Все Круги Ада. Освобождение

      - Приведи его в себя и отдай кестек.       Ахмед отскочил. Луч прошел в нескольких сантиметрах от его головы и ударил в потолок.       - Да ты что! Ты же можешь попасть в один из этих снарядов, и корабль взорвется.       - Я пущу на воздух и корабль, и нас всех, и всю вашу планету, но Граф в Центр не пойдет. С него хватит. Приведи его в себя, или я стреляю. А теперь отдай ему кестек, - добавил зулл, когда Граф поднялся на ноги.       - Не надо, Крио. Я пойду с ним в Центр. Я сдамся. Прекрати. Я не хочу, чтобы он погиб из-за меня. И я не могу допустить, чтобы ты взял на себя проклятие крови. Я пойду с ним.       - Никуда ты не пойдешь.       - Крио, хоть ты пожалей меня. Ну что вы со мной делаете?       - Пожалеть? А он тебя жалеет, когда хочет отдать людям? Ты когда-нибудь спрашивал себя, почему я, будучи твоим хозяином, позволил тогда тебе уничтожить первый кестек и перебить половину Центра? Да потому, что я знал нечто такое, о чем тебе никто бы не сказал. И Ахмед твой знал. Они придумали, как с тобой поступить. Так как сделать людей вечными, подобно тебе или вживить кестек в какой-нибудь живой организм не удавалось, то использовать решили тебя. Они создали для тебя даже специальное рабочее место, переделали ту машину, что тебя создала, я видел: белый цилиндр, наручники и узкая щель для лезвия. Есть даже стоки для крови, чтобы не пропало ни капли, все сразу пойдет в холодильник. И для оператора чистая работа: он в белом халате просто нажмет кнопку. Остальное сделает автоматика: отсечет тебе голову, спустит кровь, очистит от плоти кестек... Оператор не только не запачкается, но даже не будет мучаться угрызениями совести: ведь он ничего не увидит - ты будешь в этом шикарном гробу. Все продумали, даже такие мелочи, да? Я позволил тебе тогда убивать, потому что со дня на день тебя могли забрать и отрезать голову.       - Зачем?       - Отрезав тебе голову, они получат кестек, из которого сделают второго Графа, отрезав ему голову, получат еще один кестек и смогут уже одновременно сделать из них двух Графов. Убив их, они получат четыре кестека и четырех Графов... И так дальше. Тысячи и тысячи, воины, рабочие, слуги, для донорства крови и органов, а часть - для этой гильотины, чтобы вас было все больше и больше. Ведь это дешевле и лучше робота. Остановка была за одним: они тешили свое самолюбие, свою мораль. Одни говорили, что будет гуманно, если тебя усыпить перед смертью, ведь они давно уже не убивали и старались сделать это как можно незаметнее. А другие утверждали, что если делать это под наркозом, то кестек не будет работать, не создаст нового. Вот и получилась задержка: им нужно было, чтобы ты умирал в полном сознании, но при этом хотелось по-прежнему считать себя гуманными. В том, что с тобой вообще можно такое делать, сомнений вообще не возникало, они уже нашли себе оправдание: ведь для них ты не человек и даже не животное, тебя создали в лаборатории, ты не старишься и не умираешь, у тебя органика не такая, как у какого-либо живого организма, у тебя имеется даже дистанционное управление. В твоем деле написано: "андроид марки "Граф". Тебя бы разбирали и производили, как любого робота, и ничего аморального в этом не видели. Одна проблема: в отличие от робота, ты способен чувствовать боль и страх. Только в этом и была задержка. Ну, так что, Ахмед, они уже решили? Ты хочешь отдать его им, так должен знать, зачем.       - Решили, - недовольный тем, что рассказал Крио и как он это подал, ответил Ахмед. - Так как Граф - не человек, то все, что говорится о смертной казни, о гуманности и прочем, к нему не относится. Это машина.       - Просто убой скотины, да? Я в этом не сомневался. У нас на Зулле тоже...       Граф обернулся к хозяину.       - И ты... знал об этом?       - А зачем же ты нужен им еще? Чтобы сторожить тебя в камере, терпеть твое сумасшествие и позволять убивать людей? Не волнуйся, те, что не пойдут в саркофаг, а станут использоваться другим образом, чья память уже не понадобится для воспроизводства, пройдут очистку памяти кестека. Им запишут только профессиональные и самые необходимые знания. Так что те из вас, что выйдут из Центра, страдать не будут, они никогда не вспомнят, кем были на самом деле, просто будут знать, что одни из них - рабочие, другие - солдаты, третьи - доноры, и существуют только для того, чтобы служить людям... Зато не будут бунтовать, перестанут быть опасными.       Граф выскочил из рубки так быстро, что хозяин даже не успел его остановить. Да этого и не требовалось - ему было некуда бежать, хозяин всегда вернул бы его к себе. Крио приблизился к турку.       - Отдай кестек.       - Нет. Это мой шанс, и я его не упущу. А ты, зулл, постыдился бы даже держать в руках оружие, я не говорю уже о том, чтобы направлять его на человека. А как же твое Древо?       - Древо не осудит меня за то, что я не позволил истязать Графа. Разве мало вы мучали его? Ты всегда его предавал, а я - нет.       - Брось бластер.       - Отдай кестек.       - Чего тебе нужно? Я предлагаю ему жизнь, а ты хочешь его смерти.       - Я лучше своими руками убью его, чем позволю вам дать ему такую жизнь.       Сигнал одного из мониторов перебил их спор. На экране появился Граф.       - Я нахожусь в трюме и отсюда не выйду. Ахмед, предупреждаю: я надел на запястья петлю и привязал ее к раме внутреннего погрузчика. - Он поднял связанные руки и, показав экрану, толкнул монитор, разворачивая. Стало видно, что Граф полулежит на длинном стальном рельсе, идущем у самого потолка. - Если ты позовешь меня или прикажешь выйти, открыть дверь, впустить кого-то - все, что может помочь тебе достать меня, - я просто прыгну вниз или кестек парализует меня, и тогда я, так или иначе, упаду. Здесь достаточно высоко, чтобы я не достал до пола, и трос достаточно длинный, чтобы мне не удалось дотянуться до рельса. Я сдохну на нем, но отсюда не выйду. Двери я заминировал изнутри, и разминировать их ты меня не заставишь. Так что не пытайся давать приказ компьютеру открыть их. Сами по себе двери достаточно толстые и, если ты вызовешь команду саперов, им придется сначала справиться с самой дверью. Это невозможно, мина сдетонирует, а в трюме достаточно взрывчатки, чтобы разнести весь корабль. По той же причине никому не удастся проникнуть сюда и снаружи, через обшивку - у стен до самого потолка лежат штабелями ракеты. Меня ни ты, ни Центр не получите. Так что лучше уходи и позволь мне спокойно умереть здесь. Для планеты будет безопаснее, если вы поднимите корабль и взорвете его подальше от нее. Все. Уходите.       - Я убью тебя! - Зулл бросился на Ахмеда.       - Крио! Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы с одним из вас что-нибудь случилось... Уходите.       Граф отключился.       - Ты этого хотел, человек? Тебе его не достать, Граф обманул и тебя, и кестек. Он умрет несчастным, зная, что его предал даже ты. Он будет долго страдать, но ты его не получишь. И ты умрешь здесь, вместе с ним. Я буду проклят, если убью тебя, но если я этого не сделаю, то прокляну себя сам.       - Да возьми свой кестек! - Ахмед швырнул уже ненужную цепочку к ногам зулла. - Только дай мне спокойно уйти отсюда. Какой тебе смысл убивать меня теперь? Граф так или иначе сдохнет в своем трюме.       - Ну уж нет! - Крио поднял кестек, но оружия не бросил. - Так легко тебе не отделаться! Нажми вон ту кнопку. Ту, слева... Если он уже прыгнул, ты отсюда не уйдешь.       Граф еще был на раме. Услышав сигнал вызова, рванулся вперед, чтобы успеть броситься вниз до приказа.       - Постой, Граф! - закричал зулл. - Посмотри сюда! Ахмед отдал кестек, он у меня. Теперь тебя никто не вернет Центру. Я не приказываю, просто прошу, как друга, - выходи. Тебе ничто не угрожает.       - Не надо, Крио. Оставь это.       - Какое мне дело, что ты пошел против воли своего Ахмеда! Его обиды не стоят того, что ты собираешься сделать с собой. Смотри, он здесь. Клянусь, я убью его, а потом взорву корабль и всю эту планету, если ты не выйдешь! Люди уничтожили мой Зулл, и то же я сделаю с их Землей. Даю тебе 20 минут. Если ты не выйдешь, я стреляю. - Крио прервал связь. - Теперь будем ждать. И молись, чтобы он любил тебя настолько, чтобы простить даже то, что ты собирался с ним сделать. Потому что, если он не выйдет, я сделаю то, что обещал.       Но Граф вышел.       - Крио, прошу, не трогай его.       - Ты его отпускаешь?       - Да. И я взлетаю. Мне нельзя задерживаться, пока люди не придумали что-нибудь еще.       - Не беспокойся. - Ахмед направился к выходу. - Никто не собирается тебя обстреливать. Даже если бы твою силовую защиту можно было преодолеть, то на корабле слишком много взрывчатки, чтобы его уничтожать не только на поверхности, но даже и вблизи планеты.       - Крио, ты тоже уходи.       - Я не оставлю тебя. Ты не сможешь сделать это один. Я не хочу, чтобы ты умирал зря.       - Ты мне ничем не поможешь.       - Я полечу с тобой и прикажу все, что надо.       - Не ты. Тебе нельзя. Ты - зулл.       - Сколько можно напоминать это мне? Я знаю, что я зулл. Но я уже убивал. На моей душе достаточно грехов, чтобы Древо навечно забыло обо мне. Я тебе помогу.       - Я не могу тебе этого позволить.       - Но ты же все равно не откажешься от своего решения. И ты не можешь мне помешать. Я - твой хозяин, и если ты летишь, то лечу и я. Везде, куда бы ты ни собирался.       - Ты зулл и не должен убивать. - А отпускать тебя на смерть я должен? Не грех ли позволять умереть тебе несчастным, если я могу помочь? Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и не хочу, чтобы ты умирал с такими мыслями.       - Ты зулл. Уходи.       - Клянусь, я умру сразу же, как только ты покинешь планету.       - Крио! - застонал Граф. - Что еще и тебе от меня нужно? Уходи! Я хочу остаться один.       - Я должен помочь тебе. Не беспокойся, все будет в порядке. Я убил Оксандора, убил экзета, помогал тебе, когда ты хотел умереть по приказу Ахмеда, я давал тебе яд, когда ты принадлежал экзетам. И ничего со мной не произошло. Почему же теперь будет иначе? Я прикажу тебе уничтожить планету, перейду на шлюпку и вернусь на Землю. Со мной ничего не случится. Я твой хозяин, и ты не сможешь помешать мне. Подымай корабль.       Зулл обнял его и постарался улыбнуться.       - Просто, попробуй быть счастлив хоть теперь. Нам недолго осталось быть вместе, так хотя бы этот кусочек будь счастлив за всю жизнь. Я люблю тебя и не предам. И ты даже не знаешь, сколько счастливых минут у меня было благодаря тебе. Подымай корабль. Летим. И все же Граф избегал его, почти все время проводил, закрывшись в своей каюте или, уставившись бездумным взглядом на экран внешнего обзора, часами сидел в рубке. В его отношении к другу не исчезала та странная отчужденность, что возникла после того, как он сдался экзетам. Крио знал, что она не является результатом какой-нибудь обиды или недоверия лично к нему. Просто, Граф держал в себе все прошлое, что когда-то переполняло и волновало его, а теперь завершилось, превратилось в холодный, мертвый сон, который он нес в свое близкое будущее, будто смертоносный груз, занявший все трюмы крейсера. Проходя среди этой атомной смерти, надежно и обещающе возвышавшейся вокруг него всюду, куда бы ни падал взгляд, он и сам чувствовал себя мертвым. Зулл понимал, что Граф просто уже находится в другом мире, где он - только служебная часть, спусковой механизм, способный привести тонны взрывчатки к цели. Но было еще слишком рано. Крио хотел, чтобы Граф находился с ним, а не превращался в далекую тень, не принадлежал бездушному металлу, ставшему хозяином крейсера. Было слишком рано для этого, у них еще оставалось время для жизни, которое никто не мог отнять, никто не имел права вмешаться и стать между ними.       Крио решил бороться за друга. Потом ему придется отдать Графа, но сейчас он был единственным, кто имел на него право. Зулл долго думал, стоит ли возвращать его к жизни на этот короткий отрезок, не лучше ли оставить его таким, спокойным и уже не знающим боли? И решил, что да, стоит. Это время Граф мог быть счастлив и дать счастье ему самому. И однажды утром, решившись, он ворвался в каюту Графа, намереваясь выложить ему все, о чем думал. Но того в комнате не было. Сумрачная и какая-то замкнутая, она сразу навалилась на зулла тяжелой темной волной. Его взгляд наткнулся на выстроившиеся вдоль стен сигарообразные зловещие тела, и он едва удержался, чтобы не пнуть одно из них. В его собственной каюте ракет не было, но Граф протащил их даже к себе в спальню. Смерть проникла и сюда, затаившись в полумраке отрегулированного на минимум освещения, ждала, стерегла сон обитателя каюты. Эти акулы с атомной начинкой забрали Графа и теперь смеялись над Крио - он был единственным живым на этом корабле, абсолютно чужим и посторонним.       На не застеленной постели беспорядочно валялось несколько шприцов и большие, темные ампулы. Зулл подошел, взял одну из них, но не сумел прочесть загадочные надписи экзетов. Он не мог находиться один в этой комнате долго, она давила на него, и Крио, плотно прикрыв дверь, направился в рубку.       - Давно ты начал опять принимать наркотики?       Граф развернул вращающееся кресло к нему, спокойно посмотрел на хозяина.       - Еще по пути на Землю. Ты мне запретишь?       - Нет. Но зачем это тебе? Ты... хочешь забыть?       - Я не умею забывать.       - Чего ты боишься? Своего прошлого, будущего? Вернись, ведь ты еще живой!       - Зачем?       - Потому что ты нужен мне. Я отпущу тебя, когда придет время, но сейчас, пока Экзет еще далеко, будь со мной.       - Я с тобой.       - Нет, ты вот с этим! - Зулл указал на вездесущие снаряды. - Ты спешишь уйти, потому что не можешь забыть того, что делали с тобой экзеты, что собирался сделать Ахмед. Но ведь сейчас их нет здесь, забудь, не думай о будущем. Оно ведь еще не настало.       - У меня нет будущего. Я надеюсь.       - Надеешься! Ты окружил себя этим отвратительным, злобным металлом и больше ничего не способен видеть!       Граф осторожно погладил рукой снаряд.       - Они не отвратительные и не злые. Так же, как и не прекрасные и не добрые. У них нет воли и чувств, то, что они держат в себе, - создано не ими и служит не им. Они не знают страха или боли, ненависти или счастья, ни к чему не стремятся. И им нечего помнить. Они просто выполняют свою работу и не подведут. И больше ничего. Тебе незачем ненавидеть или бояться их.       Крио подошел, сел рядом.       - Граф, тебе очень страшно?       - Страшно?       - Ты скоро умрешь. Удастся тебе взорвать планету или нет, - но ты умрешь уже безвозвратно, ведь кестека, по которому тебя можно вернуть, не останется.       - Все в порядке, Крио. - Он улыбнулся. - Не переживай за меня. Я счастлив. Я лечу к свободе, понимаешь? Это то, чего я хотел всегда. Мне уже никогда не быть рабом, ничьим, ни человека, ни бога. Это ты даешь мне свободу.       - А убивать целую планету тебе не страшно?       Граф нахмурился и отодвинулся от него.       - Страшно. Я их ненавижу, но какие бы они ни были, мне страшно. И это твоя работа, твое влияние. Раньше я об этом даже не задумался бы. А теперь я боюсь, что это причинит тебе боль.       - Только поэтому? Из-за меня? А все другие жизни?       - Это надо сделать.       - Там ведь не только экзеты. Там другие расы, порабощенные ими, животные... Они ни в чем не виновны, они жертвы, а ты убьешь их всех.       - Да. Но если я этого не сделаю, жертв будет еще больше. Экзеты каждое десятилетие захватывают по планете, по две. Хочешь, я покажу тебе записи из их бортового журнала? Они ищут миры, где есть жизнь, и завоевывают их, чтобы пожирать все живое.       - Не надо, я верю.       - Лучше остановить их сейчас.       - Я знаю, ты имеешь на это право.       - Право? Какое здесь может быть право? Экзеты убивают, покоряют, поедают не потому, что у них есть право, а потому, что так устроен мир. Они не могут иначе, это их способ выжить, это их путь, выбранный не ими. По-другому они не могут, так же как и я должен их уничтожить, потому что мне иначе нельзя. Мне следовало бы ненавидеть не их, а господа, что сделал этот мир таким.       - Хорошо, ты не виноват. Просто, подумай еще раз, прежде чем сделать это.       - Я должен. Они идут от планеты к планете, и все подгребают под себя, порабощают все живое, используют все и всех в своих интересах. Они возомнили себя царями Вселенной и думают, что все должно служить им.       - Как и люди.       - Да. Как и люди. Когда-то я их любил. Ты не поверишь, что я их любил? Ведь, когда кестек находился у меня, я мог быть счастливее их всех. Сильный, вечный, если бы я чего-то захотел, никто не был бы способен меня остановить, я мог иметь все - власть, богатство, силу. Я мог бы провозгласить себя богом, и им пришлось бы принять это. Но быть счастливым мне всегда мешало сознание, что я представляю для них опасность, одним своим существованием, тем, что по моему образцу их могут превратить в таких же рабов или доноров для экзетов. Но когда я узнал, что они сделали с твоей планетой, с твоим народом, с тобой, я не смог жить среди них, я их возненавидел. Я мог простить людям все, что угодно, но только не тебя. И они, и экзеты... Поверь, я даже задумывался, не лучше ли повернуть этот корабль на Землю. Но там Ахмед... И теперь там твой дом. Да и я ведь родился человеком. И мне приходится выбирать между экзетами и людьми. А может, мне просто нырнуть в какую-нибудь звезду, - и пусть мир сам разбирается со своими проблемами? Какое мне дело до него? Я уже никогда сюда не вернусь... Только... Я ненавижу экзетов, Крио. И они когда-нибудь могут прийти за тобой, Ахмедом...       - Все равно это страшно.       - Да. - Граф стал перед ним на колени. - Господин, пожалуйста, отдай мне кестек, возвращайся на Землю. Я не хочу, чтобы ты имел к этому отношение.       - Ты не сможешь сделать этого сам.       - Значит, так тому и быть. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал вину за то, что я делаю.       - Никакой вины, Граф. Ты сам сказал, что я даю тебе свободу, то, к чему ты всегда стремился. И я освобождаю будущие поколения от участи быть уподобленными тебе или превратиться в мясную скотину для экзетов. Все в порядке. Я отдам тебе приказ и перейду на спасательный катер. Но сейчас - зачем ты мертв уже сейчас? Вернись.