Все Круги Ада. Освобождение

      Особняк хозяина белокожей был великолепен. Сложенное из привезенного с другой планеты и поэтому бесценного белого мрамора, это одноэтажное здание занимало метров пятьсот площади, вокруг него раскинулся огромный сад диковинных, тоже инопланетных растений. Все это было обнесено витой железной решеткой, окрашенной под золото.       Но белокожую Ольге так и не довелось увидеть. Перед вычурными воротами они наткнулись на экзекуцию. На земле, лицом вниз, лежал белый. Руки его были привязаны к ограде, и карабинер сек его проволочной плетью. О том, что это белый, говорили только спутанные, рассыпавшиеся по плечам волосы - все тело превратилось в одну кровоточащую рану.       - Но ведь ты говорил, что у этого человека женщина? - спросила Ольга.       - Да. Я не знаю, откуда он взял самца. Сейчас расспросим.       Солдат плеснул на белого какой-то жидкостью, и кровь зашипела, стала пениться, тело зулла забилось в болезненной судороге, выгнулось, словно его пронзили длинной иглой, и замерло. За спиной Ольги на своем родном языке зашептал Крио, обращаясь к священному Древу - он просил скорейшей смерти белокожему.       Проводник подошел к карабинеру, показал ему банкноту.       - Я слышал, что у Оливера самка. А где вы взяли этого белого?       - Взяли? - Солдат отложил плеть и хлебнул воды из фляги. - Он сам явился сюда. У хозяина его самка, вот зулл и пришел за ней. Его поймали, когда он пробирался к ее комнате. Но там ведь охрана, белокожая слишком ценна, да и дикая не меньше, чем он, сбежит еще. Говорят, - карабинер усмехнулся, - хозяину до сих пор не удалось ее приручить.       - Ну, тогда белому действительно имело смысл красть ее. Ведь как только она окажется беременна...       - В том-то и дело, что до этого далеко.       - А что будет с этим зуллом? - вмешалась Ольга. - Его убьют?       - Конечно, мэм. Хозяин не хочет отдавать его Институту.       - А если я куплю его?       - Купите? Зачем? Белокожие не одомашниваются. Это Оливер завел самку от нечего делать, и поверьте, продолжает ее держать только из упрямства. Ведь весь город знает о ней. А что же говорить о самце?       - Я знаю, что с ним делать. И я хорошо заплачу.       - Ну-у... Хозяин приказал убить его. А если он спросит?       - Скажешь, что тело выбросил. Ольга расплатилась, и белокожего отвязали от ограды, скрутили руки за спиной.       - Крио, прикрой ему спину своей курткой и объясни, что он пойдет со мной. Я его купила.       Девушка отказалась от сопровождения гида, и сама повела зуллов к кораблю. В городе она уже немного ориентировалась.       Белокожий продолжал молчать, но на полпути вдруг коротко бросил что-то серому на языке зуллов. Крио ответил.       - О чем вы? - спросила Ольга, не оборачиваясь, так как старалась не сбиться с пути. Но ответа не услышала и повторила вопрос: - Что он тебе сказал?       - Он... - несмело подал голос зулл. - Госпожа...       - Так что же? - Она обернулась, заинтригованная его поведением. - Почему ты не отвечаешь?       - Госпожа... - Крио вдруг поднял голову и так же неожиданно, быстро и сбивчиво заговорил: - Простите ему, белые зуллы - дикие зуллы... Он не знает, что говорит...       - Что же он сказал?       - Он назвал меня... прихлебателем.       - Чьим?       - Человеческим.       Ольга повернулась к белокожему и внимательно посмотрела на него. Видимо, эта раса сильно отличалась от черных зуллов.       - А он не боится, что его слова дойдут до меня? Я ведь тоже человек.       - Простите его, госпожа... Он...       - Ты спроси его, не боится ли он.       - Госпожа...       - Спроси.       Крио покорно перевел вопрос. Зулл выслушал, посмотрел на него, на хозяйку и вдруг заговорил долго и торжественно, гордо запрокинув голову и не отводя глаз от Ольги.       - Что он говорит?       - Госпожа...       - Переведи.       - Он не виноват, госпожа... - Крио упал на колени и замкнул за спиной браслеты. - Он дикий, госпожа...       - Прекрати! Встань сейчас же! - Она освободила его. - Я не собираюсь никого наказывать. Но если ты отказываешься переводить, как прикажешь общаться с ним? Пойми, я не собираюсь причинять вред твоему белому. Но ему надо помочь, вылечить, понимаешь?       Крио как-то странно посмотрел на нее.       - Госпожа, накажи, но я скажу. Не веди белого на корабль, если не хочешь ему зла.       - Почему? Ему надо помочь.       - Не надо его лечить. Лучше убей. Или отпусти.       - Убить?! Да ты что? И тебе прекрасно известно, что если я его сейчас отпущу, ему не позволят пройти и десяти шагов свободно. Ты и того зулла хотел убить. Почему ты так ненавидишь белокожих? Потому что они считают вас, серых, предателями?       - Я не ненавижу его, госпожа.       - Оставим это. Я приказываю тебе помогать мне и переводить. Ясно? И никаких убийств.       Оставшуюся часть пути они прошли молча. Под конец Крио почти нес белого - он терял силы на глазах, возможно, только страх и ненависть не позволяли ему потерять сознание.       На "Индре" Ольга сразу же прошла в санчасть и занялась своим новым приобретением, подготавливая его к размещению в рободоке. Белокожий послушно позволял обрабатывать себе раны и безмолвно следил за всеми движениями человека. Но когда она достала впрыскиватель, покорность сразу исчезла. Он мгновенно вскочил со стола, и что-то громко произнес.       - Не бойся. Это просто антибиотик. От воспаления и столбняка. Он тебе не повредит, ведь ты очень похож на человека.       Ольга подступала к нему, а белый так же медленно пятился, на каждую ее фразу увещевания отвечая коротким восклицанием. Наконец, он уперся спиной в стену. Отступать ему было больше некуда, и Ольга, не ожидая сопротивления, смело подошла к пациенту. Какое же было ее удивление, когда он ударил ее по руке, выбивая впрыскиватель, и оттолкнул от себя.       - Крио, помоги!       Ольга обернулась к зуллу, но тот только опустился на колени и замкнул браслеты.       - Госпожа, не делай этого... Пощади...       Ольга сделала еще одну попытку, но справиться с белокожим ей не удавалось. Раздраженная глупым упорством одного зулла и не менее глупым бормотанием второго, она подскочила к Крио и сорвала с него браслеты.       - Помог бы лучше, чем молиться. Никто твоего белого не убивает!       После короткого сопротивления ей удалось надеть на белокожего браслеты и замкнуть их. Это оказалось возможным потому, что зулл, если и противился, то осторожно, стараясь не причинить ей вреда. А после того, как она все же сделала инъекцию, и вовсе прекратил сопротивление, послушно лег в рободок, а потом вообще перестал реагировать на происходящее вокруг. Съежился в углу, спрятал голову в руках и не двигался.       - Ну, в чем дело? - спросила Ольга, пытаясь заглянуть ему в лицо. - Ничего же страшного не произошло. Теперь ты выздоровеешь. А потом я отправлю тебя к твоим, в леса. Или, если захочешь, останешься здесь, как Крио. Крио, переведи ему, скажи, чтоб не боялся.       Девушка оглянулась, но серого и след простыл. Когда он вышел из лаборатории, она, занятая пациентом, не заметила. Выглянула за дверь, но и в коридоре зулла не оказалось. Раньше он никогда не отходил от хозяйки далеко. Тогда Ольга заперла скованного белокожего в лаборатории и отправилась на поиски Крио. Она обошла весь корабль, побродила вокруг него и наконец решила зайти к Дэвису. Вряд ли ему было известно, куда подался Крио, но, возможно, он знал язык зуллов и мог подсказать, что ей делать с белокожим.       Когда Ольга привела в палату белого, Дэвис даже привстал от изумления.       - Белокожий! - восхищенно выдохнул он.       В интонации, с которой и Дэвис, и Крио произносили это слово, чувствовалось непередаваемое почитание, и Ольге оставалось только удивляться отношению, которое вызывали белые у туземцев. Да, обращаясь к ней, Крио говорил "госпожа" тоном, каким и полагается говорить с богом. Но все же это было не то. В его отношении к ней не было той искренности, того восхищения, с каким он преклонялся перед белым. А что же говорить об Аллесе Рое, ненавидевшем людей?       - Неужели и ты считаешь его полубогом? Но ты же не зулл и должен понимать, что другая раса... Прости, - быстро извинилась она, увидев его взгляд. - Я не хотела затрагивать твоего происхождения.       - Где ты взяла его?       Ольга рассказала, что произошло с ней сегодня и как она купила белокожего. Рассказала и про трудности его лечения, и про исчезновение Крио.       - Ты сделала ему инъекцию?       - Я же должна была как-то лечить его... Но что мне делать с ним теперь?       - Лучше всего убить его.       У девушки отнялся язык.       - Я говорю это серьезно. Не следовало покупать его. Белый все равно не станет служить тебе. Отпусти его в Черные скалы. Или, если тебе действительно его жаль, убей как можно безболезненнее.       - Но почему? И ты, и Крио постоянно твердите...       - Не стоило колоть его.       - Я не прививала ему бешенства. Просто, лечила. Посмотри на него! Его же чуть не убили...       - Зуллов не лечат. Единственные прививки, которые им делают, - это вирус. Чем ты докажешь белому, что ты уколола ему обычный антибиотик? Думаешь, он поверит, что ты, человек, одна из тех, кто несет им только боль и смерть, хотела помочь? Так чем? Предложишь войти в толпу зуллов и проверить? Лучше не пытайся. Не мучь его, позволь ему искупить свое проклятие.       - Но ты же можешь с ним поговорить. Объясни, что ничего страшного с ним не сделали, это не бешенство.       - Я могу сказать ему все что угодно. Но как заставить его поверить?       - Ты же все-таки наполовину зулл. Неужели он тебе не поверит?       - Белые относятся к гибриду человека и зулла так же, как и люди. Я нечистый, противоестественное смешение кровей, результат издевательств и насилия, которые принесли люди на их землю.       - Ну пожалуйста, попробуй. Я не хочу, чтобы он шел в Черные скалы. Это ужасно.       - Ужасно не это. По сравнению с тем, что делают люди, это не так уж и болезненно. Страшно то, что он чувствует и думает при этом. Они верят, что, умирая, отдают свою кровь священному Древу, сливаются с ним, дарят ему свою жизнь. Это нечто вроде человеческого рая. Но зулл, совершивший преступление, не имеет права осквернить Древо своей кровью. Он проклят навеки, обречен никогда не соединиться со своим богом. Умирая такой смертью, он останется виновным навечно. И пренебречь этим они не могут. Грех - ненависть, грех - насилие, грех - причинение смерти себе или другому. Некоторые из них можно искупить, некоторые - нет. Если искупление невозможно, они умирают смертью проклятых. Но пролить нечистую кровь на землю... У этого белого нет другого пути, как только к Черным скалам. Но я попробую убедить его. Ты не могла бы оставить нас?       Когда через час Ольга вошла в палату, Дэвис все еще говорил. Белокожий изредка отвечал, и при виде девушки отступил назад. Ольга не понимала, о чем они говорят, но надеялась, что Аллес действительно пытается успокоить зулла.       - Все, теперь отпусти его.       - Как? Его же надо проводить...       - Никуда вести его не надо. Пойми, что в лес он уже не пойдет. А туда, куда ему нужно, он дойдет сам. Просто, выведи его из корабля. Отпустив белого, Ольга сразу же вернулась в палату.       - А Крио?       - А что с Крио?       - Он исчез. Сбежал.       - Зулл не мог сбежать. Если он принадлежит тебе, то без твоей воли никуда не денется.       - Но его нет.       Ольга рассказала, как исчез зулл, и Дэвис, выслушав ее, покачал головой.       - Крио не сбежал, просто решил, что он тебе больше не нужен. Видишь ли, браслеты - главный признак, что зулл принадлежит своему хозяину. Домашнему зуллу снимают их только после смерти или если отказываются от него. А ты забрала его браслеты.       - Что же теперь делать?       - Ты так хочешь найти его?       - Очень. Я привязалась к Крио и не могу так просто бросить его.       - Ну, думаю, угадать, куда пошел зулл, будет не так и трудно, ведь он едва не помог тебе "лечить" белокожего. Разыщи своего гида и попроси отвести тебя к ближайшему алтарному Древу. Только сегодня же, а то можешь не застать Крио. И, очень тебя прошу, если желаешь зуллу добра, ни во что не вмешивайся. Здесь свои законы и то, что тебе кажется неправильным, на самом деле лучший выход.       Не прошло и пяти часов, как гид привел Ольгу к алтарному Древу. Гигантская колонна, обхватов в десять толщиной, возносилась высоко в небо. Пористая кора дерева, серая до самой верхушки, внизу казалась бурой и гладкой, словно отполированной. Перед деревом возвышалась широкая земляная площадка с шалашом жреца в одном ее углу и большой вычурной глиняной чашей на подставке - в другом. Больше здесь, кроме вырубленных в земле ступеней и чего-то вроде возвышений для сидения, не было. Никаких культовых атрибутов, скульптур, икон, символов. Да это и понятно, какая в них надобность, если рядом - упирался в небо сам живой бог.       Вокруг алтаря поднимались такие же земляные сиденья, на которых собралась добрая сотня серых зуллов. При появлении двух людей они постарались пересесть как можно дальше от них, и все же никто от Древа не ушел. Ольга огляделась, но Крио нигде не было видно.       А на алтаре тем временем разворачивалось действие. Из шалаша появился жрец, опустился на колени лицом к дереву и долго, нараспев, молился. Все зуллы последовали его примеру, и звенящую тишину вокруг наполнил шелест произносимой шепотом молитвы. Потом жрец развернулся, стал на колени перед зуллами и что-то громко произнес, поклонился. Зуллы ответили тем же и вновь уселись на свои сидения. Жрец же опять повернулся к Древу и долго молча коленопреклоненно стоял перед ним. Но вот на алтарь поднялся зулл и опустился рядом со жрецом. Тот зашел в шалаш и вынес большой тяжелый нож. Широкое лезвие его было тусклым настолько, что даже нельзя было угадать, сделан он из металла или камня.       - Это жертвенный нож, - пояснил гид. - Его, как и чашу, никогда не моют, потому что на них святая, как считается, кровь зуллов. А сейчас жертва будет просить прощения за этот обряд. Действительно, зулл, как прежде жрец, подошел к краю алтаря и на коленях, кланяясь, произнес несколько слов. И снова все зрители и жрец ответили ему тем же и вернулись на свои места. После этого зулл опустился на колени перед жертвенной чашей и положил на нее руки. Жрец спустил с его плеч балахон, и Ольга увидела окровавленную, покрытую струпьями спину. Зулл, медленно раскачиваясь, запрокинув голову, стал громко читать молитву, а жрец вскрыл своим ножом ему вены на запястьях и осторожно надрезал кожу на горле. Дав крови немного стечь в чашу, жертва подошла к дереву и, все так же на коленях, обняла его, прижавшись к нему всем телом. Кровь потекла по коре, и Ольге стало ясно, почему у основания она имеет такой цвет. Жрец стал за спиной зулла и ждал, когда он, не переставая громко молиться, медленно откинул голову далеко назад. Тогда священник одним движением перерезал жертве горло, и она захлебнулась, сползла вниз, окатив Древо волной крови. После этого на алтарь взошел следующий, и весь обряд, неспешно и спокойно, повторился.