Все Круги Ада. Освобождение

      В тот день они возвращались от Андрея Петровича, и Игорь, взявшись проводить Оксану, нес гитару - он еще собирался идти на сходку к портовым рабочим. День умирал медленно и так тихо, словно шумом своим боялся кому-нибудь помешать. Песок, скалы и море - все замерло под ношей знойного, давящего штиля. Даже чаек не было слышно, и они попрятались от жары, только галька поскрипывала под ногами идущих. Игорь рассказывал что-то очень смешное, они смеялись, а Оксана по колено забегала в море и брызгала на брата, веселясь над его неловкими попытками увернуться от воды. "Волки" появились внезапно. Оксана первая заметила их и, схватив Игоря за руку, потянула назад. - Идем, идем скорее! - Да что там такое? - спросил он, все время оглядываясь и потому спотыкаясь. - Что ты там увидела? Нет же ничего! - Идем, они сейчас будут здесь. Скорее же! О!.. Это восклицание ужаса знаменовало появление впереди у крупной гранитной глыбы четырех человек. "Волки"! Оксана дернула Игоря назад, но и там уже стояла стенка, а перед ними, скрестив руки на груди, - сам Граф. Захват произошел быстро и слаженно, с молчаливой, устоявшейся организованностью. Теперь обе шеренги сомкнулись, оставляя жертвам только один путь к отступлению - к скалистой стене. В кольце остались пленники и вожак; он молча наблюдал панику в лагере противника. Оксана, вцепившись в руку Игоря, плакала и повторяла: "Я же говорила! Я же говорила!.." Слова эти, верно, должны были означать, что доверять обещаниям бандита - сумасшествие. Игорь же молчал, пытаясь спрятать ее за себя, смотрел на Графа вопросительно и выжидательно - он еще не боялся. - Я убью тебя, - сказал, наконец, Граф, не меняя ни позы, ни выражения лица. - Ты же обещал, что оставишь ее в покое. - Пусть идет. - Ответил он после некоторой паузы и кивнул "волкам". Двое из них молча отступили, образовывая более широкий промежуток между собой для прохода. Поражала их организация, каждый из них знал свою роль, вожака понимали без слов, стоило ему только посмотреть в чью-либо сторону, кивнуть или сделать знак. За все время ни один "волк" не произнес ни слова. - Иди. - Игорь попытался оторвать ее от себя. - Оксана, слышишь? Перестань же плакать, не позорься. - Они убьют тебя! - билась в истерике она. - Не соглашайся драться с этим извергом! Я же говорила!.. Легко сказать: не соглашайся! Он и сам был бы рад... - Иди. Возьми гитару и отнеси домой. Быстро! Ну! Мне же одного себя защищать легче, чем нас двоих... Нет, ему не уговорить ее. Он беспомощно посмотрел на Графа, но лицо того не выражало абсолютно ничего, кроме ожидания. Тогда Игорь с силой схватил ее за руку, под насмешки подтащил и вытолкнул "волкам" за спины. Круг тут же сомкнулся. Теперь в нем остались только двое. Оксана плакала и не уходила. - Изверг! Убийца! - кричала она, всхлипывая. - Скотина! Как ты смеешь! Подняла камень и метнула его в голову Графу. Доисторическое это оружие проскользнуло мимо цели, зато попало в другого, зазевавшегося. Со всех сторон раздался хохот. - Почем фонарями торгуешь, Сема? Что тебе твоя скажет? - послышались насмешливые голоса. - Он завтра с двумя придет! Ха-ха-ха! - Главным предметом насмешек над злосчастным Семой была его сварливая жена, и частые его прогулки по берегу вызывали у нее подозрение, что молодой муженек уже успел обзавестись пассией. Издевающийся над людьми "волк" не раз оказывался сам избитым ею. Говорили, что от одного звука ее голоса у Семы начинается дрожь в коленках. - Тихо! - бросил вожак, и смех сразу же оборвался. Оксана же, метнув камень, повернулась и побежала прочь, прижимая к себе гитару. Ей вдруг пришло в голову, что если она поспешит, то еще успеет привести помощь. Граф пока не трогал Игоря, смотрел ей вслед. Потом сказал: - Ждите здесь! - и направился за ней. Но один из "волков" не уступил ему дороги, наоборот, попытался преградить ее. - Ты не имеешь права уйти. - Я не сбегу. - Ты сам устанавливал правила. - А тебе не терпится? Никто ничего не нарушает. Я поговорю с ней и вернусь. - Один попользоваться хочешь? Тот, не глядя, ударил его наотмашь и отправился дальше. Потерпевший встал с земли, вытирая кровь с разбитого лица. Он даже не выругался. Пришлось ждать. И "волки", и их пленник наблюдали за вожаком. Игорь, боясь за сестру, попытался вырваться из круга, но его отбросили назад. А Граф догнал Оксану, остановил и стал что-то говорить. Голову он опустил и надвигавшейся угрозы заметить вовремя ему не удалось: девушка слушала его, вытирая слезы, потом вдруг размахнулась и со всей силы, какая у нее имелась, ударила его гитарой. Вожак успел подставить руку, но звук раздался такой, что было слышно и "волкам". Тогда Оксана побежала домой. Граф проводил ее взглядом и медленно вернулся назад. "Волков" очень развеселила увиденная только что сцена, но смеяться они не осмелились, прятали глаза и молчали. Граф прошел мимо Игоря, словно не замечая его, и остановился против высокого и широкого в плечах товарища. - Ну, вот и пробил твой час, Ганечка, - сказал чуть слышно, адресуя это только ему. Но слова долетели и до Игоря, стоявшего за его спиной. - Долго ты его ждал, не правда ли? - И протянул ему руки. Геннадий внимательно взглянул на него и стал поспешно снимать пояс, петлей накинул его вожаку на запястья, стягивая руки. Пока его вязали, Граф оглянулся и только тут обратил внимание на пленника. - Ты еще здесь? - спросил удивленно. - Я же отпустил вас. Убирайся. Ну, положим, ничего подобного он не говорил, а если бы даже и сказал, все это выглядело довольно странно: сначала ловят, угрожают, доводят до слез сестру, а потом не отпускают, нет, - просто гонят, словно он сам набивался к ним! Это издевательство или сумасшествие? Игорь, конечно, пошел, и ушел довольно далеко, как вдруг ему пришло в голову, что над ним просто-напросто насмехаются и сейчас стоят за его спиной и смеются, а может быть, и подстраивают что-нибудь. При такой мысли поневоле оглянешься. Оглянулся и он. То, что ему открылось, поразило его еще больше, чем все, случившееся до этого: все восемь человек топтали Графа и уже совершенно забыли про него, Игоря. Озабоченный своей собственной судьбой, он даже не задумался над тем, зачем связали вожака, и то, что Граф позволил сделать это, было еще более удивительно. Разумеется, дела "волков" ни в коем случае не касаются Игоря, но здесь десять бьют одного, и неважно, кто он такой, этот один связан и защититься не может. Первым порывом было броситься на них и отбить вожака. Но куда там! Ему ли тягаться с натасканными самим же Графом "волками"? Это бессмысленно и смешно. Тут он вспомнил, что у Оксаны имеется револьвер, он сам когда-то подарил его. И Игорь побежал к ней, надеясь, что успеет. Но до дома Дарьи Степановны добираться ему не пришлось: Оксана сама, с оружием спешила ему навстречу, и страшно обрадовалась, увидев его живым и невредимым. Не дав ей рта раскрыть, брат выхватил у нее револьвер и, бросив: "Жди меня дома!" - помчался назад. Он открыл огонь в воздух, прикрываясь за камнями, чтобы не было заметно, что он один. Нескольких выстрелов оказалось достаточно, чтобы банда бросилась врассыпную - стрелять по ним могла только полиция, а с ней встречаться они избегали. Все вышло до смешного просто и легко. Уверившись, что опасности уже нет, он подбежал к Графу. Тот лежал, уткнувшись в песок, и не двигался. "Неужели опоздал? - ужаснулся Игорь, перевернул его на спину и тщательно ощупал, но ножевой раны, вроде бы, не обнаружил. Граф, бледный, с закрытыми глазами и крепко сжатыми зубами, казалось, не дышал. Он распустил ремень на его руках и стал хлопать по щекам, приводя в чувство. Наконец, "волк" тяжело вздохнул и открыл глаза. Его врач вздохнул тоже, но тут же отшатнулся от неожиданности и удивления: умиротворенное лицо лежавшего до этого в забытьи бандита исказилось злобой, он вскочил на ноги и смотрел теперь на своего спасителя с непримиримой ненавистью. "Он помешался или ошибается, - подумал Игорь. - Чего доброго, сейчас бросится на меня. Но я же спас ему жизнь!" - Какого дьявола было ввязываться? - прошипел тот. - Я просил? Игорь совсем растерялся. - Да они убили бы тебя! - Тебе-то какое дело? Не лезь, куда не зовут! Граф повернулся и пошел прочь. Студент последовал было за ним, но "волк" так посмотрел на него, что он решил не рисковать, и отстал. Оксана заперлась у себя в комнате, когда Игорь постучался к ней. Открыла и с радостным криком повисла у него на шее. - Слава богу, жив! Но куда ты еще ходил с оружием? - Жив, жив, - сказал он, разжимая ее руки и присаживаясь у окна. - Мне надо с тобой серьезно поговорить. Она всмотрелась в его озабоченное лицо и тоже перестала улыбаться. - Они били тебя? - Нет, до меня никто и пальцем не дотронулся. Ты мне расскажи, что тебе сказал Граф тогда, на берегу? Ну, когда догнал? Девушка пожала плечом и тоже села. Нахмурилась. - Да что он мог сказать? Ты думаешь, я его так уж и слушала? Молол какую-то чушь. Сказал, что обещает мне покровительство. Мерзость какая!.. Да не помню я! Я тогда не знала, что и думать. Вспомнила про оружие и решила вернуться с ним. Думала, что опоздаю! - Вот что я тебе скажу. Граф тебя действительно любит. Очень сильно любит. Оксана молчала и смотрела на него. - Ты знаешь, что потом произошло? Нет? Ну так вот, он в самом деле, если они встретят кого-нибудь на берегу, должен убить его. Во всяком случае, попытаться. Если он по какой-либо причине этого не сделает, то сам автоматически становится жертвой. Даже защищаться не будет, просто на какой-то срок отдает себя в их руки, и они могут делать с ним все, что угодно. Есть у них такой закон, он сам его придумал, об этом даже в газетах писали. Судя по всему, "волки" вообще нечто вроде секты, со своими обрядами и правилами. И сумасшедшим наставником... И вот, когда ты ушла, он вернулся и сам предложил связать его. Меня просто выгнал. Понимаешь? Они вышли на поиски жертвы, а им попалась ты. Но он не захотел причинять тебе зла и отпустил нас. Они бы его убили, он ведь знал это, не мог не знать. Они же его ненавидят. Ты бы видела лицо "волка", который его вязал! Он просто предвкушал месть! Из-за меня бы Граф на смерть не пошел, он это сделал ради тебя. Он тебя любит. Оксана слушала его молча и все больше хмурилась. - А я его просто ненавижу! Ведь он же... он... зверь, убийца! - Да, он сумасшедший, судя по всему. Но не суди его строго. Мне кажется, он очень страдает. Нет, я не имею в виду это чувство к тебе. Он страдал еще раньше. Ведь подумай, он все время ходит по лезвию ножа! Просто нарывается на смерть. И законы эти придумал для того. Мне кажется, он просто ищет, кто бы его убил. И у него же нет ни близких, ни друзей. С кем он общается? С "волками"? А они ненавидят его. - А ты уже и пожалел? Не забывай, что если он и несчастен, то заслужил это. - А мне кажется, что наоборот: он все это делает, потому что несчастен. И его, прежде всего, не наказывать, а лечить надо. Странное дело, я хорошо понимаю, кто он и что такое - действительно, убийца, маньяк, аморальная личность. И осуждаю, и не могу на это закрыть глаза. Но знаешь, когда он проклинал меня за то, что я спас ему жизнь, мне так хотелось взять его за руку... Просто взять за руку и ничего не говорить, чтобы он понял, что я не такой, как он, и никогда таким не стану, но если ему плохо... Эх, мне бы еще раз его увидеть, поговорить, но только чтоб он сам, один был... Слушай, ты говорила, что Федор - один из них, он же должен знать, где тот живет? - Он знает, но вовсе не потому, что из этой банды, - Граф даже от них скрывается, - просто хотел убить его, когда еще не был "волком" и случайно нашел логово. Видишь, он даже Федора заставил убивать. И все время грозится расправиться, если тот попытается уйти от банды. Кстати, ты не забыл, что он убил и Андрея? Или от сочувствия совсем ослеп? - Мне надо поговорить с ним. - Я покажу тебе, где он живет. Но, пожалуйста, будь осторожен! Ее совсем не удивило странное желание Игоря. Брат привык не удивляться ее выходкам, сестра - его. Ей очень хорошо было известно, что Игорь подвержен довольно редкой страсти - коллекционировать людей. Стоило только показаться на горизонте хоть сколько-нибудь удивительному типу человека, как братец ее пиявкой пристанет к нему, нянькой или тираном будет неотступно ходить за ним, все высосет, узнает, поймет, во всем разберется, и отойдет спокойно, утратив интерес. Он же был ей по-настоящему благодарен за то, что она поняла его без лишних вопросов и, хотя дело рискованное, волнуется, но не встает на пути, а даже готова помочь. - И все же поберегись. Я отведу тебя туда, если так хочешь, но лучше бы не ходить: что, если тебя потом вообще не найдут? "Волк" способен на все. - "Волка" бояться - в лес не ходить, - засмеялся Игорь. - Хорош каламбур? Давая своре полную свободу, Оксана шла по берегу. Внешне вроде бы спокойная, она чутко прислушивалась и присматривалась ко всему, что происходило вокруг нее, готовая в любую минуту уйти от опасности. После произошедшего у нее были все основания доверять "волку", но ей не хотелось бы встречаться с кем-нибудь из банды. Тем не менее, когда в поле ее зрения появился Граф, она поменяла свои намерения: Вот уже почти две недели братец приставал, просил, угрожал ей, вымогая, чтобы она, во что бы то ни стало, отвела его к Графу. Оксана боялась за него, ведь если "волк" и обещал ей безопасность, то посулы эти наверняка не распространяются и на ее родню. И все же Игорь так просто от нее не отстанет, рано или поздно ей придется удовлетворить его прихоть. Оксана решила не избегать встречи с Графом, чтобы выведать его настроение. Граф был один и занимался довольно странным делом: взбирался на скалу. Собственно, удивительного в том, что человек, живущий в горах, скачет по камням, не было ничего; странность заключалась в том, что он был с ног до головы мокрый, будто только из-под ливня. Лез "волк" красиво и ловко, Оксана искренне позавидовала ему. Дальше же последовало странное: Граф, не замечая, что за ним наблюдают, поднялся на площадку, перевернулся несколько раз в ошеломительном сальто-мортале, не прекращая движения, оттолкнулся от земли и полетел вниз, в море. Увидеть подобный трюк можно только в цирке, тем более, что у местных жителей есть твердое предубеждение, что мысль прыгать именно в этом месте может прийти в голову только самоубийце: внизу с откровенной угрозой поднялись из пенистой слюны Чертовы зубы. Найти между ними чистое водное пространство, свободное от острых природных кинжалов, почти невозможно, но Граф нашел. Мягко войдя в воду, он вынырнул уже за опасной грядой и поплыл от берега. Оксана остановилась в том месте, где, по ее расчетам, "волк" должен был выйти из воды, и стала ожидать, поглядывая на все еще ясное, но уже обещающее ливень небо. Через несколько минут Граф увидел, что его ждут, и повернул назад. Вышел на берег, стал отряхиваться. Заметил ее выражение лица. - Здравствуйте, Оксана. Чем вы так возмущены? - Он улыбнулся, как мог приветливее. - Зачем вы это делаете? Ведь вы же могли разбиться! - О, если бы я разбился, мне было бы уже все равно. Но я цел, как видите. И мне остается только радоваться, - сказал он с иронией. - Считайте, что я просто выкупался. Оксана смотрела на него с явной насмешкой. - Да? А вы всегда купаетесь так, в брюках и рубашке? - Как вы поживаете, Оксана? - Не беспокойтесь, прекрасно. - Я не советовал бы вам ходить по берегу в одиночку: "волки" распоясались с тех пор, как я ушел от них. - А вы разве брезговали женщинами? - прищурилась она. - У меня была подруга. И она побывала в ваших руках. - В наших, но не в моих. Вам следовало расспросить ее получше. - Какая разница! Вы натравливали своих приятелей. Граф скривился. - Я обещал не показываться вам на глаза. Извините. Но вы сами нашли меня. Он повернулся и пошел вдоль по берегу. И тут Оксана засвистела. Ей захотелось показать, что она не так уж и слаба, как это думает "волк". По-мальчишечьи вложив в рот два пальца, девушка свистела, приседая от натуги. Услышав свист, Граф сбился с шага, но не оглянулся - очевидно, он воспринял эту выходку как насмешку. Но Оксана не смеялась: на ее свист сбежались волки, бродившие до этого где-то неподалеку. - Ату его! Ату! - закричала она, смеясь и указывая на идущего. Повторять волкам дважды нужды не было. Граф отошел уже далеко, но с ее криком обернулся. Выстроившись почти правильной линией, по-волчьи бесшумно, напряженно вытянув в беге подтянутые тела, на него неслось шестеро огромных собак. И впереди - старая Гера, вожак стаи. Хозяйка хохотала. Судя по всему, перспектива быть разорванным собаками его отнюдь не устраивала, и Граф бросился к скале, прислонился к ней, защищая спину. Теперь он был готов к встрече. Но едва первая из них приблизилась к нему на расстояние прыжка, как Оксана, прекратив смех, крикнула: - Сидеть! Послушные команде, волки расселись перед ним полукругом, настороженно следя за каждым его движением. Граф, прижавшись спиной к камню, следил за ними не менее напряженно. - Не двигайтесь, и они вас не тронут. - Оксана подошла, положила руку на голову одного из животных. - Ну, что же вы испугались? - Терпеть не могу собак. - Графу действительно было не по себе. - Это не собаки. Волки. Степные волки. Кажется, вы любите волков? Или уже нет? - Волки? Они не похожи на таежных. - Разве вы видели таежных? Где? - Я имел с ними дело, и помнить буду долго: у них острые зубы. - Это когда вы бежали с каторги? - Да, когда возвращался. - Ну что же, тем лучше. Если вы с ними уже знакомы, то сможете по заслугам оценить мою охрану... и оружие. - Охрана хорошая, но почему вы не воспользовались ею, когда на вас нападали "волки"? Здесь Оксана покраснела и опустила глаза. Он бил в точку. - Они со мной не всегда. Не могу же я брать их в город. - Вот так раз! Если я ношу с собой нож, то вовсе не для того, чтобы оказаться безоружным при опасности. - Ну, вам же доставляет удовольствие резать людей. - Вы тоже смеялись, когда эти псины неслись на меня. - Но ведь они не разорвали вас? - А вам жаль этого? Она прищурилась. - Если честно, то да. Мои волки сильнее твоих, - она незаметно опять перешла на "ты", - они легко уничтожат твою стаю, а Гера с удовольствием перегрызла бы тебе горло. И запомни, если с Игорем что-нибудь случится, я даже не стану разбираться, кто виноват, уничтожу тебя не задумываясь ни минуты. - Так за чем же стоит дело? Или они здесь только для того, чтобы продемонстрировать их мне? С их помощью мы могли бы выяснить наши отношения. Раз и навсегда. Оксана гордо вздернула голову. - У меня нет привычки убивать безоружных. Пошли, Гера! - приказала она и, сопровождаемая сворой, оставила его одного.