сердце сладко сдавило тисками влюблённости. Пальцы почуяли фантомную мягкость роскошного тела любовницы… «Бывшей!..» — я мрачно задавил рвавшиеся из груди охи-вздохи. Такой ерундой меня уже было не взять. Было ясно, как день, что я любил и люблю вероломную девушку, скромно притихшую в дверях. И даже ненависть не заставить забыть те чудесные чувства, что моё сердце дарило двуличной суке. «Мужчина» во мне, пока будет жив, вряд ли сможет разлюбить эту томную дрянь. Но «женщина» в моей душе становилась с каждым днём всё сильнее. И уж она-то с куда большей охотой разочлась бы той же монетой — предательством — без раздумий променяв возвращение отношений на сладкую месть! Я выдохнул украдкой, сбрасывая оковы вредного притворства и… решительно возвращаясь к себе настоящей, реальной. Сделала шаг навстречу предательнице. — Умэко-сан, я обещала Игараси-куну рассказать про оммёдо. Он живёт с опытным заклинателем, но даже в теории всё ещё слаб, — будто между делом, сказала бывшей любовнице. — До ужина ещё есть немного времени, так что если вам нечего сказать, то я бы хотела… — Прости… — внезапно прошептала Умэко. — Прости! Я не хотела, но у меня не было выбора. «Она снова валяет дурака?» — мой разум затянули насмешливые мысли. — «По приказу Фумико опять пытается разжалобить, чтобы потом снова предать? Так нелепо?.. Неужели они думают, что я на такое куплюсь?» Тыкать палкой в проступок Умэко и ворошить прошлое, насмехаться именно сейчас над этой притворщицей не было смысла. Я должна была учиться у «лучших» и ждать момента для мести. — Да, тебя заставили… — я кивнула, соглашаясь и сглатывая ком обиды. Расправила плечи, возвращая фигуре горделивую осанку. — Если уж меня, внучку главы, оклеветали с позором, то у тебя тем более не было шанса не подчиниться приказу… — Нет же, всё не так, как выглядит, — прошептала девушка. На щеках её блеснули слёзы. — Это было ради тебя!.. «Ну, началось…» — я едва не улыбнулась, с превеликим трудом сдержав эмоции. В Умэко-сан явно умерла неплохая актриса: за пару секунд на ровном месте пустить слёзы — это определённо великий талант. Впрочем, у девушки было чем ещё удивить: — Я хотела, чтобы ты наконец-то очнулся, брат мой… — едва слышно прошептала она. — Позволь всё объяснить… «Она не могла обо мне узнать, ну никак!» — тело пробила дрожь. — «А значит, точно притворяется и несёт полный бред…» Мысли наполнило странное растерянное разочарование. Я ожидала внезапных ударов в спину. Готовилась к новому предательству с «подвыподвертом», а заслужила лишь эти нелепые потуги? Примитивная попытка сбить с толку — это всё, чем меня хотели пронять? Неужели, я переоценила возможности Фумико? Ведь слушая эти нелепые речи предательницы, нисколько бы не удивилась, если б узнала, что подруга детства подсматривала за нами сквозь приоткрытую щёлочку из своей комнаты. Поступок такой же нелепый, как и слова Умэко. Может быть, Фумико даже хихикала от злорадства, ожидая моей растерянности? «Нет уж… Больше не дождётесь!..» — серьёзные мысли всколыхнули сознание. — «Я может и дура, но тебя буду считать злокозненным гением, лучшим во всём. Ни на миг не забуду, как ты со мной поступила…» Я вышла в коридор, пухлыми титьками оттирая в сторону бывший объект обожания. Украдкой вдохнула, ловя райский аромат ненавистной возлюбленной. От неё как и прежде веяло тончайшей сладостью весеннего утра и чем-то запретным, делавшим женщину женщиной. К ней так влекло и манило… Обернувшись к девушке, я мило улыбнулась и заговорила: — Умэко-сан, думаю, вы обознались, — немного наклонившись вперёд, указала себе в подбородок. — Присмотритесь. Вряд ли я похожа на вашего брата. Или он тоже носит ваши бюстгальтеры?.. А уж если вспомните наши вечера в горячем источнике… Голос на миг вздрогнул, пронзённый запретным воспоминаньем о пухленьких губках Умэко, жадно целующих мою «киску». Я сдержалась, сохранив твёрдость тона: — Думаю, нам лучше не видеться. Кажется, ваша хозяйка будет не рада общению любимой слуги и изгоя из рода Аоки… А теперь, если позволите… Тонкие пальцы мико ловко поймали мою ладонь. На меня глянули её полные слёз глаза. — Умоляю, братик: всего три минуты наедине и я всё объясню!.. — прошептала она. — Прошу… Я с содроганием выдернула руку из нежных тисков, в которых когда-то мечтала остаться навеки. Горячие пальцы бывшей любовницы были всё так же нежны, теплы и хрупки. Изящны, словно цветочные лепестки. Но от этих касаний по спине пробегала дрожь омерзения, будто в ладони вцепились жгуты осклизлых червей. — Не притрагивайся ко мне… — мгновенно теряя контроль, злостно прошипела я. — Больше никогда, слышишь?! Сглотнула, силой подавляя бушевавший гнев и успокаивая всколыхнувшиеся чувства. — Я была с тобой искренна, — тихо сказала, в сердцах махнув рукой на возможных соглядатаев и нежелательных слушателей. Приблизилась к Умэко почти вплотную, чувствуя её жаркие выдохи на щеках. — Я любила… Я и сейчас люблю тебя, Умэко Тамамо. Я хотела быть твоей, но в ответ получила предательство… — мой голос предательски дрогнул, но совладать с ним получилось уже куда проще. — Спасибо, мико-сэмпай. Это был прекрасный жизненный опыт, за который я вам благодарна… Но теперь мы чужие… Тихонько всхлипывающая Умэко осталась позади, а меня наполняло малодушное злорадство: пусть она и притворялась, изображая трагедию, но я всё же сумела вернуть ей капельку злости. До Мацумото-старшего мне всё равно не дотянуться, поэтому хоть на предательнице отыграюсь. Тонкие сильные руки внезапно обняли сзади! Горячие груди Умэко прижались к моей спине и девушка навалилась на меня всем своим сочным телом. Я даже дёрнуться не успела, как её пальцы жадно стиснули мои титьки, а в затылок уткнулось заплаканное лицо мико. Бесстыдные ладони побежали по телу, ныряя под блузку и минуя бюстгальтер; окунаясь под поясок юбки и зарываясь пальцами в пушок на лобке. У меня на секунду отнялся дар речи от счастья и гнева. «Да она издевается?!» — молнией ударило в мыслях. С губ сорвался предательский стон наслаждения и по спине пробежал истомный озноб. Тело неосознанно прогнулось, прижимаясь попой к промежности девушки и отдаваясь ласкам любимой… Я рывком вырвалась из цепких объятий. С ненавистью глянула на сумасшедшую девку. — Ты… Ты!.. — нужные слова гнева не шли на ум, выгорая до пепла в трепещущем разуме. — Вспомни меня, милый брат… — Умэко едва не рыдала! — Это же я, твоя Тама… Твой тринадцатый генерал… Мы же поклялись друг другу!.. Я отшатнулась назад, чувствуя в сердце такой заряд ненависти, что не то что слова, а и членораздельные звуки застревали в горле. Оттолкнула Умэко и почти что побежала прочь, рванув в дальний конец коридора. Эта бесстыдная девка! Она уже даже не пыталась притворяться, и несла какой-то бессвязный бред… * * * Взвинченная и донельзя разозлённая, в дверь Игараси-куна я стучала, как себе домой — настойчиво и нетерпеливо. Нутро на миг запротестовало против такой выходки — не этому меня Иоко-сэнсэй научала! — но приток сил был невероятен и требовал выхода. Парень опешил, увидев меня: ни он, ни я не ожидали, что Момо-тян осмелиться хоть на какую-то инициативу. Однако выходка Умэко — уж не знаю, зачем это было — подтолкнула меня и вчерашняя, никому ненужная «принцесска», стала другим человеком. Ну, почти. Я всё ещё оставалась наивной дурочкой, но теперь была до ужаса злой. — Игараси-кун, своди меня в кафе, угости чем-нибудь! — потребовала, а не попросила я. — Прошу, давай уйдём. Просто скажи, что приглашаешь — я сама за всё заплачу… — А-а-а… Ну-у-у… — растерянный парень принялся ожидаемо тупить. Хотя, винить его нечего. Я замотала головой: — Мне нужно уйти отсюда! — надавила тоном, а затем без колебаний решилась. — Если хочешь — считай это нашим первым свиданием!.. Просто пригласи меня… Игараси-кун вовсе вытаращился, как на пришельца, свалившегося с потолка в его комнату. — Т-ты пойдёшь со мной… на свидание? — обескуражено пробормотал он, повторяя за мной. — Да! — кивнула я, не дожидаясь продолжения. — Прямо сегодня, прямо сейчас, сию же секунду… Отведи свою девушку в кафетерий и угости мороженым!.. Сказано это было чересчур громко, но мой гнев уже едва держался в узде, готовый взорваться в любую секунду. * * * На остатках спонтанной бравады удалось продержаться до половины пути. Из дому Кобояси я едва ли не выбежала, готовая то ли просто взлететь в небеса, то ли — как минимум! — одним прыжком перескочить через Тихий океан… Запал длился недолго и быстро рассеялся. Компания молчаливого Игараси, как ингибитор в реакции, быстро успокоила, возвращая остатки вменяемых мыслей. Цунами, сотканное из чистейшей ненависти, от сердца отхлынуло и я пожалела, что была так груба с Умэко Тамамо. Ведь теперь она на меня и не взглянет, а очень хотелось бы. Пока мы с Игараси-куном шли до ближайшего кафе, я несколько раз просила прощения перед попутчиком. Хотя, после того, как на весь дом орала, что хочу с ним на свидание, говорить извинения было легко. Забыв о его чувствах, я гнусно использовала парня, как прикрытие. Совершенно не подумала, каково ему было. Игараси-кун, как умел, пытался обратить всё в шутку. Получалось не очень, но он старался. Сказал, что обещал притворяться моим парнем, поэтому всё понимает и от слов не отказывается. — Если хочешь — я могу выслушать, — смущённо сказал он. — Самонадеянно с моей стороны… И красиво говорить я не умею. Не знаю, как общаться с такой… прекрасной девушкой. Зато молчать могу очень хорошо… Он горько усмехнулся: — Прости. Наверно, я кажусь тебе жалким… — А я? Я не кажусь тебе жалкой? — меня на миг захлестнуло возмущение. — Ты просто от природы скрытный. Ты же мужчина, захочешь — изменишься. А об меня все вытирают ноги!.. — Ты о своей семье? — парень внезапно уточнил то, чего я никак не ожидала. Думала, он спросит о Фумико. — Да, — кивнула я. — Род Аоки не терпит слабости, потому что её могут использовать другие… Помолчала, решая, стоит ли развивать эту тему. — Меня оговорили. Обвинили в том, чего не было, — призналась я. — Теперь Аоки Момо, как твой дядя — изгой. Только толку от меня нет совсем… — Ты поэтому так в лице изменилась, когда увидела Умэко-сан? Она виновата в том, что с тобой стало? — парень продолжал удивлять проницательностью. — Ты знал? — встрепенулась я. — Или просто догадался? — Догадался… — с улыбкой пробормотал парень. Кафешка была полупустой и мы без труда нашли свободный столик у окна. Присели. Игараси-кун даже проявил неловкую галантность и пододвинул мне стул. — В твоём взгляде было столько злобы и обожания, что я позавидовал этой Умэко… — сказал он, а затем вдруг добавил. — Аоки-тян, можно личный вопрос? Ты, конечно, не обязана отвечать, но… — Я не против, спрашивай. Чтобы он сейчас не спросил — от первых романтических чувств до предпочтений в сексе — я была готова ответить на всё. Раз уж мне нужен был спутник, то кроме как честностью, иных возможностей завоевать его не предвидится. Игараси-кун оказался на удивление прозорливым парнем, подтверждая известное правило про чертей и тихие омуты. Дурить его на таких важных моментах не получится. — Ты и Умэко-сан… — пробормотал попутчик, нервно перебирая в руках меню кафетерия. — Вы были близки? Просто… — Это настолько заметно? — я вздохнула и поникла, уже одним своим видом давая ответ. Парень согласно кивнул. Пришлось подтвердить: — Мы… мы с ней были любовницами, — сухо сглотнув, прошептала я, а затем ещё тише добавила. — Ты… ты считаешь это отвратительным, когда две девушки?.. Перебивая, парень в отрицании замотал головой. Даже слабо улыбнулся. — Мне кажется, что это очень мило, — смущённо сказал он. — Но… Ты не против общаться с парнем? Я удивлённо уставилась на собеседника, не понимая, с чего бы подобный вопрос? Замерла на секунду и почуяла, как краска смущения заливала лицо. — Да с чего ты взял, что я лесбиянка?! — мой гневный шёпот разлился по залу кафе и потонул в гомоне посетителей. — Балда челкастая!.. — Прости, — парень тоже смутился, но улыбка на этот раз была ещё более расслабленной. — Будь я на твоём месте, ни за что бы не решился так открыто в подобном признаться. Впервые общаюсь с бисексуалкой… — Не перестанешь нести эти глупости — это будет и в последний раз! — Но ты же сама меня пригласила… Я замерла с открытым ртом, а спустя миг и с усмешкой вздохнула. Вроде бы, полагалось краснеть и робеть, но эта дурацкая перепалка как-то умудрилась разрядить обстановку. — Нет!.. — с вызовом ответила парню. — Это ты меня пригласил. Поэтому, Игараси-сама, будьте любезны — начните уже ухаживать за своей девушкой!.. Товарищ втянул голову в плечи, робея. Да и мне стало немного неловко от собственных слов: проговаривать их в мыслях и вслух — огромная разница. — Ты… ты какое мороженое будешь? — пробормотал мой «парень». — Шоколадное, — так же пробурчала я. — С бананчиком… К столику подошла официантка и приняла заказ. Мы остались дожидаться десерта. Повисло неловкое молчание. — Может, про оммёдо пока расскажешь? — несмело предложил парень. — Точно! — тут же подхватила я, меняя напряжённую тишину на нейтральный разговор. — Сперва расскажи, что тебе известно: я должна знать, с чего начать… * * * Как и предполагалось, Игараси-кун оказался совершенно не подкован в плане теории. Что, впрочем, было не удивительно: даже при очень большом желании многое из Интернета не почерпнёшь. Даже наоборот, совершенно запутаешься среди множества «авторитетнейших» мнений. Но уже одни только попытки самостоятельно разобраться в оммёдо делали ему честь. А вот что удивительно, так это необъяснимая «слепота» Кобояси Нобору, не сумевшего разглядеть в племяннике такие задатки. Безалаберный «дядюшка» не особо таился со своим ремеслом, но неразговорчивый парень проявил не дюжую выдержку и для начала не свихнулся, чувствуя духов и осознавая их, как реальность. Игараси несколько лет жил с профессиональным заклинателем духов под одной крышей, и не мог не окунуться в эту тему. Но дядя не сумел — не захотел? — заметить его задатков? Мы около часа просидели в кафе, к мороженому так и не притронувшись. Я увлечённо «грузила» собеседника важнейшей для новичка информацией. Благодарный слушатель внимал, не то что не моргая, а иногда даже не дыша. Это невероятно льстило самолюбию! Его проницательность поражала всё больше, равно как и способности делать далеко идущие выводы, сводя воедино только что полученные факты. Разумеется, во многом он ошибался, делая неверные заключения. Кое-где я невольно запутывала «ученика», вываливая на него неструктурированную информацию. Но у парня был просто огромный потенциал. Под конец беседы, когда в креманках всё давно растеклось и растаяло, я едва могла понять, почему род Аоки проглядела этот неграненый алмаз! * * * По возвращении, за ужином ничего не случилось. Фумико делала вид, что не подсылала Умэко. Я делала вид, что подосланную не встречала. Просто рассказала, как прошёл ритуал в доме Сасаки-сана, выложив всё, как на духу. Мацумото-младшая очень хотела как-нибудь подшутить и уколоть, но не нашла к чему прицепиться. Я предусмотрительно иронизировала сама над собой, перехватывая инициативу. А событие, на самом деле оказавшееся весьма заурядным, не оставляло простора даже для спекуляций домыслами. Го-кун заметно оживился. Последнее время он понемногу от меня отдалялся, неуловимо поддаваясь увещеваниям Фумико. Но после рассказа о поместье Сасаки здорово «воспылал», настойчиво попросив на следующее задание отправить его. Каким бы спокойным парень не выглядел, но унять нетерпение всё же не мог, предвкушая первый самостоятельный контакт с потусторонним. Фумико-сан натужно улыбалась, говоря, что это не стоящая ничего ерунда и не заслуживает внимания таких талантов, как мы. Но от меня не укрылось, что и она на взводе. Естественно, девушка просто делала вид, что не осознаёт важность этого момента. Ведь даже моё полукомичное изгнание аканамэ — это уже огромный шаг навстречу неподвластным человечеству силам. Не говоря уже о полноценном задании в логове «якудза». После ужина Кобояси-сан совсем недвусмысленно приобнял меня за талию, предлагая немного подробнее обсудить произошедший ритуал. Похотливый хрыч, как более опытный оммёдзи, вызвался научить внучатую племянницу всему, что нужно знать молодой женщине. Последние слова были сказаны с такой недвусмысленной интонацией, что я едва сдержала дрожь отвращения. Неужели, род Аоки ещё больше потерял ко мне интерес, окончательно развязывая руки ненаглядному «дядюшке»? — Кобояси-сан… — Игараси неожиданно втиснулся между мной и мужчиной, оттирая толстяка в сторону. Жест был настолько неожиданный и наглый, что мы с «дядюшкой» дружно замерли в растерянности. Парень до сих пор и в глаза никому не осмеливался посмотреть по собственной воле, а тут выступил против хозяина дома! — Чего тебе, пацан? — недовольно фыркнул мужчина. — Иди в свою комнату и поиграй во что-нибудь, короче. Не мешай взрослым обсуждать дела… Парень не отступил. Взгляда не поднял, но стоял на своём: — Вы… вы не могли бы больше не делать такого? — негромко пробормотал он. — Чего? — брезгливо сощурился Кобояси. — Иди займись уже чем-нибудь, в конце-то концов… У меня в этот миг застучало набатом в голове — заторможено настигала догадка. Ошарашенная «рыцарским» поступком Игараси, я едва сумела вспомнить, что он обещал и чего теперь пытался добиться. Значит, либо принять его помощь, либо отбиться от домогательств «дядюшки» самостоятельно? Моя ладонь поймала пальцы молодого человека. Я отступила немного назад, без слов, но достаточно красноречиво прячась у него за спиной. Парень вздрогнул от неожиданности — не ждал, что я действительно пойду на встречу? — и даже приосанился. Кажется, ему даже понравилось защищать свою «девушку». — О-хо-хо!.. — с довольным видом протянула Фумико, подбираясь и готовясь к веселью. — Кобояси-сан, да у них же романтика полным ходом — какая уж тут учёба! Будь вы трижды умелым оммёдзи — вас бы всё равно слушать не стали… — Да ну? — мужчина поспешно сделал вид, что удивился. Окинул нас взглядом. — И то правда… И когда только успели? Стараешься для них, стараешься, а они в ответ любовь крутят!.. Толстый палец сердито нам пригрозил. — Смотрите у меня! — поучительно проворчал мужчина. — До свадьбы чтобы без всяких глупостей, а то молодое дело — не хитрое… — Мы не… — начал было Игараси, но Фумико его перебила. — Всё будет хорошо, — широко улыбнулась она. — Я знаю Момо-тян очень давно — уж она глупостей не наделает. Ей девочки нравятся… Да и вообще, дядюшка: не ваше это дело. — Это как это? — мужчина надменно оттопырил губу, неловко играя в праведный гнев. — Да вот так это, — в тон ответила Фумико. — Подумаешь: девушка влюбилась. Что в этом такого? Вы за неё радоваться должны. Кобояси криво усмехнулся. — Ты мне зубы не заговаривай, вертихвостка, — примирительно пробурчал он. — Вот же свалились на мою голову. Думал, принимаю на постой серьёзных оммёдзи, а получил две парочки влюблённых… Он что-то ещё бормотал, с важным видом удаляясь. Игараси-кун опомнился и повёл меня наверх, подальше от остальных. Ладонь из руки так и не выпустил. * * * — Всё, можешь отпустить… — пробормотала я, когда дверь его комнаты захлопнулась. Парень отпрыгнул в сторону, как от огня. Виновато почесал в затылке. — Извини, я помочь хотел! Думал, что после такого, он к тебе приставать перестанет… — сказал он. Товарищ был не в своей тарелке и явно растерялся от собственной решимости. — Всё хорошо, — ответила я. — Это… Это было немного неожиданно, но очень вовремя… На моих губах появилась усмешка: — А то я уже думала, как бы врезать ему между ног и сбежать… Парень внезапно поник и покачал головой. — Лучше не надо… — тихо сказал он. — То есть? — возмутилась я. — Мне нужно было позволить себя лапать? Ты хочешь, что бы меня и дальше унижали?.. Парень без слов поднял голову и одним движением окончательно зачесал назад чёлку, открывая длинный шрам от левой стороны лба, через правый глаз и до левой скулы. Я захлебнулась рвавшимся наружу возмущением, уставившись на неровную, тёмную полоску рубца, идущего по лицу молодого человека. Отметина была давней, но чёлка прикрывала её до сих пор… — Кобояси-сан не всегда себя контролирует, так что не провоцируй его понапрасну, — сказал парень. Я молча кивнула. Заткнулась и попыталась представить, чего ему стоили эти слова, сказанные поперёк дяде. Что такого с ним сделал мужик, после чего пол лица парня оказалось перечёркнуто шрамом? Насколько этот поступок запал юноше в душу, если он до сих пор прятал ото всех свою «метку». Парень оглянулся и пинком запулил под кровать валявшийся посреди комнаты школьный пиджак. — У меня не прибрано… — сказал он, садясь за стол. — Но ты побудь немного, пока дядя не успокоится… Парень указал на кресло возле окна. — Присаживайся. Там, на подоконнике, манга, если тебе интересно… Воспользовавшись предложением, я уселась в глубокое кресло, молча глядя в спину своему спасителю. Он перебирал учебники на столе, а у меня в мыслях назревало чувство смущения — уже вполне привычная юбка внезапно показалась очень короткой! В школе все носили подобное, но теперь я была наедине с парнем, поблёскивая светлой кожей ног, обнаженных едва ли не до середины бедра. Какой конфуз! Чего доброго, моё бельё будет видно!.. Чтобы не выдумывать лишнего, я взяла с подоконника танкобон. Стремительно, даже не вчитываясь, пролистала страницы и тотчас положила обратно, решительно предложив заняться обученьем оммёдо. Игараси ответил ярым согласием. Этот забитый судьбой человек переступил через себя, чтобы помочь той, которой ничем не был обязан. Я стану последней сволочью, если не отвечу взаимностью! Так что не время забивать голову всякими пошлыми глупостями… * * * Я стала частой гостьей у Игараси. Началась новая учебная неделя и мы вернулись к обычной рутине школяров, глодая граниты науки. Несколько дней ничего существенного не происходило. Одноклассницы всё так же донимали меня просьбами рассказать что-нибудь про оммёдо или погадать. Фумико-сан с подозрением то и дело поглядывала, но ничего не предпринимала, будто что-то задумав. А по возвращении с занятий я изо-всех сил старалась не пересекаться с Умэко-сан. При любом удобном случае пользовалась «легендой» и уходила вместе с Игараси-куном, учить его ремеслу оммёдзи. Постепенно приходило осознание, а вместе с ним и раскаяние: предательница не так уж и притворялась, проливая слёзы, и мне становилось неловко из-за грубых слов в её адрес. Очевидно, что подневольной девушке в любом случае тоже было несладко. И я нередко замечала, что она не просто «играла» на публику, изображая печальный образ, но и предоставленная самой себе была грустна и тиха. Очень может быть, что я даже чересчур уж сурово повела себя с девушкой, подчёркнуто игнорируя её присутствие в доме Кобояси. Но то, что она была мне дорога, чем воспользовалась и предала — жгло в сердце нестерпимым огнём. Я не хотела её прощать, чувствуя и любовь, и ненависть. Даже Фумико не удостаивалось такого спектра эмоций. Занятия с Игараси-куном приносили неожиданно обильные плоды и наполняли уверенностью, что я могла бы стать недурным педагогом. Хотя, наверняка всё дело было в «ученике», жадном до знаний, как пустынные пески — до воды. Почти неделю мы усиленно штудировали теорию искусства оммёдо: Момо-сэнсэй делилась «мудростью» с Игарси-сэмпаем. Впрочем, парень и сам не терял времени. Даже во время уроков улучал возможности и выуживал из Интернета развёрнутые ответы на те вопросы, что я успевала ставить лишь мельком. Впоследствии, когда мы встречались на следующей перемене, было достаточно просто корректировать его новые знания, переходя к более сложным темам. Одноклассницы, разумеется, заметили наши частые встречи и сделали «далеко идущие» выводы. Мы с Игараси по обоюдному согласию подыгрывали им, как могли. В итоге дошло до того, что в четверг на занятиях, всю большую перемену мы с ним провели вместе: обедали и обсуждали дальнейший план обучения оммёдо. Игараси-кун был просто очарован — то ли мной, то ли моими знаниями. Меня же впечатлял его беспримерный энтузиазм — раз уж я не могу управлять духовной энергией, то хотя бы научу того, кому это по силам. Впрочем, само стремление парня мне как раз-то было прекрасно понятно. Учиться заклинать духов — в которых не просто веришь, а чувствуешь их всем телом! — было намного интереснее, чем штудировать пусть самые занимательные эпизоды из истории нации или постигать таинства алгебраических формул, которые ещё неизвестно пригодятся ли. Поэтому когда Игараси следующий день принёс фуда, я нисколько не удивилась. Синтоистские храмы торговали ритуальными принадлежностями без проблем, а парень полыхал жаждой знаний. Так что можно было предвидеть, что он предвосхитит события. Подруги похихикивали и подшучивали, говоря, что Игараси со мной ведёт себя намного общительней, когда говорит со мной. Кое-кто из девчонок даже не на шутку заинтересовался им, будто внезапно заметив, что он весьма недурён собой. Но другие осаживали таких «разлучниц», зорко охраняя счастье «моэ мико-тян». Я лавировала и уклонялась, как только могла, всеми силами избегая однозначных ответов на заковыристые наводящие вопросики. Не могла ведь сказать, что мы с Игараси «встречаемся»! Но и фривольно дать всем понять, что это всего лишь притворство, тоже прав не имела. Мальчишеское сердце — очень хрупкая штука. Разбить его мимолётным необдуманным словом было проще простого. А ведь он мне помогал. Разумеется, совсем уж бестолковой я не была и замечала не только факт чего-то свершившегося. Без труда уловила, что весьма симпатична Игараки-куну — не заметить это было в принципе невозможно. Но подобные «откровения» в ужас больше не повергали: я красивая девушка, я ему нравлюсь и это нормально. К тому же, это была вполне разумная цена за чувство спокойствия, ведь скрытный Игараси Рюу оказался не то что бы лидером среди парней в классе, но был на довольно хорошем счету. Я иногда находила письма с любовными признаниями в столе или в шкафчике для обуви, но никто не осмеливался тревожить меня. Удивительно и невероятно, но даже придурошные Ога и Фуруичи открылись с иной стороны! Они и раньше не особо стремились задирать моего «парня», уважая Игараси по каким-то своим «понятиям». А после того, как он «приударил» за мной, его ещё больше стали уважать. Вроде как соглашались с его удачей и смелостью в отношениях с девушками. Узнать подобное об этой наглой парочке и слышать такие похвалы от Оги было для меня натуральным шоком. Но, похоже, нагло мацать девку за задницу и откровенно признаться в своих чувствах было далеко не одним и тем же. Разумеется, были и те, кому оказалось не в радость общение «моэ мико-тян» с каким-то угрюмым хмырём — их любовные послания оставались без ответа. Но Игараси-кун за короткую неделю успел даже немного возмужать и набраться уверенности. Самоуничижительные «Прости…» от него слышались всё реже и реже. В пятницу, после занятий мы возвращались вместе. Я больше не делала тайны из опасений и поделилась с парнем мыслями о Фумико. Её присмиревший нрав тревожил сильней, чем открытая неприязнь: она точно что-то задумала! Но попытка обсудить это с товарищем наедине и решить, как мне быть, чтобы снова не оказаться в проигрыше, сорвалась. Подружки защебетали и засобирались в кафе, потащив за собой и меня. По их словам Момо-тян так «вкусно» кушала мороженку, что на это было сладко смотреть. Я за минувшие дни беспечно расслабилась — никто ведь не донимает! — и по глупости ляпнула, что хотела бы пройтись с Игараси. Называть его своим «парнем» было уже не сложно и на этот раз получилось настолько правдоподобно, что девчонки зашлись в многозначительном «О-о-о-о!». Девушкам было прекрасно известно, что мы жили под одной крышей, а от сальных шуточек их удерживало лишь присутствие в доме немалого числа людей. Если бы не это, то нас бы ещё в первый день окрестили «молодоженами». Игараси-куна незамедлительно начали звать в кафе и у него не было выбора, кроме как согласиться. Но внезапно случился ещё один форс-мажор — вслед за парнем в разговор влезли и Ога с Фуруичи. Они ехидно, но уже без пренебрежения на меня поглядывали и напросились со всеми. Я мгновенно задавила вспыхнувшее раздражение: ребята допустили проступок, но ничем, кроме денег, не были связаны с Фумико. И раз уж у меня был работодатель, а в кошельке имелась увесистая пачка купюр, то можно было попробовать перекупить парней. Или, чего доброго, вообще переманить задаром — вдруг они раскаиваются в содеянном и ищут шанса извиниться? Я согласно закивала, говоря что Ога и Фуруичи не помешают. Девчонки запищали только радостней. Кажется, мне случайно удалось попасть в цель: кое-кто из одноклассниц неровно дышал к парочке хулиганистых парней. Разумеется, поговорить о наших делах в кафе не вышло. Пришлось слушать неловкие шутки, вежливо улыбаться и кушать мороженое. * * * В комнату к Игараси-куну я заходила уже как к себе. Положено было по «легенде», чтобы Кобояси-сан поменьше распускал руки, да и невозможно было робеть всю жизнь. В конце концов, я обязана научиться общаться с мужчинами, если хочу жить полноценной жизнью. Парни ведь не просто безмозглые самцы, что «всенепременно» пытаются меня совратить. Они ещё и возможности, связи, полезные знакомства. Товарищи на худой конец. Добровольно открещиваться от половины человечества только потому, что у них пенисы, а у меня вагина — это попахивало натуральным дурдомом. В этот день — вечер пятницы, если точнее — мы собирались заняться начертанием офуда. Я решила, что Игараси-куну незачем топтаться на месте. Ему не десять, чтобы по нескольку раз втолковывать одно и то же. На практике быстрее научится, тем более с его-то задатками. Пока парень доставал и сумки учебники, я уселась на кресло у окна и по зародившейся недавно традиции потянулась к томику манги. Пару дней назад наугад взяла из стопки историю про какой-то «Драконий Жемчуг» и неожиданно так увлеклась, что пролистала весь танкобон до конца. В первый день в школе сказала, что люблю махо-сёдзё, но брутальный сёнен оказался намного-намного приятней! Вот и сегодня я принялась выглядывать в стопке томик про «Жемчуг». Потянулась и с удивлением отпрянула — Игараси-кун неожиданно смутился и принялся поспешно собирать мангу. Сгребал её в кучку, почему-то не желая делиться на этот раз. — В чём дело? — удивилась я. — Дай почитать. Интересно же!.. Веджита как раз должен в бубен получить… — Это не интересно… — парень проворчал в ответ. Быстро выдернул тонкую книжку из стопки на подоконнике. — Вот твой «Драконий Жемчуг»… — «Это»? В каком смысле: А у тебя тогда что? — я машинально приняла танкобон и взглядом указала на «запретные» томики. — Ничего… — буркнул парень. — Ой! Да не будь ты жадиной, — я наморщила нос. — Быстренько посмотрю, и не испачкаю мангу твою ненаглядную — руки чистые, видишь?.. В ответ на доверительно выставленные ладони Игараси-кун лишь покачал головой. — Не в этом дело… — А в чём тогда? — я не отставала, чувствуя намёк на обиду. — Я, значит, всё тебе рассказываю, а ты от меня что-то скрываешь? Яой что ли прячешь?.. — Юри!.. — тут же огрызнулся парень. Помолчал и с вздохом добавил: — Хентайные додзинси читаю, вот что! Можешь смеяться… а теперь отстань — я сейчас для занятий всё подготовлю… Я дернула плечами, чувствуя внезапный задор: — Так ты значит, да? Стараюсь для тебя, а ты порнушку пожалел? Ну, дай почитать!.. Прыжок был внезапный и растерянный парень не успел увернуться. Я навалилась титьками ему на спину, мельтеша руками и пробуя выдернуть заветную книжицу из внушительной стопки. — Одним глазком только гляну! Ну, пожалуйста!.. — Отвали!.. — буркнул Игараси-кун, вскинув стопку манги над головой и не позволяя дотянуться. — Говорю же, нет там юри… — Да не лесбиянка я, идиота ты кусок! — я попыталась в прыжке дотянуться, но безрезультатно. — Ну, дай почитать, а иначе… Мои пальцы схватили парня за бока, безжалостно впиваясь в рёбра и принявшись неистово щекотать. Реакция была бесподобной — Игараси-кун, словно ужаленный, взбежал на кровать! Привалился спиною к стене, испуганно прижимая к груди свои хентайные «сокровища». — Не надоело еще? — спросила я, чувствуя невероятно приятный момент сиюминутного триумфа. — До сих пор думаешь, что девушки — нежнейшие существа на земле? То, что меня воспитывала настоятельница храма, не значит, что я совсем одуванчик… Да и что я там такого увижу, в манге этой — это же просто картинки! Игараси на секунду задумался. Понял, что не много смысла отнекиваться, когда уже во всём признался. — Ладно, — он сдался и спустился на пол, сгружая на стол ворох танкобонов. — Только не делай так больше… — Хорошо, — кивнула я, выбирая самую цветастую книжицу. — Больше не прикоснусь к тебе. — Нет! — воскликнул парень и тут же стушевался. — Я… Я хотел сказать, что щекотки боюсь на не… Он сорвался с места и направился к выходу: — Пойду сэндвичей приготовлю. Тебе сделать? — Угу, — кивнула я, открывая страничку додзинси. * * * Вкусы товарища, мягко говоря, несколько удивили. Когда он вернулся с тарелкой, уставленной «уголками» сэндвичей, я сидела вся пунцовая и не преминула об этом спросить. — Игараси-кун, тебе такие девушки нравятся? Похотливые и легкодоступные? Парень в ответ промолчал. Думал, что отстану? — Но у них же есть пенисы! — я настойчиво потыкала пальцем в одну из сцен в манге. — Вот, смотри какие огромные! Да такого же не бывает!.. Простые картинки — исполненные, чёрт побери, мастерски! — завладели вниманием, разжигая азарт. Будто в моих руках действительно была своеобразная «обезжиренная» порнография. — Ты, вообще-то, мангу читаешь, — наставительно проворчал парень и опустился за стол. — Там всё не по настоящему, если ты вдруг до сих пор не знала. Он подхватил сэндвич и принялся жевать. Протянул мне тарелку — я тоже взяла один. Попался с тунцом, как люблю. — Да, но… Но разве это не отвратительно? — я продолжала трясти в воздухе книжицей, настырностью стараясь перешибить смущение. — У них же…у них же пенисы есть, а ты — мужчина. Как тебе может такое нравится? Товарищ на этот раз не так уж и смутился, задумчиво пожал плечами. — Не то, что бы мне нравится это само по себе, — сказал он. — Скорее забавляет то, что эти девушки вытворяют друг с дружкой… Понимаешь? — Ага, наверно… — покивала я, торопливо листая страницы и даже не читая. Снова ткнула пальцем в особенно сумасшедший эпизод. — Но это!.. Вот так я бы ни за что не сделала!.. И вот так тоже… Бог мой, три штуки сразу? Да как такое возможно?! — Естественно ты бы не сделала! — Игараси-кун сердито вздохнул и выдернул из моих рук танкобон. — Это же просто фантазии на бумаге, не путай их с настоящим… Откровенно сказать, додзинси меня завела. История, нарисованная в ней, была совершенно извращённая и даже какая-то нездоровая. Но художник постарался от души, искусно живописуя самые пикантные сцены в невероятных подробностях. От мыслей об этом в низу живота сладко тянуло, а соски затвердели. — Фантазия… — негромко повторила я, откладывая сэндвич и вскинув взгляд на парня. — Игараси-кун, а я могла бы стать чьей-то фантазией? Товарищ даже не вздрогнул. Ответил не оборачиваясь: — Ты очень красивая, — тихо сказал он. — Про таких как ты фантазируют, когда «додзи» читают. Я нервно сглотнула, чувствуя, как тяжко становится дышать. — А твоей… твоей фантазией я могла бы стать? — прошептала едва слышно. Ёрзая бёдрами, сползла к краю постели. Подобралась к столу и опустила ладонь парню на руку. Прикоснулась и оцепенела от томительного грохота сердца! Сама не понимала, что делала, но странные мысли приятно пьянили и пугали, кружили голову и перехватывали дыхание. — Не надо… — Игараси-кун отстранился повернулся на кресле. — Можешь не притворяться — я сказал, что в любом случае помогу… Меня окатило мгновенной обидой. «Ну и дурак!» — полыхнули сердитые мысли. Я спрыгнула на пол, подхватывая первый подвернувшийся танкобон. — Возьму почитать, ладно? — спросила негромко, направляясь к дверям. Парень просто кивнул. Я замерла у самого выхода, совершенно перестав отдавать отчёт в том, что же за мысли гложут сознание. Отчего пальцы дрожат и почему так сладко подрагивают ослабевшие коленки. Рука легла на дверную ручку… и уверенным движением повернула защёлку, запирая комнату и нас в ней! Я швырнула мангу на постель и на негнущихся ногах подошла к опешившему Игараси. Дрожащей рукой прикоснулась к его щеке, заводя пальцы в шевелюру товарища. Откинула волосы, открывая изящное, перечеркнутое шрамом лицо. Сухо сглотнула и просто обрушилась всем телом на парня! — Т-ты что творишь?! — встрепенулся он. — Заткнись… — с жаром прошептала я, прижимаясь титьками к его крепкой груди и впиваясь губами в тонкие губы. — Ты же хочешь меня? Так давай — я согласна!.. Неловкие поцелуи посыпались на его щёки. — Возьми меня, сделай своей! — прошептала я, чувствуя, как в горле начинало щипать, а на глазах выступала влага. — Давай, как в твоей манге — я согласна на всё!.. Сильные пальцы обхватили меня за талию, скользя вверх и сжимая дрожащие груди. Жадно сжали в горсти набухшие от возбужденья соски и… с усилием оттолкнули! — Да что с тобой происходит? — на лице парня было полное непонимание, хотя тело его ответило однозначно. Я промежностью почуяла бугор, стремительно напрягшийся под его брюками! Думала что вздрогну, как тогда, за спортзалом. Думала, что содрогнусь от омерзения… но лишь с плачем осела Игараси на бёдра, рыдая будто в последний раз в жизни. — Прости!.. — дернулась, намереваясь подняться. Чужие руки, секунду назад отвергнувшие, тут же поймали, накрепко обнимая и не давая подняться. — Расскажи, — послышался негромкий голос. — Отпусти, я всё… — проворчала я. — Это прошло — я уже в норме… — Говори… — голос повторил настойчивое приказание. Я попробовала извернуться, безнадёжно проигрывая в силе. И в ужасе вздрогнула, когда его губы поцеловали меня! Это были не мои рваные тычки и «клевания». Игараси-кун мягко прильнул, нежно кусая и проталкивая горячий язык мне в рот, повергая в сущий кошмар!.. И это было самое сладкое, что случалось со мной после Умэко-сан! — Поделись, — сказал он, отстраняясь. — Не держи всё в себе… Я поникла головой и всхлипнула, чувствуя себя последней дурой. — Не знаю, что со мной происходит, — шмыгнула носом. — Это кажется каким-то бредом, но я не могу понять… До сих пор думала, что парней ненавижу, но… В горле застрял ком смущения. — Но завожусь от одной только мысли, что ты будешь ласкать меня, как… как в той манге… Признаться ему — и себе! — в чём-то подобном оказалось до ужаса просто. — Я тебе нравлюсь? — словно без интереса неожиданно спросил парень. — Не знаю, — дёрнула я плечами. — Но ты согласился помочь, просто так, без обязательств и это сбивает с толку. Ты нелюдимый и мрачный… Но чем дольше я тебя обучаю, тем больше времени хочу проводить с тобой… В голове кавардак… Не знаю… Я вскинула взгляд на товарища. — И ты не презираешь меня за попытку соблазнить, использовать в собственных целях… Ты должен меня ненавидеть, но не делаешь этого, — мой голос дрогнул. — Знаешь, почему я попросила тебя о помощи? Фумико подставила меня. Нелепо подвела и сделала несколько фоточек… На моих губах вспыхнула нервная усмешка. — Всё выглядело так, что я была не против!.. Но теперь… — я двинула бёдрами. В животе стало страшно, пусто и сладко, а тело будто по собственной воле вжалось промежностью в мощный бугор на брюках Игараси. — Я понимаю, что должна бояться этого, но всё равно не боюсь… Товарищ неожиданно улыбнулся. — Т-ты чего? — вздрогнула я. — Неудачникам иногда очень везёт, — ответил парень. — В каком смысле? — Может, ты в меня просто влюбилась? — с иронией сказал он. — Вот ещё?! — я тотчас вспыхнула. — Да что ты себе… Брякнула и заткнулась, запоздало почуяв, что чужие руки больше не держат — ладони Игараси расслабленно лежали на моих ягодицах. Это я его обнимала, доверительно заглядывая парню в глаза, а он даже не «держался» за мою попу — ему просто больше некуда было деть руки. — Э-это что? — промямлила растерянно. — На самом д-деле любовь с первого взгляда? Парень грустно улыбнулся. — Как же, мечтай, — он кивнул на стопку пикантной манги. — Вот поэтому я и читаю хентай: после такого ни от какой влюблённости и следа не остаётся. Просто не думай, что ты какая-то ненормальная — это всего лишь твоё воображение… — Момо-тян! — из гостиной раздался натужный крик Кобояси. Я вздрогнула, как от взрыва петарды. «Дядюшка» продолжал надрываться: — Девчонка, ты ответишь на звонок, в конце-то концов?! Вот молодёжь пошла: почтенного старика в дворецкие записали!.. До меня не сразу дошло, что он имел в виду. И лишь спустя пару секунд слух уловил, что в сумке с учебниками промеж книг вибрирует на «беззвучном» звонке телефон. Я как на пружинах соскочила с коленей Игараси-куна. И замерла, со стыдом уставившись на большое мокрое пятнышко у него на его промежности — след моего бесконтрольного возбуждения, оставшегося на чужих брюках. — Телефон… — напоминая, кивнул парень. Он слегка отвернулся, чтобы тёмная отметка на ткани не так бросалась в глаза. Хотя помогло это мало — я прекрасно чуяла, что трусики мои хорошенько промокли! Ужас и стыд!.. Поскорей метнувшись к злосчастной сумке и полыхая от смущения, я выудила надрывающийся девайс. — Да, Кобояси-сан! — задавленно вскрикнула через дверь, надеясь, что он расслышит. — Я сейчас отвечу!.. «Это дедушка? Что-то случилось?» — замельтешили всполошённые мысли. Кроме него больше некому было меня беспокоить: даже мама и сестра так ни разу и не позвонили. А одноклассницы отправляли только текстовые сообщения… — Игараси-кун, п-прости, — я двинула пальцем по экрану, принимая вызов и прикладывая телефон к уху. — Я пойду… Забудь, что ты видел… Вскинув сумку на плечо, я в секунду оказалась возле двери, нервно теребя ручку, не желавшую выпускать из комнаты. — Момо-тян! — загремел недовольный голос в динамике. — Ты меня слышишь! Как это понимать?.. А-а-а?! — С-сасаки-сан? — растерянно пробормотала я. А ведь и правда: он же дал мне свой номер, «нанимая» в оммёдзи. — Нет, блядь, бабушка твоя!.. — понёсся рык из динамика. — Что случилось, Сасаки-сан? — Это ты мне скажи, что случилось! — бесновался мужчина на той стороне. — Где твоё хвалёное мастерство рода Аоки? Чему тебя только учили, пизда ты толстожопая? Обещала, что всё будет заебись, а я уже чую, что по лесу на участке какая-то хуерга шарахается!.. Я сразу же поняла, о чём шла речь: коротышка на интуитивном уровне чуял присутствие духов и ощутил что-то, чего не должно было остаться после освящения. И он точно не стал бы звонить из-за какой-то мелочи, вроде шелестящей кустами бродячей собаки. — М-может, это зверь какой-нибудь? Олень забрёл?.. — брякнула я, заведомо понимая, что Сасаки вряд ли мог ошибиться. — Да это ты олень!.. Овца, то есть! — рявкнул в трубку мужчина. — Я тебя нахрена нанял, а? Через тридцать минут чтобы твои сиськи были у меня!.. — Но… — Не ебёт ни разу! Машину я за тобой уже отправил. Если не исправишь свои косяки, то нахер мне такой оммёдзи нужен! Ты поняла? — Да-да! Сасаки-сан, я всё поняла. Б-буду ждать… Трубка хрюкнула из динамика и связь прервалась. В это мгновениё из-за спины выплыла ладонь Игараси-куна, нажимая на дверь. — Что случилось? — спросил парень. — Это Сасаки-сан, но ты уже понял… — торопливо ответила я, не оборачиваясь. — Похоже, я где-то ошиблась, и он снова чувствует духов поблизости… — Но ты же не могла ошибиться? — Нет! — я встряхнула головой. — Ритуал был выполнен идеально… Поэтому нужно узнать, что не так… Пожалуйста, открой дверь, а то у меня пальцы дрожат… Крепкое тело прижалось к спине и чужие пальцы легли мне на ягодицы. Без колебаний задрали юбку, сжимая пригоршней упругую «дольку» под трусиками! — Т-ты что делаешь?! — дернулась я. — Возьми меня с собой, — Игараси нелепо ушёл от ответа. — П-перестань… — я чуяла, как голос начал подрагивать. — Ты же говорил, что это притворство… — Но ты действительно очень красивая… — такой же дрожащий голос прошептал на ухо, заставляя покрыться сладким ознобом. Крепкие пальцы Игараси поднялись немного выше, зацепив резинку на трусиках и неловко подныривая под тонкую ткань. Улеглись в ложбинку между ягодиц, торопливо опускаясь всё ниже и загибаясь всё глубже. — Я ещё никогда… — парень сухо сглотнул. — Боже, какая же ты мягкая, Момо… — Х-хватит!.. пискнула я из последних сил. Мысли спутались в сплошной клубок непонимания, страха и предвкушения. И не было ни малейшего проблеска в том, как мне следовало себя повести. Единственные внятные ошмётки, что трепетали в мозгу, велели готовиться к поездке в именье Сасаки. — Х-хорошо, едем вместе! — выдохнула я, наваливаясь на дверь. — Только прекрати — нас же могут заметить!.. Ладонь, держащая дверь, заскользила вниз, опускаясь на мою грудь и жадно сжимая тяжёлый холм под бюстгальтером. Упала на дрожащий живот, обнимая и прижимая к телу мальчишки за моей спиной. — Рюу-кун, пожалуйста… — я совершенно забылась и чуть ли не плакала, не зная, чего на самом деле хочу. Пальцы Игараси перескочили на дверную ручку и щёлкнули защёлкой, отпирая комнату. — Идём!.. — дернулась я, но была снова поймана в объятия. Только отступив на пару шагов вместе со мной, Игараси-кун наконец-то разомкнул хватку. — Можем мы подождать пару минут? — тихо спросил он. — Тебе, наверное, тоже нужно привести себя в порядок?.. — Тоже? — я растерянно обернулась. Парень неловко прижал ладони к промежности, опустившись на кровать. Виновато отвернулся, стыдливо пряча глаза за чёлкой. Я сделала вид, что ничего не заметила, принявшись поправлять одежду. Хотя мысли об эрекции Игараси не давали покоя. Думать нужно было о тех «недоделках», что ждали в имении Сасаки, но как же сладко стучало сердце, стоило лишь представить, что всего-то моя близость так завела этого парня! * * * Кобояси-сана звонок «через голову» не огорчил. Он явно был рад окончательно спихнуть на других мнительные и доставучие переживания приятеля. Лишь бы он свою часть уговора выполнял, а кто ему помогает — это и не важно. Посланная Сасаки-саном машина действительно не заставила ждать и уже через пять минут будоражила округу нетерпеливым рёвом клаксона. Я едва успела собрать свои вещи, на этот раз впопыхах оставив юми дома. * * * Водитель не лихачил — лимузин ехал ровно, без рывков и дерзких манёвров перестроения. А значит, ничего непоправимого не случилось. Да и Сасаки в таком случае звонил бы не мне. Но скорость движения подтверждала, что мешкать тоже не стоило. Игараси-кун изо всех сил пытался разрядить обстановку: просил проверить его знания, выдвигал теории о том, что же случилось у Сасаки. Но я отвечала невпопад, вместо дела вспоминая чужие прикосновения. Они перепугали своей привлекательностью… * * * Сасаки-сан встретил нас лично и без разговоров повёл за собой, направляясь вглубь территории знакомым маршрутом. Я до сих пор думала, что шутку сыграли его персональные бзики и весеннее «обострение» чуткости на потустороннее. Да только напряжённые лица мордоворотов и охраны, зародили сомнение. Здоровенные мужики, которым по долгу профессии не положено думать о такой «ерунде», как духи, выглядели неуверенно. Как дети, потерявшие маму. Никто не пытался приударить за юбчонкой школьницы, очутившейся в логове недобросовестных граждан, не пытался смутить меня сальными колкостями. Похоже, действительно случилось что-то из ряда вон? — Сасаки-сан, — подала я голос. — Может быть, следует позвонить Кобояси-сану? Он опытней меня и наверняка решит любую проблему. — А ты? — не оборачиваясь, рявкнул мужчина. — Тебе я за кой хер плачу? Сначала доделай то, за что деньги взяла, а потом уже будем Кобояси названивать. — Но… — Да меня не ебёт!.. — гневно перебил коротышка. — Плату получила — отрабатывай. Или ты думаешь, что просто за пухлые дойки будешь бабло из меня сосать? Теперь хоть усрись там, но чтобы всей этой духовной шелухи рядом со мной не было, ясно?! Знакомая ладонь легла на плечо, обрывая на вздохе рвущееся наружу возражение. — Да, Сасаки-сан, — вклинился обычно молчаливый Игараси. — Мы поняли. Расскажите, что случилось? Я благодарно кивнула попутчику за то, что уберёг меня от необдуманных слов. Хозяин дома недовольно, но уже немного спокойней фыркнул. — Да мне-то откуда знать, что там? — он пожал плечами. — Пару дней после того, как ты тут плясала, всё было зашибись. Тишь да гладь. Я даже корешей пригласил — отметили у меня сделку с… Короче, сегодня утром аж ознобом обдало: чую, что на склоне какая-то хуйня происходит и в лес мой ползёт… Мужчина зло махнул рукой в сторону реликтовой чащи, расстилающейся на многие километры до самого подножия гор. — И не как в прошлый раз. Теперь реально как будто душит что-то и в голову странные мысли суёт. — Возможно, это скопления негативной энергии, — вставила я. — Вы сказали, что приглашали друзей: род ваших занятий, поведение, привычки… — Не делай из меня дебила!.. — отмахнулся Сасаки. — Я прекрасно помню, как было раньше, и как стало теперь. К тому же… Он нетерпеливо кивнул одному из охранников. — Что с Ёсидой? Очухался? — Не, оябун, — ответил подручный. — Совсем хреново ему… — Как эта дурында пройдёт, хватайте мужика и живо тащите в больничку. Скажете, что змея… какая-нибудь змея покусала. Усекли? — Угу. — Действуй тогда. Я напряглась ещё больше, почуяв совсем уже недобрые нотки в разговоре. — Сасаки-сан, что-то ещё случилось? Мужчина тяжко вдохнул: — Я в лес двоих парней послал, проверить, что к чему. Чуйка на такое у меня работает — вот и теперь, бля, не ошибся. — Вернулся только один? — сказал Игараси, хотя это я уже и сама поняла. Сасаки невесело хмыкнул. Кивнул в сторону моего попутчика. — Во, «поршня» своего слушай — на лету схватывает, — мужчина на секунду замолчал. — Короче, вернулся только Ёсида. Белый, как снег, ни слова сказать не может. Ободранный и вроде как искусанный — раны не раны по краям чернеть начинают. Это его, бля, твоя «негативная энергия» так, ага? Мужчина едко усмехнулся, а я потянулась за телефоном. — В таком случае, обязательно нужно вызвать Кобояси-сана… Коротышка нетерпеливо дёрнул рукой, что-то требуя у телохранителя. Тот без промедлений выдернул из-под полы пиджака пистолет и сунул рукоятью в ладонь боссу. Спустя миг ствол направился на меня, а Сасаки устало вздохнул. — Так: или ты сейчас отнесёшь свою толстую жопу в лес и всё там разрулишь, или я грохну тебя нахуй вместе с твоим ёбарем… А твой дед, Аоки Изао, мне ещё и руку пожмёт, за то что избавил род от такого мусора. — Но я могу не справится!.. — сердце замерло от испуга. Игараси-кун оторопело смотрел на оружие, неловко пытаясь прикрыть меня ладонью. Он тоже не знал, что делать. Сасаки большим пальцем ввёл курок, поднимая пистолет и кивая им в сторону леса. — Р-разрешите хотя бы глянуть на раненого?! — спохватилась я, вспоминая основы. — Э-это может помочь… — Ладно, — нахмурившись, кивнул коротышка. — Только быстро!.. * * * Потянуть время не вышло — к побитому бедолаге нас подвели всего на пару минут. Но даже этого хватило с лихвой, чтобы и совершенно необученный Игараси-кун оглянулся на нас неприкрытой тревогой. А меня вовсе начало потряхивать от страха. И не из-за маячившего перед лицом пистолета. Никто и никогда не обучал меня даже азам современной медицины, кроме самых бытовых вещей. Но симптомы у раненого были просто хрестоматийные, на первый взгляд. Бледный, вялый — ну, точно, отравлен! Но веяло от него чем-то тёмным и нехорошим, словно напавший оставил на человеке свой особый след. Попавший в переделку подчинённый Сасаки производил впечатление смертельно пьяного, притом, что взгляд его оставался кристально чистым и полным первобытного ужаса. Он уже не мог даже прямо сидеть без помощи со стороны, но усердно тряс головой и что-то бормотал под нос. Было даже страшно представить, что могло так надломить здорового, молодого мужика. К ранам я не прикасалась. Они были до смешного незначительные и даже не кровоточили, отчего никто не озаботился их перевязкой. Но вид парных и противостоящих друг другу, направленных вниз и вовнутрь неглубоких проколов обдавал плечи ознобом. А почерневшая, с фиолетово-синей прожилкой «мякоть» раны не оставляла сомнений — с гор спустился плотоядный ёкай — томоги мукадэ. — Ну, что скажешь? — нетерпеливым тоном поторопил Сасаки. — Боюсь, тот, что не вернулся, уже мёртв, — сухо сглотнув, ответила я. Указала на почерневшие раны. — Это следы от яда… — Да ты что? — притворно удивился мужчина. — А я-то, незрячий, не заметил!.. — Я хотела сказать, что яд этот не физический, а как бы сказать… Зловредная духовная сила проникает в тело этого несчастного, медленно убивая его. Увы, но медицина тут не поможет: если ничего не предпринять — он умрёт и за ним придёт томоги мукадэ. Люди вокруг отшатнулись. Кто-то даже неуверенно хмыкнул — «да что за ерунду несёт эта девка?» — но общий вздох неуверенности был явным. — Это чё за?.. — дернулся было коротышка, но в сердцах махнул рукой. — Да и похер на эту хрень! Ты скажи лучше: можешь моего человека вылечить? Я без колебаний опустилась перед раненым, на ходу сотворяя печати «сечения». Быстро расклеила по телу пострадавшего офуда, шлёпая их прямо на подсохшие потёки крови. Человек вздрогнул, исказившись гримасой боли — верный знак, что я не ошиблась с «диагнозом». — Держите его! — крикнула окружающим. Я впервые что-то подобное делала и совершенно не имела опыта. Не знала, какие допущения возможны. Поэтому могла лишь строго следовать букве учения, не отклоняясь от неё ни на шаг. Игараси отреагировал первым, падая на колени рядом и наваливаясь на задёргавшегося здоровяка. — Не дай ему сдвинуться с места! Парень торопливо кивнул, с усилием прижимая забившееся в конвульсиях тело пострадавшего. Раны на его теле открылись, и из них засочилась чёрная кровь. Подчинённые Сасаки тупили, пока босс не скомандовал помогать. Тогда разом трое жлобов принялись удерживать товарища, оттерев худосочного на их фоне Игараки. Пострадавший всё громче кричал и брыкался, но больше не двигался и не мог покинуть небольшой круг очищающей формации — этот несчастный пятачок освящённой земли будет пределом. Ведь истечение духовных сил — слабая моя сторона… Я на секунду замерла, уставившись на ладони — ощущение, как тогда в салоне авто, стремительно возвратилось! Пальцы, замкнутые в «печать», больше не источали едва заметную дымку «горячего воздуха». Теперь от рук бил тугой сноп духовной энергии, подобный жаркому факелу! «Да как так-то?..» — промчалась заполошная мысль. Удар моих сил был настолько силён, что раненый взвился, запредельным напряжением тела сбрасывая всех троих навалившихся на него людей. Из ран густо брызнули чёрные капли порченой крови, заливая мятую траву. А мои руки всё сильнее дрожали, словно два одноимённых полюса магнита, не желающих соприкасаться друг с другом. Внезапное истечение оказалось настолько внезапным и мощным, столь неподконтрольным, что на миг даже проявился купол исцеляющей формации. Его увидели все! Белесая полусфера рывком разошлась в стороны, разом накрывая присутствующих. Сасаки, как особо чуткого к колебаниям духовной энергии, мгновенно скрутило в рвотном позыве. Из ран пострадавшего ещё сильнее брызнула кровь, с чёрной болезненной стремительно переменившись на алую, здоровую. Как раз вовремя, потому что меня свалила усталость — не осталось физических сил, чтобы противиться безумному току собственных энергий. Ладони оттолкнуло в стороны, и я завалилась на траву, в шоке переводя дыхание. Со страхом и непониманием таращилась на дрожащие руки. — Ты как? — первым вновь опомнился Игараси-кун. Он оказался рядом, помогая подняться. — Что это было? — шепнул едва слышно. — Не знаю, — честно и так же на границе слышимости ответила я. — Снова, как тогда в лимузине… В это мгновение очухался Сасаки. Мужчина злорадно кивнул и рассмеялся. — Во, это другое дело — я чуть кишки не выблевал! — восторженно ухмылялся он. — Аж засветилось! А говорила, что не сможешь. Давай, иди и разнеси там всё!.. Подрагивающий ствол пистолета опять повело в мою сторону. — Сасаки-сан, но Аоки-сан устала. Дайте ей время… Я тронула парня за плечо. — Хорошо, — кивнула хозяину дома. — Только прошу, присмотрите за Игараси-куном, пока я… Попутчик даже договорить не дал: схватил меня за руку, вынуждая подняться. И повёл в сторону зарослей по дорожке из каменной плитки. — Для тебя там будет опасно! — я попробовала его остановить. Не хватало ещё за неофитом присматривать! У меня и у самой практических навыков — нэкомата наплакал, а тут ещё и балласт сверху. — Ни слова!.. — отмахнулся парень. — Я тебя одну не отпущу. Ты же еле стоишь!.. Его голос впервые звучал твёрдо и уверенно, чем сбивал с толку. Спорить с ним не было ни времени, ни умения. — Тогда дай слово, что будешь слушаться меня во всём, пока мы не разберёмся, — поспешила я следом. — Слово! — твёрдо повторил парень. — Но одну я тебя всё равно не оставлю, и не надейся. — Хорошо, тогда не спеши, — покивала я. Парень с тревогой оглянулся. — Ты что-то почувствовала? — Если я права, то по округе бродит сколопендра-людоед. Мы ей не то что не противники, а даже не закуска. — Но… — Игараси кивнул в сторону ожидавших в отдалении людей. — А этот твой всплеск? Это же было невероятно!.. — Это случилось спонтанно, — я покачала головой. — Не знаю, почему так выросли силы. Что, если они пропадут так же внезапно? Поэтому мы не соперники для томоги мукадэ. А значит… Я взяла телефон и быстро нашла номер Кобояси-сана. Его никто не додумались отобрать или просто забыли. Но в любом случае позвонить более опытному оммёдзи было очевиднейшим и единственным ходом с моей стороны. Однако «дядюшка» ответил на вызов лишь спустя секунд десять — явно не очень спешил. — Ну, что там, милочка? — вальяжно проворчал он. — Если там завёлся адзуки-араи или басан — разбирайся сама. Я занятой человек и мне некогда… — Здесь ёкай-людоед! — едва не выкрикнула я. Тон мужчины мгновенно переменился. — Ты уверена? — подобрался он. Одно дело отправить наследницу Аоки гонять шалунов-тэнгу и другое — отдать её на съеденье кровожадному демону. За такое могли и самому голову снять. — Безусловно указывающих следов ёкая — ни духовных, ни физических — я пока не видела. Но один из людей Сасаки-сана пострадал: на его теле есть отметины, словно сошедшие из раздела Кодзики о… В общем, это похоже на ядовитый укус сколопендры, — выпалила я. — Сасаки-сан послал двоих. Думаю, одного она у-убила сразу, второго только ранила… — Ты сейчас место нападения ищешь? — Да. Сасаки-сан вынудил, оружием угрожал… Кобояси-сан, кажется, я уже ощущаю тёмную энергию… На секунду повисло молчание. — Не волнуйся, — выдохнул мужчина. — И не слишком усердствуй с поисками. Я буду в ближайшее время. А ты пока обезопась себя. Связь оборвалась. Я дернула Игараси за руку, требуя остановиться. — Дальше не идём, — сказала парню. — Ждём здесь. Помоги установить защитную формацию. Товарищ просто кивнул, ожидая указаний. — И ещё, — спустя миг добавила я. — Ты не мог бы скрыть скачок моих сил? Не хочу никому об этом рассказывать, пока не разберусь что к чему. — Хорошо, — согласился парень и указал вглубь леса. — Я размещу офуда с той стороны… * * * Темнело. Сумрак быстро сгущался под кронами, но подмога не спешила на выручку — Кобояси почему-то задерживался. Вместе с темнотой подступало и ощущение тёмных сил, кативших валом с гор в отдалении! Я запоздало сообразила, что было огромной ошибкой остаться и дожидаться Кобояси-сана. Сомневаюсь, что Сасаки осмелился бы в нас выстрелить. Впрочем, теперь это не имело значения — защитная формация уже была окружена недружественными эманациями. Для обычного человека они походили на едва приметный, низко стелющийся туман, но я прекрасно видела угольно-чёрные клубы «дыма», окружавшие нас. Игараси-кун тоже их ощущал и нервничал всё больше. Бежать обратно сквозь это марево стало бы самоубийством. И хотя ещё даже не село солнце, показывая над горизонтом самый краешек своего диска, но лес оживал зловещими вздохами и шорохами. В нём зарождались недобрые, скрипучие звуки, катившие в нашу сторону! Я не хотела верить собственным мыслям. Но скачкообразно возросшие силы отступать не спешили и подарили невероятную чуткость. Я ещё не видела, но прекрасно почуяла далёкие «тени» — множество их! — суетливым клубком мчавшиеся со склона. Иоко-сэнсэй никогда о подобном не рассказывала, и что это такое, можно было только гадать. Почему их так много? Томоги мукадэ была не одна? Или это другие ёкаи, что прогнали её с гор? А может то всего лишь плотные сгустки энергии, только отдалённо подобные разумным духам? Но точно было ясно одно — к нам шли неприятности. Ни проблеска, ни прожилки светлых помыслов нельзя было различить в том мрачном кубле. Когда этот кавардак приблизился достаточно, я смогла «услышать» всем телом мерзкое верещание и вопли, доносившиеся из лесу. Ощущение было необычное и пугающее — доселе ничего подобного я не умела. Поэтому новое знание лишь сильнее запутало: тёмные сгустки поменьше преследовали одного из них, что был куда больше всех других вместе взятых. Мелкие пробовали нападать и растворялись в ответных нападках преследуемого.Он их «ел»? Но почему тогда убегал? Авангард «нечисти» загонял добычу, а за ними, отставая на несколько минут, следовала куда более мощная волна тёмных сил. Теперь бежать было совершенно бессмысленно: покинув защитный купол, мы себя обнаружим. Нас догонят мгновенно и растерзают. Не знаю, что это было, но даже не сомневаюсь, что живыми оно нас не отпустит. — Игараси-кун, приготовься, — с дрожью сказала я. — Оно скоро будет здесь. Приказ был глупый до крайности — что мы сможем, с нашими-то навыками? Даже всплеск моих сил, из вялого ручейка обратившихся в бурную реку сам по себе бесполезен, ибо я ни разу не пробовала орудовать подобной мощью и попросту не знаю, как её эффективно применить. — Сколько у нас времени? — перепуганный парень спросил не оборачиваясь. Он тоже чуял навал тёмной силы, хотя и различал её куда хуже меня. Но не нужно было семи пядей во лбу, чтобы просчитать наперёд результат встречи с ней. Поэтому его рука, судорожно сжимавшая офуда, напряжённо дрожала. — Пару минут, не больше, — ответила я. Приближавшиеся к нам «тени» становились всё ближе. Движение их замедлялось: преследователи гибли один за другим, но и преследуемый выбивался из сил. «Сколопендра» встретила сопротивление местных духов и теперь сама должна была стать едой? Не важно. Главное, что таким темпом они скоро предстанут воочию и затеют финальную схватку прямо у нас под боком! Рассчитывать на то, что этот вал тьмы пройдёт мимо, больше не приходилось. Я дернула Игараси за рукав. — Уходи! — скомандовала парню. — Ты… — он сердито обернулся. — Я тебя не оставлю одну!.. — Да за помощью беги, идиот! Приказ был весьма «своевременный», но соображалка от страха работала скверно. — А как же ты? И зачем мы вообще столько времени потеряли?! Я принялась толкать парня в сторону особняка. — Не спорь! Если бы я знала, что тут будет такое, то вообще в лес не ступила бы… Он вывернулся и схватил меня за плечи. — Ты меня слышишь или нет? Я не могу тебя бросить!.. Меня начинало потряхивать от злости и необходимости тратить драгоценное время на споры. — Боже! Да я бегаю медленнее, чем ты ходишь! Проваливай, живо!.. Позови помощь!.. Парень вдохнул-выдохнул и мелко закивал, со злостью сжав кулаки и вынуждено соглашаясь. А затем вдруг обнял, жарко целуя в губы! Я на долю секунды растаяла от неги, наслаждаясь неуместными ласками… и в ужасе вскрикнула, когда Игараси рванул в сторону кативших из лесу теней! В два шага он покинул периметр защитной формации, на ходу срывая с груди приклеенный офуда. — Эй, уроды! Я тут! — парень заорал что было силы. — Ты что творишь?! — взвизгнула я от беспомощности. Пальцы веером вскинули с десяток катасиро, в мгновение ока «сжигая» более половины из них переизбытком энергии и на остатках швыряя в Игараси офуда. Но время было потеряно… Из мрака зарослей вывалилась человеческая фигура, распластавшаяся без сил на траве. Метнула за спину блеснувший белым оберег, ударив им как стрелой и разнося в клочья нечто неясное. Но тотчас над ней, как живой снаряд, промчалось другое многоногое тело и живым тараном врезалось в Игараси! Всё случилось в секунды — я даже не успела закончить «сечение». Парня подбросило над землёй и швырнуло обратно под защиту формации. Он прокатился по траве и затих без сознания. Кажется, я хотела закричать. Даже, может быть, собиралась впервые в жизни завизжать от ужаса, но дыхание перехватило. Жаркое стремление выжить и убежать от опасности, сгорело как бумажный фонарик, захлебнувшись в яростном племени желанья защитить Игараси! Никогда я не чуяла чего-то подобного, ужасаясь бесконтрольному всплеску энергии в теле. Чем больше хотела спасти, тем безумней струилась духовная сила! Ладони, будто чужие, сами сотворили крамольное подобие «сечения» — кривое и нелепое, не указанное ни в одном из писаний. Выплеснули «сырую» духовную мощь, заливая ею катасиро. Наполняя все вместилища сикигами, что у меня были с собой, в мгновение ока призывая рой из двух сотен духов-хранителей. — ПЕЧАТЬ!!! — не своим голосом завопила я, как умалишённая. Слабосильные сусуватари ничем не могли мне помочь, но повинуясь истеричному крику, они ныряли в одежды, подхватывали заготовленные офуда, и с воем бумажных полос уносили их в сторону цели. Это был словно беззвучный пушечный выстрел! Я даже не успела понять, что натворила, а с десяток оберегов, изгоняющих зло, облепили многоногое, верещавшее нечто, попросту проминая в его теле дыру и взрывая ёкая изнутри. — Печать! — новый крик, но уже не такой сумасшедший. Больше половины паривших в воздухе катасиро бесцельно взорвались бумажным конфетти от переизбытка энергии, но остатков всё равно хватило, чтобы веером метнуть в темноту десятки офуда. Из кустов, раздалось верещание, и послышались характерные хлопки изгоняемых духов. Некоторые твари умудрились увернуться, и я наконец-то разглядела паукоподобных чудовищ размером с большую собаку! «Кумо!» — промчалось в мозгу. — «Так вот чьи это были укусы?!» Третьим взмахом, разбрасывая остатки офуда и сикигами, я смела оставшихся тварей. Тело было переполнено духовными силами. Мне казалось, что ещё миг — и я просто взлечу над землёй, более неподвластная тяготенью планеты, или просто взорвусь!.. Болезненный стон Игараси вернул к реальности. Я метнулась к нему, но на середине пути задержалась, услышав умоляющий стон, шедший из зловещего леса: — Помоги! — это подала голос та непонятная фигура. — Прошу тебя, не дай мне погибнуть… Я услышала женский голос. И тут же поняла, что это какая-то невероятно умелая оммёдзи: метать офуда используя одну лишь духовную силу — это многого стоило. Да и когда преследователи были развеяны, от неё веяло такой дикой мощью, что невольно коленки дрожали. Запятнанная тёмными силами напавших кумо, она была едва жива, но всё ещё не утратила былой мощи. Похоже, эта женщина истребляла этих тварей, но где-то оступилась и чуть не погибла. Я никогда не слышала о подобной оммёдзи… Игараси был ранен, но жив, а вторая волна тварей грозила появиться спустя десяток секунд. Если погибнет безымянная заклинательница духов и исчезнет потенциал её мощи, нас уже точно ничто не спасёт! Я рванула к женщине, в пару секунд оказываясь подле неё. Проехала коленками по траве, обдирая кожу. Подхватила несчастную под руки, с усилием приподнимая нежное тело и помогая подняться. Несчастной здорово досталось от яда кумо: я едва чуяла в ней светлые силы, что бурлили в ней грязным потоком вперемешку с тьмой. — Печать!.. — взмахом я разбросала по округе изгоняющие зло обереги. Раскидала их, как мины, оставшись всего с десятком из былого огромного запаса. — Сейчас… — горячо шептала раненой женщине. — Потерпите, я помогу… Бедолага оказалась сильно изранена. Её белоснежная кожа и богатое кимоно были забрызганы кровью. Она еле держалась, обнимая меня так крепко, как позволяли ослабевавшие силы. Выглядела удивительно молодо, хотя под кровавой маской, заливавшей её нежное личико, сложно было разобрать наверняка. — Не бросай меня, умоляю… — прошептала она в самое ухо и вскинула голову. Я просто покивала в ответ, коротко глянув на женщину… И почуяла, как по спине побежал озноб от безграничного ужаса: лицо красавицы выглядело человеческим, но у неё было четыре глаза — на лбу болезненно жмурилась вторая пара! «Дзёрогумо?!» — как молнией шарахнуло в мыслях. В этот миг мы вступили под защиту охранной формации. Незнакомка изогнулась и закричала от боли, будто наткнувшись на стену. Незримый купол отшвырнул её прочь, вытолкнув из освящённого места наружу и роняя в траву. Я в панике выхватила последние офуда — весь десяток, что был — занося обереги над ёкаем. Мне на встречу взлетел шесть ладоней паука-оборотня. Вскинулись в умоляющем жесте!..