Все Круги Ада. Освобождение

      Крио вскочил, когда в его комнату, ведя Графа за руку, ворвался Ахмед.       - Я посылал его к тебе отдать кестек. Почему он вернулся?       - А почему ты решил, что я возьму раба?       - Потому что я хочу, чтобы ты его взял.       - Я принадлежу Центру, а не тебе, - вызывающе сказал Крио. - С чего ты взял, что я буду выполнять твои желания?       - Потому что Центру нужно, чтобы Граф имел хозяина. Если им не будешь ты, его заберет кто-нибудь из сотрудников Центра.       - Граф пошел за тобой. Он хочет, чтобы ты был его хозяином. Вот ты им и владей.       - Владеть? Хорошо, сейчас я тебе покажу, как я им владею. Сейчас, здесь! Граф, на колени!       Посеревший Граф, который до сих пор, потупившись, стоял в стороне и безмолвно слушал этот спор на повышенных тонах, подал голос:       - Господин, пожалуйста... Пойдем к тебе, я все сделаю. Не здесь...       Ахмед швырнул его на пол.       - На колени, собака! Рот! Давай, я твой хозяин.       - Пожалуйста... Ему не надо этого видеть. - Видеть? Давай! Иначе ему сейчас придется участвовать. Будешь выбирать, или я, или он. Зулл здесь. Хочешь, я скажу ему?       Граф стал на колени.       - Не надо. Я все сделаю.       - Рот!       Крио подскочил, оттолкнул Ахмеда.       - Не трогай его! Уходи! Давай кестек и уходи.       Турок отпустил раба.       - Ты не должен отдавать кестек Графу. Ему же будет хуже. Центр хочет, чтобы он имел хозяина.       - Я буду его хозяином. Уходи.       Граф напрягся, когда зулл прикоснулся к его плечу. Он боялся не хозяина, а себя, боялся находиться с ним рядом, что не сможет противостоять воле Ахмеда. Но Крио истолковал это по-своему.       - Древо! Что он с тобой делал? Знаешь, я не должен ненавидеть, но когда думаю про твоего Ахмеда, мне кажется, что я начинаю узнавать, что такое ненависть.       Граф молчал.       - Идем, я приготовил тебе ванну и покажу, где ты будешь спать. Кестек останется у меня, но я хочу, чтобы ты помнил, что я тебе не господин, а просто друг. Я делаю это только для того, чтобы твоим хозяином не стал кто-нибудь из сотрудников Центра. Или чтобы издевался турок.       - Ахмед не хотел этого. Ему приказал Центр.       - Центр мог приказать стать твоим хозяином, контролировать тебя, а не истязать.       - Он просто злился на меня за то, что ему пришлось быть моим господином против воли.       - В чем же здесь твоя вина?       - Моя вина в том, что я когда-то предал его, он спас меня, а я обманул его ожидания. В том, что я когда-то убил его, в том, что я жив до сих пор и смог допустить, что меня исследуют, в том, что я не смог принадлежать ему настолько...       - Настолько, чтобы быть счастливым, когда он истязает тебя? Перестань, ты и так ползаешь у него в ногах, с кестеком или без. Я зулл, я родился в рабстве, жил в рабстве и готовился умереть в рабстве, но мне отвратительно смотреть на тебя. Иди, ванна остывает.       - Я буду хорошим рабом. Тебе не придется отвечать за меня и принуждать к чему-то. Я буду слушаться.       Граф действительно держал себя таким образом, чтобы зуллу не приходилось нарушать своих принципов. Он успел научиться держаться на грани, ни в чем не переступая ее, так, что внешне все выглядело, словно они равны и просто желают одного и того же. Центр хотел, чтобы Граф был послушен, и требовал этого от его господина. И Граф старался не вынуждать Крио приказывать, ломать его волю, отвечать за его проступки. Когда за ним приходили, он покорно шел в лабораторию, вел себя так, что хозяину не приходилось присутствовать при экспериментах. Крио было даже не известно, чего стоило рабу уговорить Центр не брать хозяина в лабораторию, не заставлять его ложиться на стол в присутствии зулла: он чувствовал унижение и стыд от того, что с ним делали. Граф старался просто не знать, какие эксперименты и с какой целью проводят над ним, так как не был уверен, что сможет остаться послушным, получив это знание.       Именно поэтому, когда его повели на какую-то конференцию, и в огромном зале, набитом учеными мужами, военными и журналистами, он увидел себя, Граф был совершенно не готов к этому. За большим столом, возвышающимся на сцене, в окружении высших чинов Центра и хозяина-биолога сидел его двойник.       Граф задержался лишь на мгновение, больше ничем не выдал своих чувств, послушно прошел и занял место рядом со своим дубликатом. Их показывали гостям, заставляли исполнять какие-то действия, демонстрировали тождество физиологических и психологических данных, реакцию, силу, послушание. Создать подобный Графу организм не удавалось, поэтому с помощью первичного кестека сделали его копию, пробуя вариант его тиражирования. Эксперимент удался, но проблема заключалась в том, как его использовать при опасности, что представлял собой объект, особенно в большом количестве. Даже с кестеком он был неуправляем, в чем Центру и представилась скорая возможность убедиться.       Двойники не обращали внимания на происходящее вокруг, автоматически выполняли приказания, потихоньку наблюдая друг за другом. Они виделись впервые, но чувствовали одинаково, помнили и хотели одно и то же, и им не требовалось слов, чтобы понять друг друга. Когда их снова посадили рядом за стол, двойник написал на листочке блокнота одно слово: "Жребий?" Граф осторожно кивнул и дописал ниже: "В 2 часа ночи, в секторе Н-13-3". Двойник взглянул на записку и достал жевательные палочки. Незаметно для окружающих укоротил одну и предложил Графу выбрать. Тому выпала длинная. После чего двойник аккуратно сложил исписанный листик и спрятал в карман. Никто не должен был знать об их решении.       Но после конференции заведующий лабораторией сказал своему заместителю:       - Наши пациенты что-то замышляют. Они переписывались во время заседания. Поставьте на ночь по два человека у их комнат.       Граф, дольше проживший в Центре и лучше изучивший его, прибыл на место первым, тихо вскрыл замок. Это помещение он выбрал потому, что здесь находился аннигилятор. Запасшись большим секачом, снятым с робота-повара, сидел в темноте, ждал двойника, начиная нервничать. То, что он собирался сделать, и без того огорчило бы Крио, поэтому он не убил охранников, просто связал их, заткнул рты. Но их могли обнаружить, времени было мало. Он и так задержался, стоя у постели зулла, взвешивая, стоит ли дело боли, которую он причинит хозяину.       Но вот дверь распахнулась, в утилизаторскую заскочил двойник.       - Скорее, - сказал он, - за мной бегут.       Граф сорвал со стены крюк, которым предназначенные для уничтожения вещи запихивали в аннигилятор, согнул его петлей и набросил на ручки дверей. Теперь было не страшно, что охранники откроют автоматический замок. Для того, чтобы отпереть дверь, им потребуется время, придется принести инструменты.       - Я своих надзирателей просто повязал.       - Их надо было бы убить, чтобы не мешали, - сказал двойник. - Но они довольно гуманные люди.       - Ты еще недостаточно здесь пожил, чтобы возненавидеть их гуманность. Если хочешь, можем поменяться местами. Только сделай так, чтобы Крио, мой хозяин, не заметил, что я другой.       - Нет. Давай быстрее. - Новичок расстегнул молнию и спустил комбинезон с плеч. Потом закатал рукав, обнажая браслет. - Сначала руку. Кестек у них есть, а браслет они могут разобрать, только сняв его с мертвого тела.       - Сюда бы света...       - Не ювелирная работа. Давай только быстрее, пока они не вошли.       Охранники не побежали за инструментами, а воспользовались бластерами. Когда оплавленная дверь рухнула и в помещение ворвалась полиция, одного из них стало рвать. Весь измазанный кровью, как мясник, Граф поспешно засовывал в аннигилятор куски мяса. На скользком полу лежала часть торса - все, что осталось от двойника. Граф подхватил и ее, сунул в отверстие аппарата.       - Ах ты сволочь! - закричал лейтенант. - Возьмите его!       Скользя по крови, рядовые бросились к убийце. Но тот и не думал сопротивляться, послушно позволил надеть на себя наручники и вытащить в коридор. Навстречу им вышел заведующий лабораторией, выслушал доклад лейтенанта, смерил Графа взглядом и распорядился:       - Вымойте его и отведите в изолятор. Пусть посидит неделю, совет решит, как с ним поступить.       - Мой хозяин ничего не знал. Он не виноват.       - Боюсь, тебе придется сменить хозяина. Неделю спустя Граф вернулся в комнату Крио. У того, несмотря на угрозы заведующего, не только не отобрали кестек, но даже не сообщили, что происходит. Исследования зулла давно прекратили, и он превратился в полноправного гражданина, даже считался сотрудником Центра, возможно, только потому, что ему больше некуда было деваться и нечем заняться. И сейчас, когда он нашел себе такое занятие - сторожить раба, начальство с одобрением отнеслось к этому и не собиралось лишать его должности хозяина.       - Где ты пропадал?       - Сидел в изоляторе.       - Ты? Что ты сделал?       - Разбил зеркало.       - Что?       Граф устало ухмыльнулся и лег на постель.       - Уничтожил свое отражение. Чертовски утомительная работа. Все эти допросы, исследования... Я очень устал. Извини, мне надо поспать.       - Что произошло, Граф? Тебя судили?       - Совет ничего не может со мной сделать. Я лабораторная крыса. Наверняка хотели бы прочистить мне мозг, да нельзя - им нужна моя память. Убийца! Как давно здесь никто не убивал. Они изощрились так, что даже убивать им не требуется. Лицемеры!       - Ты кого-то убил?       - Да. Не бойся, никто посторонний не пострадал. Они сделали моего двойника. Второго меня. Если бы ты только видел! Это был я. Не копия, не отражение, а просто я. Сволочи. Мало им, что надо мной эксперименты ставят, так нет, им еще одного нужно.       - Зачем же ты убил его? - перебил Крио. - Это они его создали. Он не виноват.       - Виноват? Да, он ни в чем не виноват. Разве только в том, что появился на свет, как и я. Я никого не наказывал и никого не обвинял. Мы вместе так решили. Он предложил жребий. Все было справедливо. Выпало бы мне - на его месте был бы я. Так что тебе незачем отвечать за своего раба. Мы оба хотели этого. Я ему даже завидую. Ложась под топор, ему удалось сразу сделать главное.       - Но ведь это не имеет значения. Они сделают таких сколько угодно, у них есть кестек, который позволяет размножать копии.       - Я знаю. И когда-нибудь его уничтожу. Мне бы только добраться до него. Но я не могу сам шагнуть в аннигилятор. Проклятая машина! - Он ударил себя по голове. - Сеид все продумал.       - Граф, мне не хотелось бы, чтобы эта история повторилась. В этом нет смысла. Ты зря льешь кровь, невинную кровь. Мне больно смотреть, как ты истязаешь себя, хотя это ничего не дает.       - Я знаю. Прости. Но я никого не тронул, ни одного из людей. А моя кровь значения не имеет, я сам этого хочу.       - Для меня - имеет. А если бы жребий выпал тебе?       - Он ничем не отличался от меня. Ты не заметил бы разницы.       - Заметил бы! Как бы вы ни были похожи, он все равно не ты! Ведь это не он был все время со мной рядом. И этим убийством ты все равно ничего не сможешь изменить. Но не бойся, они тоже не хотят создавать твои копии, это не совсем согласуется с их законодательством. Как определить статус сотен одинаковых личностей, не способных быть свободными? И они боятся тебя, ты один опасен, а что, если вас будет много? Поэтому пока Центр пытается создать свой кестек, приспособить его для животных и сделать твою вечность достоянием для всех.       - Ты меня успокаиваешь? Чем? Что они хотят изуродовать кого-то еще? Но у них ничего не выйдет. Центр уже пытался сделать это - ни кровь, ни кестек воссозданию не поддаются.       - Потому что у них не было твоих воспоминаний о способе создания этих вещей.       - Они их не получат. Сеид стер информацию.       Крио долго задумчиво смотрел на него, потом сказал:       - Думаю, ты имеешь право знать. Ведь это касается непосредственно тебя. Идем, я покажу тебе кое-что. Он привел его к одной из лабораторий, не говоря ни слова, поставил перед ней. И тут, сквозь стекло, Граф увидел Сеида. Он стоял боком к ним и возился с какими-то химикалиями. Граф остановился как вкопанный, потом медленно приблизился к стеклу и прикоснулся к нему рукой.       - Они достали из моей памяти его, - сказал мертвым голосом.       Крио взял его за локоть.       - Граф, ты не должен убивать.       - Я знаю. Пока ты мой хозяин, я не трону никого. Тебе незачем отвечать за меня.       Сеид обернулся, заметил их. Быстро подошел к стеклу, тоже прижался с той стороны, смотря на смертельно бледного Графа. Тот сразу убрал руку, отступил назад.       - Из прошлого встают ужасные тени.       Сеид, радостно улыбаясь, что-то говорил ему - толстое стекло не пропускало звука.       - Ты пришел ко мне из прошлого, мой творец. Ты снова возьмешь меня и будешь помогать им. Ты раскроешь тайну кестека, опять заберешь мою душу. Я похоронил и простил тебя когда-то, но зачем ты пришел? Будь милосерден, - Граф опустился перед стеклом на колени, - будь милосерден ко мне и всем, кого ты погубишь.       Сеид перестал улыбаться, молча смотрел, как с мертвенной тоской Граф склоняется перед ним, как зулл подымает и уводит его.       - Сеид не причинит тебе вреда, - сказал Крио, приведя раба домой. - Я видел, как он смотрел на тебя. Этот человек тебя очень любит.       - Ты не поверишь, - печально ответил Граф, - но я, наверное, тоже почти любил его. Не сразу. Потом. Было время, когда вся моя жизнь вращалась только вокруг него. Он сумел лишить меня воли, ненависти, научил смиряться, быть верным рабом. Он действительно любил, творил меня. И мне ничего не оставалось, как привязаться к нему. Все, что у меня есть, все, что я есть, - от него. Он у меня все отнял, но и все дал, и все отдал за меня. Возможно, даже если бы ты и не был моим хозяином, если бы я не боялся причинить тебе боль своими действиями, то все равно мне нелегко было бы убить его, как не смог сделать этого раньше, в прошлой жизни. Но Сеида возродили, чтобы он продолжал исследования кестека!       - Ложись спать. Завтра я попытаюсь поговорить с ним. Если меня пустят к нему, я узнаю о его намерениях. Но мне кажется, что он был рад тебя видеть, и огорчился, когда ты так испугался. Ложись спать. А если хочешь, попробую устроить вам встречу. Тогда ты сам сможешь поговорить с ним.       - Нет. Дай бог мне никогда его больше не видеть.