Психоз

      Габриэль крепко прижимал к себе Натали, пока она билась в истерике. Кричала на него, ругалась, пыталась ударить. А он лишь крепче закрывал глаза в надежде, что всё это скоро пройдёт. Санкёр становилось хуже с каждым днём, болезнь прогрессировала с невероятной скоростью, и смотреть, как угасает разум некогда собранной и сильной женщины было невыносимо.       Она наконец бессильно обмякла в его руках. Приступ прошёл, но предсказать, как поведёт себя Натали дальше Агрест не мог. Слишком непредсказуема была ассистентка, настроение которой менялось с бешеной скоростью. А она, как ни в чём не бывало, обвила руками его шею и потёрлась щекой о его пиджак. Но от этих действий легче на душе не становилось. Руки безумной Санкёр блуждали по груди, вызывая в сильном теле дрожь, но в то же время втыкая в сердце тысячу иголок. А тем временем женские руки, поднявшиеся с плеч на затылок, потянули его голову вниз, судя по сложенным губам, для поцелуя. Дизайнер отпрянул, выпуская Натали из рук.       — Ты не любишь, меня, милый? – Выпущенная из объятий ассистентка посмотрела на него влажными от слёз глазами и в следующую же секунду разразилась плачем, осела на пол. Не в силах выдержать её слёзы, он присел рядом и приобнял за плечи. Она сразу успокоилась, будто ребёнок, которому вернули любимого плюшевого медвежонка.       Габриэль не мог понять, что творилось в её голове в такие моменты. Это в общем было сложно определить. Однако, он всё же осмеливался предположить, что она видела в нём своего мужа. К этому выводу его подталкивало и то, что вчера она назвала Адриана своим сыном. Он не отреагировал, впрочем, как и всегда в последнее время. После того, что случилось с его матерью.       Натали тем временем всё же обхватила руками его щёки и притянула к себе. Поцелуй был абсолютно невинным, но таким крепким, что казалось, носы, которыми они по неловкости Санкёр столкнулись, вот-вот сломаются. И отпустила она его быстро, довольно хихикая и смотря на него так очаровательно… Он не мог ей сопротивляться – просто устал. И знал, это вызовет новый приступ, новые проблемы. Может она заплачет или, хохоча от восторга, схватит с полки вазу и разобьёт о его голову. Уж лучше пусть забавляется и дальше, по крайней мере её удовольствие дороже его нервных клеток. Особенно после того, что он сделал…       – Хочешь вернуться в комнату? Мы можем поиграть в шахматы снова. – Натали, широко улыбаясь, радостно кивнула. Шахматы она любила, потому только в них они и играли, с перерывами на сон. Женщина встала с пола и повлекла его за руку прочь из кабинета в свою комнату. Правда, перед тем, как найти нужную дверь, спутала с ней столовую и выход. От последней Агрест оттащил ассистентку силком, не дожидаясь, пока она её откроет.       Комната Натали была погружена во мглу, солнце лишь слегка проглядывало сквозь плотные занавески на окне. Женщина с разбега прыгнула на кровать и, забыв о своих планах, свернулась клубочком и закрыла глаза. А Агрест, боясь её потревожить, присел на корточках у её кровати. Она была так мила, когда спала: глядя на её безмятежно улыбающееся личико, хотелось лишь забыть про свою ставшую кошмаром жизнь и поверить, что его дорогая ассистентка вновь здорова. Но Габриэль знал, от этого безумия нет средства, и оставалось лишь занять привычное место на кресле и терпеливо ждать пробуждения его главного мучителя.