Принцесса Селестия: Королева-чейнджлинг/ Princess Celestia: The Changeling Queen

***

«Быть или не быть, вот в чем вопрос.»

― Уильям Шекспир, Гамлет

Каданс стояла одна в своей комнате для новобрачных, одетая в свое безукоризненное белое свадебное платье с золотой отделкой. Рассматривая себя в зеркале на комоде, Каденс положила копыто на грудь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Она глубоко вдохнула и выдохнула, но вместо того, чтобы успокоиться, начала дрожать. Аликорн прикусила губу и попыталась вызвать в памяти более радостные воспоминания. Она вспомнила, как познакомилась с Шайнинг Армором в средней школе Кантерлота. Ей всегда нравились добрые манеры и благородный характер жеребца, и она обнаружила, что он ей нравится. Только во время танца они оба набрались смелости пригласить друг друга на свидание. Тогда их отношения были очень напряженными. Он постоянно благоговел перед ней; она всегда боялась прогнать его. Именно тогда Каданс и новоиспеченный капитан гвардейских стражников Шайнинг Армор были отправлены с дипломатической миссией в империю Грифонов. Эта политическая игра с высокими ставками была тем местом, где их отношения по-настоящему изменились. Каденс оказалась спиной к спине, иногда в буквальном смысле, с Шайнинг Армором. К концу задания прошлая неловкость была смыта, и их любовь друг к другу стала сильнее. По необъяснимой причине улыбка Каденс померкла, когда ее воспоминания были стерты одним-единственным вопросом. Тогда почему твоя так называемая ‘любовь’ не смогла отличить тебя от Кризалис? Каденс закрыла глаза, пытаясь загнать свои страхи на задворки сознания. Почему Шайнинг так быстро поддался чарам Кризалис? Любит ли он тебя вообще по-настоящему? К своему ужасу, Каденс почувствовала, как в груди поднимается паника. Крепко зажмурившись, она прикусила губу и поморщилась от боли. Но ничто не могло заглушить темные голоса, которые шептались в ее разуме. Интересно, что за «забавы» были у Шайнинга с Кризалис, пока тебя не было? «Каденс, можно мне войти?» Каденс моргнула, развернулась и споткнулась о свое же свадебное платье. Вскрикнув, она потеряла равновесие и закрыла глаза от ожидаемой боли. Этого так и не произошло. Каденс осторожно открыла глаза и обнаружила, что окружена золотым сиянием. В дверях стояла Альтерния в облике Селестии. Чейнджлинг-в-обличье мягко закрыла дверь и поставила Каденс на копыта. «Ты в порядке, Каденс?» спросила чейнджлинг. Каденс осторожно взглянула на Селестию, но все, что она увидела, было беспокойством. «Я в порядке, » отрезала Каденс. Альтерния отступила назад и посмотрела на Каденс. «Я думала, что Кризалис была той, кто играла невесту с высоким уровнем обслуживания, » поддразнила Альтерния. «Что ж, она одурачила тебя, не так ли?» парировала Каденс. Глаза Альтернии расширились, когда Каданс отбежала от нее и начала беспорядочно вставлять цветы в ее головной убор. «Каденс, я знаю, что ты не `в порядке`. Чем я могу тебе помочь?» спросила Альтерния. Чейнджлинг подбежала вперед и убрала телекинезом несколько самых потрепанных роз из гривы Каденс. «Пожалуйста, Альтерния, просто брось этот фарс. Я не твоя «племянница’. Я даже не принадлежу к тому же виду, что и ты, » вздохнула Каденс. И все же аликорн не сопротивлялась, когда чейнджлинг продолжала вытаскивать розы из ее гривы. Альтерния улыбнулась: «Каданс, ты всегда будешь моей племянницей. Даже после сегодняшнего дня, когда тебя унесет за горизонт в золотой колеснице вместе с особенным пони». Каденс моргнула, и ее губы дрогнули в подобии улыбки. Тем не менее, предательство Шайнинг Армора все еще было свежо в ее памяти, и те же самые губы искривились в оскале. «Особенный пони, который не смог отличить меня от королевы чейнджлингов, которая ведет себя совсем не так, как я!» воскликнула Каденс, стукнув копытцами в тапочках по столу. Дорогие щетки, лак для копыц и косметика слетели со столика и упали на пол. Загорелся рожок Альтернии, и прежде чем предметы успели упасть на ковер, золотая магия подхватила все предметы и аккуратно разложила их обратно на столик. «Особенный пони который был загипнотизирован и ужасно обманут замаскированной королевой-чейнджлингом», напомнила Альтерния. Каданс не услышала ни капли сожаления в тоне Альтернии. Она также не могла видеть этого в отражении чейнджлинга, но продолжала сердито смотреть в зеркало. «Это не меняет того факта, что он предал меня! Если бы он действительно любил меня, он должен был бы знать!» Аликорн взвизгнула, когда роза ткнулась ей в ухо, и была насильно развернута на стуле лицом к сердито смотрящей Альтернии. Ее пурпурные глаза были холодными, с проблеском разочарования, которое Каденс так часто видела, когда юная аликорн делала что-то непростительно неправильное. «Каденс, ты должна знать это лучше, чем кто-либо другой, возможно, даже лучше, чем я, что любовь так НЕ работает!» «Я знаю!» взвыла Каденс. «Тогда… Подожди, ты действительно знаешь?» ахнула Альтерния, неожиданно застигнутая врасплох. Каденс не могла сдержать неконтролируемые эмоции, которые текли по ее щекам и шмыгали носом. “ Я знаю! Я просто… Я хотела, чтобы этот день был идеальным! Но… это было что угодно, только не идеально!» Аликорн повернулась к зеркалу, стараясь не обращать внимания на фигуру Селестии, стоящую за ее собственным отражением. «Шайнинг ни в чем не виноват! Я знаю, он думал, что поступает тактично, и я знаю, что он ничего не мог поделать против гипноза Кризалис. Он столько раз извинялся, и я… я простила его. Но эта соблазнительница… она заперла меня в пещерах и…» Каденс закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминания о хрустальной пещере. Она спотыкалась в темноте пещер, грязь, слякоть и пыль покрывали все тело. Она бесцельно блуждала, без еды, без воды, а когда ее магии больше не осталось, без света. Хуже всего было молчание. Холодная, пустая темнота. Вот только сейчас все, что она могла чувствовать, это пару теплых копыт, обернутые вокруг нее, как одеяла, защищающие от холода. Альтерния раскачивала ее взад-вперед, как делала всегда. Она также чувствовала, как чейнджлинг дрожит от гнева, возможно, от чувства вины. «Кризалис своими грязными дырявыми копытами испачкала всего Шайнинг Армора, и я ничего не могу поделать, но испытываю… боль. Я знаю, что это не его вина. Я знаю, что все кончено, но почему я чувствую эту боль?» Каденс обнаружила, что ее голова приподнята прохладным золотым накопытником, так что она посмотрела вверх и увидела понимающую улыбку Альтернии. «Каденс, ты была заточена в заброшенных катакомбах более чем на сутки. Это нормально — чувствовать себя обиженным и покинутым. Пока ты признаешь тот факт, что Шайнинг Армор ни в чем не виноват, тебе не нужно винить себя.» Каденс моргнула и подняла копыто, чтобы вытереть нос, но обнаружила, что ее нос уже вытирается салфеткой, удерживаемой магией Альтернии. Расслабившись, Каденс позволила чейнджлингу хлопотать над ней и заново наносить макияж, испорченный слезами. Аликорн молча сидела, чувствуя знакомые копыта своей тети, пока та мастерски добавляла последние штрихи к своему свадебному образу. «Каденс, позволь мне открыть тебе секрет». Уши Каденс напряглись, когда она почувствовала, как Альтерния заговорила в них. «У Шайнинг Армор просто восхитительная любовь». Каденс повернулась и нахмурилась на Альтернию, которая усмехнулась и аккуратно нанесла немного румян на лицо аликорна с помощью пуховки. «Для чейнджлингов эмоции имеют особый вкус, и любовь не исключение. Я почти уверена, что Кризалис хотела Шайнинг Армора, потому что любовь, которую он питает к тебе, единственная в своем роде. Это любовь, которая настолько уникальна и полна, что я бы солгала, если бы сказала, что немного не ревновала тебе.» Каденс покраснела, удивленная силой любви Шайнинга к ней, но в то же время несколько смущенная. «Альтерния! Шайнинг мой. Заведи своего собственного жеребца!» взвизгнула Каденс, надув губки на прекрасную мордашку. Альтерния приподняла бровь, но было легко заметить, что она изо всех сил старается не рассмеяться. «Если ты сомневаешься во мне, помни, что именно объединенная сила твоей любви и магии Шайнинг Армора изгнала всех чейнджлингов из Кантерлота. Жеребцу с такой сильной любовью позавидовали бы все чейнджлинги.» «Я считаю, что Шайнинг был достаточно травмирован тем, что за ним гонялись королевы чейнджлингов», укоризненно сказала Каденс. На мгновение Каденс увидела, как тень печали промелькнула на лице Альтернии. Это было быстро изгнано, но голос чейнджлинга приобрел серьезный оттенок. «Тем больше причин, по которым тебе никогда не следует его отпускать. Всякий раз, когда у вас возникает спор или несогласие, помните, что он любит тебя». Каденс застыла, напряженность в глазах Альтернии помешала ей автоматически кивнуть, потому что она знала, о чем говорила Альтерния. В своих путешествиях, чтобы отточить свои силы, аликорн сталкивалась со многими разбитыми парами. Их любовные узы были настолько извращены, что ей потребовались бы все ее силы, чтобы хотя бы невольно воспитать уважение к другому. Иногда ей приходилось сдаваться, потому что не было такой любви, о которой стоило бы помнить. То, что Альтерния напоминала ей, было печальным уроком, который ей пришлось принять под руководством своей тети. В тот момент, когда Каденс осознала это, время словно повернулось вспять, и она стала юной кобылкой, слушающей советы своей тети о том, что делать в первый день в школе. Не было никаких сомнений, что Альтерния была той тетей, которую она всегда знала. На которого она равнялась, с кем нянчилась, с кем прыгала в постель, с кем пила чай, с кем играла и кого любила. Сморгнув выступившую на глазах влагу, чтобы не испортить работу, проделанную ее тетей, Каденс улыбнулась так широко, как только могла. «Спасибо тебе, Альтерния, за все». «Мне всегда было приятно это слышать, Каденс», сказала Альтерния с такой же широкой улыбкой на лице. Каденс подбежала вперед и оказалась в объятиях своей тети. На своем лбу она почувствовала слегка теплое прикосновение губ Альтернии, прежде чем они разжались. «Увидимся на свадьбе», сказала чейнджлинг, выходя из комнаты. Из ниоткуда в голову Каденс пришла идея. Это было незапланированно, отчаянно, но она знала, что поступила правильно. И, возможно, это заставило бы Альтернию чувствовать себя немного менее виноватой за свой обман. «Альтерния, подожди!» Ее тетя остановилась в дверях, озадаченная, но решимость Каденс не поколебалась. «Я уже говорила тебе, у меня нет родителей. Ты знаешь, что мое детство прошло в маленькой деревне земных пони. После того, как я выкупила Призмию, ты внезапно появилась.» «Да, хотя теперь, когда вы знаете мою истинную личность, я полагаю, что вы видели настоящую Селестию, а не меня», заметила Альтерния. Каденс поняла, что ее мысли сбились с пути, и недоверчиво уставилась на тетю. «Ты имеешь в виду…» «Да, это была Селестия тысячу лет назад. Кажется, что даже находясь в коме, она все еще может получить доступ к этому особому месту. Кажется, что туда могут попасть только Аликорны, я только слышала об этом. Но я отвлеклась, после всего, что вы рассказали мне о вашей встрече с ней. Итак, о чем вы говорили?» Взяв себя в копыта, Каденс посмотрела в глаза Альтернии. «Альтерния, отдали бы меня за Шайнинг Армора?» Черты лица чейнджлинга изменились от шока и удивления к смущению, гордости и всепоглощающей радости, а затем расплылись в широкой улыбке и слегка нахмурились. Каденс это показалось несколько комичным, ее тетя всегда казалась такой уверенной в себе, и ей пришлось прикрыть рот копытом, чтобы подавить смех. «Но я председательствую на церемонии!» слабо запротестовала Альтерния. Каденс это не остановило, и она почувствовала, как ее глаза сузились. Она хотела этого, и по дрожащим копытам Альтернии было видно, что она тоже этого хотела, очень сильно. «Спроси тетю Луну.» «Она не будет довольна тобой из-за этого», предупредила Альтерния. Каденс закатила глаза, что не подобало новобрачной, но в данный момент были другие, более важные вещи. Она знала, что с Луной можно справиться, если знать, на какие струны нажимать, но все было бы напрасно, если бы Альтерния продолжала находить оправдания. Почему ее тете временами приходилось быть такой ответственной и самоотверженной? «Альтерния, я разберусь с любыми последствиями, потому что в этот день я не хочу ничего больше, чем быть с тобой…» Каденс закашлялась, когда внезапно обнаружила, что слова застряли у нее в горле, а глаза наполнились слезами. Вытирая лицо, Каданс увидела, что Альтерния слегка дрожит и смотрит на нее с полным недоверием. Аликорн не была удивлена. Альтерния была раскрыта как подменыш всего несколько часов назад. Каденс уверена, что Альтерния до сих пор не простила себя за свой обман. Как странно, что я, чей талант заключается в распространении любви, был воспитан чейнджлингом, который питается любовью? подумала Каденс, наконец-то сумев проглотить комок в горле. «Мама, ты бы отдала меня?» Тишина, а затем радостная улыбка, столь нехарактерная для безмятежных черт Селестии, но не для маски Альтернии. Чейнджлинг счастливо плакала и не делала никаких усилий, чтобы остановить поток своих слез. «да! Да, пожалуйста, » сказала Альтерния. Зрение Каденс затуманилось, и она подняла копыто, чтобы вытереть раздражающую влагу, но Альтерния наколдовала платок для копыт и прижала мягкую ткань к ее лицу. Когда аликорн позволила чейнджлингу вытереть ее слезы, Каденс обнаружила, что снова погрузилась в свои воспоминания. Юная Каденс, свернувшаяся калачиком в странной, слишком большой кровати. Несколько часов назад она совершала потрясающую экскурсию по Кантерлоту. Теперь она тосковала по дому и была напугана. Когда темная фигура вошла в ее комнату, она накинула на голову заплаканное одеяло, чтобы скрыть опухшие красные глаза. Окутанная тьмой, кобылка аликорн натянула защитное одеяло на свое маленькое тельце. И все же матерчатый барьер, казалось, выскользнул из ее копыт. Аликорн закрыла глаза. Только для того, чтобы услышать сладко звучащую мелодию, когда ее осторожно укутали в одеяло. Тихая мелодия, одновременно утонченная и нежная, которая убаюкивала ее, отвлекая от забот и погружая в мирный сон. «Кобылка моя, не плачь. Кобылка моя, вытри слезы. Прижми свою голову поближе к моему сердцу. Никогда не расстанемся, моя кобылка.» Каданс постарше, но все еще в возрасте кобылки, осунулась, когда грубый Королевский наставник продолжал рассказывать о какой-то малоизвестной истории грифонов. Вошла Селестия и разбудила ее игривым поцелуем, прежде чем сообщить репетитору, что он неверно истолковал факты. Когда наставница запротестовала, Селестия просто ответила: «Ты там был?» Еще более взрослая, но уже в возрасте жеребенка Каденс плакала, уткнувшись в мягкую шерстку Селестии. Ее любимая сова, Изилриб, только что покинула мир живых. Каданс в последние годы своего жеребячьего возраста радостно облизывала рожок с клубничным мороженым, пока Селестия ела ложкой из своей миски каменистый путь (rocky road). На чайном столике между ними лежал бланк приема в школу принцессы Селестии для одаренных единорогов. Каденс-подросток уставилась на свою тетю. Щеки аликорн раскраснелись, а челюсть отвисла, когда Селестия очень будничным голосом объясняла наиболее чувствительные части анатомии кобылы. Подросток Каденс поднялась на пьедестал почета и любезно получила серебряную медаль на конкурсе юных летунов Эквестрии. Несмотря на то, что Каденс была так далеко, она слышала радостные возгласы своей тети. Выпускница Каденс сидела с хихикающей Селестией, пока они обсуждали… ну… жеребцов. В частности, некий белошерстный голубогривый жеребец-единорог. Взрослая Каденс, вся в синяках и побоях, в отчаянии смотрела вверх, когда грифон поднял свои острые как бритва когти. Шайнинг Армор лежал без сознания в нескольких футах от него, окруженный кольцом неподвижных грифонов. Из ниоткуда золотой луч света поражает грифона. Щелчок, и Селестия телепортировалась на место. Она немедленно обнимает измученную Каденс и телепортирует ее и Шайнинг Армора в безопасное место. «Альтерния?» «Да, Каденс?» «Я люблю тебя». «Я тоже люблю тебя, Каденс».

***

Бесплодные земли, улей чейнджлингов Кризалис… Большинству пони Бесплодные земли известны как пустошь. Все дальше и дальше простирались пустынные земли и дюны, раскаленные докрасна неумолимым солнцем. Он был пригоден для жизни, негостеприимен, действительно, заслуживал свое названия «Бесплодные земли». И все же в нем было что-то особенное, выжженное, свое очарование. Она также обладала неслыханным величием в виде Великих пропастей, огромной серии пропастей, которые прорезают плато, извиваясь по нему, как трещины, создавая соты из огромных красных пейзажей. В расщелинах плато был укрыт улей Кризалис. В нем было множество входов, некоторые находились на склоне каньона, другие выходили в саму пустыню. Сам улей состоял из извилистого лабиринта, протянувшегося по всему каньону. Множество проходов, складских помещений, комнат и коридоров образовывали жилище улья Кризалис. Эта подземная сеть освещалась маленькими отверстиями во внешний мир, а также волшебными огоньками чейнджлингов, которые танцевали в их жаровнях. И все же, все, что теперь было видно на свету, было умирающим ульем. Хромая из-за раны на ноге, Кризалис пробиралась сквозь ряды раненых чейнджлингов, распростертых на полу ее Большого зала. Лазутчики, солдаты, рабочие и разведчики, ее подданные. Королева видела разочарование в их глазах, слышала их стоны, когда они залечивали свои раны. Даже в своих мыслях она не была в безопасности от душевных мук тяжелораненых. Несмотря на тщетность этого поступка, Кризалис вбежала в свои личные покои, захлопнув за собой деревянную дверь. В уединении своей собственной комнаты Кризалис наконец-то смогла снять маску, которую она носила перед своими подданными. Другими словами, она разрыдалась. Было чудом, что в битве погибло очень мало чейнджлингов, но потери были велики, и многие чейнджлинги больше никогда не будут сражаться. Только по счастливой случайности заклинание щита, которое вышвырнуло улей из Кантерлота, не предназначалось для убийства, и естественная броня чейнджлингов защитила большинство из них от повреждений. Однако эта небольшая передышка не принесла Кризалис утешения, и слезы продолжали литься на утрамбованный земляной пол. Ее победа была почти обеспечена. Королевская гвардия бегала вокруг, как безголовые цыплята, Селестия была побеждена, Элементы Гармонии отделились от своих носителей, и хотя Луна сражалась яростно, даже она была бы остановлена своей армией. Затем, просто повернувшись спиной к Каденс и Шайнинг Армору, она превратила целый месяц тщательного планирования в пустую трату времени. Теперь, когда и без того истощающиеся запасы любви в ее улье будут истощены, ее враг, Империя Теней, продолжит совершать набеги на ее лазутчиков. Кантерлот был их лекарством. Несмотря на то, что невольно принятые эмоции и любовь поддерживали их меньше, чем обманутые эмоции, они не могли устоять перед искушением. В этот момент Кризалис больше всего на свете хотелось закричать от боли. Она никогда так не ненавидела себя с того дня, как отняла трон у своей матери. Только железная воля, отточенная годами, удерживала ее измученный разум в узде. «Как могла я, тысячелетняя королева чейнджлингов, подвести свой улей именно сейчас?» прошептала она. Капризным, прерывающимся от эмоций голосом она захныкала: Этот день должен был быть идеальным, таким, о котором я мечтала с детства Предполагалось, что каждый пони упадет, каждый жеребец, кобыла и жеребенок, Я думал, что у меня действительно может быть все это. Этот день должен был быть идеальным, таким, о котором я мечтала с детства У всех моих чейнджлингов была бы еда Эквестрией мы бы правили Элементы гармонии, все сломленные инструменты Теперь моя армия разбита окончательно Эквестрия в ярости И тени больше не в безопасности На мгновение мне показалось, что я чувствую ее вкус Уверенная победа на моих губах А потом ощутил горький вкус поражения И все из-за моей глупой ошибки Я потеряла шанс спасти свой улей Я только надеюсь Мы увидим еще один день Самобичевание Кризалис было прервано стуком в ее дверь. Подавив свою печаль, королева повысила голос. «Кто это?» требовательно спросила она. Последовала мгновенная пауза, прежде чем чейнджлинг заговорил. «Королева Кризалис! Один из наших кавалеров вернулся с тремя другими!» «Спасибо. А теперь оставь меня в покое!» язвительно приказала Кризалис. «Ваше высочество, это Диамондшэл!» Кризалис моргнула. Кавалер Диамондшэл пропала без вести с тех пор, как их вышвырнули из Кантерлота, и поисковые отряды улья не смогли ее найти. Как же ей удалось так быстро добраться до улья? Кризалис поспешно вытерла слезы и открыла дверь. Ее пытливый взгляд быстро остановился на Диамондшэл и трех ее соотечественницах. К удивлению королевы, кавалер Диамондшэл и сопровождавшие ее чейнджлинги были полностью здоровы. У них не было ни ран, ни шрамов, но все четверо чейнджлингов казались заметно потрясенными. «Кавалер, докладывайте. Как вам удалось вернуться к нам с такой скоростью и в таком хорошем состоянии?» спросила Кризалис, ее замешательство было хорошо скрыто за суровыми чертами лица. «Ваше высочество, принцесса Селестия исцелила нас, а затем принцесса Луна телепортировала нас на край Бесплодных земель, » пробормотала Диамондшэл. Глаза Кризалис расширились, а затем сузились. Во что же играли две принцессы? Было ли это демонстрацией их власти, чтобы показать, что ее подданные находятся в их власти? «Что еще?» Диамондшэл поколебалась и повернулась к своему товарищу-солдату. Он левитировал свиток, прикрепленный к ее спине, и отправил его в полет перед Кризалис. «Принцессы передали нам этот свиток. Это должно было быть доставлено вам, » сказал солдат. Кризалис нахмурилась, взяла свиток своей магией, ловко сломала золотую печать и открыла его. Мы, принцессы Селестия и Луна Эквестрийской монархии, хотели бы предложить перемирие Кризалис, королеве Улья чейнджлингов в Бесплодных землях, и ее соответствующим подданным. Если ты согласишься, Эквестрия, мы пообещаем: Защищать жизнь каждого чейнджлинга, который больше не будет нарушать законы на землях Эквестрии. Обеспечение безопасности улья чейнджлингов Кризалис как суверенного государства со своими собственными законами и культурой. Обязуемся найти альтернативное решение для того, чтобы чейнджлинги могли мирно сосуществовать с пони, при этом всем посетителям Эквестрии будут предоставлены полные и равные права. Обещаю помочь в обеспечении улья чейнджлингов Кризалис альтернативным источником любви. Некоторая помощь может включать в себя Двоевластие в Эквестрии, позволяющее определенному количеству чейнджлингов собирать любовь в гражданских районах Наши условия таковы, а именно: Вы устраните всех чейнджлингов-лазутчиков из органов управления Эквестрии и освободите всех удерживаемых заключенных. Вы немедленно выведете всех солдат-чейнджлингов за пределы Эквестрии. Вы позволите нам открыть посольство в вашем улье. Вы дадите обещание, что ваши подданные будут подчиняться законам Эквестрии на ее суверенной территории. Вы и эскорт кавалеров прибудете в Вечнозеленый лес через неделю (с момента отправки этого сообщения), где мы встретимся с вами, чтобы разработать окончательные детали соглашения, которое будет соответствовать всем требованиям. Эквестрийская Диархия также будет готова выслушать любые условия или просьбы, которые у вас могут возникнуть. Сообщение было кратким, по существу, но глаза Кризалис расширились, и она замолчала. Если бы у нее было хоть немного меньше контроля, ее челюсть отвисла бы от удивления. Одним словом, условия Селестии и Луны были щедрыми. Это не было ни объявлением войны, ни требованием безоговорочной капитуляции, ни просьбой о возмещении ущерба. В то же время Кризалис была в ужасе. «Ваше высочество, в чем дело?» спросила Диамондшэл. «Принцессы просят о перемирии. Они хотят обсудить мирное урегулирование и сосуществование между пони и чейнджлингами, » сказала Кризалис, ее голос глухо прозвучал в коридоре. «Что? У них хватает наглости просить об этом? После всего, что случилось!» взревел Диамондшэл. «Могло быть гораздо хуже, » сказал солдат. Кризалис перевела взгляд на молчаливого солдата-чейнджлинга, который сопровождал Диамондшэл. «Как вас зовут, и объясните, что вы имеете в виду?» «Скарэб, Ваше Высочество. Видите ли, все четверо из нас были лично допрошены принцессами и принцем Блюбладом, » объяснил Скарэб. «И что?» спросила Кризалис, выгнув бровь. Было что-то, о чем этот солдат не хотел ей говорить. Солдат колебался. «У принцесс была сила стереть нас в порошок, разорвать на части, причинить безмерную боль, чтобы получить от нас информацию. И все же они этого не сделали.» «Худшее, что они сделали, или, правильнее сказать, худшее, что сделал принц Блюблад, это прочитал мне лекцию. Это было то, о чем я предпочел бы не вспоминать. Тем не менее, хотя это было в пределах их возможностей, они не причинили нам вреда, » сказал лазутчик. Кризалис растерянно моргнула. Почему Селестия и Луна не пытали ее подданных, чтобы получить информацию? Было ли это потому, что они были милосердны? Возможно, но что, если у них был какой-то другой мотив? «На самом деле, казалось, что принцесса Селестия, в частности, много знает о наших обычаях и речи. Хотя ее информация и устарела на тысячу лет, » заметил Скарэб. Глаза Кризалис сузились, когда она оставила эту конкретную информацию на потом, а затем вернулась к письму. «Немедленно соберите всех здоровых чейнджлингов, за исключением целителей, в Большом зале». Час спустя… Кризалис восседала на своем троне, прохладном, изумрудном, доведенном до совершенства по форме и резьбе. У него была высокая спинка и скульптурные подлокотники, украшенные теплыми мехами животных. Пока она молча сидела, ожидая прибытия своих кавалеров, она продолжала читать письмо, присланное ей принцессами. Это чертово письмо. Королева заставила себя не дрожать, перечитывая его снова. Оно говорило о мире, выходе, защите и обещало спасти ее улей. Как ни старалась Кризалис, она не могла поверить этому письму. Она просто не могла. Вместо этого она боялась, того, что это значило. Принцессы знали, где находится ее улей. Хотя формулировка ничего не раскрывала, она держала пари, что они знали о тяжелой любовной ситуации в ее улье. Это была единственная причина, по которой они предложили такие щедрые условия помощи в их мирной попытке. Они знали о различных классах чейнджлингов, а это означало, что они могли бы определить, каким образом рабочие и лазутчики были включены в штурмовую группу. Пони знали все о слабостях ее улья и все же предлагали ей, врагу, способ избежать кровопролития. Несмотря на весь ущерб, нанесенный ее улью, пони, казалось, предложили ей спасение. Если все написанное будет правдой, она будет спасена. Если бы только все, что написано на нем, было правдой. «Мама, что происходит?» прохрипел слабый, тоненький голосок. Кризалис медленно повернулась, осматривая темный угол своего тронного зала. В тусклом свете ее глаза остановились на жалкой фигуре в тени и сразу увлажнились. Это была королева-чейнджлинг, или то, что могло бы стать королевой-чейнджлингом. Ее зазубренный рог был сломан близко к основанию головы. Она прихрамывала, от ее передней левой ноги остался только обрубок. Ее лицо… правая сторона, с изящными чертами лица и мерцающими зелеными глазами. Левая сторона была почерневшей, обугленной, все отличительные линии или черты были стерты. Только ее рот каким-то образом был сохранен. В очередной раз Кризалис напомнили о том, насколько бесполезно проявлять снисхождение к Эквестрии. Все сомнения относительно ее ответа были рассеяны. «Пони устроили мне ловушку, дочка. Они предложили мир, но на это раз я не попадусь, » ответила Кризалис. Леймя, некогда прекрасная дочь и наследница Кризалис, приподняла свою единственную бровь. «Мама, я знаю, ты ненавидишь их за то, что они сделали со мной, но если пони действительно предлагают перемирие, возможно, нам следует принять его». Кризалис покачала головой, одарив дочь страдальческой улыбкой. «Нет. Я позволила тебе приблизиться к ним, я позволила тебе пострадать, и пони показали нам свое истинное лицо. Кроме того, уже слишком поздно, дочка. То, что мы сделали в Кантерлоте, несомненно, навлекло на нас гнев Эквестрии. Если Селестия и Луна написали это письмо, то это всего лишь уловка, чтобы захватить меня в плен.» Кризалис встала со своего трона и приблизилась к дочери и обняла ее. «Тебе следует отдохнуть, дорогая. Ты, должно быть, устала ухаживать за ранеными, » сказала Кризалис, помогая дочери сесть на меньшее обсидиановое сиденье рядом с ее собственным троном. Младшая королева чейнджлингов фыркнула, но посмотрела на свою мать. Ее единственный глаз был полон беспокойства. «Я могу позаботиться о себе, мама. Просто пообещай мне, что ты не пожалеешь об этом решении.» Кризалис покачала головой. У этих пони была искалеченная дочь, ее добросердечная дочь. Они были лицемерами, все до единого. Она знала, что это, должно быть, ловушка. Она не пожалеет о своем решении.

***

В сияющем городе Кантерлот Альтерния с гордостью сопровождала свою племянницу по мраморным ступеням к алтарю. Каденс лучезарно улыбалась сквозь свою свадебную фату, с которой могла сравниться только лучезарная улыбка Альтернии. Толпа пони наблюдала, как прекрасная аликорн заняла свое место рядом со своей красавцем-мужем-единорогом. После трогательной, но в то же время торжественной церемонии эти двое произнесли свои клятвы, написанные копытом. Наконец, Луна задала жениху и невесте один-единственный вопрос. «Клянетесь ли вы, Шайнинг Армор и Каденс, считать друг друга законными супругами, пока смерть не разлучит вас?»

***

В тени своего улья Кризалис и ее дочь поднялись со своих тронов. Ее дочь Леймя тяжело опиралась на свою единственную переднюю ногу. Несмотря на массу уставших, измученных взглядов, устремленных на них, эти двое стояли решительно. Когда Кризалис объяснила ситуацию и предложение принцесс, вздохи и шипение чейнджлингов наполнили зал. Шум нарастал до тех пор, пока несколько старших кавалеров, включая Диамондшэла, не ударили копытами о землю. Когда все чейнджлинги замолчали, седой старый чейнджлинг задал один-единственный вопрос всем собравшимся чейнджлингам. «Королева Кризалис и Дочь Королевы Леймя, что бы ни было выбрано, мы последуем за вами до конца. Каково ваше решение?»

***

«Я согласен\а», сказали Каденс и Шайнинг Армор, в два голоса как один.

***

«Мы будем сражаться», сказал чейнджлинг, один голос за всех.