Все Круги Ада. Освобождение

      В вечности нет времени. И нельзя сказать, как давно был свершен приговор, когда Властитель Жизни явился в тюрьму. Носитель огня, он легко прошел сквозь пелену пламени, окружавшую Брата, без труда приблизился к отверженному. Это пламя было не простым огнем, ни одна из низших стихий, даже стихия Огня, не могла бы остановить Властителя Смерти. Но огненные стены, державшие в заточении и терзавшие его и грешные души, отданные ему, были огнем Светлого Брата, его противоположной сущности, и не просто жгли, но несли в себе его свет, его жизнь, смирение и мягкость, все пресыщенное богатство его души, из полноты своей изливающейся и не способной не изливаться. Лишь соединяя в себе все качества, присущие Брату Света, склеп из огня удерживал Властителя Смерти. Ни для одной из других сущностей он не был непреодолим, так как они являлись иными, но не противоположными Светлому Сыну во всем. Ад был создан Светлым Братом, согласно воле Отца.       Сила Брата Тьмы теперь не зависела от него. Как тогда, уничтожая Землю, Обитель брала ее по своему усмотрению и принуждала выполнять работу. Закрытый в клетку Брат только содержал эту силу в себе, как сущность, излучающая ее, и принимал энергию смерти, потом передавая ее выше. Не он теперь выбирал, как и когда употребить свою власть, не был способен удержать ее от исполнения. Лишившись власти, Брат полностью принадлежал своей силе, остался только ее носителем, и это от него уже не скрывалось.       И теперь, увидев того, из чьей силы была сооружена его клетка, чьей сущностью его истязали, Властитель отвернулся, поднял барьер, не желая ни видеть, ни говорить со своим тюремщиком. Властитель Жизни почувствовал это отчуждение и ненависть, несмотря на защиту, закрывавшую его от Брата, отодвинулся от его горечи и боли.       - Мне тоже было жаль этот мир. Ведь я дал жизни всем этим существам, я вложил в них часть себя.       - Ты вложил часть себя и в ту силу, что заставила меня уничтожить его.       - Но ты сам виноват. Иначе было нельзя.       - За свою вину я отбываю наказание. Но при чем здесь смертные? Я только боролся за свою свободу, больше ничего.       - Это ты впутал их, ты изменил их жизнь, позволив отвернуться от Всевластителя, угрожать Бытию.       - Да, я изменил. И не раскаиваюсь в этом. Если во всем должны быть порядок и справедливость, то в чем эта справедливость? Почему кто-то должен страдать ради Него, ради Его власти и прихоти? Если этот порядок таков, то лучше уж его отменить. Пусть они будут свободны. Может быть, и мы тогда получим свободу, пусть только в их мире, но мы будем иметь на нее право наравне с ними.       - И что же это изменит? Мир таков, каким он сотворен. И они таковы, другими быть не могут. Став свободными, они по-прежнему будут жить в страданиях и несправедливости, по-прежнему будет бессмысленно литься кровь и свершаться зло.       - Но это будет по их желанию.       - О каком желании ты говоришь? Отец сотворил их такими и дал им такой мир. Даже если Он перестанет вмешиваться в дальнейшем, они уже изначально определены Им. Так же, как и ты. Я понимаю, ты обижен, ведь это Он дал тебе желание свободы, дух противоречия, а теперь заставляет страдать, потому что непокорность Ему не нужна. Но ты, как и смертные, другим быть не можешь.       - Мы говорим о разных вещах. Зачем ты пришел сюда? Ваш закон исполняется и без моей воли, вы сами направляете мою силу и вливаете в меня смерть. Я не могу вам помешать. Чем же Он недоволен еще? Все, что нужно для Его порядка, Он получает.       - Отец меня не посылал. Я просто зашел к тебе по пути в мир смертных. Ведь ты все-таки Брат мне, а я теперь долго не смогу тебя увидеть.       - Не сможешь? Любой из вас всегда может явиться сюда, это я не способен выйти. Ты дал этот огонь и это серебро. - Он с омерзением встряхнул серебряную цепь, ненавидяще сузил глаза. - И вы приходите, правда? Когда-нибудь я вырвусь, и все эти рабы, все низшие стихии горько пожалеют, что являлись сюда насмехаться надо мной. Когда я был свободен, они не смели даже поднять на меня глаз, а теперь, получив власть над моей силой, возомнили себя хозяевами Бытия? Скажи Гавриилу, этой Отцовской собаке, пусть войдет ко мне сюда, за эти стены. Что он вечно прячется за огнем? Пусть войдет, и тогда посмотрим, кто из нас смешон и жалок.       - Ты не понимаешь. Я иду во внешний мир не в постоянный обход. Я иду к смертным, как ты, и даже более, сам стану смертным.       Властитель промолчал, выжидающе глядя на Светлого Брата.       - После того, как уничтожили тот мир, который ты выбрал, я долго думал... Смертные действительно страдают, страдают больше, чем могли бы. И это можно изменить. Для этого не надо ничего уничтожать, никого убивать. Просто, их следует научить жить так, чтобы жизнь эта была для них высшим даром, чтобы они умели находить в ней радости, любовь и не стремились к невозможному. Смертных следует научить смирению, довольству и любви. Их счастье зависит от них самих, от их отношения к миру, жизни, к Отцу. Я пойду к ним, стану жить среди них и учить их счастью. Я расскажу им о Всевластителе, о высшей цели, которой единственной следует служить, и мирские заботы не будут их трогать. Отец позволил мне, ведь я не пытаюсь нарушить законы, как ты, и потом, после смерти, вернусь в Обитель. Я изменю этот мир. Может быть, тогда и ты сможешь примириться с Отцом. Свою силу на это время передам стихиям, они смогут управиться с ней так же, как и с твоей. Я хочу научить смертных быть счастливыми.       - Не меняя ничего? Ты будешь учить их быть счастливыми рабами.       - Свобода, о которой ты так страдаешь, не даст им счастья, так же, как не дала и тебе.       - Не дала, потому что я никогда ее не имел. Но чего же ты хочешь от меня?       - Ничего. Просто пришел сказать, что продолжаю твое дело.       - Мое дело? У меня никогда не было таких дел. Я не учил рабству. И вообще не думал о смертных, только пытался избавиться от голода, научиться жить.       - Если тебе будет легче, то знай. Я снова заселил твой мир и иду именно в него. Женщину, которая родит меня смертным, тоже зовут Марией.       - Это не имеет значения. У меня достаточно своих проблем.       - Тебе следовало бы вернуться. Твое противостояние не имеет смысла. Так или иначе, ты подчиняешься Его воле и неспособен действовать по-другому. Мы не можем существовать иначе, как только выполняя свою работу. И ты, и я - силы, мы только то, что нам предназначено. Как огонь горит, как свет освещает, как звук звучит, так я изливаюсь, а ты - разрушаешь. Это закон Бытия, другого нам не дано. В Бытии все взаимосвязано. Исчезнешь ты - исчезну и я, исчезнет мир. Ты разрушаешь, убиваешь порядок и разум, гасишь жизнь, несешь смерть. Ты - носитель того Ничто, что проникло в этот мир при творении. И лишь благодаря тебе я могу творить, из этого хаоса создавать прекрасное и разумное, упорядочивать стремление слепой воли, на место умершего приносить жизнь, освещать мглу, усмирять ненависть, упорядочивать иррациональное. Ты даешь мне материал и место, как и я - тебе. Без меня тебе не было бы что ненавидеть и разрушать, нечего взять. Ради этого мы разделены. Я тоже страдаю, тоже чувствую одиночество оттого, что оторван от тебя. Мы - одна сущность, мы вместе - Отец, и всегда будем стремиться один к другому. Мы не можем друг без друга, хотя и несем друг другу гибель. Мы - одно целое, лишь выполняем то, что нам положено извечно, во имя Бытия, во имя вечного движения. Ты не можешь иначе. Страдая здесь, все равно совершаешь предназначенное тебе. Желаешь ты того или нет, но сила твоя по-прежнему несет хаос и смерть в сотворенный мир, так как принадлежит она не тебе, а самому Бытию. Ты лишь ее носитель, рука Всевластителя. Зачем же эти бессмысленные муки, этот бунт? Смирись, с тебя снимут серебро и заберут огонь. Ты вызываешь гнев и мешаешь Отцу, но ты лишь часть Его сущности и остановить Его не можешь. Смирись, Отец простит. Ты снова будешь царствовать и повелевать.       - Он прощать не любит. А я тем более не умею. Смирение и прощение принадлежат тебе, а мне не даны. Я к этому не способен. Ты говоришь о том, что нам положено от века, так ведь и это положил мне Он. Смиряйся и прощай ты, а я таков, как есть. Как несу смерть всему, к чему касаюсь, хочу того, или нет, так и смирения не могу знать, даже если бы захотел. Ты сам сказал это.       - Смириться перед Отцом способно все, стоит лишь выполнять свое предназначение и не идти против Его воли. Достаточно и того, что ты захочешь смириться, тебя простят. Просто будь собой и выполняй свое дело. Не надо уметь, надо хотеть.       - Я прощать не хочу!       - Ты так любил эту смертную?       Властитель Смерти засмеялся.       - Я не способен любить, и ты это знаешь. Любовь дарует жизнь и счастье, а я несу лишь смерть и ненависть. Но это Он дал мне хаос и слепую волю. Я знаю только иррациональное, и если я хотел любить то, что убиваю... То это ведь моя сущность, правда? И так же я буду стоять на своем, хоть ты и говоришь, что в этом нет смысла. Ты пришел сюда взывать к моему разуму? Не стоит. О смысле и разумности тебе судить, не мне. Но дело даже не в этом. Любил я или нет, я не смог защитить ее от Него и себя. Я думал, что я, Властитель, свободен, я правил мирами, я с презрением смотрел на смертных и низшие сущности, что ползали у моих ног и в страхе и покорности ждали приказаний, я вершил судьбы и завершал жизни, я разрушал свет и садил на престол тьму... Я верил, что я свободен. А Он взял меня и сделал со мной все, что захотел, Он показал, что я раб. И что мне эта цепь и эта огненная мука после того, как я лежал там, у Престола, и пользовались моей силой против моей воли, и вершили ею суд и свершали ею то, чего я не хотел? И за меня брали жизни и давали мне же, и против желания я принимал их, не мог не принять, потому что рабом оказался, игрушкой. И я испытал наслаждение, ни с чем не сравнимое наслаждение, когда тысячи душ вошли в меня, хоть не желал его, хоть ненавидел себя и всех вас за это! Потому что я - раб! Что ты можешь понять в этом унижении! А я хочу свободы. Я Носитель Силы, Властитель, и я рабом не буду.       - Гордыня твоя завела тебя в эти огненные стены, гордыня посадила на цепь. Смирись, свободы быть не может, ты никогда не получишь ее.       - Да, у меня нет свободы, но есть воля! И пока я способен волить, я буду бороться за свободу, я не смирюсь, не уступлю. И я добьюсь ее, пусть даже ценой своего бытия. Но Он не сможет приказывать мне, когда я уйду в Ничто. Не может быть рабом тот, кого нет.       - Отец не позволит тебе. То, что ты бунтуешь, мешает Ему. Но если бы ты исчез, это сделало бы Его вдвое слабее, осталась бы лишь моя сущность, нигде тобой не сдерживаемая. Тогда мир погибнет. Огонь без холода, свет без тени, любовь и смирение без борьбы уничтожат его. Исчезнет движение. Нельзя жить без смерти, без смерти не сможет рождаться мир...       - А что вам за дело до смертного мира? Отец найдет другое развлечение.       - Смертный мир для нас не только развлечение и объект власти. В великом круговороте Целого он - то, что находится на периферии, то, что движется. Его движение уравновешивает неподвижное ядро Ничто. Лишь благодаря этому мы, что находимся между Ничто и сотворенным миром, знаем вечное равновесие и постоянство. Исчезнет или хотя бы замедлится движение внешнего мира - и мы рухнем в Ничто, туда, где все неподвижно, где нет ни тьмы, ни света, ни огня, ни холода, где нет даже смерти, потому что нет жизни. И посему Отец заставляет смертное бороться и страдать, умирать и рождаться, вечно течь. Ты сам это знаешь. Пока он движется - мы есть... Постой! - Властитель Света увидел, как со мстительным торжеством в глазах поднял голову Брать Тьмы. - Ты не посмеешь уничтожить смертный мир.       - Моей силы бы хватило.       - Ты не сделаешь этого. Я видел, как ты плакал над той планетой, Землей. Ты не погубишь все существующее ради удовлетворения твоей прихоти.       - Я - хаос, я - Смерть. И разве не высшее мое предназначение нести хаос и смерть повсюду, где возможно? Какое, должно быть, наслаждение: уничтожить все - все живое и вечное, Обитель и себя! Как ты думаешь, смог бы я, наконец, насытиться, взяв свой главный приз, уничтожив свою душу? И освобождение для меня не прихоть. Но ты прав. Не бойся. Наша гибель не стоит и десятой доли страданий и гибели смертного мира. Поверь, теперь я это знаю. И знаю благодаря Ему! Кто мне отдал всю скорбь и боль смертных? Кто мне дал их ненависть и страх, их бунт? Теперь я знаю, что и среди них есть семя, что когда-нибудь прорастет, - семя освобождения от Его произвола. Я предпочел бы уничтожить Его. Тем самым освободились бы и я, и мир. Мы с тобой - две половины Его сущности. Без моего холода твой огонь сожжет все существующее, без твоего порождения я убью все живое. Но если уничтожить Его, то равновесие сохранится, не останется ни одной высшей силы, что могла бы вмешиваться в существование смертного, диктовать и разрушать. Ничто и смертный мир сами уравновешивают друг друга, имея свои законы. Мы - лишь паразиты, живущие за их счет, питающиеся страданиями живого. Свободный мир. Гибель Обители - ничтожная цена за такое прекрасное будущее.       Властитель Смерти говорил неправду, сам того не осознавая. С самого начала судьба мира его совсем не беспокоила. Изначально одинокий, замкнутый только на себе самом, он боролся лишь за свою свободу. И средством для этого выбрал один из смертных миров.       - Уничтожив Отца, ты, прежде всего, уничтожишь себя. Не для тебя будет эта свободная жизнь, о которой ты говоришь. Я не знаю, сможет ли существовать мир свободным, но ты - нет.       - Знаю. Но ведь для меня жизни и не существует. Для себя я оставлю свободную смерть. Я сам - смерть. Какую другую свободу я могу получить?       - Ты половина силы Отца, часть Его тела. У тебя не хватит власти убить Его.       - Да. Именно поэтому я здесь, именно поэтому до сих пор остаюсь рабом. Но все свои силы, всю свою волю я положу на это. Можешь передать Ему. Пока я есть, пока я волю, я буду идти к свободе. Я умру, если не смогу быть свободным в Бытии. И я убью Его, если Он не позволит мне уйти в Ничто.       Его вырвали из заточения внезапно, без предупреждения. Отец узнал об угрозах, адресованных Ему и всей Обители в разговоре с Братом, и решил положить этому конец. Сила во власти Брата Тьмы, пусть даже и не он управлял теперь ею, была опасна, поэтому навеки отнималась у него. Он оставался существовать только потому, что без него его сила исчезнет. Но он не будет даже знать и чувствовать ее, потому что лишится всякой власти. Второе наказание, приготовленное Брату, в устах Всевластителя и вовсе прозвучало насмешкой. Его отсылали в смертный мир, тот самый мир, на ту же планету, в который он сам когда-то рвался. Но теперь, лишенный силы и власти, запертый в нечистое смертное тело, с его гадостью и бренностью, потребностью выделять и питаться, вечно терять и потреблять, уже не способный освободиться от него по своей воле, избегнуть всего того унижения для чистой сущности, что оно давало, он был обречен на пребывание в нем беззащитным, ничтожным среди ничтожных, смертным среди смертных. Ему предстояло на себе испытать все тяготы жизни, мучительный бег неумолимого внешнего времени, те смертные, к которым он шел, должны были сами растоптать его, не умеющего жить. Брат лишался не только силы и власти, но даже памяти о том, кто он и кем был, что мог и чем владел.       Выслушав приговор, содрогаясь от муки, Властитель в начале удивился. Потом понял, в чем дело: его делали безопасным, а главное, пытались заставить раскаяться и смириться, раздавить тем, чего он так боялся -унизив, превратив в самое жалкое и непотребное существо в Целом - смертного. Демиург терзал его гордыню. Ему предстояло выбирать между рабством смертного и судьбой Властителя. Обитель была уверена, что он не выдержит и сам будет молить забрать его и позволить вести прежнее существование. И поняв это, Властитель решил не допустить их триумфа, показать, что не боится предназначенного ему.       - Став простым смертным и лишившись проклятия своей силы, я смогу жить и уже никогда не буду одиноким. Я избавлюсь от своего голода, смогу иметь, не убивая и не теряя, мне не надо будет отгораживаться от близких мне, не придется уже насиловать свою сущность ради того, чтобы иметь подобие счастья. Я добьюсь того, что хотел. Тебе следовало сделать это раньше, я был бы только благодарен Тебе.       - Нет. Этого ты тоже не получишь. Ты останешься собой, хоть и станешь другим. Ты убивал и будешь убивать все, к чему приблизишься. Но ты будешь голодать, потому что потеряешь способность наслаждаться, которую имел, получая жизни. Ты будешь убивать и искать смерти, но не найдешь насыщения. Ты будешь проклинать свою жизнь и попытаешься вырваться, но никогда не сможешь этого. И ты будешь рабом среди рабов, потому что я лишу тебя подобия свободы. И ты останешься одинок. Пусть все, кого ты полюбишь, возненавидят тебя или погибнут. Пусть все, кто полюбит тебя, будут обречены погибнуть от тебя. Ты не останешься один, не сумеешь спрятаться от проклятия. Никто не сможет пройти мимо тебя равнодушно, но их прикосновения будут нести тебе боль и ненависть, то, к чему прикоснешься ты, будет умирать и проклинать тебя. И ты будешь проклинать и ненавидеть свою жизнь. Пусть ненависть к тебе будет сладкой и ненасытной, неутолимой и вечной, как вечен ты, пусть любовь к тебе будет мучительной и смертельной, как смертельно твое приближение. Ты был Братом Тьмы и Властителем Смерти, и, став смертным, будешь нести только смерть и тьму, другим и себе, желая того или нет. Ты не будешь знать ничего ужаснее своей жизни.       - В таком случае, я умру, как и положено смертным. И тем самым или верну себе власть, или исчезну. Лучше позволь мне исчезнуть. Иначе, вернувшись во всей силе, я отомщу.       - Попробуй. Попробуй умереть. Не тебе сейчас угрожать мне. Потому что последний червь будет свободнее тебя в том мире. У тебя не будет другого пути к свободе, как только через смерть. А умереть Я тебе не позволю. Ты будешь убивать себя сам, и смертные будут убивать тебя, но конца этому не будет. Ты вечно нес смерть в тот мир, и отныне, надеясь освободиться, только будешь нести ее себе. Но никогда не получишь, так же, как не будешь наслаждаться, убивая и умирая. Я оставлю тебе только боль и рабство. Ты будешь спрашивать себя, почему так сложилась твоя жизнь, но никогда не вспомнишь, кто ты. Ты будешь спрашивать себя, почему вокруг тебя всегда смерть, но никогда не узнаешь, что ты - она и есть. Ты будешь спрашивать, почему так одинок, но никогда не станешь одним из людей. И ты погубишь тех, кого полюбишь, и те, кто станет губить тебя, будут мне угодны. Даю тебе свое проклятие, покаты не станешь молить меня вернуть тебя в Обитель. Там тебе настолько надоест умирать, что ты молить будешь, чтобы тебя вернули в Обитель, и никогда даже не заикнешься о Ничто! Иди и терзайся, пока не наступит час раскаяния, пока не станет все на свои места, и ты не будешь нести свою власть покорно и верно, зная лишь одно ее предназначение - служить Мне.