Все Круги Ада. Освобождение

      Игорь напрасно пытался убедить Графа покинуть свое жилище. Опасность того, что "волки" вернутся, его не пугала, и он упрямо не менял местожительство. Но поговаривал, что вскоре собирается совсем покинуть эту страну. Вообще, в последнее время он старался избегать друга. Студенту редко удавалось поймать его дома, особенно по ночам. А однажды застал совсем больным. "Волк" сидел на постели и неловко перевязывал себе грудь. Ему мешала простреленная рука, но, увидев Студента, он поспешно закончил свое дело и оделся. Игорь заметил догорающую в печке окровавленную сорочку и подошел к другу. - Дай посмотреть. - Отойди. - Он вытер выступившую на губах кровь. - Тебе нужна помощь. А я ведь все-таки почти врач. - Я не нуждаюсь в помощи! Уходи. - Хорошо, хорошо, - отступил Игорь, видя его раздражение. - Но ты меня не удавишь, если я все же спрошу, где это тебя так? - Неважно. - Граф, ну ладно, рука. А грудь? Если пуля осталась... Тот пристально посмотрел на него. Он задыхался, и это встревожило Студента еще больше. - Я же сказал, оставь меня в покое. - Если не доверяешь мне, я покажу тебя отцу Оксаны. Он настоящий хирург, кроме того, не донесет полиции. - Ты плохо слышишь? Игорю пришлось уйти. Но он не имел права бездействовать не только как друг, но и как врач, поэтому не отказался от идеи показать его Андрею Петровичу. Студент был уверен, что без помощи Граф умрет, слишком уж скверно он выглядел в последний раз. Андрей Петрович не раз ложил в больницу нелегальных больных, но одно дело - люди, которым он сочувствует, и совсем другое - уголовник. Пришлось попотеть, прежде чем удалось уговорить его отправиться в горы к пациенту. Графа они застали в бреду. Он смотрел на них, не узнавая, и не отвечал на вопросы. Но зато и не сопротивлялся, когда врач принялся его обследовать. - Его надо срочно оперировать, - сказал Андрей Петрович. - Пульса почти нет, дыхание нерегулярно... Пуля, судя по всему, где-то под сердцем. - Его нельзя везти в больницу. Его сразу же арестуют. - Лечить можно и в тюремной больнице. - Зачем? Чтобы потом повесить? - Он этого заслужил. Но перевозить его так или иначе нельзя, он просто не перенесет такого. Придется оперировать здесь. Нагрей воды, будешь мне ассистировать. Все ассистирование свелось к тому, чтобы удерживать больного, так как маска с эфиром мало на него действовала. - В чем дело? - нервничал врач. - Он уже давно должен был заснуть! - Граф употребляет наркотики. Возможно, у него привыкаемость. - Так держи покрепче, пока я его не зарезал. И возьми вот это, она мне мешает. - Андрей Петрович снял с шеи пациента брелок и передал Игорю. Тот машинально спрятал его в карман и поспешно навалился на Графа, так как тот словно взбесился. Но, видимо, эфир и слабость делали свое, очень скоро Студент перестал чувствовать под руками всякое сопротивление и смог отвлечься, когда врач воскликнул: - Ты только посмотри на это! Никогда не видел ничего подобного! Игорь заглянул ему под руку и мотнул головой. Там явно было что-то лишнее. Мышцы прорезали белесые волокна, очень прочные, как сказал врач, и совершенно неуместные здесь. Их было трудновато разглядеть, потому что кровь хлестала, как из крана. - Может быть, это какое-нибудь злокачественное образование? - Опухоль? Смотри сюда! - Те же волокна были видны не только на груди, они просматривались и в ране руки. - Думаю, они везде. А теперь взгляни, где пуля. Он должен быть мертв с того момента, как был произведен выстрел! - Я с ним разговаривал после этого, и непохоже было... - Игорь, если он выживет, отдай этого пациента мне. Его требуется исследовать, а у тебя все равно нет возможности. Ты будешь соавтором и тебе ничего не потребуется делать. Просто позволь мне поработать над этим феноменом. - Андрей Петрович, пусть он сначала выживет. Когда Графа зашили, врач взял анализы и долго перечислял все странности, обнаруженные им при операции, удивляясь, как это Игорь не заметил их раньше. - Да Граф ведь не позволял мне и подойти к себе, - оправдывался тот. - Думаю, теперь я понимаю, почему он делал это. - Ну ладно, пульс, давление, состав крови и эти странные образования... Кстати, мне думается, это что-то вроде вторичной нервной системы. Если это так, то чувствительность у него... - Граф видит, слышит и двигается лучше и быстрее любого человека. - Вот видишь, а ты говоришь, что ничего не замечал. Ведь ты же почти врач. Неужели ты не мог заметить, как он дышит, что у него почти не сворачивается кровь, что температура его тела... - Дыхание, температура и пульс могут быть последствиями ранения. Андрей Петрович, оставьте свой энтузиазм. Пусть он сначала выживет. А если выживет, то не думаю, что Граф позволит изучать себя. - Он не имеет права скрывать это от науки. - Скажете потом ему сами, на что он имеет право. Это Граф, а не обычный человек. - Если вообще человек. Потом Игорь всю ночь дежурил у постели "волка", с тревогой следя за ним, пока он не выйдет из наркоза. Но он не знал, чего бояться. Естественно ли для него периодически задерживать дыхание почти на полчаса? Или пульс пятнадцать ударов в минуту? Граф бредил. Мешая языки, звал какого-то Ахмеда, часто повторял слово "кестек". Игорь слушал, пытаясь понять, что волнует его друга, зная, что, придя в себя, он ни за что не будет откровенен. "Волк" не расскажет, что с ним, кто он на самом деле и почему так отличается от простых людей. Поэтому Студент вслушивался, надеясь хоть из бреда выудить каплю правды. Получалось, что существует некий "кестек", от которого зависит вся жизнь и воля Графа: тому, кто имеет эту вещь, он становится рабом. Игорю не удалось разобрать, что же представляет собой этот кестек и кто такой Ахмед - его отец или хозяин. Больной перешел на незнакомый ему язык, а потом и вовсе затих. Только перед рассветом, чувствуя, что уже валится с ног, пошел заварить себе чаю. Когда Студент вернулся, Граф уже не спал. При появлении друга в его глазах промелькнул ужас. - Как ты себя чувствуешь? - Ты резал меня. - Да. И по этому поводу хочу задать тебе несколько вопросов. - Ты все-таки сделал это. Я же просил оставить меня в покое. - Иначе бы ты умер. Я спасал тебе жизнь. - Ничего бы со мной не случилось. Проболел бы несколько дней - и все. Я уже почти в норме. Но тебе понадобилось вмешаться! - Жалеть об этом я не собираюсь. Кто ты? Что с тобой такое? - Ты же все видел, раз копался во мне. Ты забрал кестек. И, думаю, возвращать не собираешься? Игорь насторожился. - Расскажи мне о нем, - попросил осторожно, стараясь не показать, что не имеет ни малейшего представления, что это такое и когда он успел его забрать. - Раз ты его взял, значит, и так знаешь достаточно. - С его помощью действительно можно управлять тобой? - Я буду твоим рабом, пока он у тебя. - Это нечто вроде джина с волшебным перстнем? Что значит "рабом"? - спросил, пытаясь не замечать, что тот готов сорваться. - Ты знаешь, что такое раб. - Ты должен меня слушаться? - Все, что ты прикажешь. - А врать? - Я не могу врать господину. Граф выглядел слишком несчастным, чтобы заподозрить его во лжи, поэтому Игорь решил, перейти ближе к делу. - Что такое кестек? У того расширились глаза. Он понял, что сказал лишнее, попавшись на простую уловку. - Ты не знаешь? - Раз он у меня, ты обязан мне отвечать? - Это брелок, который висел у меня на шее, - ответил Граф, сдаваясь. - Действительно, что-то вроде волшебного кольца, с помощью которого приказывают джинну. Но волшебства здесь нет. Игорь достал из кармана цепочку и задумчиво посмотрел на нее. Поймав его взгляд, поспешно спрятал опять. Отдать? Потом, - успокоил себя, - сначала надо разобраться во всех этих чудесах. - Ты ведь не попытаешься напасть и отнять его у меня? Я тебе зла не желаю. Просто хочу знать... - Я не могу причинить вреда господину. Сейчас бояться полагается только мне. Потому что защититься я не могу. - Рассказывай. - Студент, успокоившись, присел рядом на постель. - Что все это значит? - В мой мозг встроен... механизм, который управляет моими действиями. Кестек - этот медальон, который у тебя, навязывает мне волю того, кто прикасается к нему физически. Я не могу его отнять, потому что не в состоянии применить силу по отношению к хозяину, даже малейшей враждебности. Разве что на словах. Пока он у тебя в руках, в кармане, на шее, - ты можешь приказывать. Но стоит тебе отложить его в сторону - и я освобожусь. От тебя освобожусь, не от кестека. Господин может сделать со мной все, что угодно. Я обязан выполнить любое его приказание, иначе меня убьет кестек. Это очень страшно, потому что мучительнее всего, что я знаю... и долго. Тем дольше, что физически я во многом превосхожу людей, я выносливее, мои возможности, особенно в исполнении приказаний, много шире. Это благодаря кестеку и вечности... - Вечности?! - воскликнул пораженный Игорь. - Разве это возможно? - Да, господин. Человек, создавший кестек, сделал меня вечным. - Скажи... - Игорь замялся. - А вообще-то ты ... человек? - Нет. У меня другой состав крови, отличается органика, две нервные системы - моя и кестека... Но если тебя интересует, кто я по происхождению, то да, человек. Был когда-то человеком. - И неужели ты выполнишь любое мое приказание? - Да, господин. Я не способен сопротивляться твоей воле. Ты можешь взять мою руку и ломать пальцы по одному - я не выдерну. Нарушить твое приказание мне помешает не только страх перед мучительной смертью с помощью кестека, но и его действие на мою двигательную систему. Мое тело превращается просто в продолжение того, кто владеет мной. Нечто вроде третьей руки. - Во время операции на тебя не действовал наркоз. Ты перестал сопротивляться, только когда кестек оказался у меня. – Игорь с ужасом посмотрел на него. – Хочешь сказать, что это не эфир подействовал? Тебя резали в полном сознании? - Не помню. Я не был в сознании, уже когда ты появился, иначе не позволил бы себя касаться. Но разве это так важно, господин? - Не зови меня господином, - заметил Студент. - А если я прикажу что-нибудь такое, что прямо идет тебе во вред? - Я сделаю. - Но я не верю! - От этого ничего не меняется. Мои обязанности установлены раз и навсегда. - Хорошо, ты полностью теряешь свободу. А какие же тогда твои права? - Права? - удивился Граф. - У меня нет прав перед тобой. Я же сказал, что господин может приказать мне все, что угодно. И если над чем-то он все же не имеет власти, - ему не под силу, например, запретить мне ненавидеть, чувствовать боль, радость, страх, - то он всегда может меня наказать за это. Защититься я не могу, так как принадлежу тебе. Игорь надолго задумался. Не верил - слишком уж невероятно все это. С другой стороны, чего ради Графу выдумывать подобное? И потом, он ведь сам видел, и не один, что его организм слишком отличается от человеческого. - Хорошо, - сказал, наконец, и предложил самое жестокое, что могло прийти ему в голову: - А если, скажем, я захочу вырезать ремень из твоей кожи? Граф взмахнул ресницами и тут же потупился. Затем скинул рубашку, достал свой нож и положил у ног хозяина. Сам лег рядом, ничком, спрятав лицо в локти согнутых рук. Игорь содрогнулся про себя. У него и в мыслях не было истязать его, просто хотел знать, действительно ли Граф исполнит все. Он исполнил. Кроме того, Студент обратил внимание на то, что вся спина его была покрыта рубцами, следами от плети или бича. Во время операции он лежал на спине, и заметить этого было невозможно, а раньше Игорю никогда не доводилось видеть его переодевающимся. Он осторожно провел рукой по спине Графа, чувствуя, как сразу же напряглись его мышцы, ожидая прикосновения лезвия. Нет, вряд ли это все розыгрыш. - Вставай, - тихо позвал Игорь и тронул его за плечо. - Вставай. Неужели ты мог подумать, что я способен на такое? - Нищий меняется, став падишахом, - ответил "волк", глядя в землю. Студент заметил, что теперь он вообще избегает смотреть ему в глаза. - Ты ведь говорил о свободе, а раба взял. Да нет, не переживай, я, конечно, понимал, что ты просто хочешь проверить. Но проблема в том, как далеко может зайти проверка. Только приказания мне так не отдавай: для того, чтобы я исполнял, нужно давать команду прямо, иначе у меня есть возможность увильнуть. - Он искоса взглянул на помрачневшее лицо Игоря, и кривая усмешка поползла по его губам. - Да ты не сомневайся, я все исполню. У Гани, вон, сапоги лизал, а он даже не знал, почему я это делаю... Думал, жизнь вымаливаю. А я бы эту жизнь сам... хоть сейчас - что в петлю, что в море. Но воли у меня нет, кестек не позволит руки на себя наложить: скрутит, положит - и лежи, грызи землю... Его не обманешь, как ни пытайся. Я иногда целыми днями лежу, думаю, просчитываю, как бы это можно сделать. Ничего не выходит. Кажется, вот-вот, а он накатит - и все. Мне даже надоело это, вроде как искома появилась. Устал, наверное. Не от смерти, а от самого процесса: готовишься, потом агония, потом тебя опять на этот свет вытягивают, жалеют, наказывают, нравоучения читают... А я - никто, будто в клетке. Так что не сомневайся, я сделаю все - и к боли, и к смерти уже привык. - Хорошо. Пусть это правда. Но разве возможна вечность? Я, как врач, поверить в это не могу. - Я вечен. - Тогда это просто чудо. И кто же его сотворил? - Его никто не помнит. Он все держал в тайне и жил очень давно. Средние века. - Средневековье!.. Сколько же тебе лет? И как же могло случиться, что это удивительное открытие не известно человечеству? - Игорь даже руки вскинул. - Тогда тебе придется пройти обследование. - Нет, - быстро прервал его Граф. - Я этого не позволю. Студент его почти не слушал, увлеченный своими планами. - Чепуха! Я прикажу - и тебе придется выполнять, иначе тебя убьет кестек, ты же сам говорил. Ведь это же будет целый переворот... - Да. Но люди не должны знать обо мне. Они возьмут у меня не только вечность, они узнают кестек. Я не хочу, чтобы подобных мне рабов были миллионы. - Человечество не способно на такое. С рабством покончено. Тебе следовало бы научиться доверять людям. - Способны! - мученически воскликнул "волк". - Разве я - не доказательство? И разве ты не стал моим господином? Ты уже говорил мне, что я должен доверять. Я попробовал, доверился. И что теперь? Ты отнял у меня свободу и превратишь меня в лабораторную крысу! - Я не собираюсь быть твоим господином. Мне только нужно побольше узнать о тебе. - Против моей воли. - И Андрей Петрович уже взял у тебя анализы, так что теперь все равно... Граф побледнел и схватился за печь, ища опоры. - Я убью его. - Нет, ты не посмеешь. - Я убью его. Люди не должны знать о кестеке. - Ты не сможешь причинить ему вреда. Я запрещаю тебе прикасаться к нему. Не смей. - Тогда умереть должен я. Позволь мне, господин! В глазах Графа стояли такие боль и ужас, что Игорь опасливо отступил. - Ты же знаешь, что я этого не сделаю! - довольно резко ответил он. - И я больше не хочу говорить с тобой на эту тему. - Я прошу тебя, господин! - Не называй меня господином. - Если ты брезгуешь сам, отпусти меня к "волкам". - Ты сошел с ума! Успокойся! - Да, я сошел с ума! - застонал тот. - Потому что мне нужно было сделать это раньше, когда они сами брали меня!.. Умоляю! Я сделаю все, что угодно! Хочешь, я убью вашего царя? - Перестань! - Игорь страшно разозлился. Не в состоянии понять, откуда у Графа такой ужас, он в негодовании наблюдал за истерикой и чувствовал, что больше всего ему сейчас хочется ударить этого человека. И он ударил. Ярость оказалась настолько сильной, что остановиться было трудно, ослепленный мозг не давал отчета, почему "волк", не знавший себе равных по силе, так быстро упал ему под ноги. Игорь принялся втаптывать его в камень, но вдруг осознал: он бьет связанного человека! Да, Граф не сделал ни одного движения, чтобы защититься: лежал на полу, слабо прикрывая лицо рукой. Почувствовав, что хозяин остановился, он вопросительно взглянул на него. Ни гнева, ни боли не было в его глазах - только тихая, спокойная тоска. Игорь опустился возле него на колени, сжал руку. - Блядь, что же я наделал? - спросил с горьким раскаянием. - Как это может быть? Что со мной, Граф? Тот уже взял себя в руки. - Все в порядке. Это кестек. Он всегда так действует на хозяина. Власть снимает с тормозов. Не беспокойся, я понял, я больше ни о чем не попрошу тебя, за это тебе меня наказывать не придется. Но не пугайся так - рабов били всегда. Все в порядке. Я только вещь, ничего страшного в этом нет. - Почему ты боишься, чтобы люди узнали о кестеке? - Потому что я знаю, что это такое. - Расскажи, - попросил Игорь. - Вставай и расскажи все, с начала до конца. Я хочу знать. - Зачем? Мной можно управлять и без этого. - Расскажи. Граф долго молчал, потом спросил: - Это приказ? Игорь кивнул. - Мне нужно знать, кто ты такой. Но только правду. - Господину я лгать не могу.