Психоз

      Натали сидела у начальника в коленях и, расслабленно улыбаясь, явно наслаждаясь всем происходящим: мужскими пальцами, нежно перебирающими её волосы, заботливо проводящими по ним расчёской. Сам же Агрест старательно корпел над причёской, послушные локоны в его неумелых руках никак не хотели собираться в пучок. В любой другой раз он бы ни за что не согласился этим заниматься, но ассистентка настаивала, а он не смел отказать. Не после того, что произошло ранее.       Натали удалось уговорить его устроиться не в кресле, а на кровати рядом с ним. Её аргументы оказались весьма убедительны, по крайней мере, начавшуюся истерику Агрест не вынес. Да уж, за последние месяцы он обмяк, раньше он ни за что не позволил бы манипулировать собой так просто. С другой стороны, раньше это было буквально невозможно — Натали не то что не была из тех людей, что закатывают истерики, она в общем не смела перечить боссу, зная, что его отказы не поддаются обсуждению и сомнению. Потому, впервые столкнувшись с этой "проблемой", он впал в ступор и уступил.       Лежать в кровати было и в правду гораздо более приятно, нежели на жёстком кресле. За месяц дизайнер успел соскучиться по этому комфорту. И потому прижавшаяся к мужской груди Натали вовсе его не отягощала. Да и как она могла, когда там мило сопела, слегка поглаживая его плечо сквозь сон.       В то же время, Габриэль заснуть никак не мог. Было ли это из-за непривычности теплоты и уюта постели или из-за того, что на нём удобно улеглась Санкёр. Это было не так важно. Спать всё равно не хотелось: его мучали воспоминания. C начала эпидемии произошло слишком много событий. Так много, что путались мысли: смерть Эмили, прогрессирующее из-за неё сумасшествие Адриана, а после и заражение Натали. Казалось, в доме Агрестов остался лишь один человек, находящийся в своём уме. Впрочем, и он под давлением приближался к границе безумия.       Если бы этот кошмар можно было остановить. Повернуть время вспять, конечно, невозможно, как и невозможно воскресить мёртвых, но спасти то, что осталось, вернуть рассудок его дорогой Натали и любимому сыну. Если бы можно было излечить безумие… Но, к сожалению, он него не было вакцины, хотелось бы верить, что это лишь вопрос времени, но остались ли за пределами особняка здравомыслящие люди – большой вопрос. Габриэль тяжело вздохнул.       – Вас что-то беспокоит, мсье Агрест?       – Я ведь должен найти выход из всей этой ситуации. Больше некому. Но я не знаю, что делать. – Дизайнер качнул головой, как бы отгоняя напрашивающиеся сами собой мысли о самоубийстве.       – Никогда бы не подумала, что скажу это, но, кажется, самый разумный выход во всей этой ситуации – переждать. Кто знает, вдруг лучшие учёные со всего мира уже ломают голову над разработкой лекарств.       Агрест опустил голову. Во мраке комнаты лицо ассистентки было практически невозможно разглядеть, но воображение само дорисовывало сведённые к переносице брови, и серьёзный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Она опиралась на локоть, тем самым приподнявшись, чтобы видеть его лицо, такое же размытое из-за отсутствия очков и темноты. Габриэль завёл за её ушко выбивающуюся прядь, будто пытаясь вернуть ей привычный образ строгой ассистентки. Такой ранее люьимы, а теперь почти забытый.       – Боюсь, что время играет против нас, ожидание может привести к непоправимым последствиям.       – Я снова что-то сотворила? – Лицо женщины было ужасно близко к его собственному, и, даже несмотря на то, как часто «она» целовала его, он смущался. Воспалённый мозг никак не хотел соединять воедино два образа. И оттого её тихое и холодное дыхание на его лице приводило в движение тысячу мурашек. Он мог немного податься вперёд... он хотел...       – Ничего такого, о чём стоит беспокоиться, — на выдохе отрезал Габриэль, наивно полагая, что на этом разговор закончится.       – Тогда самое время гадать, — усмехнулась чрезмерно пытливая Натали. — Итак, я снова напала на Вас с ножом. Нет? Может пыталась выкинуть из окна?       – Снова мимо.       – Кинула в Вас стулом?       – Нет, для этого в нашем доме есть Адриан, – старший Агрест, конечно, пошутил, но Натали явно не восприняла его слова, как шутку. Но он и не был против, тем более, когда она нежно коснулась его лица ладонью. Она не была способна на такую заботу во время приступов, и дизайнер в ответ прильнул её нежным пальцам. Это мгновенье он хотел бы продлить, наслаждаясь утешаюшими прикосновениями вечность... Габриэль закрыл глаза, и осознание, насколько скоро момент будет прерван очередным приступом пришло быстрее.       – Я сожалею, мсье Агрест, что Вы проходите через всё это в одиночку. Я хотела бы рядом, чтобы поддержать. — Она всегда знала что сказать и как лучше поддержать его...       – Не волнуйся, я сделаю всё возможное, чтобы ты была, — Агрест заметил по её глазам, она не поверила. Но всё равно улыбнулась ему, как и всегда, когда ему нужна была её поддержка.       Они замолчали. Не потому что не было тем для разговора – они слишком давно не виделись и им много чего нужно было обсудить: решить, как действовать дальше, что делать, когда кончится еда, электроэнергия... Они уже знали, их светские беседы слишком резко обрываются. Оставалось лишь лежать в обнимку, глядя друг другу в глаза. Натали зарылась пальцами в сальные волосы, уже давно не видавшие не то что укладки, даже шампуня. И именно от этих ласк становилось так спокойно, хотелось закрыть глаза и, прижимая её к себе, погрузиться в царство Морфея. Но этого он так боялся – уснуть, пока она рядом и снова потерять. Они не виделись неделями, с каждым разом она уходила всё быстрее, оставляя вместо себя лишь безумие и отчаяние. С ней было так спокойно, когда она рядом казалось, что они могут побороть этот ужас, вылечить Адриана и снова зажить нормально.       Она сама сонно прикрывала глаза, время от времени широко их распахивая в попытках не уснуть, но вскоре снова погружаясь в лёгкую полудрёму.       – Поговорите со мной, я не хочу засыпать, — нежный голос заставил дизайнера слегка вынырнуть из дремоты, в которую его загнали ненавязчивые ласки.       — Давайте поговорим об Адриане, ему хоть немного лучше? – Габриэль отрицательно покачал головой, Санкёр опустила глаза. Кажется, в них тускло блеснули слёзы, но женщина быстро взяла себя в руки. – Если он всё так же не ест, может попробовать пойти на хитрость?..       Он проснулся от ярко бьющего в глаза солнечного света. Не сразу вспомнил, как ночью Натали содрала с окна занавески, комментируя это тем, что без солнца Габриэль скоро станет походить на вампира. Видимо, она всё же была права, он совершенно отвык от с самого бьющего в глаза навязчивого светила. Но после этого ничего не помнил – видимо, всё же заснул. На прикроватном столике стояла термокружка, Агресту не составило труда догадаться о её содержимом: Санкёр сварила ему кофе, видимо, прислушавшись к жалобам на то, как он по нему скучал.       Сама она теперь спала, крепко прижавшись к нему, уткнувшись носом в грудь. Не улыбалась, своим видом навевая воспоминания о тех временах, когда всё было хорошо, а она, заработавшись, заснула за рабочим местом. Дизайнер помнил, как откладывал в сторону очки и ручку, как подкладывал под голову женщины подушку и заботливо накрывал её пледом. Мысли о тех далёких моментах до боли сжали сердце. Воспоминания казались лишь почти забытым сном, таким нереалестично прекрасным. Заливисто смеющийся Адриан казалось никогда и не существовал, его никогда не обнимала Эмили. А Натали никогда не стояла рядом с ними, одним лишь молчанием и вечным спокойствием вселяя надежду в лучшее.       Мужчина тихо всхлипнул. И, прижав к себе ассистентку... заплакал...

Эмили. Адриан. Натали…