Все Круги Ада. Освобождение

      Они собрались у экрана, дававшего изображение камеры восстановления, и наблюдали, как проходит пробуждение.       Здесь же крутился и Крио. За два года, проведенные им на Земле, он успел пройти множество тестов и теперь из подопытного экземпляра инопланетной фауны превратился просто в любимца персонала Центра. Зулл был безобиден, его не требовалось запирать в камере, как животных с других планет, и он беспрепятственно бродил по лабораториям, любознательный, всегда расспрашивающий обо всем, что видит, ко всему проявлявший участие. Понадобился почти год, чтобы с помощью всевозможных гипнотических средств и новейших методов психиатрии избавить его от тяжелейшего стресса, вызванного убийством человека и гибелью его родной планеты. И он успокоился, смирился со своей судьбой одинокого изгнанника со старым, не подлежащим прощению грехом на душе. Зулл уже не искал искупления, не нуждался в смирительной рубашке и не бегал за людьми, умоляя наказать его. Ведь, так или иначе, самоубийство было для зулла величайшим грехом, смерть вдали от Древа, от земли, которая рано или поздно должна была передать его прах Древу, - величайшим несчастьем, и такая жизнь - достаточным наказанием сама по себе. А время лечит все - и боль, и отчаяние, и чувство вины.       Крио тоже видел ментограмму Графа, и теперь напросился посмотреть на пробуждение. В глубине души он надеялся, что когда-нибудь, подобно Графу, люди решат возродить и его народ. Ведь могут же им понадобиться рабы. А он уже будет не один.       У одной из стен камеры пробуждения стоял длинный белый цилиндр. Подключенная к нему, и сама по себе, все помещение занимала сложная автоматическая аппаратура, предоставившая возможность поставить этот величайший эксперимент - воссоздать давно исчезнувшее тело, возродить давно мертвую личность.       Но вот крышка саркофага отомкнулась. Это означало, что искусственное питание прекращено, отключилась половина автоматов и новое тело начинает жить самостоятельной жизнью. Спустя некоторое время Граф открыл глаза и долго лежал неподвижно, глядя прямо вверх. Наконец, встал, сел на краю цилиндра, осматриваясь, вытер со щеки влагу питающего раствора, попытался очистить от него мокрую одежду.       - Надо бы объяснить ему, что происходит, - предложил один из лаборантов.       Никто из людей не присутствовал непосредственно в камере пробуждения, за самочувствием Графа следила автоматика - ученые были не настолько уверены в успехе эксперимента, чтобы утверждать, что из цилиндра появится нормальный человек, а не животное, лишенное разума чудовище, неудачный агрегат из живых тканей, скомбинированных компьютером. К тому же, человек из далекого прошлого принесет с собой множество бактерий, опасных для людей из эпохи, в которой давно забыли об инфекционных заболеваниях.       - Не стоит. Зачем зря пугать его голосами, раздающимися из ниоткуда. Ведь в его время такой техники не было. Пусть осмотрится.       Граф встал, но пошатнулся. Ведь он за многие сотни лет впервые стоял на ногах. Тут же из ряда автоматов выдвинулся робот и поспешил к нему, на ходу заполняя впрыскиватель: дать объекту наблюдения транквилизатор. При виде его Граф попятился, глаза его широко раскрылись. Но мгновенно исчезли и слабость, и неуверенность - одним прыжком он добрался до робота и всем телом перевернул его. Спустя несколько минут от машины остались лишь покореженные части, разбросанные по всей камере. Граф поднял одну из них, осмотрел и настороженно огляделся - поверженное чудовище оказалось машиной, а вокруг находилась не одна железка. Кто знает, нет ли среди них живых еще?       - Ого!.. - сказал оператор. - Экземпляр действительно опасен. Помнится, кто-то предлагал наблюдать за пробуждением лично, непосредственно в камере? - Он с иронией посмотрел на молодую рыжеволосую практикантку. - Я запускаю фиксаторов, пока он не разнес всю лабораторию.       В камере пришли в движение еще три машины. Снабженные многочисленными захватами и впрыскивателями со снотворным, эти роботы были специально предназначены для фиксации крупных представителей инопланетной фауны. Но взбесившиеся от страха животные, какими бы сильными и опасными они ни были, не обладают разумом. В отличие от них, человек знал чего опасаться и не допускал прикосновения к себе манипуляторов с захватами и впрыскивателями. Схватка заняла чуть больше времени, но имела тот же результат - в данном случае живой организм во много раз превышал в скорости машины. После этого Граф принялся крушить в камере всю аппаратуру подряд.       - Надо остановить его, - сказал один из ученых, когда погас экран - подопытный добрался до видеокамеры.       - Послать новых роботов?       - Не стоит. Вы же видели, что он с ними делает. А что, если, пока они будут въезжать в камеру, Граф вырвется наружу и начнет убивать людей? Где-то в вычислениях произошла ошибка: вопреки нашим ожиданиям, он, хоть и выглядит очень похожим на себя, но безумен. Возможно, следует его уничтожить и начать все с начала.       - Уничтожить?       - Да. А что тут такого? Или он сам убьет себя. Вспомните, вся камера в крови. Это существо воюет с железом голыми руками. Мы так или иначе потеряем его, он просто разобьется о машины. Но, кроме того, мы можем потерять лабораторию. Это же не человек. Посмотрите на него - разве человек может так вести себя, так двигаться? Это машина. Его движения быстрее и точнее, чем могут быть у живого существа, его реакция опережает роботов, он не чувствует боли. И в то же время его действия лишены всякого смысла, он просто уничтожает все окружающее. Любое животное физиологически ближе нам, чем эта органическая машина. Я повторяю: это не человек, а машина, но неправильно собранная. Мы его разберем и начнем сборку заново.       - Это бог, - сказал Крио, и в установившейся паузе его слова прозвучали громко и неожиданно.       Потом люди рассмеялись.       - Бог? Крио, у него нет ни веток, ни корней. Он что, похож на твое дерево?       - Нет, это тот бог, о котором говорили люди. Самый сильный и самый прекрасный.       - Ну, тише, тише, - прервал поднявшееся веселье руководитель проекта. - Нам некогда заниматься глупостями. Я думаю, надо пустить в камеру газ, пока он как-нибудь не выбрался оттуда и не начал убивать персонал. Это существо очень сильно.       - Он просто боится. - Крио вдруг стал очень напористым и протолкался к руководителю.       - Судя по его действиям, - не очень на это похоже. Скорее, бояться следует нам.       - Ему больно и страшно. Я ведь тоже сначала очень боялся роботов.       - Это потому, что с их помощью вас убивали. А во времени Графа их вообще не было.       - Потому и боится. Он не знает, что это такое и чего они хотят.       - А что, ведь зулл говорит дело? -вмешалась та самая практикантка. - Наверное, они кажутся ему чудовищами, а то и демонами. Ведь он умер и верит, что попал в ад. Он всегда был уверен, что попадет туда. Надо было сразу связаться с ним и объяснить. А теперь этого сделать нельзя.       - Граф познакомился с машинами еще в лаборатории Сеида.       - Тем более он не может ждать от них ничего хорошего. Но, как бы там ни было, он не управляем и опасен.       - Постойте. Ведь у него же есть кестек. Может быть, если получить его, Граф перестанет представлять опасность?       - Да кестек ведь на нем. Как ты его отнимешь?       - Хорошо. - Руководитель принял решение. - Мы пустим газ, но только усыпляющий. После этого снимем кестек, позаботимся, чтобы Граф был обездвижен, и посмотрим, что из этого выйдет. Если он безумен и не управляем, так или иначе, придется его уничтожить. Мы не можем постоянно держать его в клетке или под наркозом - он нужен для исследований и при этом должен быть в полном сознании. В конечном счете, это только пробный экземпляр.       Во второй раз Крио увидел Графа, когда его вели на исследования. У дверей его камеры постоянно стоял охранник - тот уже успел проявить себя, убив нескольких людей, пока новые хозяева учились владеть кестеком. Еще два охранника и один ученый подошли ко входу, и постовой положил карточку в прорезь автомата. Дверь мягко щелкнула и открылась. Действительно, пройти здесь незаметно, казалось, было невозможно. Через довольно длительный отрезок времени вывели Графа. Еще не успевшие зажить после сражения с роботами, перевязанные руки его были скованы за спиной, по бокам шли полицейские, шествие замыкал ученый с кестеком. Но, несмотря на все предосторожности, а может, и благодаря им, Граф шел вполне мирно и послушно. Крио, держась от процессии подальше, попытался пройти за ними, но в лабораторию его не впустили.       И все же ему очень хотелось познакомиться с Графом поближе. Зулл знал его историю и очень интересовался ей. К тому же, помимо него, это был единственный разумный подопытный в Центре. Только с ним Крио мог бы держаться на равных, ведь при всем добром отношении к зуллу, люди все же относились к нему свысока, как к очень умному и способному животному. Он не был человеком, пришел в Центр из каменного века, многого боялся, многого не понимал, и был просто забавен и интересен. Граф тоже не считался человеком. Но дело было даже не в этом. Едва увидев его на экране, Крио почувствовал странное, противоречивое влечение к нему. Он одновременно и боялся Графа, с его ненавистью, тягой и способностью к насилию, и чувствовал сострадание, по себе зная, что такое быть подопытным, одиноким, чужим всем и всему, и понимал, что это может значить для такого существа, как Граф. И Крио видел в нем нечто большее, чем человека. С детства его учили, что человек - это бог, для зуллов это значило просто "господин". Но Граф действительно виделся ему почти богом, ужасным, злым, но страдающим и порабощенным богом.       Так, боясь и сострадая, готовый ко всему, когда подопытного забирали в одну из лабораторий в следующий раз, Крио воспользовался, тем, что все внимание обращено на Графа, за спиной смотрящего вслед шествию охранника прошмыгнул в приоткрытую дверь и спрятался за ней. Он просидел так, затаив дыхание, боясь, что в камеру кто-нибудь зайдет, несколько часов. Но вот дверь, едва не размазав его по стене, открылась, и вошли люди. Зулл не видел их, заслоненный своим прикрытием, но слышал, как четыре человека молча прошли на середину камеры, щелкнули открываемые наручники.       - Сидеть, - сказал один из людей, после чего персонал покинул помещение.       Когда дверь вернулась на место, Крио увидел Графа. Он сидел на постели спиной к нему и неподвижно смотрел в стену, медленно растирая затекшие руки. Зулл шагнул вперед.       - Граф...       Тот обернулся и вскочил, зрачки его расширились. Медленно, очень медленно, с каменным лицом он направился к гостю. И тут Крио осенило. Точно такое же выражение было у Графа, когда он уничтожал роботов. "Он ненавидит инопланетян, - мелькнуло у зулла в голове. - Экзеты... А больше никто ему и не известен. Он убьет меня!.." Крио метнулся к дверям, но они были заперты и ручка на них отсутствовала, а стены звуконепроницаемы. Тогда зулл набросил на голову платок, который всегда носил на шее с тех пор, как покинул родину, и, защелкнув браслеты, осел на пол. Это было то, чего он ждал и заслуживал: никогда не отдать себя Древу, остаться здесь, на этом чужом пластиковом полу. Он слышал, как человек остановился шагах в двух от него и замер. Прошло несколько минут. Ничего не происходило.       - Ну? - наконец спросил Граф. - Чего ты ждешь?       Крио осторожно приподнял платок и увидел ожидание и ужас в его глазах.       - Ты... убьешь меня?       - Я? Мне запрещено нападать и защищаться. Это ты пришел сюда. И будь добр, побыстрее. Я не смогу сопротивляться, но не заставляй меня ждать.       Оказалось, они боялись и ждали нападения взаимно.       - Но я не собираюсь причинять тебе вреда.       - Чего же ты хочешь?       Зулл осмелел и совсем освободил голову.       - Ничего... Поговорить.       - Поговорить? - Граф оглянулся по сторонам в поисках скрытой камеры. - Тебя сунули сюда, чтобы проверить, насколько я кровожаден? Или насколько съедобен?       - Нет, что ты... Я сам.       - Сам? А зачем тогда это? - Он осторожно прикоснулся к браслетам.       - Чтобы я не мог защищаться. Я не человек.       - Это я вижу. Ты - не с Земли. Так что же тебе нужно от меня?       - Послушай, я не экзет и ничего общего с ними не имею. Я - зулл. Я не пью крови и не ем мяса. Не бойся. Эти браслеты - знак, что я имею хозяина. Видишь, я ничего не могу тебе сделать, даже если бы и захотел. Раньше мы служили людям, но потом они уничтожили мою планету, а я случайно остался жив. И теперь я один и живу, как ты, здесь. Меня тоже все время исследуют, изучают, как и тебя. Только меня не запирают, потому что не боятся, как тебя. Я никому не делаю вреда, мне никому нельзя причинять боль. Я здесь на исследовании, и ты - тоже. Вот я и пришел поговорить с тобой. Остальные подопытные не умеют говорить... Просто, я испугался, что ты убьешь меня.       - Так зачем же эти браслеты? И платок? Если ты испугался. - Я - зулл. А ты - человек, мой хозяин. Я не должен тебе сопротивляться. А платок - так положено у нас, зуллов. Я отверженный и не имею права умирать с открытым лицом. Не бойся, никто не следит, никому не известно, что я здесь. Наверное, мне даже перепадет за то, что я пришел сюда... Если ты меня не убьешь... К тебе ведь никого не впускают, а я просто хотел поговорить.       - О чем?       - Ты одинок, несчастен, заперт здесь один. Я тоже одинок.       - Прекрати это. - Граф опять указал на браслеты. - Не надо. Сними.       - Я не могу сам их разомкнуть. Я только их запираю, когда меня наказывают, а открывает всегда хозяин... Если хочет. Это почти как твой кестек.       Граф вздрогнул.       - Ты знаешь?       - Конечно. Я видел твою ментограмму. Ну, это твоя память, все, что ты думал, делал, пережил. Садишься перед экраном и смотришь, как фильм. И все знают. Один ее экземпляр содержится в видеотеке Центра. Она очень интересная.       - Та-ак... - медленно сказал тот. - Действительно, этот мир подобен аду. Ученые, пришельцы, лаборатории... И все знают... Или это и есть ад?       - Я не причиню тебе вреда. Я только зулл, раб человека.       Граф присел перед Крио.       - Как расстегивается эта гадость?