The Passions of Claude Monet

Жизнь постоянно испытывает нас на прочность… Кто-то справляется, кто-то нет… Для одних жизнь — это калейдоскоп приключений… Для других — череда разочарований… В любом случае жизнь учит всегда быть готовым к неожиданным поворотам. После этой истории с трюфелями, да и вообще после всех этих событий: что запой шеф-повара, что разговор Миши и Камалии – остальные выходные кажутся полной чепухой. Смены все были отработаны, если не на «отлично», то точно на «выше ожидаемого». Наступившее последнее февральское воскресенье было немного прохладным и снежным, однако обещавшееся по прогнозу потепление скрашивало вечер жителей столицы. Романов, решивший поговорить с Московским после смены в понедельник, ложится спать с не очень приятными мыслями, ведь до сих пор в голове он не признаёт свою истеричность в данном вопросе отношений, хотя здравый смысл указывает на обоюдную вину каждого из участников конфликта, а готовое весеннее меню никак не повышает его настроение. Московский же, как обычно, не спит, да и не будет спать скорее всего, ведь в его голове до сих пор не сложился план по разговору с Сашей об их отношениях. А вот наше любимое трио уже видит третий сон, потому что не считают себя полуночниками, а завтра надо быть снова на работе, ведь Василиса не любит опозданий. То же самое можно сказать и про остальных работниках Claude Monet, только каждый при этом задумывался о своих непосредственных начальниках: либо об управляющих, либо о шеф-поваре, который точно после выходных будет убивать морально и называть всех криворукими.

***

Очередная планёрка для официантов перед открытием смены вырастает в настоящую трагедию, ведь Василиса через своего мужа узнала о том, что сегодня их ресторан посетит критик. Благо, что вчера Романов всё же соизволил скинуть ей на почту изменения в меню, и сегодня оно уже было готово и расставлено для ознакомления на столе. Всего 5 позиций, но зато довольно интересных. Романов даже задумался над вегетарианцами и добавил в весеннее меню салат овощной с артишоками обжаренными в Sauce bourguignonne. Можно было сказать, что именно это весеннее меню было наполнено «лёгкостью и запахом прованских трав», если бы Василиса любила поэзию, однако это утро точно бы не располагало к подобным настроениям. – Критик должен приехать сегодня после полудня. Он выглядит, как обычный человек, однако может быть очень дотошным до всего или даже вызывать вас на конфликтные ситуации, сидит достаточно долго. Ещё критики имеют привычку записывать все свои мысли сразу в момент проверки в блокнот или телефон… подмечайте это пожалуйста и сразу докладывайте мне. – Василиса информировала своих официантов, при этом что-то записывала в свой планшет, который уже привыкла использовать вместо обычных ежедневников. – А теперь работать, минута до открытия… Ах да, сегодня короткий день, поэтому заканчиваем в 19:00. Раздав основные указания и оповестив об остальных новостях, Калинина ушла в сторону кабинетов управляющего персонала, набирая параллельно Московского, потому что тот обещал приехать пораньше, но не сделал этого. Хозяин заведения правда на звонки отвечать не собирался. Официанты остались у барной стойки, а вот хостес Оксана отправилась на своё место у входа, открывая ресторан для посетителей. – Как думаете, этому критику понравится наш ресторан? Да что задумал хозяин, решив закрыть ресторан и не оставлять тут хотя бы пару официантов? – подал голос Юра, вытирая барную стойку тряпкой, немного напугав, не ожидавшую его реплики, Аню. – Если ему что-то не понравиться, то Михаил Юрьевич вместе с шеф-поваром с нас поснимают скальп, а Василиса со Святогором все мозги чайной ложечкой выскребут. Что на счёт второго вопроса, то проблемы хозяина не должны волновать персонал, порадовался бы лучше... – подала голос Камалия, защищая Мишу, ведь только она понимала причину закрытия ресторана. – А вообще хватит прохлаждаться, у нас клиенты пришли. – Да, Юр, это не наши проблемы, поэтому не наезжай так на Михаила Юрьевича. Он неплохой работодатель. – Аня тоже решила немного приструнить порывы Татищева, ведь тот мог долго распинаться о действиях и бездействиях Миши. – Понял я, понял. Идите уже заказы принимать. – в сотый раз протирая барную стойку и стаканы, сказал Юра, успокаиваясь на первое время. В ресторан уже зашло сразу несколько людей, к которым отправились официанты. Некоторые уже были постояльцами, любящими ежедневные завтраки в Claude Monet, а вот один молодой человек был точно первый раз в такой утренний час. Его то и приметила Василиса, отправляя к нему Камалию для проверки, как старшую и самую опытную официантку среди этого, как она считала, бедлама.

***

На кухне в этот момент проходила битва не на жизнь, а на смерть. Дугар и Руслан, пользуясь отсутствием шеф-повара и мягким характером молодого су-шефа, дрались, используя вместо мечей мороженую скумбрию, которую сегодня подавали на пару вместе с овощами, как основное блюдо на завтрак. – Получай, тухлая ты макрель! – просипел дурным голосом Дугар, нападая на Руслана, делая обманный выпад в сторону и тут же ударяя мороженой рыбой по руке Енисейского. – Сам ты тухлая макрель, а я сейчас тебя своей ставридой уничтожу! – прикрикнул на своего оппонента Руслан, отвечая на этот выпад простым, но эффективным ударом рыбы по голове. Тут в тишине раздалось тихое покашливание, от которого вся кухня сначала вздрогнула, а потом вжала головы в плечи, тут же вспоминая об очень важных делах и, о чудо, о заказах, ведь оперевшись на стену у самого входа на кухню, стоял шеф-повар. Романов был, как всегда, одет в свои любимые чёрные джинсы и водолазку с неизменным серым пальто и тёмно-синим широким шарфом. Такой же тихий и такой же устрашающий Александр Петрович, которого привыкли все видеть, был при этом по странному бледен, а тёмные круги под глазами говорили о непростых выходных. – Здравствуйте, Александр Петрович! – только Сибиряков обрадовался Романову и поздоровался с ним, уверенный в то, что на некоторое время кухня будет работать нормально и не заниматься чепухой, которая мешает работе. – Как ваше самочувствие? – Твои молитвами, Коль, полный порядок… А вас, товарищи повара, я попрошу оставаться на месте. – Саша кивнул приветственно Николаю и тут же холодно остановил отползающих в сторону Руслана и Дугара. Те синхронно скривились, но всё же остановились. – Если вы такие слепые и не можете отличить макрель и ставриду от скумбрии, то я вас уволю прямо сейчас, однако сегодня должен прийти критик, поэтому мне нужны лишние руки, так что ваше счастье. Вы свободны. «Неужели кара Господа миновала?» – примерно это читалось в глазах всей кухни, которая краем глаза провожала шеф-повара в свой кабинет. Как-только прозвучал хлопок двери все резко выдохнули. И нет, они не боялись своего шеф-повара, однако его уважали и опасались, особенно когда настроение Саши было ниже плинтуса. Тогда его можно было смело называть «чёрной громой тучей» и не приближаться, потому что «А вдруг заденет?»

***

– Василиса Ярославовна, у меня клиент сидит и пол часа что-то записывает в блокнот. Мужчина, около 40, одет в рубашку и классические чёрные штаны. – К управляющей направляется Устинов, только что отдавший заказ тому самому клиенту. Не то, чтобы Калинина думала, что вычислить критика будет просто, однако за последние 6 часов работы фразы про странное поведение и новых клиентов добьют кого угодно. Она пыталась с присущим ей спокойствием вычислить критика по набору примет, да и заставить официантов работать на сто процентов с каждым посетителем можно было только так, однако всё стало слишком трудно. «Когда же уже будет 7 вечера? Ещё и Святогор приедет ближе к закрытию» – Камалия, а что твой клиент? – Василиса решила отвлечься от мыслей и поговорить с официантами. – Он что-то записывает на листы бумаги и просматривает ноутбук. Я не думаю, что он критик. На листах больше таблиц и цифр, чем букв. – Хорошо. – Василиса повернулась к Иви. – Пронаблюдай тогда за своим клиентом, но осторожно, и докладывай мне по мере наблюдения. Официанты отошли от управляющей, которая уже не справлялась с нервами, поэтому отправилась к бармену и заказала себе чашку зелёного чая с листьями мяты для приведения мыслей в порядок. Татищев приготовил напиток всего за пару минут, чему она была благодарна. Попивая горячий напиток, Калинина осматривала снова и снова зал, пытаясь подметить что-то в каждом госте, что могло выдать его за критика. Этот ресторан не должен ударить в грязь лицом, даже при том, что Московского она терпеть не могла по причине его заносчивости, безалаберности и расхождениях во мнениях. «Так стоп, не время думать о Михаиле… вот тот человек за четвёртым столом уже час сидит в ноутбуке и что-то пишет. Хотя нет, у него ручка фирмы, работающей на третьем этаже этого здания по продаже мебели «ДиваноФФ»… Вот та девушка что-то пишет, но не слишком ли она молодая? А это кто за 7 столиком? Его точно ещё не обслуживали… хмурится… рассматривает заведение… на столе есть ежедневник, ручка без знака фирмы… нужно его проверить» – Аня, подойди сюда. – Она подозвала молодую рыжеволосую официанту, которую часто замечала в компании Юры и новичка с кухни. «Девочка имеет положительные отзывы, да и Зилант занята, так что она подойдёт для принятия заказов». – Да, Василиса Ярославовна… – Видишь вон того мужчину за 7 столиком? Ты ведь только отдала один заказ, возьми его. Он очень похож на критика, поэтому будь к нему добрее и выполняй ВСЕ его требования! – Василиса специально даже сделала акцент на конце предложения, чтобы официантка понимала всю серьёзность ситуации. – А если он начнёт приставать? – Не должен, он ведь критик. А если и начнёт, то это скорее всего будет проверкой, но ты сразу сообщай мне, и мы решим ситуацию спокойно и цивилизовано. – Хорошо, Василиса Ярославовна, я всё поняла. – рыжеволосая официантка отправилась принимать заказ этого мужчины.

***

– Здравствуйте, я Анна и сегодня буду вашим официантом. Вы уже выбрали что-то? – Ну, у вас такое большое меню… может ты предложишь что-то на свой вкус, Анечка. – этот мужчина слащаво улыбнулась официантке, от чего у той даже слегка дёрнулся глаз. – Хорошо, я вас поняла. Может интересует что-то конкретное… закуски, салаты, горячие блюда, супы, десерт? – Я хочу мяско… принеси мне самое вкусное ваше мяско. – Я вас поняла, тогда я передам на кухню приготовить вам стейк Стриплой прожарки Medium. Вас это удовлетворит? – От тебя, Анечка, меня удовлетворит любое мясо. Буду ждать. Камская оформила заказ и ушла на кухню, пожелав этому извращенцу подавиться своим стейком. По дороге её остановила управляющая, снова напомнив о том, что критик может втоптать их ресторан в грязь, а ещё она узнала о самом его заказе, на что Аня выдала ей дословно все слова этого извращенца, озвучив мысли, что он никак не может быть критиком. – Посмотрим… – всё, что ответила Калинина на её заявление, хотя в голове сделала пометку, что сама вышвырнет этого человека из ресторана, если он продолжит так себя вести. В этот момент кухня получила заказ на стейк Стриплой, а Аня уже жаловалась на извращенца Юре и Косте. Оба были недовольны ответом управляющей, хотя все трое понимали важность отзыва критика об их ресторане. – Ещё одну его улыбочку я не выдержу! – девушка была непомерно зла. – Ну не горячись ты так… – Костя пытался её успокоить. – Тебе ведь всё равно нужно исполнить приказ Василисы, просто не обращай на него внимания и не горячись. – Легко тебе говорить, Уралов… не ты же по залу шляешься, расхаживаясь перед этим извращенцем. Прибить бы его в тихом месте и дело с концом. – Юр, но он же гость, так тоже нельзя. – Так, мальчики, гость мой, мои трудности. Давайте за работу, тем более мой заказ уже готов. – Аня приметила на раздаче стейк этого посетителя и ушла выполнять свою работу, потому что за отлынивание начальство по голове не погладит, а если еда остынет, то вообще придётся заново делать заказ, так ещё и перед извращенцем извиняться. Логически размыслив, Камская бодро подхватила блюдо и поставила его на подстановочную тарелку, относя в зал для гостя. – Ваш заказ, приятного аппетита! – Спасибо, Анечка. Я вас уже заждался. – посетитель «по-идиотски» повязал салфетку на шею и принюхался. – Выглядит и пахнет потрясающе, Анечка. Постоите рядом со мной, пока я кушаю? – Простите, но у меня другие заказы… – Ну Анечка, я так не играю… – Я узнаю у управляющей, извините. – Девушка быстро отошла от столика и подошла к Василисе. – Он хочет, чтобы я стояла рядом с ним во время еды. – Ну он же не попросил тебя сесть на коленки? В чём проблема тогда? – Он мне противен! – Если бы мы выгоняли всех гостей, которые противны нам, то остались бы без гостей. Пока он не прикажет ничего извращённого, ты стоишь рядом с ним и делаешь то, что тебе скажет наш гость. Твои заказы разделят Иви и Ксюша, а теперь иди. – Она тут же подозвала названных ею официантов, объясняя им ситуацию, а вот Ане пришлось вернуть к гостю-извращенцу, поедавшему свой стейк. «Ест как свинья, аж противно становиться». Она не скрывала своего отвращения к гостю даже за дежурной улыбкой, но тому видимо настолько пришлось по вкусу и заведение, и еда и официантка, что на её выражение лица он уже не обращал внимания. – Анечка, вы вернулись… я очень рад. Можете подойти ближе, я не кусаюсь. – Конечно. – девушка натянуто улыбнулась и неохотно приблизилась к мужчине. Её неожиданный вскрик услышали не только посетители, которых, к слову, было мало в вечерний час окончания работы ресторана, но и управляющая, а ещё Юра и Костя. Вот последний, кстати, услышал это случайно, так как помогал Татищеву принести ящик с мятой для лимонадов и чаёв. А случилось то, что этот извращенец положил руку на талию официантки, приближая рыжеволосую к себе ещё сильнее. Хотя, как он попытался её полапать, так его попытки и не увенчались успехом, ведь тут же за спиной девушки возникли Татищев и Уралов. Один мягко оттащил девушку, а другой буквально вздёрнул гостя со стула за ворот рубашки. Они вытащили гостя на улицу по просьбе Василисы, которая параллельно извинялась перед гостями за этот маленький инцидент и раздавала указания официантам, чтобы каждому посетителю сделали скидку в 10 %. В это время мужчина активно сопротивлялся, упорно возмущался и грозил заявлением в суд. – Я сама на тебя в суд подам за приставание к моим официантам. Запомни это! – Василиса Ярославовна приблизилась к мужчине, которого удерживали за руки, словно заключённого, Юра и Костя. – Никто не смеет обижать моих подчинённых, понял? Боясь заявления в полицию уже на себя, мужчина кивнул, понимая, что его только что переиграли. – Отпустите его… – Нет, погодите! – Аня перебила свою начальницу и подошла к мужчине, ударяя его с размаха по лицу, да не как кисейная барышня ладонью, а кулаком, отчего у того сразу потекла кровь носом, потом в дополнение пнула его между ног и только после этого разрешила отпускать. – Это тебе за то, что улыбался, глумился и называл Анечкой, извращенец. Девушка хмыкнула и ушла обратно в ресторан в сопровождении Василисы, даже не взглянув на лежавшего на асфальте мужчину. Пацаны стояли в шоке, смотря Ане вслед. – Ну даёт… – И не говори, Юр. Где только научилась?

***

После случившегося смена дальше проходила достаточно спокойно. Василиса всё ещё пыталась найти среди оставшихся пяти гостей того самого критики. Именно в этот момент в ресторан зашёл Святогор. – Привет, давно не виделись. – Волхов обнял свою жену, целуя её в щёку. – Работаешь? – Как видишь. Пытаюсь вычислить критика. – Она улыбнулась своему мужу. – Так критика не будет сегодня, Смольный написал, что информация была ложная. Я ведь его сообщение и тебе переслал… ты не смотрела? – Смольный Алексей Рюрикович? – дождавшись кивка Святогора, она посмотрела ещё свои мессенджеры и увидела непрочитанные сообщения от мужа. – Прости, со всей этой нервотрёпкой даже не проверила достоверность информации. Нужно теперь перед официантами извиниться, они ведь так пахали сегодня. – Главное признавать свои ошибки. У вас сегодня короткий день, так что заканчивай тут всё, и жду тебя в машине. – Он приветливо махнул паре официантов и бармену, уходя на улицу к своей машине. После его ухода ресторан отработал ещё пол часа. За это время даже произошло снисхождение Михаила для Василисы, который решил приехать в свой ресторан. – Вот это ты называешь пораньше? – Калинина возмущённо прошипела на Московского, вошедшего в ресторан. А вошёл он просто «бомбически». Представьте себе самого стереотипного мажора – это и будет вид Миши. Лакированные туфли, классические чёрные штаны и пиджак, белая рубашка, красный галстук, который ему подарил Саша на открытии ресторана, и пальто, на котором уже подтаивал снег с улицы. Камалия украдкой показала Мише класс, про себя подумав, что Саше точно сегодня придётся несладко, когда такой красавчик пришёл по его душу. – Имею права приходить тогда, когда смогу. Мне Святогор уже рассказал про ситуацию с критиком, так что в подробности вдаваться не надо. Закрывай ресторан и можешь отпускать всех по домам. Зарплата урезана не будет! – добавил он чуть громче для присутствующих и подозвал к себе Камалию, сообщая ей уже более тихим голосом. – Удержи Сашу в ресторане и не дай зайти при этом сюда. – Хорошо, Миш, я поняла. Удачи тебе! – Удачи желают неудачникам, а мне лучше успехов. – Московский усмехнулся. – Ну-ну… – скептически выдала девушка, уходя на кухню, где повара заканчивали убирать свои рабочие места. – Извините, а где шеф? – Привет, Камалия. Он у себя. Сегодня практически не выходил даже. Может заболел… – Немного обеспокоенно сказал Сибиряков, оставаясь на кухне последним, вешая ключи от кладовки и холодильника на место и расписываясь в журнале. – Ничего, вылечим. До завтра, Коль. – И тебе приятного вечера. Николай ушёл, а девушка не долго стояла в пустующей и тёмной кухне. Камалия постучалась в кабинет к Саше и, услышав невнятное бормотание, зашла внутрь.

***

Московский, пока эти двое разговаривали обо всём и не о чём, принял доставку любимых Сашиных блюд и открыл вино. Он украсил пространство ресторана свечами и поставил на один из столов букет из лилий и жёлтых роз. В принципе подготовка на этом была закончена, так как Саша хоть и считался «Юношей бледным со взором горящим…», но во-первых – уже и не юноша, а во-вторых – романтики должно быть в меру и больше могут сказать слова, чем любые украшения, мешающие восприятию действительности. Миша написал Камалии, чтобы та вела Сашу в ресторан. Сам он встал чуть в тени, чтобы его не сразу заметили, а девушка могла быстро уйти. Тонким слухом он уловил их голоса, а потом тихий смех Саши, который тут же прервался «Видимо увидел зал». Пока всё шло по плану Московского, и пока Романов стоял в ступоре, Камалия быстро ретировалась с этого «поля боя», вспомнив что у неё оказывается много дел и так далее. – И как это понимать? Михаил Юрьевич выходите уже и объяснитесь! – Отмерев, Саша немного обозлился, а его обращение по имени и отечеству всё ещё доказывает, что обладатель столь чудного голоса не в духе. – Душа моя северная, я бы хотел, чтобы ты меня выслушал. – Московский начал сразу с козырей и пошёл ва-банк, напрямую заявляя цель всего этого спектакля. – Я не твоя душа, Московский, а ещё кто сказал, что я захочу тебя слушать? – Саша, конечно, ожидал всего, но чтоб такое. Миша и правда его удивил, но от этого его решимость поговорить куда-то растворилась, и в данный момент Романову хотелось просто исчезнуть из этого помещения куда-нибудь далеко, желательно в родную квартирку на Невском проспекте и спрятаться, как в детстве, под одеяло. – А чего же ты хочешь? Саша лишь промолчал на это высказывание и надел на плечи пальто, до этого спокойно покоившееся на его руке вместе с шарфом. – Так, а ну остановись. Саш, ответь мне пожалуйста, куда ты собрался? – пока ещё спокойно продолжил допытываться Московский. — В запой Московский, в запой. Никогда там раньше не был? — Миша качает головой, да и откуда ему там быть. Романов и сам прекрасно знает, что Московскому и бутылка водки ничего не сделает. — А зря, прекрасное место. Романов огрызается. Романов злой. А значит Мишу ещё не простили и пока этого делать не собираются. — Э, нет, Сашенька... ты же видишь, что я готовился и у нас сейчас будет недосвидание, передружеская встреча, на которой ты меня выслушаешь, и мы расставим все точки в наших отношениях. Ты согласен? – Миша протянул Саше руку, приняв для себя, что только Романов сейчас решает вопрос их совместного будущего, поэтому он должен или принять руку, или уйти, окончательно разрывая те 5 лет воспоминаний друг о друге, которые у них были.