Клинок в Тени

      Текли минуты, часы, дни, унося вместе с собой и снежные горы, и слёзы печали и горя… Месяцы Снегов, Вьюг и Морозов прошли, дав разгореться месяцу Цветов в его полную силу, прогреть уставшую и промёрзшую землю, и отогреть изрядно замёрзших за зиму обитателей мира…       Он с легкой печалью в чёрных глазах смотрел в окно, лицом к лицу встречаясь с наваждением, чувствуя тоску и печаль… В такие моменты Кирито хотел вернуться в прошлое — туда, где все началось. Пройти снова тот путь, которым он некогда пошёл, стереть из реальности допущенные им ошибки… и остаться там, с Асуной и родными.              Но отныне эта дорога для него была закрыта. Никто не вернётся в прошлое, как бы Кадзуто этого не хотел…              Вместе с таянием снегов, таяла благодатная тишина, что окружала его тёплый кокон… Каждый пройденный месяц сближал его с моментом, когда ему придётся ехать в столицу. Уже весной следующего года ему стукнет пятнадцать лет.              И всего через два года он встретит своё шестнадцатилетие во второй раз…              Крис Блэк… тряхнул гривой чёрных волос, сбрасывая наваждение. В последнее время подобные мысли стали часто застревать в его голове, отвлекая от действительно важных вещей.              Кадзуто перевёл взгляд на очередной трактат, лежащий перед ним, на нож, свечу и спирт, необходимые для экспериментов с кровью и контролем маны в ней. Казалось, что кровь — это настоящий чит-код в плане изучения контроля магии. Всё, что требовалось парню — это наполнять капли крови, быстро изменять напор маны, и раз за разом наращивать объемы.              Тонкий шип из капли крови превратился в алую полоску толщиной в волос, длиной почти в метр и изрядно разрезанную ладонь… Эти эксперименты оставляли после себя ставшую уже привычной боль и шрамы, и одновременно с этим служили его пути познания…              Кадзуто находил эту плату приемлемой за то, чего он уже достиг. Как он смог посчитать сам, благодаря крови он мог контролировать не просто условную единицу маны — но её сотые и тысячные доли. Буквально разделив частицу на сотню маленьких частичек, Крис мог ощутить её своим шестым чувством, мог взять под контроль и направить…              Мана, если не перенасыщать ей кровь, не утекала никуда, ее не требовалось восстанавливать, кровь невозможно было довести до состояния магической перегрузки — во всех отношениях кровь была хороша…              Но если кровь настолько совершенна — почему никто не пользуется ей? Почему тот же Арктур упорно тренировался с мечом, вместо того, чтобы гонять ману в каплях крови?              «Может, о свойствах крови никто не знает?.. Да бред же — я сам смог взять кровь под контроль…» — Крис попытался припомнить, где именно он мог слышать описание силы крови, но никак не мог вспомнить, где именно…              Тем не менее, сейчас настала пора подтвердить или опровергнуть его теорию — ему нужны были два потока маны с разной магической частотой.              Беатрикс всё же дала ему желаемое знание, объяснив, что эта техника подвластна лишь самым сильным из магических мечников. Она позволяла в определенных пределах сымитировать ману другого мага, подменяя оставляемые следы маны… но Криса не интересовала формулировка «другого мага». Его интересовали цифры.              «Твоя мана становится иной. Ты отрекаешься от нее, протаскиваешь через каждую частицу своей сущности, и выбрасываешь ее на поверхность… Инородная мана сама выйдет — как масло, всплывёт на поверхности воды» — за пафосной речью стояло нечто куда более примитивное.              Мана для подмены ее частоты действительно должна была пройти путь от пяток до ладоней, разрядом пробежав по мышцам, и после выйти из тела под напором. Словно проходя через длинный путь по телу, мана меняла свою частоту…              «Приступим»              Два потока маны.              Первый — тот, что принадлежал Крису, численно обозначенный как тысяча и исходил из правой руки, шестым чувством воспринимаемый как оранжевая аура, от которой исходил низкочастотный гул. Второй — тот, что исходил из левой руки, прошедший через всё тело разрядом, и шестым чувством воспринимаемый как жёлтая аура с высоким тоном звучания.              Им было суждено встретиться в одной точке — между указательными пальцами, на каждом из которых было по капле крови… Именно в крови должен был состояться эксперимент.              Крис чувствовал дрожь, предвкушение, его обуревало предчувствие чего-то, что больше него, что выходит за рамки его понимания…              Пальцы Криса соединились, и два потока маны устремились навстречу друг другу… и даже лёгкая дрожь от вида собственной крови не могла отвлечь юного экспериментатора от объекта его внимания.              «Тепло» — едва два потока маны соприкоснулись, как Крис ощутил жар — от точки в считанных сантиметрах над пальцами словно загорелась свеча, а после и вспыхло пламя ярко-желтого цвета…              «Это был эффект руны Пламя — только маны потребляет куда меньше» — он прервал потоки маны, и заметил, что кровь на пальцах высохла.              — Это значит… Резонанс маны — это результат взаимодействия маны разных частот. Как я и предполагал — Резонанс — это побочный, паразитный эффект. Результат смешения двух потоков разночастотной маны…              Шаг на пути познания сделан. Крис смотрел на засохшую на пальцах кровь, повторял эксперимент с пламенем снова и вновь — и снова мана превращалась в пламя и тепло.              Эксперимент удавалось повторить раз за разом, и Кирито не мог отвести взгляда от огня…              Пламя было доказательством. Доказательством того, что все это время Крис шёл правильным путём, подтверждением, что путь познания не только существует, но и может стать силой, что разорвёт проклятый круг смертей тех, кто ему дорог…              Пламя вслед за собой порождало решимость. Нельзя было останавливаться на достигнутом, нужно было продолжать эксперименты.              «Я смог создать огонь… смогу ли я повторить эффекты остальных рун?»              Он в очередной раз посмотрел на схематичное изображение руны Свет, задумавшись.              «Я вливал два потока маны одинаковой частоты в руну, чтобы она заработала… Резонанс — это результат взаимодействия разночастотной маны. Получается, что рисунок сконструирован именно так, чтобы при вливании маны в точке встречи частота одного потока стала меньше. Именно в длинной линии мана теряет свою частоту — вот в чем отгадка! Фигура нужна не просто так, она нужна для изменения частот… Говоря языком математики, руна — это знак действия, частоты первого и второго потока — это числа, а Резонанс — это ответ»              Загадка рун поддалась его разуму почти с наскока — как только Крис смог воспроизвести Резонанс, все новые и новые грани ранее известной ему магии открывались ему.              «У Беатрикс тоже есть свой Резонанс… да даже у меня он есть. Что это значит?» — пока что Кирито принимал, что единственный способ достичь Резонанса — столкнуть разночастотную ману. Значит ли это, что в теле мага частота маны столь же непостоянна?              Кадзуто обратился к своему шестому чувству, пытаясь найти определить источник Резонанса в парне… Словно у каждой частицы маны был свой цвет, свое звучание и свой запах, он искал хоть что-то, что выбивалось бы из общей картины, что казалось бы инородным…и всё-таки смог — словно на ярко-оранжевом холсте из кожуры апельсина, находились пятна жёлтого и красного цвета. На общем фоне они не выделялись, но шестое чувство говорило, что разница частот между жёлтыми и красными точками была существенна…              «Говоря языком математики — исходная частота маны — сотня. Жёлтый — это сто один. Красный — девяносто девять. В малом объеме маны этих точек очень мало, и Резонанс даже если и есть, то на уровне погрешности… Но чем больше объем маны — тем сильнее Резонанс — результата смешения 99, 100 и 101…»              Крис взялся за перо и принялся записывать свои наблюдения — его догадки, эксперименты и исследования не должны оставаться только в его голове — иначе дурная память выбросит знания, запылит и запорошит.              «Интересно, а чувствует ли Беатрикс Резонанс?..» — возникла у парня мысль…              Крис тряхнул головой, прекрасно понимая, что у него ещё будет время для подобных мыслей…              ***************              — Мастер?              — …              — Вы не ощущаете ничего странного? — Крис сделал то, чему Беатрикс его учила — скрыл ману, закрыл ее в себе, больше не оставляя следов. Но также, благодаря контролю, Крис выравнял частоты маны в теле, привёл их к той самой оранжевой сотне.              — …что ты сделал?              — А так? — мана раскрылась, но сохранила неизменной частоту.              — Нет, ты сделал что-то ещё…              «Беатрикс чувствует Резонанс…?»              — Вы знаете, что именно я сделал?              — Ты скрыл ману. Но теперь, если я закрою глаза, я не смогу найти тебя…              «Для нее Резонанс — это что-то вроде чувства присутствия… если я смог спрятаться даже от неё, то я определенно нашел что-то крутое»              — Мастер, сейчас я кое-что сделаю… можете описать, что именно вы чувствуете?.. — произнес Крис, после чего соединил пальцы и направил два потока маны навстречу, чтобы достичь эффекта руны Свет.              «Свет получить проще, чем пламя»              — Вот оно, — произнесла эльфийка. Обычно безэмоциональная, Беатрикс выглядела как восторженный ребенок. — Это чувство могущества…              — Могущества?..              — Я не понимаю, как ты сделал это… но это — знак силы. Не обладая большим объемом маны, достичь этого невозможно              «Как я и предполагал — объем паразитного Резонанса зависит от объема маны… У человека много маны, а значит, он развивал свои запасы и контроль…»              Он прислушался к шестому чувству, пытаясь изучить ее Резонанс… и наткнулся на нечто, что несказанно удивило Криса:              «У нее как будто…два Резонанса?» — мана Беатрикс в шестом чувстве казалась витражной мозаикой из сотни частей, где кусочки маны с частотой «99» были повсюду, их была едва ли не треть от общего объема. Было в этих ярко-красных кусочках что-то инородное, что-то чуждое мане эльфийки…              — Мастер… а что у вас с маной? — эльфийка бросила на него испепеляющий взгляд — первый за всё их знакомство.              — Ты…чувствуешь? — тихо спросила Беатрикс.              — Вы скрыли свою ману, но я все ещё ощущаю от вас нечто странное… Так что это? Какая-то ваша техника? Или особенность магии эльфов?..              — …последствия, — платиноволосая девушка смотрела на парня с нечитаемым выражением лица. — Всего лишь… последствия. Но если ты в состоянии это почувствовать…              — …              — …мне больше нечему тебя учить. Ты превзошёл меня, Крис Блэк.              «Я, конечно, открыл что-то классное… но не слишком ли Беатрикс взбудоражена?.. Может, это из-за…последствий?»              ******************              В тот же месяц Цветов, Беатрикс покинула поместье семьи Блэк, озвучив старому графу, что научила Криса всему, что знала… Смотря за тем, как учительница фехтования уходила навстречу закатному Солнцу, в сторону железнодорожного вокзала, Маркус Блэк… не знал, что ему думать.              Определенно, эльфийская мечница смогла расшатать Криса — тот, казалось, расправил плечи, стал лучше есть, и перестал походить на живой труп… но все же, Паровозный граф рассчитывал на нечто большее.              Крис с момента отъезда учительницы стал ещё более скрытным, почти не высовывал носа из своей комнаты. Даже частные учителя, которые должны были подготовить его младшего сына к Академии, разводили руками — мальчик уже был готов, знал все, что нужно знать…              «Быть может, ему не стоит идти на факультет Темных Рыцарей…»              Пока что графа не все устраивало в действиях младшего сына… но в то же время, пока что Маркус был намерен дать сыну немного свободы — возможно, что итог этой свободы сумеет приятно удивить старого графа…              — Раз уж Крис идёт на поправку… не пора ли представить его миру? Быть может, он будет интересен Культу?..              *****************              Месяц Цветов в Этале встречали с огромным размахом — казалось, что эти дни были одними из немногих, когда серый, мрачный город-фабрика окрашивался в яркие цвета, расцветал и возрождался…              Весь Месяц Цветов в городе шла ярмарка, на которой можно было встретить вообще всё — от семян и инструментов до карт, книг и диковинок со всего света — всякому покупателю найдётся вещь по вкусу…              Крис любил это время — время, когда становилось теплее, когда заложенный всю зиму нос пробивало, а кашель не донимал его… и особенно Крис любил ярмарку — а точнее, вкусности, которые делали приезжие лоточники…              В этот раз, Кадзуто обращал внимание не только на пищу и напитки, но и на то, что привезли с собой иные торговцы…              По всей ярмарке разносился запах корицы, чая, перца и иных специй, на музыкальных инструментах играли приглашенные артисты, выплясывая и выкидывая все новые и новые трюки…              Людские скопления становились волнами, прибывали снова и вновь, не уменьшаясь ни на йоту…              «Наверное, они собираются домой» — из того, что знал Кадзуто о многих из тех, кто пришел на ярмарку — они не были жителями Этала. По окончании жатвы люди и эльфы уезжали из родных сел и деревень в Этал на заработки, и после, в месяц Цветов, возвращались домой…              Именно из-за этих людей город почти весь месяц стоял на ушах, именно из-за них сюда стекались торговцы со всего Мидгара…              «И среди них мало магов…» — по оценке Кадзуто, на каждого пятидесятого встречного был едва ли один, от которого исходил хотя бы слабый, едва уловимый Резонанс…              Он зашел в один из переулков, чтобы поправить свою одежду — штаны, жилет и кофту с высоким горлом в серых тонах, а также сумку через плечо, в которой притаилась бутылка травяного чая и мешочек с наличными деньгами.              — Интересно, а маги из Лаогуса приехали в этом году?.. — пробормотал парень вслух, размышляя над своим дальнейшим маршрутом. — Они вроде обычно размещают свою палатку в восточной части, за рекой… и до туда ещё идти и идти…              Было бы любопытно взглянуть на фокусы и игрушки уличных магов Лаогуса с совершенно новой точки зрения, а заодно — поинтересоваться насчёт свежих научных публикаций академии…              Он неспеша брёл по улочкам города, слушая, как покупатель и купец договариваются о ценах, или же переходят в ожесточенный спор о том, сколько на деле стоит «чудодейственный зелёный камень из Нового света», на поверку бывший отполированным куском малахита. Казалось, что в такие моменты ему не хватало чего-то, словно по правую руку от него должен быть кто-то, чье присутствие парень отчаянно хотел ощутить…              Но её рядом не было. Отсутствие этой детали словно нарушало некую картину — идеальную, совершенную в своем завершенном виде, но сейчас она казалась искаженной, незавершённой…              Кирито тоскливо вздохнул и присел на одну из немногих пустых лавок. Отчаянно хотелось вернуться в прошлое, избыть эту тоску и печаль из сердца…              «Но, видно, нам с Асуной счастье было не положено…» — где-то в глубине души ещё теплилась надежда — придушенная разумом, названная ложной и глупой, но теплилась, что ещё не всё для него кончено… Но сердце продолжало медленно, но верно каменеть и высыхать, а кокон тёплой тьмы - зарастать всё новыми слоями. — «Может, мне и правда стоит… забыться? Уйти в магию с головой, стать тихим кабинетным учёным, погружаясь всё глубже…» — Кадзуто видел в этой идее единственный выход, который не вызывал у него отторжения.              Крис вздохнул в очередной раз и побрёл по городским улочкам дальше. До заката ему предстояло ещё перейти два моста через реки, полакомиться и вернуться домой, за город…              «Городская котельная, здесь же церковь… и мост» — из кирпичных труб котельной даже во время ярмарки поднимался столб дыма. Котельная работала свои последние недели, и уже к концу месяца Цветов должна будет остановиться…              Вдруг шестое чувство Криса взвыло!              «Что это?» — ощущение инородного, но мощного Резонанса пронзило его подобно спирту, попавшему на рану. Шестое чувство рисовало в разуме ярко-красную, словно туман, дымку, излучающей жар.              Он повернулся в ту сторону, откуда исходил неожиданный источник Резонанса. Прежде, чем он успел сосредоточиться на его источнике, в голове мелькнула непрошенная мысль:              «Не Резонанс ли это мастера Беатрикс?» — красная дымка, казалось, принадлежала той самой инородной трети маны эльфийки.              Но всё, что было перед ним, это переулок из числа тех, куда редко суётся простой человек. В заваленном мусором и хламом закутке, где не пролез бы человек даже средней упитанности, вряд ли можно было найти что-то интересное…              Но Крис всё равно стал туда протискиваться. В этот момент он благодарил свою худобу и плохой аппетит — парень смог пролезть без осложнений, и даже не вступить в маслянистую, разлитую лужу чего-то с резким запахом…              По мере его продвижения, химический, резкий запах становился всё сильнее, пока, наконец…              «Охренеть…»              Перед ним лежало… что-то. Это что-то напоминало собой человека — можно было разглядеть разбитую, окровавленную голову, и отростки на местах, где когда-то были тонкие руки и ноги… Но на этом сходство с человеком заканчивалось.              У этого существа не было глаз и ушей — на их местах было нечто, что напоминало запёкшуюся кровь или огромный ком красной жвачки. Пальцы были вывернуты в разные стороны, словно были сломаны. Всё туловище было покрыто неравномерным слоем чего-то вроде корки, но даже так можно было сказать, что этот кто-то был очень худ — можно было разглядеть рёбра, обтянутые коркой…              …от этого существа и исходил резкий, химический запах. Наконец, Крис узнал это вещество.              «Керосин…»       — Одержимый..?              «Нет, это точно мана как у Беатрикс… Но у неё её была едва ли треть — а тут почти вся мана — та самая, красная…»              Кадзуто воровато огляделся, надеясь не попасться никому на глаза. Перед ним лежала очередная загадка здешней магии, и парень намеревался разгадать её… и крайне желательно, чтобы его не тревожили…              «Надо забрать его домой… В комнате я у себя его не поселю, но вот если положить его в ящик в сарае…»