Психоз

      С громким лязгом что-то упало на пол, оповещая об этом всех жителей особняка. Всех, кроме Габриэля – после пары бессонных ночей разбудить его не смог бы и пушечный выстрел. Он всё же уснул на кресле, уронив голову на плечо, беспомощно сжавшись. Так ему было спокойнее, ведь Натали, просыпаясь и не находя его в своей комнате, всегда отправлялась на поиски начальника. И, кто знает, чем могли бы закончиться эти блуждания, если бы Габриэль вовремя её не ловил.       Сейчас же всё было иначе. Он проснулся не по своей воле, не от ласковых поцелуев, не даже от падения с кресла. Он не мог дышать. Сквозь сон он судорожно пытался схватить ртом воздух. Но всё же окончательно распахнуть глаза додумался лишь когда к горлу начала подступать тошнота.       Натали выглядела непривычно без пучка, с всклокоченными волосами, прилипшими ко взмокшему лбу. Она злобно скалилась, покраснев от напряжения и гнева, лепетала проклятья, впившись тонкими пальцами Габриэлю в шею.       От недостатка кислорода начала кружиться голова, в глазах помутнело, образ душашей его ассистентки расплывался перед глазами. Он попытался что-то ей сказать, но из горла вылетел лишь жалкий хрип. Он терял сознание.       Габриэль всё же был сильнее своей ассистентки, но оторвать от себя её руки удалось не сразу – слишком уж его собственные пальцы дрожали. От страха. Он боялся Натали. Женщину, которая всегда могла поддержать его, знала, когда подать ему кофе, какой галстук идеально подойдёт к этому костюму и умела его идеально завязать. Она стала ему больше, чем помощницей, она заменила его сыну вечно работающую мать. И сейчас пыталась его убить.       Дизайнеру наконец удалось оттолкнуть от себя Натали и наконец вздохнуть. Но драгоценный кислород застрял где-то в глотке, порождая приступ кашля. Чем и воспользовалась сумасшедшая, вновь накинувшаяся на него, но лишь встретившаяся со спинкой кресла — всё ещё пытающийся отдышаться Габриэль упал с кресла. Новая попытка атаковать не заставила себя долго ждать, благо уже немного пришедший в себя мужчина всё же сбил ассистентку с ног и прижал её лицом в пол.       Он знал, что она не остановится — Санкёр никогда так просто не сдавалась. Она брыкалась под тяжёлой тушой начальника, пытаясь его скинуть, хоть и недолго, быстро поняла, что это бесполезно и успокоилась. По её лицу было понятно, она дожидается подходящего момента, чтобы напасть, но в следующее же мгновение она, уткнувшись носом в паркет, разрыдалась. Видимо, всё же пришла в себя. По крайней мере, немного. Теперь можно без опаски слезть с неё, тут же в необузданной истерике прижавшую колени к груди. Габриэль лишь пригладил её волосы, убрал их с лица женщины.       – Хочешь пить? – Дождавшись, пока она прекратит рыдать, заботливо спросил дизайнер. Натали в ответ коротко кивнула. – Я схожу за водой.       Но женщина, видимо в этом «я» услышав «мы», поднялась с пола и взяла его под руку. Что ж, так даже лучше. В столовую они спустились вместе. И тут же, едва переступив порог, Санкёр разразилась радостным криком и бросилась вперёд, забыв о Габриэле. Причина такого поведения оказалась проста – за столом на своём привычном месте сидел Адриан. Столовых приборов перед ним не было, но он держал руки так, будто в них находится вилка и нож. Натали сразу повисла на шее впервые за долгое время вышедшего из комнаты младшего Агреста, но он и не дёрнулся.       Габриэль внимательно осмотрел сына. Он сильно осунулся, напоминал скелета, оно и ясно, накормить его было практически невозможно. Он предпочитал неподвижно сидеть в своей комнате и смотреть на фотографии матери, которыми был заставлен стол, и не терпел ничьей компании.       Разговаривать тоже не хотел, только бубнил под нос, как сейчас:       – Мама вернётся. Достаньте гроб, она жива. Мама вернётся…       Габриэль подошёл к ассистентке, всё ещё что-то щебечущей «сыну» на ухо, и взял её за локоть.       – Прошу тебя, пошли за водой.       Благо, Санкёр послушалась и сделала пару шагов вслед за начальником. Очень вовремя: прямо за её спиной пролетел стул, а Адриан завопил. Вот и надоела ему их компания, не дожидаясь, пока в них полетит второй стул, Агрест-старший увлёк женщину за собой на кухню.       Натали пила, как маленький ребёнок, ещё не умеющий держать большие предметы. Габриэль поддерживал стакан для неё, хоть она всё равно умудрилась выплескать часть содержимого на себя. Впрочем, из-за мокрой кофты она ничуть не расстроилась, тут же потянув её край, чтобы избавиться от предмета одежды. И избавилась бы, если бы её не остановил Агрест, донельзя смущённый. С другой стороны, было бы чего смущаться, в её теперешнем состоянии Санкёр не могла самостоятельно даже душ принять.       Выходя с кухни, они не застали за столом Адриана. Так и стулья, разбросанные по столовой, он убрать не удосужился, этим занялся сам Габриэль. Заняло наведение порядка чуть больше времени, чем предполагалось, всё из-за того, что к этому приложила посильную помощь ассистентка, роняющая только поставленную на место мебель. Остановить её удалось, заключив в объятья и пообещав партию в шахматы, на которую она радостно согласилась и, наконец, вернувшись в комнату, о ней не забыла.       Она выигрывала у него пятую партию подряд и этому неимоверно радовалась. Нет, он не поддавался ей, и она не мухлевала, – будто бы она умела. Видимо, игра в шахматы была одним из тех навыков, которые обезумевшей Санкёр удалось сохранить. Каждый свой триумф она праздновала победными поцелуями в губы Габриэля, такими, какие она любила, крепкими и несколько детскими. После последнего раунда он первый тянулся к ней за поцелуем, но она лишь отпрянула, будто в страхе, и забилась в угол. Этим игра и закончилась: плачущей Натали, отгоняющей пытающегося её утешить Агреста тапком. Он бросил свои тщетные попытки лишь получив промеж глаз.