Нужные друг другу

      — Давай настроимся и договоримся, — сказала Гермиона. — Ты — девочка, как за собой ухаживать, я тебя научу, но адаптируйся к тому, что ты девочка, а то так и с ума сойти недолго. А я мальчик, поэтому ты научишь меня, как с этой штуковиной обращаться.       — Хорошо, — сказал Гарри. — С этого момента я Гермиона, а ты Гарри, так?       — Так, — сказал новый Гарри. — Но ты меня научишь?       — Научу, — улыбнулась новая Гермиона. — Давай решим, что делать будем.       — Ну-у-у… — протянул мальчик.       — Тогда предлагаю ко мне, родители все равно игнорируют, а в постели спать удобнее, чем в чулане, согласна… эээ… согласен?       — Согласен! — ответил новый Гарри. — Там и опытом обменяемся.       — Отлично! — воскликнула новая Гермиона. — Тогда пошли домой, заодно и поешь по-человечески. А потом…       — А что потом? — тихо спросил новый Гарри. — Что потом? Мы никому не нужны! Мы… Мы…       — Тише-тише, не плачь, ты теперь мальчик, тебе не положено, — сказала девочка. — У меня есть план.       — План? А какой? — заинтересовался мальчик с абсолютно девчоночьими интонациями.       — Пили мы как-то с Крюкохватом… — начала новая Гермиона.       — Аврорат, — фыркнул Гарри.       — В Гринготтс нам надо, — сказала Гермиона. — Для гоблинов дети священны, может, помогут чем.       — Они же не вмешиваются… — протянул Гарри. — Или?       — Увидишь, — улыбнулась Гермиона и прижала своего Гарри к себе. — Я так тебя люблю… Ты не представляешь, как.       — А я тебя, — шепотом ответил Гарри. — Даже смерть не помеха, да?       — Да, любимая. Ой, любимый, — поправилась Гермиона.       Они поднялись и пошли к автобусной остановке. До дома Гермионы было достаточно далеко, и Гарри уже начал нервничать по поводу оплаты проезда, но новая Гермиона своим аврорским умом сделала нужные выводы и была спокойна, как скала. Крепко держа мальчика за руку, девочка дождалась автобуса и быстро залезла внутрь, опасаясь, что не замечающие их люди в лучшем случае выпихнут обратно, но обошлось.       Усевшись на сидение, дети задремали, пока какая-то дородная тетка не спихнула их оттуда своим телом. Гарри сильно ушибся и собирался уже заплакать, когда его обняла Гермиона. Прижавшись друг к другу, дети отошли туда, где их не могли бы затолкать, по дороге получив несколько непреднамеренных, но очень болезненных тычков от людей, что не хотели их замечать. Девочка включила все свои рефлексы, полученные в детстве, да и за годы Хогвартса, а вот мальчику было тяжело, поэтому Гермиона по привычке принимала удары на себя, защищая свое самое дорогое — Гарри.       — Будем выходить, — сказала Гермиона Гарри, — будь внимательным. Могут пнуть, а это больно.       — Да я представляю, — вздохнул мальчик.       На выходе девочка пропустила мальчика перед собой, служа ему своеобразной подушкой, и, получив зонтиком по голове так, что искры посыпались из глаз, чуть не потеряла сознание, но Гарри удержал ее от падения. Мальчик смотрел на все происходящее широко распахнутыми зелеными глазами, из которых непрерывным потоком катились слезы.       — Тише, тише, мы справимся, у нас все будет хорошо, — уговаривала Гарри девочка.       Видеть, как девочка успокаивает мальчика, было бы очень странно, если бы кому-нибудь было до них дело. Оставалось только перейти дорогу. Перекресток был нерегулируемым, и Гермионе поначалу было страшно ступить на него, учитывая, что ее не видят, но в конце концов девочка справилась с собой и быстро перебежала дорогу, волоча за собой Гарри, который не успевал за ней.       Добравшись до дома, дети выдохнули было, но услышали голоса. Подкравшись к кухне, они прислушались.       — Зачем нам эта девчонка? — спросил женский голос. — Выкинь ее в приют.       — Да, дорогая, давно пора, — ответил мужской голос. — Только место занимает.       — Завтра ее выкинешь?       — Думаю, в понедельник. В субботу ее вряд ли кто-то возьмет, а в понедельник оставлю у дверей и пусть сами разбираются.       — Мама… Папа… — прошептал Гарри. — Нет… Нет… Нет…       — Тише, тише… — сказала Гермиона, пораженная равнодушием, которое сквозило в разговоре, неужели все такие?       — У нас есть два дня, — прошептал Гарри.       Потом уже, в комнате, мальчик рыдал, а девочка гладила его по волосам. Девочка, что жила в мальчике, была убита предательством родных людей. Убита, уничтожена, размазана тонким слоем по поверхности.

***

      — То есть надо поднять стульчак и направить это вот туда? — спросил Гарри, проходя под руководством Гермионы мастер-класс на тему «как мальчики ходят в туалет».       — Да, только не льсти себе, подойди поближе, у тебя не брандспойт, — хихикнула Гермиона. — Вот попозже, годам к четырнадцати, будешь внушать ужас. Причем, судя по всему, мне.       — Оборотку не сегодня придумали, — ответил Гарри. — Давай, снимай трусы, буду премудростям учить.       — Звучит-то как, — заметила Гермиона, пытаясь стянуть белье. — Песня просто.       — Да, — захихикал Гарри. — Так себе звучит, конечно. Смотри сюда, на горшок садишься, подняв юбку, а на стул — подложив ее под себя. Когда сидишь, ноги сведи… Ох, тебя еще книксену учить…       — У нас два дня, Гарри, — серьезно произнесла Гермиона. — За это время я должна научиться не мочиться на подол, правильно сидеть, приветствовать и это ваше… Когда морда красная.       — Это смущение, Гермиона, — расхохотался Гарри. — Хорошо, что мы друг друга любим и не смущаемся…       — Да, будь иначе, можно было бы повеситься, — согласилась Гермиона, которая повторяла порядок усаживания на унитаз, доводя это действие до автоматизма. — Представляешь, входит девочка в туалет, достает шпаргалку…       — Ой, хватит меня смешить, — со слезами на глазах заявил Гарри.       Закончив с туалетом и объяснением, что и как нужно мыть, что у мальчика, что у девочки, перешли к поклонам и реверансам. Поклону Гарри научился быстро, и теперь наступило страшное — обучение реверансу мальчика в теле девочки.       — Так, — сказал Гарри, — опусти бестолковку, смотреть на того, перед кем это делаешь, нельзя.       — Так? — пискнула Гермиона.       — Так, дальше… Возьми юбку так, чтобы края по обеим сторонам были зажаты большим пальцем, указательным и средним. Тремя пальцами, а не кулаком! Мизинцы оставь. Поставь правую ногу на несколько сантиметров дальше левой ноги, обопрись на подъем стопы и перенеси вес на переднюю ногу. Да, вот так, можешь же! Книксен делать учиться будем?       — Ну его, а?       — Ла-а-адно, пойдем, покушаем, — сказал Гарри.       — Чур готовлю я! — улыбнулась Гермиона, продолжая отрабатывать реверанс до автоматизма.       — Сурово вас в аврорате учили, — хмыкнул Гарри. — Слушай, а почему ты не истеришь?       — А нужно? — спросила Гермиона. — Если нужно, то я могу, конечно, а так… Ничего изменить нельзя, я тебе доверяю, чего истерить?